Влюбиться в него

Чанбин давно положил на него глаз. Чонина просто невозможно не заметить и не влюбиться в этого яркого лисёнка. Он сверкает ярче солнышка и выглядит как самый милый парень, но это только на первый взгляд, ведь стоит только тому снять милый свитерок и надеть безрукавку или футболку, которая открывает вид на его руки и оказаться на волейбольном поле, как можно вызывать скорую всем, кто это увидит, ибо это просто ходячий секс. Накачанные руки, мышцами на которых он любит периодически играть и активно проступающие вены. Да даже его запястья, которые видно и когда он в милом цветастом свитере. Длинные узловатые пальцы и острые выступающие костяшки. На запястьях тоже отчётливо видно вены особенно хорошо, когда он пишет конспект. О да, в добавок к тому, что он безбожно красив и занимается спортом, он ещё и чертовски умён. Учится на отлично. Кажется таких людей просто не существует. По нему сохнет пол универа. И Со в их числе. Чанбин влюбился в него совсем как школьница, которая готова пищать только от того что тот самый на неё посмотрел. Он готов буквально прямо на паре разлечься перед ним и умолять его хотя бы прикоснуться. Со учится на одном потоке с Чонином и может лицезреть это ходячее совершенство почти каждый день. Так же он исправно ходит на каждый матч их команды, ибо Ян, подающий мяч и отбивающий его — это слишком. Но для всех знакомых он просто любит спорт, да и в той же команде его друг — Бан Чан — капитан. Только на каждом матче его взгляд прикован не к счёту, или мячу и даже не к красивым девчонкам из группы поддержки. А к Чонину, который так по блядски выглядит, когда будучи в майке, открывающей вид на эти чёртовы руки, зачёсывает назад мокрые от пота волосы, подаёт или отбивает мяч… Да даже просто когда разминается. Он во всём совершенен. — Бин, у нас сегодня игра. Ты же придёшь? — Чан, облокотившись о стол друга, спрашивает, хотя точно знает, что да. Блядь. Да. Со точно придёт на матч. — Конечно, — Чанбин улыбается другу, шатаясь на стуле. — Здорово, — голос сзади заставляет вздрогнуть и чуть не ёбнуться со стула. Это он. Чёрт, — я часто тебя вижу на матчах, — Чонин подходит к стулу рядом и, выворачивая его, садится. — Нравится волейбол? — Ян смотрит, слегка наклонив голову вбок, и улыбается А Чанбин кончается как человек. Твою мать. Ян прекрасен, а когда он так смотрит хочется растечься лужицей, или оказаться в тёплых объятиях Чонина. — Да… — Чанбин с трудом возвращается в реальность Он слышит тихий смешок Чана сбоку и готов в этот момент его убить. Ну да не совсем волейбол, а тот, кто в него играет. Ну и что? Чонин вопросительно смотрит на капитана на что тот отмахивается, мол всё хорошо, и Ян переводит взгляд обратно на Со. — Мы собираемся пойти в кафе после матча. Вся команда и те, кого пригласят, не хочешь с нами? Ты же с Крисом общаешься, и почти на всех матчах был, — Ян говорит это с лёгкой улыбкой, а глупое сердце Чанбина кажется хочет проломить грудную клетку, так сильно бьётся. — Хочу, — ещё бы он не хотел. — Тогда увидимся на матче, — Чонин салютирует старшим и уходит. — Это что сейчас было? — Чанбин смотрит на чана который закатывает глаза. — Ты понравился Чонину, — отвечает Крис и получает толчок в плечо. — Не ну а что? Ладно мне тоже пора идти, — Бан встаёт, прощается с другом и уходит, оставляя этого самого друга в смешанных чувствах и растерянных мыслях. С одной стороны может и правда. Это же он рассказал про вечер в кафе, хотя он итак пошёл бы туда, ибо Чан сто процентов его потащил бы с собой. Но Чонин решил позвать его. С другой не стоит делать поспешных выводов, может