***
Утренний звон будильника на телефоне ударил, казалось, по самым мозгам своей противной мелодией, и если бы не годами отточенный режим сна, с высокой долей вероятности, нарушитель покоя отправился бы в полёт из окна. Нехотя открывая глаза, и чувствуя легкую головную боль и дезориентированность от явного недосыпа, Сукуна потирая глаза и широко зевая приподнялся и сел на кровати, с удивлением замечая, что его сосед не наблюдается на привычном месте, а постель аккуратно заправлена. На секунду подумав, что проспал, и проверяя время, он удивился еще больше. Часы показывали 6:01. Откровенно говоря, Рёмен не помнил ни одной ситуации, когда Фушигуро просыпался раньше него, и исчезал из их комнаты в такую рань. Почёсывая затылок, Рёмен лениво побрёл в ту часть комнаты, где находился чайник, и включив его, услышал звук открывающейся двери. Фушигуро на секунду застыл в проходе, глядя на Сукуну странным взглядом, и быстро отвёл глаза, буркнул куда-то себе под нос тихое утреннее приветствие. На его плечах висело мокрое полотенце, а волосы, чуть более сглаженные от влажности, полностью выдавали место, откуда он пришёл. — Я мало того что не понимаю, каким чудом ты проснулся так рано, так ты еще и в душ сходить успел. — Сукуна был искренне удивлён такому повороту, как не слюнявящий в шесть утра подушку Мегуми. — что с тобой случилось сегодня? Неужели ты решил поставить деканат на уши с самого утра? — Ты можешь хотя бы по утрам быть чуть менее невыносимым, чем есть на самом деле? Я просто выспался, вот и всё. — развешивая мокрое полотенце сушится, Мегуми чуть хмурился, не готовый к таким внезапным расспросам с самого утра. — Неужели? Насколько я помню вчерашний вечер, ты лёг только ближе к полуночи. Какая сила помогла тебе так хорошо выспаться за пять часов? — звуки закипающего чайника не скрыли легкой насмешки в словах, на что Фушигуро закатил глаза и выключив тумблер достал кружки, заваривая кофе себе и соседу. — Какая сила помогает тебе все три года вставать в одно и тоже время? И с чего ты взял, что я спал именно пять? — Фушигуро пытался уйти от прямого ответа, и грел руки о горячую кружку, вдыхая аромат напитка, который должен окончательно взбодрить, и согреть после прогулки по не самому тёплому коридору общежития. — Я бы поделился с тобой этим секретом, но боюсь, этот мир не готов к твоим ранним пробуждениям. А насчёт пяти часов, ты всегда пропадаешь в душе минимум на час, а я очень наблюдательный человек, как ты успел один раз подметить. — Рёмен усмехнулся, глядя на соседа, который всё таки обжег пальцы, слишком надолго задержав их на фарфоровой поверхности. — Что такое, Мегуми? Ты совсем не похож на выспавшегося человека. Мегуми грязно выругавшись на горячую поверхность кружки, перевёл взгляд на окно, и с минуту, молча разглядывал что-то, очевидно очень его заинтересовавшее. Рёмен находил занимательным то, как Фушигуро пытался держать непроницаемое лицо, хотя все его немного скованные движения с головой выдавали, что он всё-таки находится в небольшом напряжений. — Ты сегодня снова хозяин своей жизни, и не планируешь опускаться до того, что бы посещать лекции? - внезапная смена темы веселит Сукуну. Так резко сливаться с неудобных для себя разговоров действительно умеет только Фушигуро. — У меня сегодня несколько пациентов, так что Гето простит мне такую выходку, если я поделюсь с ним результатами своей работы. — решив оставить соседа в покое, Рёмен взял, со стола свой телефон и начал просматривать ленту уведомлений. Медленно отпивая дымящийся напиток, каждый занялся своими делами. Мегуми сегодня должен присутствовать на лекциях у того самого преподавателя, которому он с превеликим удовольствием, самолично сломал бы руку. И позвоночник. И посещению именно этих лекций всегда сопутствовала выраженная нервозность и раздражительность, так что с уверенностью можно было сказать: сегодня Фушигуро будет похож на бомбу замедленного действия на протяжении всего дня. Сукуна же обдумывал, кто придёт к нему на терапию сегодня. Среди записавшихся был один человек, который был интересен как пациент, но очень утомлял тем, что неосознанно избегает любых триггеров, которые могли бы помочь им обоим придти к результату, из-за чего Рёмену приходится напрягать все свои знания и навыки. Но именно из-за этого с ним было интересно работать: он не давал расслабиться и заскучать, по этому исключительно точно будил профессиональный интерес Сукуны к своей персоне. Допив кофе, и потратив оставшееся время на изучение новостей и бессмысленный просмотр ленты социальных сетей, они не нарушая тишину, собрались и покинули комнату, разойдясь каждый в свою сторону у входа в общежитие. Пятница обещала трудный день для обоих, но предстоящие выходные маячили своим шансом наконец отдохнуть от этих невыносимо загруженных дней, и позволить себе расслабиться, не строя абсолютно никаких планов и дел, на эти два дня.***
Поднимаясь по лестнице на нужный этаж, торопясь как можно скорее оказаться в комнате, и открыть баночку пива, Сукуна заметил странное оживление в общежитии. Жильцы были похожи на муравьёв, слишком активно снующих по коридорам, и едва не врезались друг в друга. Планируя уточнить что происходит у соседа, который уже несколько часов как должен быть вернутся, Рёмен, наконец достигнул цели, и дошёл до их временного жилища, мысленно радуясь, что ни у одного дебила не хватило ума врезаться в него сейчас, пока в его руках был пакет с пивом и прочими атрибутами, не подходящими к здоровому образу жизни. Открывая дверь комнаты он точно не рассчитывал, что первое с чем он столкнётся, будет резинка домашних штанов Фушигуро, которую он увидит ровно, блять, напротив своего лица. — Очень оригинальное приветствие Фушигуро, может хочешь мне обьяснить, что за хуйня здесь происходит? — Сукуна смотрел на Мегуми, балансирующего на стуле и увлечённо ковыряющегося в пожарном датчике, расположенном над дверью. — ты всё таки решил найти работу по призванию, и теперь тренируешься для выступлений в цирке? — Блять, смешно пиздец. Выбью тебе там роль клоуна, такой талант пропадает. — закрывая крышку на злоебучем противнике их с Сукуной курения в комнате, Мегуми спрыгнул со стула, утаскивая его с прохода, и позволяя наконец Рёмену зайти. — пару часов назад приезжала пожарная комиссия, и я поставил батарейки в датчик, что бы не задавали вопросов, а сейчас снимал их обратно, потому что пиздецки хочу курить. Ты взял мне пиво? — Тебе не совестно вообще, что я один тащил это всё сюда? — Сукуна разбирал пакет, и вытащив первую банку сразу открыл её, делая пару больших глотков. — Моя совесть благополучно спит уже много лет, если тебе интересно. Так взял или нет? — Не задавай тупых вопросов. Если я изначально спросил тебя, будешь ли ты пить со мной, как думаешь, какой ответ? — Может ты решил поиздеваться надо мной, в отместку за зажигалки, откуда я могу знать. — доставая из пакета очередную банку, Сукуна кинул её в Мегуми, однако тот успел ее перехватить в считанных сантиметрах от своего лица. — Ну и как мне её теперь открывать? Я же весь обольюсь. — Постучи пальцами по краям банки, потом открывай. — Сукуна прошёл к приоткрытому окну, на ходу закуривая сигарету. — Комиссия же уже уехала? Ответив на вопрос кивком головы вниз, Фушигуро стучал по стенкам ногтями, и, искренне удивился, открыв её, и не отказавшись под прицельным извержением пены. — Может, заберёшь моё место в цирке? Ты и фокусы разные знаешь. — в ответ Фушигуро получил невпечатлённый вгляд, после чего Рёмен отмахнулся от него, продолжая медленно втягивать в себя дым. — Эй, в чём дело, Сукуна? Ты бесишься больше обычного. — Общая заёбаность, приправленная тем что каждый второй человек решил сегодня сыграть на моих нервах подойдёт тебе для ответа? — По заинтересованному взгляду Мегуми было видно, что ему хочется подробностей, но не хватает наглости лезть в, по