Вот что бывает, когда на ночь глядя ты пьешь чай

Никогда ещё Китти не была в таком шоке как несколько дней назад. Подумать только: Безумный Шляпник и её мать вместе! Дочь самого Шляпника, а теперь и её сводная сестра, Мэдлин Хэттер отреагировала на эту новость более спокойно. — ПАПА, КАКОГО ЧЁРТА?! — What the fuck?! — Китти, убей меня... Да, очень спокойно. Для Мэдди. Впрочем, Чешир не винила её. На дочку Шляпника эта новость повлияла не меньше, чем на неё саму, если не больше — она закрылась от отца и всячески избегала его. Но не бывает худа без добра — у них с Мэдди появился младший брат, которого, теперь уже их родители, дружно решили назвать Самуэлем. Спасала отэтого бреда только Лиззи. Не то чтобы принцесса Хартс как-то понимала её, но господи, как же она хорошо подбадривала! *** А Мэдди приходилось тяжелее. Она с детства привыкла к обществу отца, а тут вдруг отпало всякое желание разговаривать с ними. Китти, кажется, думала, что Мэдди всё равно на мнение окружающих, но самой Мэдлин было больно слышать перешептывания за своей спиной. Она понимала, что ей нужна поддержка отца, но она не была готова разговаривать с ним после рождения Самуэля. Вдруг из комнаты малыша послышался детский плач. Прошла уже неделя с тех пор, как Чеширскую Кошку выписали из родильного дома. Теперь Самуэль жил в комнате их с Китти родителей. Войдя в комнату, Шляпница обнаружила Чеширскую Кошку, убаюкивающую мальчика. — Миссис Чешир, здравствуйте, — непривычно спокойно даже для себя самой сказала Мэдлин. — Здравствуй, Мэдди, — Чеширская Кошка подняла глаза, мягко улыбнулась новоиспечённой падчерице и продолжила напевать Самуэлю колыбельную. Мэдди хотела вернуться в свою комнату, но её остановили: — Мэдди, подойди-ка сюда! Мэдлин вернулась в родительскую комнату. Чеширская Кошка уложила уже заснувшего братика в колыбель в виде котёнка с деревянными кошачьими ушами (на голове котёнка была большая шляпа) и жестом подозвала к себе Хэттер. — Твой отец рассказывал тебе, каким прекрасным человеком была твоя родная мама? Мэдди медленно замотала головой. — Я вообще ничего о ней не знаю, — Безумная Шляпница поджала колени к груди. Она не планировала открываться с мачехой, но когда речь заходила о маме... Она будто терялась... — А Вы откуда знаете? Миссис Чешир лишь загадочно улыбнулась, а затем исчезла. — Иди к себе в комнату, — прошептала оставленная после неё улыбка. *** В комнате недели две-три назад постелили матрас для Китти — временно, конечно, пока не появится кровать, — не будет же Чешир спать на воздухе. Кровать Мэдди была украшена в стиле её судьбы — столовые инструменты, шляпы, толстые иглы, чай... Рядом стоял шкаф для одежды и аксессуаров, украшенный в том же стиле. Да и вообще комната была яркой. Быть может, это было освещение, а может и просто цветовая гамма выжигала глаза — Мэдди не знала. Колыбельная Чеширской Кошки так и крутилась в голове, отчего клонило в сон. Только Мэдлин легла, вошёл папа. — Мэдди! — он, в отличие от дочери, был явно рад видеть Мэдлин. — А? А, это ты, папа... — она вздохнула и снова плюхнулась на кровать. — Ну, давай же, — он поставил её на ноги. — Верх, вниз, вбок, сплелись, пальчики... — ... И на Луну! — подхватила Мэдди с широкой улыбкой, но через несколько секунд вновь изменилась в лице. В её глазах читалась грусть. — Почему, папа? Объясни. Мне не нужна история, мне нужна причина! Шляпник вздохнул. — Я не знаю. К тому же мы изрядно подвыпили и... — Хорошо-хорошо. Я хочу знать кое-что ещё. Расскажи про маму. Мою маму, — девушка посмотрела на отца строгим взглядом. — Я... Я не могу, Мэдди... — Шляпник замялся. — Прости... Мэдди молча отвернулась и отошла к окну. — Если не будем её вспоминать — забудем, — сказала она строго. Шляпник почесал затылок, а потом вдруг выпрямился, словно что-то вспомнив. — С неименинами тебя, Мэдди! — крикнул он на весь дом. Мэдлин, словно очнувшись ото сна, бросилась в объятия отца. — Ты не забыл об этой штуке, папа! Не забыл... — сказала она блаженно.