это вообще Чан его подговорил, устав от постоянного нытья Со. «Посмотрим» — решает Чанбин. Оставшиеся лекции проходят незаметно, и вот он уже на спорт площадке, сидит в первом ряду, ожидает начала матча и смотрит на то, как волейболисты разминаются и, блядь, дайте кто-нибудь тут челюсти-держатель, ибо самому держать рот закрытым и не захлебнуться слюной, смотря на Яна в майке и шортах — невыполнимая миссия. Начало матча. Если разминающийся Чонин это сексуально, то играющий Чонин это что? Это ещё более сексуально. Со пытается хотя бы сделать вид, что не пялится на него, но увы миссия провалена. И он об этом не жалеет. Только слюны во рту скопилось слишком много. Со буквально захлёбывается ею и желанием прикоснуться к этому ебанному совершенству. После игры вся команда и друзья участников, в число которых входят несколько девушек, как вторых половинок этих участников, или как подруг и много парней, в основном как друзей, конечно, идёт в сторону кафе. Вся эта шумная компания вваливается в помещение и выбирает большой стол недалеко от окна. Рядом с Чанбином с одной стороны сидит Чан, а с другой опускается Чонин, сверкая своей такой милой и очаровательной улыбкой с ямочками. — Ты не против? — конечно Со не против. Он, блядь, всеми руками и ногами «за». Его хватает лишь кивнуть, и он отворачивается. Он так близко. Руки ужасно чешутся, чтобы обнять Чонина, он ощущает физическую потребность в прикосновениях. Вообще Чанбин довольно тактильный человек и обожает обниматься, поэтому часто ловит друзей в капкан из его крепких рук. Но сейчас все эти самые друзья слишком заняты, сессия как никак, и Со так давно никого не обнимал, так что сдерживать себя сейчас просто невыносимо. Но он старается. А Чонин словно специально пододвигается ближе так, что их ноги соприкасаются. Чанбина словно током прошибает, он старается отодвинуться, но бедро Чана, сидящего рядом, не даёт это сделать. В голове просто перекати поле, а тело покрывается мурашками. Со лихорадочно пытается сообразить, как собрать себя в кучу. Он делает вдох и резко выдыхает. Он чувствует жар на лице и понимает, что его лицо такое же красное, как и форма волейболистов. — Хён, всё хорошо? — Чонин обеспокоенно заглядывает в лицо Чанбину. А тому аж плохо от этого всего. — Да, всё окей, — сглотнув, произносит он. Чан, сидящий радом тихо хмыкает и Со кидает в него убийственны взгляд. Ян кивает и возвращается к меню. Чанбин тоже утыкается носом в книжку с картинками еды, пока в голове мысли хаотично бьются о черепную коробку. Когда им приносят еду, Со уже более менее привыкает к тому, что его влажная мечта сидит рядом с ним. Они все громко разговаривают. Вокруг полный хаос, каждый говорит довольно громко и каждый что-то своё. Всем весело, и Чанбин тоже раскрепощается, поддерживает общую болтовню и рассказывает шутки. Все смеются, но Со выцепляет именно смех Чонина, который сидит рядом и в его глазах сверкают искорки, а его улыбка с ямочками просто топит сердце Чанбина. Они все выпивают и Чанбин уже изрядно пьян. Не настолько, чтобы упасть лицом в тарелку и не суметь связать и двух слов, но настолько, чтобы язык перестал сидеть за зубами, и руки контролировать стало очень сложно. Но он всё ещё это делает. Они закрывают счёт, точнее Чан, как самый старший, и выходят на улицу, где разбиваются на группки, дабы добраться до домов более менее целыми, пьяными шататься по городу не совсем безопасно. Чонин остаётся трезвым, ибо почти не пил, как и Чан, посему он подходит к старшему и предлагает: — Давай я Чанбина доведу? — Хорошо, только давай без глупостей, окей? — он немного