сути, не своё дело. Нечасто можно было увидеть Рёмена настолько раздражённым. — Если есть желание слушать моё ворчание, то присаживайся, я начинаю прямо сейчас. — Сукуна выжидающе посмотрел на брюнета, и получив положительный ответ, затушил сигарету. Хватая по пути открытую банку пива, сделал еще пару глотков, усаживаясь на стул, и начиная перебирать в голове, что сегодня выводило его из себя. Обычно, Рёмен предпочитал отмалчиваться на тему своего настроения, или переводил это всё в шутки, но и у него бывали такие дни, когда держать всё в себе уже не получалось. В такие моменты, в ход шла самая клишированная тактика выпустить скопившееся раздражение - внимательно слушающий собеседник, активная жестикуляция, и пара банок пива, которые помогут развязать язык. Переодевшись, Сукуна сел на кровать, спиной упираясь в приподнятую к изголовью подушку, и Фушигуро нервно усмехнулся, когда в моменте ему показалось, что психологом сейчас будет именно он. Потребовался целый час, сопровождаемый жалобами, больше похожими на проклятия всех, кто посмел попасться сегодня на пути Сукуны, начиная от водителя такси, который поехал по какому-то, только ему известному маршруту, увеличив время поездки на добрых 15 минут, заканчивая тем придурком из их общаги, который едва не впечатал ему дверь в лицо, когда он возвращался в комнату. И теперь, Рёмен, казалось, наконец выговорился. В голосе больше не прослеживалось раздражения, а хмурая складка между бровей разгладилась. Допивая уже по третьей банке тёмного пива, и выкурив на двоих половину пачки сигарет, они перешли на обсуждение сначала того тупого препода, который и сегодня умудрился на ровном месте выбесить Фушигуро очередной идиотской выходкой, с требованием доклада, темы для которого он, ни самому Мегуми, ни его группе вообще не выдавал, на всякую бессмысленную фигню, приправляя это шутками и взаимными подколами. Пиво выгоняло лишние мысли и усталость из их голов, оставляя вместо этого лёгкое головокружение и дурацкие улыбки на лицах. Момент, когда они начали обсуждать специальность Рёмена, тоже оставался загадкой, но имел место быть. — Я всё еще задумываюсь, почему именно психология, Сукуна? Это как то связано с твоей собственной жизнью, и ты хотел изучить это, что бы применять на самом себе? — Фушигуро сначала задал вопрос, а потом подумал над его уместностью. — Извини, если я лезу не в своё дело. — Психология, Мегуми, потому что я неплохо разбираюсь в людях, это во-первых, и потому, что это хорошо оплачивается, во-вторых. — Рёмен совершенно не выглядя как человек, которому не понравились эти вопросы, просто с лёгкой улыбкой перебирал кольца на своих руках. — А насчёт остального… Применять знания на самом себе именно с целью терапии всё равно не получится, так что если мне это вдруг понадобиться, я найду себе своего психолога, который будет в этом дерьме ковыряться. Предугадывая твой вопрос, помешает субъективное восприятие. Я просто не смогу объективно оценить свои собственные проблемы, безэмоционального включения в них. Это не будет иметь никакого смысла. Всё что я могу использовать, это общие советы, которые иногда озвучиваю тебе. — Эти советы действительно работают, спасибо. — Рёмен вскинул брови в удивлении, услышал эти слова. Не каждый день можно услышать такую прямую благодарность от Фушигуро. — А минусы у твоей работы есть вообще? Ну, может тот объём знаний, что ты вынужден поглощать на постоянной основе. — Почему ты думаешь, что это можно отнести к минусам? — Мне кажется, это дико утомляет. Сколько мы уже живём тут, ты почти постоянно занят изучением того, что связано с твоей профессией. Такой подход же тоже может привести к, например, выгоранию. Сукуна только коротко усмехнулся на это, но появившаяся складочка между бровей и расфокусированый взгляд показывали, что он тщательно обдумывает услышанное. — Минусы моей работы в том, что от долгого пребывания в сидячем положений у меня сильно затекают мышцы. — Блять, я думал ты сейчас более глубинные вещи расскажешь, а ты опять за своё. — Мегуми весело фыркнул. Рёмен всегда был несколько скрытен в вопросах, напрямую касающихся его самого, и пусть Фушигуро не ждал от него каких-либо откровений сейчас, но не отрицал свой интерес к ним. — О, ты считаешь, это не достаточно большая проблема? Кстати, может ты хочешь отблагодарить меня за все мои советы, и сделать мне массаж? У меня ужасно болит спина сейчас. — последние слова Сукуна произнёс так, словно это было чем-то привычным и повседневным, и слегка улыбался, глядя в потолок. — Вау, это точно что-то новенькое. Эротический тебе подойдёт? — хитрая улыбка Мегуми создавала красивый контраст со слабым пьяным румянцем. — Напомни мне провести тебе лекцию о том, что секс это не подходящее средство для благодарности или извинений. И для снятия стресса, кстати, тоже можно использовать массу других методов. — Сукуна просто не мог не поддеть сейчас Фушигуро, чуть осаживая. — Ну так что, Мегуми, помнёшь мне спинку? — С лукавой улыбкой, Сукуна подмигнул, и улёгся на своей кровати. Мегуми чуть стушевался с первых слов, но всё же спустя минуту поднялся с насиженного места, и побрёл к постели Сукуны. Да, он изначально принял просьбу о массаже за намёк, и сейчас чувствовал себя немного неловко, когда его так бесчувственно обломали. Подойдя ближе, Фушигуро посмотрел на соседа, который лежал на животе вытянувшись в полный рост, откинув руки чуть в стороны от туловища и повернув голову набок, лежал с приоткрытыми глазами, слегка улыбаясь, смотрел на Мегуми в ответ. «Неужели он решил так проверить меня на прочность?» —пронеслось в голове брюнета, но, решив не поддаваться на эту провокацию, если это ей вообще являлось, он подошёл вплотную и присел на край кровати. — Если хочешь массаж, то футболку лучше снять, Сукуна. — Мегуми сглотнул, и почувствовал как у него спёрло дыхание, когда Рёмен, невнятно хмыкнув, стянул футболку через голову, слегка приподнимая верхнюю часть тела. Открывшийся вид на крепкие мышцы заставлял небольшое напряжение скопится в нижней части живота, но Мегуми отбросил эти мысли в сторону, перекидывая ногу через корпус тела Сукуны, уселся на него сверху, полностью переключаясь на предстоящую задачу. Он положил ладони на поясницу Сукуны, начиная мягкими поглаживаниями вдоль тела проходить вверх, к шее, и возвращаясь обратно. Проделав такие движения пару минут, он остановился на лопатках, круговыми движениями разминая теперь их. Тихое одобрительное мычание снизу подсказывало, что Рёмен точно удовлетворён этими действиями, и легко улыбаясь, Фушигуро продолжил. Растирающими движениями прошёл несколько раз по всей спине, уделяя больше внимания плечевым мышцам и шее, следом разминая всю спину большими пальцами, двигаясь симметрично по обеим сторонам от позвоночника. Он успел заметить, что сильнее всего зажаты мышцы у Сукуны именно на шее, и вернулся к ней, подушечками пальцев начиная точечно прорабатывать самые трудные участки. Потратив на это приличное количество времени, еще раз, уже фалангами пальцев прошёл по всей спине, переходя к выжимающим движениям кистей, а затем вновь вернулся к поглаживаниям, слегка надавливая ребрами ладоней. Кожа соседа слегка покраснела от настойчивых движений, но сам он не показывал никаких признаков, что ощущает боль или дискомфорт, по этому Фушигуро решил уточнить, на всякий случай. — Всё нормально? Если почувствуешь боль, скажи мне. Ответом ему послужило невнятный, но вполне себе одобрительный звук. Повторяя все движения по кругу, всё тщательнее продавливая зажатые мышцы, Фушигуро и сам кайфовал от этого процесса. Ему нравилось ощущать жар кожи, и её бархатную мягкость, нравилось видеть, как разглаживались линии напряженных плеч, как в общем расслаблялось тело Сукуны под его руками. Словно массаж делали ему самому, Мегуми впадал в транс, продолжая усердно работать руками. — Чёрт, стоило