17 апреля

—Я люблю тебя, - шёпотом сказал Коля, пока сердце колотилось с бешеной скоростью. Обычно он говорил это в менее кровавой обстановке, но сейчас.. Сейчас как будто бы было не до этого. Он просто хотел, чтобы Енисейский знал это. Парень действительно будет счастлив, если Руслан найдёт кого-то другого, на кого будет смотреть так же, как на Сибирякова. Найдёт того, ради кого тот снова обретёт смысл жизни. Рука обессилено скатилась с щеки Красноярска, падая на холодный асфальт. Шансов выжить у него нет, но, видимо, это лучшая смерть. На руках у того, кому он готов был посвятить свою собственную, маленькую, жалкую и, увы, слишком короткую жизнь. —Я тоже люблю тебя! Люблю! Только не смей умирать! - буквально прокричал Руслан, взяв парня за запястье, — Даже и не думай бросать меня здесь одного, - по щекам предательски скатывались слёзы, а руки всё крепче сжимали запястье, вновь прислоняя его к собственной щеке, но всё тщетно. На парня смотрел лишь стеклянный, пустой взгляд. Эти голубые глаза больше не играли красками и не смотрели в зелёные как прежде. Они смотрели куда-то в даль. Туда, откуда люди не возвращаются. Внутри всё сжалось, так и хотелось кричать. Почему всё должно закончится именно так? Почему врачи слишком долго едут, твою мать?! Голова гудела, а с каждой секундой осознания, появлялась какая-то блядская слабость, заставляющая склониться к давно уже холодному телу, в надежде ощутить или услышать как бьётся его сердце, но.. Всё тщетно. Тишина. Руки предательски трясутся. Он же не может его потерять. Ему чертовски.. Страшно. Это чувство он испытывает впервые, спустя очень большой промежуток времени. В груди теплится надежда, что у Коли ещё есть хоть какой-то шанс. Что чудо-медицина его спасёт, но.. Этого не случится. Как бы яростно он не верил и не надеялся на лучшее, Сибирякова больше нет. Смерть - такая штука. Наступает слишком резко. 17 апреля 2024 года. 18:47. —Руслан, прошло уже 4 года.. Тебе пора начать двигаться дальше, - сказал парень с янтарными глазами. —Дугар, твою мать, - прорычал Руслан, потушив бычок сигареты и выбросив его в окно, — Все эти блядские 4 года, за которые я должен был вернуться в привычное состояния ничего не изменили. Я до сих пор существую только потому, что он хотел бы этого. Он хотел бы, чтобы я был счастлив, но это понятие уж слишком тесно с ним связано. Я пытался забыться в алкоголе, пытался найти кого-то другого, но, блять, я просто не могу! Я не могу без него. Каждый ёбанный день как сраная пытка, - он пытался отдышаться, на глазах снова выступили слёзы, от того, насколько сильно Красноярск скучает, —Ты не знал его так хорошо, как успел узнать я. Он всегда раскрывался с новой стороны. Он всегда так сильно смущался, когда я целовал его при ком-то. Он всегда прощал, даже если я и правда мог вести себя как мудак. Он любил, когда я называл его «Малыш». Он был рядом всегда, даже когда мне и правда было плохо.. - он примолк, понимая, что совсем скоро из него вырвется много лишнего. Того, что Дугар не должен знать. Того, что стало их «общим». —Я не могу. Последнее, что держало меня здесь - это Никита, который был несовершеннолетним. Сейчас он свободен. Может пойти куда угодно и когда. У него есть тот человек, ради которого он живёт, но у меня, - руки затряслись, а перед глазами снова предстала эта картина. Стеклянные глаза и осознание, что он больше никогда не обнимет того, кого и впрямь умудрился полюбить. —Я до сих пор люблю его, - он зарылся руками в волосы, после чего, облокотился на подоконник, смотря в даль, — Просто уйди, - кинул тот Ангарскому, недовольно смотря в его сторону. Он не понимал и половины того, что чувствовал Руслан. Он не понимал, что Енисейский уже давным-давно утратил смысл своей жизни. Ему просто незачем больше существовать. 17 апреля 2028 года. 18:47. 17 апреля 2024 года. 03:01. Руслан подорвался со своего места, словно ошпаренный. Бешено колотилось сердце, а дыхание предательски сбитое. По лицу медленно стекают слёзы, пока он прикрывает рот рукой, смотря на вторую половину кровати, где так мирно сопит тёмная головушка. Но.. Это ненадолго. Недовольно что-то промычав, тот приподнялся с места, сонным взглядом смотря на Енисейского. —Ты чего? - хриплым голосом спросил парень, потирая глаза. А что ему ответить? Он и ответить-то не сможет. Сидит и ревёт как придурок, пока душу буквально разрывает на части. Трясущейся рукой, тот прикоснулся к щеке Сибирякова, проводя по скуле. Только сейчас Коля понял, что что-то явно не так, потому, начал потирать глаза, в попытке отогнать сон, но не успел он и глазом моргнуть, как оказался притянут к Руслану, пока тот из-за всех сил старался стиснуть зубы, лишь бы не издавать звуков. Всё равно, дрожащие руки и бешено бьющееся сердце выдавали его с потрохами. —Всё хорошо, - только и смог растеряно сказать парень, приобняв Енисейского, — Это был просто кошмар, - прошептал тот, нежно поглаживая парня по голове, — Хочешь, я могу принести тебе воды, может, тебе станет полегче. А потом, если сможешь, расскажешь, - продолжал Коля, а у самого тоже потихоньку начинали трястись руки. Ещё никогда и ни на что Красноярск так не реагировал.. Видимо, что-то и правда серьёзное. —Нет. Просто побудь со мной ещё хотя бы пару минут, - только и смог сказать он, жадно вдыхая запах волос Сибирякова. И ведь это всё произошло на самом деле. и смерть, и бессмысленные 4 года жизни и то, как Руслан решил оборвать свои мучения. Всё это произошло взаправду.. Видимо, ему дали второй шанс. —Давай сегодня ни куда не пойдём? - шмыгнув, спросил тот, крепче прижимая к себе Колю, пока перед глазами витали воспоминания того дня и причины его смерти. На этот раз он не позволит этому случиться. —Чтобы тебе не приснилось, знай, что я рядом и я люблю тебя, - именно после этой фразы Енисейского накрыло волной. Ещё несколько минут он просто не мог успокоиться, прижимая Сибирякова к себе. На следующее утро тот периодически вздрагивал, каждый раз смотря на Колю. Он не рассказал ему ничего. Старался вести себя как раньше, но одна вещь в нём всё-таки изменилась. Он не приставал. Не шлёпал по заднице и не подкалывал. Он лип к Сибирякову, словно банный лист к жопе и совсем не хотел отпускать.