переживает. Яну нравится его друг, ровно так же как и Со влюблён в него. И вот парадокс, не один из них и слышать не желает о том, что его чувства взаимны. Чонин закатывает глаза и кивает. Он идёт в сторону шатающегося Чанбина, который как только он подходит старается убедить его, что он «стёкл, как трёзвышко!», но не удачно. Ян вызывает такси, адрес он узнал у Бана, и пока они ждут машину из головы Чанбина немного выветривается алкоголь, позволяя соображать чуть более нормально. Со смотрит туманным взглядом на Яна. Взгляд проходится по идеальным чертам лица и спускается ниже к шее, на которой хочется оставить много-много укусов и засосов, ну или хотя бы облизать, ниже идёт идеальное тело, которое можно сравнить с телами античных скульптур. — Что? — Чонин поворачивается к Со лицом и смотрит непонимающе. — Ты красивый, — честно говорит Чанбин. — Хей, — Ян толкает Со в плечо, — я смотрю, ты достаточно трезв, чтобы шутить, значит я могу пойти помочь Крису развести этих, — он показывает на тройку самых пьяных людей и смеётся. — Я не шучу, — серьёзно, на сколько это возможно при его нынешнем состоянии, отвечает старший. — Ты мне нравишься, — в данный момент он не боится, что его пошлют, или врежут в нос. Ему плевать, точнее алкоголь внутри и лёгкий туман в голове заставляют так думать. Чонин смотрит неверяще, но не осуждающе и не зло, но Со не видит этого за дымкой в глазах. Ян вдруг резко сокращает расстояние между ними и впивается в губы Чанбина. Он медленно целует его, проникая языком в рот и вылизывая чужие дёсны и нёбо. Со стоит некоторое время в ступоре, но быстро соображает, что происходит и отвечает на поцелуй, прижимая младшего к себе ближе за талию. Тот впивается в широкие плечи Чанбина и прикусывает губу парня. Со тихо стонет от этого, когда они слышат осуждающий голос Чана. — Хоть бы не при всех, ну. Или доехали бы до дома, что ли… — он цыкает и идёт подгонять ещё нескольких человек, которые, следуя примеру Чонина и Чанбина, решили, что пососаться, а после, видимо, и потрахаться при всех, это замечательная идея. Ян и Со тихо смеются и обнимаются, когда к ним подъезжает заказанное младшим такси. Они садятся в машину и всю дорогу едут молча. Терпят пока лифт отсчитывает этажи, до того, на котором живёт Со, и стоит лишь входной двери закрыться за ними, как Чонин снова впивается в губы Чанбина. Целует жадно, мокро, и развязно. Они сталкиваются языками словно в борьбе, и Со проигрывает напористому и такому горячему Чонину. Касания опьяняют похлеще алкоголя, который за это время уже успел выветрится. Чанбин стонет в чужие губы, когда холодные пальцы Яна прибираются к нему под футболку и оглаживают бока, ползут выше, задевают торчащие соски и сжимают их. По телу проходит импульс и Со вздрагивает. Это слишком. Слишком много всего. — Ты такой чувствительный, — Чонин немного отстраняется и шепчет это прямо в губы парня. А Со тает. Он буквально разваливается в чужих крепких руках, они же ещё не начали ничего нормально, лишь поцеловались. А его уже так развезло. Они отстраняются и между ними тянется тонкая ниточка слюны, старший подзалипает на этом. Чонин тянет зависшего Чанбина, и тот очухивается, сам ведёт в сторону спальни, где его почти сразу кидают на кровать и снова жадно впиваются в губы. Руки Яна бесстыдно гуляют по чужому телу, забираются под футболку и в итоге вообще стягивают её. Так же быстро Чанбин оказывается и без штанов и белья. Тело обдаёт прохладой комнаты и Со тихо стонет. Чонин сползает ниже и оказывает меж чужих разведённых бёдер. Он на пробу проводит языком по члену и берёт в рот головку, посасывая