раньше открыть для себя твой талант к массажу. — Сукуна чувствовал, как уставшие от постоянного напряжения мышцы мягко расслаблялись под уверенными движениями рук Фушигуро. — Возможно, я бы даже начал тебе платить за это. — Я принимаю оплату картой, и наличными. — Мегуми тихо посмеивался, продолжая проминать уже более податливые мыщцы, и мысленно поражаясь тому, как же тщательно сосед следит за собой. Для человека, который потратил кучу внутренних и внешних ресурсов на то, что бы добиться того телосложения, что у него есть сейчас, Фушигуро отчетливо понимал, сколько времени и сил вложено в такой результат как у Рёмена, и не мог не восхищаться такой кропотливой работе над собой. И привычный запах одеколона, который теперь у Мегуми всегда ассоциируется с одним единственным человеком, оседал в лёгких, заставляя чувствовать себя более спокойно и уверенно. — Мгм, ты планируешь полностью заместить моими фразами свой лексикон? Учти, с этим я еще могу согласится, но если начнёшь копировать мою личность, я буду не в восторге. — Конечно, я и это планирую. Забьюсь татуировками, перекрашу волосы, и стану самым горячим парнем во всём университете. Ну а в конце, что бы окончательно тебя добить, заберу документы с юридического, и перейду на психологический факультет. — Мегуми нравилось издеваться над Сукуной сейчас, когда он настолько расслаблен, что не может отвечать с привычной долей сарказма и иронии. — Про «самого горячего парня» спасибо, буду иметь ввиду. Можешь именно эти слова набить себе на всю спину, обязательно с упоминанием меня, как главного предмета твоих влажных мечтаний. — всё же Сукуна решительно настроен не позволить начать Мегуми брать верх, и нашёл в себе силы отвечать ему, хотя бы на его же уровне. — Ой блять, не слишком много о себе думай, мистер «я самый пиздатый человек на всём белом свете». — Фушигуро почувствовал легкий укол недовольства, от такой внезапной ответки, и чуть сильнее прошёлся пальцами по бокам Сукуны, от чего тот резко дёрнулся, повернувшись к нему с максимально охреневшим выражением лица. — Вот давай только без этой хуйни с щекоткой обойдёмся, хорошо? Я не хочу что бы этот прекрасный вечер закончился кровопролитием. — Одновременно ошарашенное лицо и нахмуренные брови вызвали почти не контролируемый смех у Мегуми. — Всё блять, слезь с меня, Фушигуро. Я не готов больше доверять тебе своё тело. — Да ладно тебе, Сукуна, я это сделал даже не специально. — всё еще посмеиваясь, Мегуми привстал, давая Рёмену возможность вылезти из капкана своих ног. Он, если честно, совсем забыл об этой маленькой слабости своего соседа. — ну разве что неосознанно, что бы ты сбавил обороты, и перестал так сильно себя восхвалять. — Фушигуро уселся на край кровати, наблюдая за тем, как Сукуна, сев в позу лотоса, медленно водит плечами, проверяя, не осталось ли еще где-то зажимов. — Между прочим, восхвалять меня начал именно ты, так что твой приём поражает своей подлостью. — Разве такое было? Может ты хочешь помочь мне вспомнить? — Фушигуро явно было очень весело, а его мозг требовал продолжать этот спектакль, и скатывался в настоящую клоунаду с этим отрицанием озвученых минутами ранее слов. А выпитое на почти пустой желудок пиво добавляло веселья, не позволяя просто согласится и замять ситуацию. — Я мог бы тебе только за последние сутки озвучить два момента, где твоё чрезмерное увлечение моей персоной отчётливо прослеживалось, но всё же надеюсь, что ты прекратишь паясничать, и сам вспомнишь, ведь такие простые вещи как запоминание собственных слов и действий не помеха такому первоклассному будущему юристу, не так ли? — Рёмен пусть и не понимал иногда такое ребяческое поведение своего соседа, но всё же он находил такие перепалки весьма забавным способом общения между ними. — Погоди-ка, какие два, если я сейчас сделал один комплимент, а дальше ты сам начал разгонять? — Мегуми непонимающим взглядом уставился в глаза собеседника, пытаясь понять подвох. — Я сказал сутки. Если тебе так проще, то начинай восстанавливать в своей голове события со вчерашнего дня. — Вчера днём тебя вообще здесь не было, а вечером мы только обсудили расписание на следующую неделю, и то что ты уже неделю не можешь найти ни в одном магазине свои любимые сигареты. Я искренне не помню, что бы между возмущениями на лекции того старого придурка, или за нашими попытками вспомнить, какие магазины еще есть поблизости, я внезапно вкинул что-то про своё отношение к тебе. — шестерёнки в голове Фушигуро усердно скрипели, мысленно прокручивая в голове весь вчерашний день, пытаясь найти в памяти второй момент, о котором упомянул Сукуна. — Вау, Мегуми — Рёмен присвистнул. — Ты упомянул своё отношение ко мне, глядя мне в глаза, и даже не покраснел при этом. Я так тобой горжусь, ты делаешь невероятные успехи. — Фушигуро, забавно нахмурившись смотрел на Сукуну, выжидая, когда тот перестанет пошатывать его выдержку, и скажет наконец, что он блять вообще имел ввиду под двумя моментами. — Неужели совсем не припоминаешь? — вскинутые вверх в маске удивления брови создавали ощущение, что Сукуна искренне недоумевает, как этот умный мальчик может не догадываться. — Я начинаю думать, что ты делаешь из меня идиота, Рёмен. — Отсортировав все воспоминания о последних сутках своей жизни, Мегуми начал закипать, уверенно думая, что Сукуна просто решил свернуть ему кровь, и посеять сомнения в собственной адекватности, ведь поиски улик в голове не приносили результата, а сосед стойко ломал комедию. — Ну, не подумай что я хочу тебя оскорбить, но ты действительно смахиваешь на идиота, если думаешь что сутки ограничены исключительно дневным временем. Едва Сукуна успел подумать, что у Мегуми действительно не осталось ночных воспоминаний, и стоит оставить его в покое и слиться с темы, как тот, едва открыв рот для, казалось, очередного возмущения, тут же резко захлопнул его обратно, сжимая губы и пропуская на лицо маску откровенного ужаса. — У меня за спиной привидение, Мегуми? Что с лицом? — Вот только не говори мне, что я что-то делал во сне. — оцепенение сходило на нет, и Фушигуро чувствовал, как нервная дрожь ползёт по позвоночнику. Разумеется, он помнил всё что ему снилось в самых ярких подробностях. И конечно, именно это и послужило его раннему подъёму этим утром. В тот момент, уже стоя в душе, и сбрасывая напряжение посредством старой доброй дрочки, Мегуми чувствовал дикий стыд. Первый и последний раз такое с ним происходило еще в далёком начале пубертатного периода, когда гормоны били через край, а окружающие люди начали открывать свою привлекательность совсем с другой стороны. Тем же утром, нервно шагая в комнату, он надеялся, что яркие сновидения останутся его маленькой тайной, и не станут предметом подъёбов со стороны Сукуны. — Если бы ты ничего не делал, то я бы наверное и не узнал никогда, не так ли? Неужели, ты так сильно себя накрутил, Фушигуро? Я отсюда слышу крики о помощи в твоей голове. — Сукуне точно не нравилось, как выглядел сейчас его сосед. Он конечно и так знал, что Мегуми фантастически умеет накрутить себя даже за то, на что вообще не следует обращать внимания, а тут выражение его лица ясно давало понять, что он испытывает не самые приятные эмоции от обсуждения этой темы. Изначально позволив себе вообще заговорить об этом, Сукуна не преследовал цели издеваться, или как-то унижать Фушигуро. Он вообще никаких целей не преследовал, просто решил вклинить эту ситуацию что бы и дальше разгонять шуточную перепалку, не ожидая, что соседа так с этого перемкнёт. — Мегуми, мне не нравится твоё затянувшееся молчание. Ты действительно считаешь, что тебе нужно так сильно переживать об этом? Фушигуро смотрел на свои колени, и пытался собрать хаотично бегающие мысли в кучу. Вдох - задержать дыхание - выдох - задержать дыхание. Еще один действенный совет как вернуть себе контроль над своим состоянием, подкинутый