Can I be your favorite?

      Очки нервно летят на стол, руки прижимаются к лицу, пальцы давят на глаза и виски, раздаётся еле слышный, очень уставший вздох. Начальник отдела маркетинга порядком вымотался во всех возможных смыслах, финальная подготовка к сдаче проекта идёт слишком тяжело, он не помнит, когда в последний раз возвращался домой вовремя. Мысли о возможном отпуске после этого безумия кажутся такими замечательными и обнадёживающими, даже если в итоге все две недели он проведёт в своей мягкой кровати под одеялом, в тепле и комфорте. Мужчина бы с большой радостью продолжил думать об этом, но раздаётся оповещение о том, что на корпоративную почту пришло письмо. По глазам вновь ударяет яркий свет гологенных ламп, и он с сожалением тянется к оправе с линзами, блокирующими сине-фиолетовое излучение. На автомате разминает шею, выпрямляет плечи и бросает взгляд в сторону стеклянной перегородки, чтобы проверить состояние в офисе. «Суета», — первое, что приходит ему в голову, когда он видит, как подчинённые активно собираются домой. Рабочий день закончился ещё минут тридцать назад, но его команда стабильно продолжает уходить позже положенного последние две недели.       — Хорошо бы пригласить всех в бар после окончания проекта, в этот раз всем пришлось несладко. — Слегка охрипшим голосом зачем-то бубнит себе под нос, собираясь вернуться к компьютеру и наконец просмотреть пришедший документ, но глаза вдруг выцепляют двух людей, активно шагающих в сторону его кабинета.       Только их для полного счастья и не хватало, осталось лишь кофе с ядом выпить. Эти двое сводят его с ума, и это даже не утрирование. Он видит их всегда: напарывается утром в лифте на сияющие улыбки и приветсвенные рукопожатия, которые обязательно длятся дольше необходимого совсем не по его воле; встречает во время каждого посещения курилки, а Арсений ведь даже не курит, каждый раз недовольно морщит нос, но упорно притаскивается и что-то затирает, пристально глядя в лицо; во время обеда в столовой, и неважно, пришёл он раньше них или позже, в итоге две тушки обязательно плюхаются рядом; даже во время чёртовых корпаративов две тени следуют за ним, словно псы на привязи. И их руки… это, пожалуй, самая главная проблема. Его тело словно стало картой, которую надо исследовать внимательно, тщательно, щепетильно, проложить дороги и пройтись много-много раз. Поначалу Дима ужасно раздражался из-за того, что его личное пространство нарушается каждый раз с особым усердием, пытался даже поговорить с ними на эту тему, потом просто смирился, стал делать вид, что не замечает, что ему всё равно, в надежде, что это отобьёт их пыл, но в итоге они стали более жадными, более безумными, более неконтролируемыми.       Раздаётся стук в дверь скорее для вида, чем для реальной потребности спросить разрашения, тем более, что открывают её тут же, не дожидаясь хоть какого-то ответа.       — Дмитрий Темуривич, — бодрым голосом произносит первый вошедший, пока зелёные глаза внимательно сканируют его лицо. Чёрный кожаный пиджак уже снят, галстук раслаблен, волосы, окрашенные в платину, в беспорядке, да и в приципе весь внешний вид сильно резонирует с внешним видом второго зашедшего. Что его дорогой, прекрасно сидящий костюм, что небрежная укладка вьющихся волос, кажутся идеальными, словно мужчина только-только вышел из хорошего салона, благоухая и сияя.       — Антон Андреевич и Арсений Сергеевич, — произносит и откидывается на спинку мягкого кресла, наблюдая, как по-хозяйски один устраивается на стуле для посетителей, а другой закрывает жалюзи, отрезая их от всех. — Что на этот раз понадобилось главам отделов разработки и продаж?       — Рабочий день окончен, Дмитрий Темурович, — вместо ответа произносит подошедший Арсений, и взгяд голубых глаз в этот раз какой-то совершенно новый, слишком решительный, слишком бесноватый, и это напрягает.       — Уж поверьте, это я в состоянии заметить, — получается слишком агрессивно. Сказывается и усталость, и навязчивость этих чертей, контроль в их компании постоянно куда-то ускальзывает, и ему это слишком не нравится.       — Да неужели? — Шастун резко встёт с места, и за невероятно короткий промежуток времени вдруг оказывается за спиной. Позов даже не успевает мысленно проклясть длинные ноги своего коллеги, как чужие руки устраиваются на плечах и пальцы с дорогими кольцами тут же так правильно впиваются в затёкшие мышцы. Дима лишь чудом не прикрывает глаза от удовольстия, но Попов и без этого всё прекрасно знает, его довольную улыбочку понял бы даже исключительный идиот. — Тогда может сходим на свидание?       — Втроём, — мгновенно следует уточнение.       Нет, он не был ни глухим, ни тупым, но жалание переспросить мгновенно вспыхнуло в уставшей голове. И ведь не сказать, что это сильно удивляет его, в конце концов, предлагают они это не впервый раз, правда, до этого дня предложения эти были не на троих. Соверешенное безумие. Ещё более безумным является то, что начальник отдела маркетинга впервые за все разы действительно задумывается об этом. Ужин на веранде какого-нибудь ресторанчика, тёплый майский вечер, вкусная еда, хорошее вино и многообещающая ночь? К чёрту всё, в этот раз он точно скажет «да».