ту, тычется кончиком языка в уретру и опускается ниже, заглатывая больше. Ян чувствует, как в горло упирается головка и старается подавить рвотный рефлекс, хватает его ненадолго, и он немного выпускает орган из тёплого рта и продолжает кружить по нему языком, обводя набухшие вены и помогая себе рукой. А Чанбин в этот момент теряется в пространстве. Ему так хорошо, что аж плохо. У него был секс до этого, и минет ему тоже делали. Но это Чонин, а с ним всё как в первый раз. Старший выгибается и скулит от того, что его лучшие фантазии об этих чувственных губах на его члене наконец воплотились в реальность. Ян отстраняется и спрашивает: — У тебя есть смазка? Со не очень понимает, что тот от него хочет, но сквозь пелену возбуждения всё же различает вопрос младшего и кивает на прикроватную тумбу. — Там, — выдавливает он. Чонин тянется туда и, порывшись, выуживает лубрикант. Чанбин слышит щелчок крышки и чувствует холодные пальцы возле колечка мышц. Чонин мягко надавливает и проникает внутрь. Ян опускается и покрывает поцелуями бёдра Со, дабы отвлечь от неприятных ощущений и медленно начинает растягивать. За пару проб находит простату и надавливает на чувствительную точку. Чанбина выгибает на простынях до хруста позвонков, и он громко стонет. Ощущений слишком много. Он в тумане, а все мысли лишь об этих пальцах, что сейчас так идеально растягивают его узкую дырочку, но ему чертовски хочется большего, и он почти умоляет Яна заменить их членом. — Я готов, — он срывается на стон, когда Чонин снова надавливает на комок нервов и дьявольски усмехается этим словам, — пожалуйста.. Ян хмыкает и вытаскивает пальцы, он, нарочито медленно, стягивает с себя одежду, предоставляя Чанбину вид на то, как перекатываются мышцы под его загорелой кожей. Со скулит. Это вообще законно, быть настолько сексуальным и так нагло этим пользоваться? Он нетерпеливо ёрзает и скулит. Ян, наконец сжалившись над парнем, возвращается к нему и аккуратно приставляет головку к пульсирующей дырочке, медленно входит и замирает, давая возможность привыкнуть к новым ощущениям. Внутри жарко и узко. Мягкие стеночки, которые он хорошо растянул, плотно обхватывают его член. От этого сносит крышу. Это чересчур приятно. Приятно до дрожи в коленях и стиснутых зубов. Со сам двигает бёдрами навстречу и прогибается, когда Чонин медленно делает первый толчок. Потом ещё и ещё один. Ян выстраивает размеренный темп и почти с каждым толчком попадает по комку нервов, заставляя почти кричать парня под ним. Чанбин почти плачет от удовольствия и желания кончить. Но Чонин не прикасается к его сочащемуся смазкой члену, и Со кажется, что от оргазма его отделяет лишь одно чёртово касание. Но он его не получает и неожиданно для самого себя изливается себе на живот. Он кончил без рук. Впервые в жизни. Чонин не останавливается, продолжая втрахивать разморенное тело в матрац, доводя до звёзд перед глазами и преследуя собственную разрядку. Он кончает глубоко внутрь и падает на Чанбина, моментально попадая в медвежьи объятия. Они лежат так некоторое время, а после вместе идут в душ. Под горячей водой прикосновения ощущаются острее и каждое оставляет ожог. Приятный такой. Тот что после будет хранить фантомное касание, пусть и самое невинное и невесомое. Они засыпают в объятиях, даря друг другу тепло и частички себя как бонус.

***

Чанбин давно положил на него глаз, ибо такого яркого и весёлого Чонина просто невозможно не заметить. А Чонин давно положил глаз на лучшего друга капитана команды, в которой он играет, ибо такого милого и временами застенчивого Чанбина просто невозможно не заметить.