Сукуной. Кажется, он называл этот способ техникой квадратного дыхания. Мегуми чувствовал, как подкатывающая паника отступает, но не находил в себе силы посмотреть сейчас на Сукуну. Кажется, тот что-то спросил у него, но Фушигуро слишком был сосредоточен на своих переживаниях, и пропустил вопрос. Стыд за себя оседал неприятным чувством в области желудка, добавляя физический дискомфорт. — Мне сейчас правда охуеть как стыдно. Да, мне снилось как мы с тобой трахаемся. Можешь считать что я повёрнутый еблан, я и сам уже начинаю думать, что именно так оно и есть. — всё ещё не поднимая глаз, Фушигуро просто вытолкнул эти слова из своего рта, и нервно перебирая пальцами, ждал, когда Сукуна начнёт свой марафон ядовитых шуток и подъёбов. Выпустив эти слова, Мегуми казалось, стало чуть легче дышать, но это облегчение быстро сменилось ещё большим волнением, когда он услышал возню с другой стороны кровати. Наконец, поднимая на него глаза, Фушигуро увидел как тот, упёрся руками позади себя, склонив назад корпус, запрокинул голову к потолку. — Чёрт возьми, Фушигуро, серьёзно? Ты вот это считаешь чем-то дико ненормальным? — Мегуми не находил глазами ни одного намёка на то, что Сукуна планирует глумиться над ним. — Ты хотя бы знаешь, как много людей сталкиваются с подробным? Думаешь, их всех можно записывать в ряды «повёрнутых ебланов»? — «Много»? — Около 60 процентов населения планеты Земля испытывают на себе такое хотя бы раз в жизни, это если не считать подростков с бушующими гормонами.— Сукуна увидел недоверие на лице Мегуми, и продолжил. — Кстати, существуют способы намеренно вызывать у себя такие сны, но у них слабо доказанная эффективность. О, а ещё, есть даже женщины, которые испытывают оргазм только во снах. А ты решил раздуть из этого такую трагедию, да, Фушигуро? — Сукуна так спокойно излагал это, что Мегуми и сам почувствовал, что перегнул палку с переживаниями. — То есть, это абсолютно нормально? И я не озабоченный придурок? — смотря на Рёмена слегка недоверчивым взглядом, Фушигуро начал понимать, каким идиотом кажется со стороны. Он же не раз слышал от своих знакомых рассказы о подобных ситуациях, и ни разу не посчитал, что с кем то из них что-то не так. Но конкретно в своей ситуации, напрочь забыл об этом, предпочитая плыть по реке самоуничижения. — Ну вот с тем что ты придурок я, конечно, не могу не согласиться. — Сукуна улыбаясь смотрел на Мегуми, который уже не выглядел так, словно готов сигануть в окно от очередных, надуманных его глупой головой, переживаний — А вот насчёт озабоченного, дай-ка подумать… — О нет, я не хочу слушать это. Давай я просто сошлюсь на то, что у меня нехватка секса в последнее время, которая и привела меня к такому. — кончики ушей Фушигуро мило покраснели, выдавая лёгкое смущение. — Откуда ты вообще так просветлён на эту тему? — Рёмен был рад, что Фушигуро достаточно быстро отбросил своё самобичевание, возвращая себе привычный вид. — Профессиональное развитие. На одной из лекций целый час обсуждался этот вопрос, вот и запомнилось. — Сукуна встал с кровати, хватая со стола свою пачку сигарет с зажигалкой, и направляясь в сторону окна. — Так что, можешь отбросить своё самокопание, я тебе как специалист могу сказать - да, это абсолютно нормально, и ничего страшного в этом нет. — Фушигуро чуть фыркнул в ответ, но ставить под сомнения слова Рёмена не собирался. — Ты бы хоть оделся что ли. — Мегуми только сейчас заметил, что Сукуна так и не надел футболку обратно, после того как он испытывал на нём свои познания в области массажа, и не понимал, как он вообще умудрился не обращать на это внимания последние минуты. — Ты переживаешь за то, что я могу заболеть, или у тебя есть другие причины? — хитро улыбаясь, Сукуна приоткрыл окно и поднёс зажигалку к зажатой между зубов сигарете. Прохладный воздух проникал в комнату, заставляя Мегуми поёжиться, но он всё же решил присоединиться к задымлению их комнаты. Подойдя ближе, он повторил действия Рёмена, и глубоко вдохнул табачный дым в лёгкие, медленно выпускал его обратно. Они стояли очень близко друг к другу, почти прижимаясь плечами, и Фушигуро в очередной раз поражался, какой же горячий его сосед, в буквальном смысле этого слова. От его кожи жар шёл прямо как от печки, и Мегуми с трудом сдерживал желание прижаться ближе. — Если ты заболеешь, мне придётся бежать в аптеку за лекарствами, а я вообще не горю желанием лишний раз выходить на улицу в такую мерзкую погоду. — Мегуми был прав, последние дни погода действительно оставляла желать лучшего. Днём солнце выглядывало из-за облаков, и своими лучами превращало снег в мерзкую грязную кашу под ногами, а вечером эта каша превращалась в настоящий каток, добавляя работу местным травмпунктам. — Как приятно знать, что ты не оставишь меня в беде. — Сукуна улыбаясь смотрел в окно, и Мегуми краем глаза наблюдал за ним. Расслабленные черты лица притягивали взгляд, и Фушигуро не отказывал себе в удовольствии незаметно позалипать на такого красивого Рёмена. Он не мог понять, как всего парой фраз, сосед умудрился вернуть ему спокойное состояние, когда он сам уже готов был признать свою полную безнадёжность. Молчаливо восхищаясь как внешностью, так и талантам Сукуны, Мегуми пропустил момент, когда его бесстыдные разглядывания спалили. — Знаешь, Мегуми, на той лекции упоминалось, что чем чаще мы видим и думаем о человеке, тем выше вероятность, что он станет героем ночных снов с определённым подтекстом. Так что, если ты так и будешь прожигать во мне дыру, боюсь, тебе придётся еще раз краснеть за своё поведение. Мегуми резко уводит взгляд, выбрасывая затушенный окурок в их импровизированную пепельницу на подоконнике. То, что он успокоился, и не считал больше себя озабоченным придурком, еще не значило, что он не будет смущаться упоминаний о ситуации прошлой ночи. — Ты теперь будешь постоянно вспоминать об этом? — Я даже думаю, как бы зафиксировать это, и шантажировать тебя в случае, если ты всё-таки попытаешься когда-нибудь упечь меня за решётку. — затушив сигарету в той самой пепельнице, Сукуна закрыл окно, с насмешливой улыбкой поворачиваясь к соседу. — Ох блять, ну конечно. Спасибо что хотя бы это ты не заснял на видео, и не отправил моему отцу. — Мегуми вспомнил, почему иногда ему хочется придушить Рёмена. — И кто из нас больший идиот, если ты сравниваешь такие вещи. — Рёмен закатил глаза, ясно давая понять Фушигуро, что вот этот его выпад точно был чем-то на грани абсурда. Сукуна прекрасно помнит ту ситуацию, когда пьяный в слюни Мегуми кусал во сне подушку, которую сгрёб в своеобразные объятия руками и ногами. Изначально, застав такую картину, и запечатлев на видео для собственной подборки «топ 10 зверских покушений на постельные принадлежности», Сукуна не планировал конечно отправлять это отцу самого подушечного маньяка, но когда Тоджи начал звонить сыну третий раз за последний час, не смог удержаться, хватая телефон Мегуми.23:42
кому: Отец
«Ваш сын сейчас занят тяжёлой битвой, но уверяю, к утру он должен одержать победу.»
*видеозапись*
