Пляж. Мороженое. Любовь.

      Яркие солнечные лучи пробиваются сквозь густые белоснежные облака, плывущие над скалистым берегом дикого пляжа Варамон в Швеции, и, покрывая неприкрытые одеждой участки тела, ощутимо припекают кожу девушки, нежащейся на широком флисовом пледе.       Ленивый прибой почти убаюкивает её, когда в небе раздаётся истошный крик чайки, будоражащий разморённое сознание, балансирующее между явью и сном. Ангела неохотно открывает глаза и, приподнявшись, садится, обхватывая колени руками. Некоторое время она смотрит на пенистые волны, ласкающие прибрежный песок, а затем слышит, как кто-то подходит сзади и тёплой, слегка вспотевшей ладонью заботливо накрывает её обнажённое надплечье.       — Наконец-то ты вернулся, — с улыбкой в голосе, не оборачиваясь, тихо говорит Госсов, дотрагиваясь кончиками пальцев до руки мужчины.       — Успела соскучиться? — подтрунивает в ответ Майкл и, усевшись рядом на плед, протягивает ей фисташковое чуть подтаявшее мороженое.       — Сам как думаешь? — риторически парирует она, беря протянутый рожок. — Спасибо, — благодарит, слизывая растаявшую массу с поверхности и, повернув голову в сторону собеседника, начинает наблюдать за тем, как ветер теребит воротник его полурасстёгнутой угольно-чёрной рубашки.       Мужчина, заметив пытливый взгляд боковым зрением, широко улыбается и заявляет:       — Я тут думал насчёт твоего вчерашнего вопроса, — признаётся он и задумывается, устремляя взор вдаль туда, где водная гладь сливается с небесной.       — Какого вопроса? — спрашивает Ангела, с хрустом откусывая край вафельного рожка.       — О имени нашего первенца, — напоминает Эмотт. — Если будет девочка, то Эсмеральда, что означает «зелёный драгоценный камень», проще говоря, «изумруд», — он оборачивается на собеседницу и, прочтя на лице непонимание, уточняет: — В честь твоих обворожительных глаз.       Госсов растягивает губы в смущённой улыбке, из-за чего на щеках проступают ямочки, и, согласно покивав, даёт понять, что полностью одобряет услышанное.       — А если мальчик? — резонно интересуется она.       — Дилан – сын волны, — отвечает гитарист, разглядывая сидящую рядом девушку. — Хочешь узнать, почему?       — Очень, — заинтригованная Ангела прикусывает нижнюю губу, предвкушая получить наглядный ответ.       Майкл подаётся вбок и, перекинув через девушку ногу, нависает над ней.       — Поделишься? — просит он, кивая на фисташковый десерт.       — Конечно, — хитро улыбнувшись, соглашается она, а затем медленно подносит наполовину съеденное мороженое ко рту гитариста, но вместо обещанного намеренно пачкает его губы талой светло-салатовой массой.       — Ах, так! — возмущённо выпаливает Эмотт и, вытянув из руки разразившийся смехом Госсов остаток вафельного рожка, кладёт его себе в рот, с хрустом раскусывает, торопливо разжёвывает и проглатывает.       — Нет, Майк! — сквозь смех кричит девушка, когда тот начинает щекотать её, а после, вынудив опрокинуться на спину, наваливается сверху.       — Я люблю тебя, — шепчет он, всматриваясь в зелёные глаза и проводя большим пальцем по бледной веснушчатой щеке.       — Я люблю тебя, — всё ещё немного посмеиваясь, вторит Ангела и, подавшись вперёд, принимается аккуратно слизывать с липких губ мужчины сладкую фисташковую субстанцию.       — М-м-м, — не отрываясь от процесса, протягивает она. — Так оно даже вкуснее.