В ответ пришли дурацкие смайлики, со смеющимися до слёз лицом. Сукуна прикинул, как будет бесится Мегуми, когда приедет на следующий день домой, и будет выслушивать подколы отца на тему правильного употребления спиртных напитков, что бы не нападать во сне на неодушевленные предметы. Рёмен к тому моменту уже прекрасно знал, как Мегуми реагирует на подшучивания своего отца, и у него в голове отчётливо создавался образ, красного от смущения, и злого как собака Фушигуро. Мысленно усмехнувшись на ситуацию всплывшую в памяти, Сукуна смотрел на Мегуми, который, видимо тоже вспомнив про это, тяжело вздохнул. — Я иногда блять вообще не знаю чего от тебя ожидать. Но уверяю, я бы точно нашёл какую статью тебе пришить для пожизненного заключения, если бы мой отец все таки узнал об этом. И в наручники тебя заковывал бы лично я. — Мегуми, хоть и понимал где то в глубине души, что это откровенный перебор даже для Рёмена, и он точно не стал бы так поступать, всё же не мог не по язвить лишний раз, поддерживая свой недовольный образ. — Твоя эта мания заковать меня в наручники относится к каким-нибудь фетишам, или у тебя просто есть желание упечь за решётку всех, кто ловил тебя в неудобном положении? Это попахивает превышением должностных полномочий, тебе не кажется? — Рёмен пристально разглядывал лицо Фушигуро, считывая малейшие изменения, и не пропуская, как в глазах напротив на секунду загорелась искра интереса. — Я не фетишист, но точно не отказался бы надеть на тебя наручники в определённой ситуации. И да, у меня нет желания упечь за решётку абсолютно всех, только тех, кто переступает рамки закона. А на тебя у меня уже есть досье, так что не отмажешься. — никакого досье конечно не было, но Мегуми мог в хронологическом порядке расписать, где, когда, и при каких обстоятельствах Сукуна совершал различные нарушения, и список статей, под которые без особых усилий можно было подвести этого негодяя. — Оу, Мегуми… Я не большой фанат ролевых игр, так что позволь мне отказаться от этой идеи. — Сукуна сел на свою кровать, и сцепил руки в замок, упираясь локтями в колени. — Лучше придумай что-нибудь ещё, я внимательно выслушаю твои предложения. — Я правильно понимаю к чему ты меня сейчас подводишь? — всё так же стоя у окна, Фушигуро не понимал, в какой момент их разговор начал уходить в подобное русло, но совершенно не думал сопротивляться. — К тому, чем можно заняться этим прекрасным вечером, разумеется. Конечно, если у тебя были другие планы, я не настаиваю. — У меня не было других планов. Я, пожалуй, подожду, пока ты сам предложишь более конкретные варианты, а не эти намёки. — Какой же ты душнила, Фушигуро. — Сукуна на выдохе закатил глаза, вновь облокачиваясь на собственные руки. — Флирт, вообще-то, помогает создать подходящее настроение. Я думал, что с твоим опытом, это должно быть очевидным фактом. — Ох блять, прости мне мою не романтичность, но тебе напомнить, как мы переспали первый раз? Ты просто вывалил на меня предложение отсосать, и свалил в душ. Где был твой флирт в тот момент, м? — Мегуми сейчас выглядел оскорблённым до глубины души. Это вот этот человек, который чуть не довёл его до инсульта, будет сейчас что-то говорить про «подходящее настроение»? — Как же ты любишь искажать факты, придурок. Вообще-то, я сперва сказал что хочу тебя поцеловать. — Рёмен закатил глаза, всем своим видом показывая, какую же мало соотносящуюся с реальностью херню сейчас ляпнул этот идиот напротив. — О нет, не помню такого, значит не было. — переводя взгляд на потолок, Фушигуро достойно выдерживал образ непробиваемого барана, отрицая очевидные вещи. — Надеюсь, мне не придётся в будущем обратится к тебе как, например, к адвокату. Давай закончим обмен любезностями. Я в душ, и надеюсь, к тому моменту как я вернусь, ты сможешь настроиться на правильную волну. — этот откровенно пустой трёп начал надоедать, поскольку вообще никак не помогал наконец перейти к самой интересной части вечера. Спорить с Фушигуро иногда было чуть сложнее, чем плыть против течения через пороги реки Конго, и тратить вечер на то, что бы вразумить этого упрямца, не хотелось совсем. — Что ты имеешь против моих профессиональных навыков, Рёмен? — Фушигуро скрестил руки на груди, всем видом показывая, как его оскорбили эти слова. — Я предпочту вообще не обсуждать навыки, которых у тебя, по сути, еще даже и нету. — Сукуна, прихватив полотенце, просто скрылся за дверью, оставляя Мегуми наедине с собой. Выключая свет в комнате, Фушигуро решил, что освещения от уличных фонарей более чем достаточно, и оставил возникшую в голове идею с подсветкой. Его желание многократно усилилось, стоило Сукуне пройти мимо него, оставляя за собой шлейф приятного запаха одеколона. Он не чувствовал того дикого волнения, близкого к истерике, как в первый раз, когда Рёмен предложил ему переспать, но всё равно, немного нервничал. Вероятно, за прошедшие пару недель, он немного отвык от такого, и ещё сон этот дурацкий, из-за которого Мегуми мало того что не выспался, так еще и весь день не мог выкинуть это из головы, успокоившись только ближе к вечеру. Искренне благодаря Рёмена, за то, что он хоть и подшучивает над ним за это, но делает это не с издёвкой, открыто насмехаясь, а просто вкидывая это, как и другие свои тупые подколы, не придавая этому большего значения. И здесь Фушигуро замечает, каким же чутким и внимательным остаётся сосед, при всей своей саркастичной натуре. Стоило даже задуматься - а кто из них больший мудак, на самом то деле. Сукуна, оставаясь самим собой, никогда не позволял себе лишнего, чётко чувствуя ту грань, где подъёбы и провокационные шутки могут действительно задеть, и привести к ссоре. И даже более того, он почти всегда тонко чувствовал ту херню, которая творится на душе у Мегуми, и не раз помогал расставить в голове всё по полочкам, хотя бы на время. Фушигуро понимает, что тогда, когда он впервые только переступил порог этой комнаты, и встретил настороженный взгляд Сукуны, вывод о том, что вряд ли они вообще уживутся хотя бы на несколько месяцев, был пиздецки ошибочным. Наверное, более подходящего себе соседа, он бы не нашёл ни в одном общежитии этого города. В нём идеально сочеталось всё, что было нужно для того, что бы Мегуми чувствовал себя комфортно, находясь с ним на одной территории, пусть иногда и было желание придушить его подушкой, за все его мудаческие приколы. Но тут Мегуми понимал, что и он сам далеко не подарок, и его самого почти наверняка хочется приложить кирпичом по голове, если находится рядом с ним больше, чем пару часов к ряду. В этом они были достаточно похожи, никогда не упуская возможность вылить свою язвительность друг на друга. Улыбаясь своим мыслям, Фушигуро почувствовал себя донельзя сентиментальным, размышляя сейчас о Рёмене не только как о горячем мудаке, а как об очень заботливом человеке, хоть и проявлялась его забота ну очень своеобразно, не разрушая образ колкого кретина. Внезапный звук открывающейся двери, заставил Фушигуро дёрнуться от неожиданности, а показавшийся за ней сосед и вовсе ввёл в ступор на несколько секунд. — Боже, ты в таком виде шёл по коридору, Сукуна? — сосед так и не удосужился прикрыть верхнюю часть тела футболкой, ограничившись накинутым на плечи полотенцем. — надеюсь, ты никого не довёл до приступа своим бесстыдным поведением. — Там ни единой души нет, если тебе интересно. Так что оставь свои волнения. — бросив полотенце на спинку стула, Рёмен взъерошил ладонью влажные волосы, и пальцами зачесал их назад. — Я надеюсь, ты настроился? Или я могу ложится спать? — хитрый прищур на глазах, и блестящая, слегка влажная кожа, вызывали приятную пульсацию в пояснице Фушигуро. — Ты обязательно ляжешь спать, как только мы потрахаемся. — Мегуми успел поймать нужную дозу возбуждения, пока бесстыдно разглядывал тело Рёмена. — О, неужели? Ты уже подготовил всё необходимое? А как же подсветка? А музыка? Ты уверен, что мы сможем без неё? — усевшись на край кровати, Сукуна упёрся руками позади себя, отклоняя назад корпус, и чуть раздвинул бёдра. Саркастичная улыбка на его губах, почти заставила Фушигуро закатить глаза от возмущения. — Ты меня бесить начинаешь. Может, теперь мне стоит уйти погулять, минут на пятнадцать? Тихий смех Сукуны нарушил тишину. — Сомневаюсь, что у тебя хватит наглости на такое. Иди уже сюда, Фушигуро. — Рёмен в приглашающем жесте похлопал себя ладонью по бедру. — я более чем уверен, что ни ты, ни я, не хотим затягивать это ещё больше. Спорить с этим желания у Фушигуро не было. Он прошёлся взглядом по обнажённому торсу вверх, задержавшись на шариках от штанг на сосках. В памяти всплыла ситуация, как он сжал на них пальцы, когда они ездили к нему домой, и он дрочил Рёмену в своей комнате, выбивая из него такие нереальные стоны и ругань, что и сам едва не кончил даже не прикасаясь к себе. Сейчас, вспоминая это, Мегуми чувствовал, как низ живота сладко стянуло в нетерпений. Медленно двинувшись в сторону кровати, Фушигуро смотрел прямо в глаза Сукуне, видя в них то же желание и азарт, что ощущал в самом себе. Усевшись на бёдра своего соседа, и сцепив руки за его затылком, разум внезапно подкинул ему, что выглядит это очень знакомо. — Мне действительно стоит чаще говорить тебе о том, какой же ты иногда придурок. — сказано это было просто для того, что бы избежать внезапной неловкости, от чёртовых ассоциаций. И сказанное скорее всего было вообще не уместно, но Фушигуро по барабану на такое. — Мгм, в следующий раз называй меня в своих снах именно так, и, возможно, я даже не догадаюсь что речь была обо мне. — Если Фушигуро всё никак не хотел наконец заткнутся, и настроится на нужный лад, то Сукуна не мог упустить возможности подстегнуть его. — Напомни мне пожалуйста в следующий раз, что бы я даже под угрозой смерти или исчезновения всех мармеладных червяков в мире, не соглашался тебе хоть что-нибудь рассказать. — Мегуми, хоть и пытался сделать вид, что его это разозлило, сам прижимался к Сукуне все ближе, почти не оставляя расстояния между их телами. — Если бы ты так и не рассказал мне, то этот вечер мог бы закончится весьма скучно, не думаешь? — Сукуна мягко потёрся носом по впадинке между ключиц, вместе с этим мягко поглаживая бёдра Фушигуро, заставляя того нервно заёрзать, покрываясь мурашками. — Не знал, что тебя так возбуждают чужие сны с твоим участием. С точки зрения психологии, насколько это адекватно вообще? — мозги уже почти отказывались составлять слова в предложения, но врождённый характер упрямого осла не позволял так легко сдаться. — Я удивлён тому, что ты вообще решил поговорить о том, что считается адекватным. — пальцы Сукуны пробираются выше, забираясь под футболку и самыми кончиками невесомо щекочат подтянутые мышцы на животе и боках, и от этих мягких касаний Фушигуро легко стонет, зарываясь пальцами в мягкие волосы партнёра. — обсудим эту тему в другой раз, хорошо? Сейчас лучше скажи, с чего нам следует начать? В глазах Рёмена черти плясали, и Мегуми стоило больших усилий не потерять связь с реальностью. Как же сильно он соскучился, по этим мягким касаниям, хитрому прищуру глаз и манящим прикоснуться к себе губам. Чёрт его знает, как он не сошёл с ума за то время, что они не проводили вот так, и сейчас, дорвавшись наконец до таких необходимых ласк, он планировал в полной мере наслаждаться этим. — Ты мог бы, например, поцеловать меня. Ну, знаешь, во многих фильмах, это начинается именно так. — Заметив многозначительный взгляд, Фушигуро тут же добавил. — И не смей уточнять, про какие именно фильмы я говорю. Сукуна засмеялся, утыкаясь Мегуми лбом в грудь. — Какой же ты засранец, Фушигуро. Прекрати портить атмосферу, иначе мне всё же придётся использовать поцелуй как способ тебя заткнуть. — Как-будто я блять планирую сопротивляться этому. Действуй уже, Сукуна. — Мегуми сгорал в нетерпений наконец соединить их губы, про которые он думал непозволительно часто. И пауза, сопровождающаяся игрой в гляделки, толкала Фушигуро к мысли, что ему сейчас придётся либо упрашивать Рёмена, либо брать ситуацию в свои руки. Уговаривать и действовать самому не пришлось. Рёмен, возвращая одну руку на бедро, с нажимом провёл по нему, второй же обхватил затылок Фушигуро, и легко притянул к себе. И только их губы готовы были встретиться, чуть изменил траекторию, одновременно с этим запрокидывая голову Мегуми немного назад, провёл кончиком носа чуть ниже уха, и широким движением языка вылизывает шею, оставляя влажный след. «Блять, про поцелуи же говорили, а не…» - проносится в голове, и в следующую секунду Мегуми еле сдерживает вскрик, когда чувствует как зубы несильно, но очень ощутимо, сомкнулись на нежной коже. Тут же по месту укуса вновь проходит мокрый язык, словно в извинение, на деле же, что бы еще сильнее распалить такого чувствительного сейчас партнёра. — Чёрт возьми, ты меня съесть решил, Сукуна? — Дорожки влажных поцелуев опускались ниже, доходя до ключиц, и засасывая кожу на них чуть сильнее, Сукуна в то же время проводит руками по спине Фушигуро снизу вверх, задирая его футболку почти по самую шею. — Это тебе за щекотки во время массажа. — Рёмен посмотрел на него хитрыми, затуманенными от возбуждения глазами, и Мегуми не мог найти в себе силы, что бы ответить словестно, но думал, как можно ответить действиями. И в его, уже плавящихся от градуса страсти мозгах, назрел план, как это сделать с пользой в свою сторону. Стянув с себя футболку, и откинув её куда-то в сторону, он надавил ладонями на плечи Сукуны, опрокидывая его на постель, и нависая сверху. Приближаясь к его лицу, Фушигуро провёл раскрытыми ладонями по груди Рёмена. — Как же давно я хотел это сделать. — выдохнув эти слова прямо в губы соседа, накрывая их следом своими во влажном поцелуе, Мегуми играл пальцами с штангами на сосках Сукуны. Сбившееся в секунду дыхание подсказывало, что его действия точно нравятся обладателю этих украшений, и Фушигуро действовал активнее - то чуть оттягивал штанги, то слегка сжимал их между большими и указательными пальцами. Одному богу известно, как часто он фантазировал о том, как играет с этими штангами пальцами или языком, отчётливо чувствуя через воображение гладкую поверхность шариков, и металический привкус на языке. Разрывая поцелуй, Мегуми смотрел в глаза Сукуны, и проваливался в пелену возбуждения и похоти, что в них отражалась. Фушигуро готов был вечно смотреть, как от его не хитрых манипуляций с сосками, Рёмен почти закатывает глаза, выпуская наружу тихие хрипловатые стоны. Волосы, цвет которых чуть смылся, красивой бледно-розовой волной лежали на подушке, контрастируя с загорелой кожей. Вспоминая, как приятны они на ощупь, Мегуми отрывает одну руку от груди, зарываясь ей в мягкую шевелюру Сукуны, и еле сдерживает стон, стоит ощутить эту пушистую копну под своей ладонью. Сейчас ему казалось, что жить три года в одной комнате с этим человеком, ни разу самостоятельно не предложив ему потрахаться, было самой большой ошибкой в его жизни. Хотя, даже просто наблюдать всё это время за Сукуной, было своеобразным наслаждением - красивое тело и приятные черты лица вызывали чистое эстетическое удовольствие, а своенравный характер и пытливый ум, превращали Рёмена в глазах Фушигуро почти в ёбаную мечту. И сейчас, эта мечта лежит под ним, тяжело дыша от возбуждения, и кусает себя за губы, пытаясь сдержать стоны. Сместившись немного назад, Мегуми припадает ртом к оставшемуся без внимания соску, проходя по нему круговыми движениями языком, и плотно прижавшись губами, втягивает воздух, создавая вакуум. Сукуна весь крупно вздрагивает от такого действия, вцепившись одной рукой в затылок партнёра, второй сжимая покрывало под собой до побелевших костяшек на пальцах. — Блять, Фушигуро… — Рёмен почти захлебнулся собственным стоном, когда Мегуми сжал пальцами свободный от плена горячего рта сосок, и слегка надавил на затылок партнёра, призывая сместить фокус внимания на нижнюю часть своего тела, где его возбуждение оттягивает ткань, ещё оставшейся на нём одежды. Поддаваясь давлению руки, Фушигуро плавно переходит ниже, выводя языком странные узоры на животе, чувствуя, как подрагивают мышцы пресса Сукуны. Пальцы невесомо проводят по тазовым косточкам, и тянутся к шнурку шорт, ловкими движениями ослабляя его, и словно невзначай задевают член, вырывая новый тяжёлый выдох из лёгких. Мегуми, продолжая покрывать поцелуями живот, исподлобья наблюдает за лицом Рёмена, и яркий румянец на его лице заметный даже в тусклом освещении, повышает градус возбуждения настолько, что остатки разума Фушигуро улетают далеко за пределы комнаты, оставляя вместо себя только безумное желание, как можно скорее избавиться от одежды самому, и избавить от неё Рёмена. Поднимая корпус, он тянет за резинку шорт вниз, и ловит резкий флешбек на первый их секс, потому что на Сукуне, как и тогда, нет белья. — Ты всегда такой предусмотрительный, Сукуна. — хитрая ухмылка не исчезала с губ, и Фушигуро чувствует, как собственный хер дёргается под тканью штанов, пока Рёмен задирает свои ноги почти ему на плечи, помогая избавить себя от такой лишней сейчас одежды. — Не вижу смысла создавать лишние препятствия, когда я сам хочу трахаться не меньше, чем ты. А ещё, я очень хочу, что бы ты взял мой член в рот. — Рёмен, оставшись полностью без одежды, ладонью давит на грудь Фушигуро, заставляя того остраниться, чтобы самому полностью забраться на кровать, удобно разместив подушку под поясницей. Вид абсолютно голого Сукуны, который еще и так напрямую требует у него отсос, был словно вырван из самый глубин его грязных фантазий, и при одном воспоминании, как приятно ощущается член Рёмена во рту, Мегуми чувствовал, как у него усилилось слюноотделение. Он испытывал охренительно сильное возбуждение от одних только мыслей, чем они будут сейчас заниматься, так что картина перед глазами могла позорно быстро привести его к оргазму, минуя любую физическую стимуляцию. Несколько секунд переводя взгляд, с почти красной, налитой кровью головки, на беснующиеся карие глаза, он бессмысленно пытался унять, скопившееся от предвкушения, напряжение внизу живота. Забираясь на постель, и устраиваясь поудобнее меж разведённых ног Сукуны, Фушигуро положил ладонь на основание члена, с достаточно ощутимым давлением обхватил ствол, несколько раз проводя снизу вверх по длине, пристально следя за реакцией Рёмена. Приятный полумрак комнаты совершенно не мешал наблюдать, как Сукуна, откинув голову на подушку, пытался держать ровное дыхание, медленно и глубоко вдыхая и выдыхая через приоткрытый рот. В очередной раз переместив ладонь вверх, Фушигуро большим пальцем провёл по головке, размазывая выступающий предэякулят, и наклонившись ближе, медленно и с нажимом, провёл по ней языком. Поза казалась не сильно удобной, из-за того, что приходилось сильно наклоняться, держа шею под большим напряжением, но Фушигуро было абсолютно наплевать на это, пока он мог вытворять своим ртом всё, что вздумается. Всё так же продолжая не торопясь надрачивать длину, он опустился нижней частью лица к самым яичкам, мокрым языком проводя сначала по ним, а затем неторопливыми движениями лаская самое основание члена, словно изучая его. Упираясь свободной рукой в бедро Рёмену, он ощущал, как сильно напряглись и мелко подрагивали его ноги, от тех приятных действий, что проводил Мегуми над его гениталиями. Желая ощутить наконец член в своей глотке, Фушигуро несколько раз широким движением языка провёл от основания к самому верху, обильно смачивая ствол слюной, и тут же накрыл ртом головку, погружая её в рот. Сдавленный стон сверху, и оказавшаяся на затылке ладонь, фактически заставили поднять глаза на лицо Сукуны, и Мегуми почувствовал, что сейчас так и кончит, прямо себе в штаны. Тыльной стороной ладони прикрывая свой рот, Рёмен выглядел просто до охуения восхитительно, с этим ярким румянцем, нахмуренными бровями, и блядски красивыми глазами, которые сейчас смотрели, как его член, с каждым движением головы Фушигуро, погружался всё глубже в приятную, влажную глотку. Не разрывая зрительного контакта между ними, Мегуми оставляя головку во рту, поиграл с уздечкой, самым кончиком языка проходя по ней вниз-вверх, чувствуя, как пальцы Сукуны всё сильнее зарываются в волосы, чуть оттягивая пряди. То, что Рёмен продолжал смотреть прямо ему в глаза, прошибало тело словно слабым разрядом тока, и создавало в голове дурманящую пелену, почти полностью отключая голову. Оставляя всё телу, которое точно знает, что нужно делать, Мегуми прикрыл глаза, полностью растворяясь в ощущении приятной тяжести на языке. Вновь вбирая член в рот, Фушигуро продолжал наращивать темп, оставляя его комфортным для себя, и достаточным для того, что бы как можно скорее подвести к рязрядке Сукуну, активно помогал себе рукой, продолжал водить ей по члену в такт своим движениям головой. Язык обводил каждую венку, попадающуюся на пути, а выпуская ствол изо рта, он сильнее втягивал щёки, усиленно посасывая головку. Желая доставить наибольшее удовольствие, и показать свои таланты в искусстве секса, а именно такой его разновидности, как оральные ласки, Мегуми подключил к процессу вторую руку, лаская ей мошонку, мягко поглаживая её костяшками, и немного надавливая подушечками пальцев. Сильно участившееся дыхание, и часто срывающиеся приглушенные стоны были настоящей музыкой для эго Фушигуро, поднимая его самооценку до небес. — Я близко… — сиплый голос давал понять, с каким трудом Рёмену вообще давалось сейчас говорить. Несмотря на то, что сам обозначил свою близость, к тому что бы кончить, он не предпринимал никаких попыток как-либо остановить Фушигуро, помогая ему воплотить задумку, посетившую голову несколько минут назад. Ощущая максимальную твёрдость члена, и затаившееся в предоргазменном состоянии дыхание, Мегуми в последнюю секунду резко выпустил член изо рта, ладонью пережимая его основание. — Близко было, да? — Фушигуро чувствовал себя на вершине этого мира, с победной улыбкой глядя на Рёмена, выражение лица которого давало понять - он в полном ахуе от такого поворота событий. По его вискам стекали мелкие капли пота, волосы спутались, а широко открытые глаза уставились прямо на Мегуми, задавая немой вопрос: «какого, собственно, хуя?». Он действительно не ожидал сейчас, что его почти состоявшийся оргазм так бездушно оборвут, и хотел как минимум понять, что сподвигло Фушигуро на такое. — Я посчитал достаточно справедливым, что в ответ на твой укус за ту, случайную щекотку, я не дам тебе кончить сейчас. — вытирая почти подсохшую слюну с подбородка, Мегуми тяжело дышал в унисон с Сукуной, восстанавливая дыхание, и позволяя туману в голове немного рассеяться. Нельзя было сказать, что Рёмен был зол, или сильно недоволен, но эффект неожиданности действительно застал его врасплох, заставляя чувствовать себя проигравшим, в какую-то глупую игру. Всё так же ошалело глядя в пространство перед собой, он запустил одну руку себе в волосы, пальцами приводя их в относительный порядок. — Ты такой подонок. — отрешённо звучавший голос резко ввёл Фушигуро в состояние небольшой тревоги. Мысли хаотично забегали в голове, выделяя одну, главную: неужели, такие игры всё-таки были лишними, и Сукуне в самом деле это так сильно не понравилось. Сканируя его, выглядевшее расслабленным лицо, Мегуми не находил признаков того, что он проебался, как вдруг хитрая улыбка растянула губы Рёмена. — теперь, что бы уровнять счёт, растягивать себя будешь сам. Фушигуро едва не подавился воздухом, резко втягивая его в себя, одновременно ощущая облегчение, что всё таки, он всё сделал правильно, и дикое возмущение, на слова Сукуны. Он ведь был в курсе, как сильно брюнет ненавидит проводить этот процесс самостоятельно, и наверняка использовал этот подлый приём, с твёрдой уверенностью - Мегуми просто не сможет дать сейчас заднюю, когда они зашли так далеко. Резко меняясь ролями, теперь Фушигуро чувствовал себя проигравшим, и зарёкся, никогда больше не пытаться обыграть Рёмена, который из любой ситуации всегда выходит по королевски. — И кто из нас ещё подонок. Где у тебя тут смазка? — Мегуми тяжело вздохнул, но не собирался тушеваться. Воспользовавшись моментом, пока Рёмен потянулся к своей тумбочке, он быстро стянул себя штаны вместе с бельём, и уселся на колени, разводя бёдра шире. Вновь поворачиваясь к нему лицом, Рёмен бросил рядом с подушкой презервативы, и протянул ладонь с тюбиком вперёд. Фушигуро, бегло прочитав надписи на нём, чуть не уронил челюсть, заострив внимание на конкретных двух словах. — Аромат клубники? Ты блять серьёзно, Сукуна? — Не скрою, я купил её, думая о тебе, и что такому сладкому мальчику как ты, это точно подойдёт. Тебе не нравится? — было видно, что Рёмен откровенно стебётся, и еле сдерживает смех, наблюдая как Фушигуро краснеет от злости. Фушигуро хотел себя треснуть за то, что минутами ранее думал, что Сукуна не такой уж мудак, каким видится со стороны. Нет. Это было не правдой. Рёмен - самый настоящий мудак, и никто, никогда его в этом не переплюнет, как бы не старался. Продолжая держать этот сраный тюбик на вытянутой ладони, он сделал самое невинное лицо на памяти Мегуми, по доброму мягко улыбаясь при этом. Желая треснуть теперь и его, вместе с собой, Фушигуро резко хватает вышеупомянутый предмет с ладони, нервно откручивая колпачок с тюбика. Приторный запах распространяется по комнате, когда он выливает прозрачную вязкую жидкость себе на пальцы, и он с трудом сдерживает себя, что бы не начать грязно ругаться на это. Прокручивая в голове мысли, о том чтобы не только никогда больше не затевать сомнительныеигры, но и вообще пойти утром к заведующему общежитием, с требованием предоставить ему другую комнату, Фушигуро заводит смазанную ладонь себе за спину, прохладными пальцами прикасаясь к горячему колечку мышц, и выгибая спину, прикрывает глаза. На пробу надавливая одним пальцем, он слышит, как кровать скрипнула от движения, и чувствует, как ему на щеку легла приятная, тёплая ладонь. Открыв глаза, он видит Сукуну, который сидел на коленях перед ним, и тянулся ладонью к его лицу. — Мегуми, ты не хуже меня знаешь, как важно расслабиться в процессе растягивания. Давай я помогу тебе с этим. — Рёмен максимально приблизился к его лицу, оставляя легкий, почти невесомый поцелуй на губах, и надавливая одновременно с этим ему на грудь, вынуждая свободной рукой упереться в кровать позади себя. — сядь на задницу, тебе самому так будет легче. — подчиняясь словам, Фушигуро чувствовал себя загипнотизированным карими глазами, что в упор смотрели в его зелёные. Злость, на тупую издёвку отступала, и запах, окутавший комнату словно исчез, не раздражая больше нежное обоняние. Убрав руку от своих ягодиц, он сел на них, вытянув согнутые в коленях ноги перед собой. Сукуна, оказавшись теперь между его ног, шире развёл свои бёдра, укладывая ляжки Мегуми поверх них. — молодец, теперь можешь продолжить. — хватая своей рукой кисть смазанной руки Фушигуро, он направил её ему же между ног, и подобрав брошенный на постель тюбик, добавил ещё смазки ему на пальцы. Мегуми вновь толкнулся одним пальцем внутрь себя, ощущая, как его мозги плавятся, от происходящей сейчас ситуации. Ненавидя всей душой растягиваться самостоятельно, сейчас он чувствовал себя до невозможного горячим, трахая задницу собственными пальцами на глазах Сукуны. Тот гладил его руками по бёдрам, помогая расслабиться, и продолжал смотреть ему в лицо. В его глазах вновь плясала жгучая похоть, а ухмылка исчезла, оставляя вместо себя чуть приоткрытые губы. Фушигуро сместил взгляд вниз, ахнув от того, что член Сукуны всё так же крепко стоит, как и в тот момент, как он держал его в своём рту. Добавляя второй палец, он всё глубже проникал в себя, разводя пальцы в стороны, и проводя круговыми движениями, продолжая смотреть на крупную головку, на верхушке которой собрались прозрачные капли. Мегуми разрывался между желанием ощутить этот великолепный член внутри, и достаточно подготовить себя под него, что бы не испортить секс лишней болью, или, еще хуже, разрывами. — Сукуна… поцелуй меня. — слова с трудом выдавливались из глотки, но Фушигуро чувствовал жизненно необходимым, ощутить сейчас чужие губы на своих. Повинуясь просьбе, Рёмен упёрся одной рукой в постель рядом с брюнетом, и потянулся вперёд, к его лицу. Задержавшись на секунду в сантиметре от его губ, он посмотрел прямо ему в глаза, видя в них надлом. Мегуми всё еще чувствовал небольшую неловкость, от того в каком виде находился сейчас перед Сукуной. — Ты невероятно красивый сейчас, Мегуми. — видя как зажмурился Фушигуро, ещё больше краснея от этих слов, Рёмен взял его пальцами за подбородок, проводя языком по приоткрытым губам, и надавил пальцами на скулы, заставляя распахнуть рот шире, и тут же плотно прижимаясь к нему губами. Ощущение горячего языка в своём рту, и влажных пальцев в заднице, вырывают громкий, гортанный стон из груди Мегуми. Позволяя Сукуне активно вылизывать свой рот, он не торопясь добавлял третий палец, чувствуя, как тот без особых усилий проходит, почти не встречая сопротивления мышц. Сплетая языки вместе, Фушигуро наклонил голову немного вбок, что бы максимально сильно прижаться ртом к губам своего пиздецки горячего партнёра. Рёмен же, убрав руку от его лица, обхватил ей затылок, прижимая так, что они несильно столкнулись зубами. Пламенный жар растворял их обоих, пока они продолжали изучать глотки друг друга своими языками, иногда постанывая прямо в поцелуй. Потратив на это добрые пару минут, Сукуна собрал пальцами торчащие во все стороны прядки волос Мегуми в кулак, несильно оттянул их, и разрывая поцелуй, запрокинул его голову назад, открывая себе доступ к шее. Широким движением языка проводя несколько раз по красиво подрагивающему кадыку, он отпустил затылок Фушигуро, освободившейся рукой поглаживая тело везде, где мог дотянутся. Мегуми казалось, что на всех местах, где Сукуна оставил свои следы, распускались самые настоящие ожоги, настолько горячими ощущались эти прикосновения. Ещё более сильный жар он ощущал в своей заднице, уже свободно двигая в ней тремя пальцами, и понимая, что готов к большему. Вынимая пальцы, он вытер их об валявшуюся рядом, собственную футболку, почти сокрушённо думая, что у него скоро не останется ни одной вещи, которая не была когда-нибудь заляпана смазкой, слюной или спермой. Сукуна же, продолжая гладить его уже по местам чуть выше коленей обеими руками, смотрел ему в глаза, ожидая дальнейших действий. Поддавшись вперёд, Фушигуро схватил одной рукой подушку, которая всё так же находилась за спиной Рёмена, и протащил её себе за спину, тут же улёгся на неё лопатками. — Каков наглец. — добавляя наигранного возмущения в голос, Сукуна хитро усмехнулся, прищуривая глаза. — Я предпочту принимать всё, что ты мне даёшь, ощущая себя при этом максимально комфортно. — возвращая ему такую же хитрую улыбку, Мегуми показательно потянулся, разминая немного затёкшие мышцы. Смущение, появившееся когда он начал растягивать себя, полностью испарилось, оставляя вместо себя дымку желания, отражающуюся в глазах. — Как скажешь, Мегуми. — Сукуна потянулся рукой за спину, нашаривая валяющийся на кровати кусочек фольги, и протянув его к лицу, разорвал упаковку зубами. Раскатывая презерватив по члену, одной рукой, второй Рёмен нашёл открытый тюбик с лубрикантом, выливая приличное его количество себе на пальцы, размазывая его члену. Фушигуро с трудом сглотнул, наблюдая за его действиями. Скрестив, лежавшие до этого на бёдрах Сукуны ноги за его же спиной, он мягко потянул его на себя. Поддаваясь этому движению, Рёмен привычным жестом упёрся свободной рукой в подушку рядом с лицом Мегуми, полностью нависая над ним. — Хочешь сделать это так? — получив в ответ одобрительное мычание, Сукуна наклонился ниже, вновь припадая своими губами к губам Фушигуро. Всё еще запачканная смазкой свободная ладонь направилась прямо между ног брюнета, и тот весь крупно вздрогнул, выпуская протяжный стон, когда ощутил пальцы на колечке мышц. Толкаясь сразу тремя внутрь, он размазывал оставшуюся влагу по гладким стенкам, одновременно с этим водя пальцами по кругу, проверяя, достаточно ли Мегуми готов для его члена. Постепенно ускоряя движения рукой, и ловя своим приоткрытым ртом частые стоны, вырывающиеся из груди Фушигуро, Рёмен менял угол проникновения, и сгибал фаланги пальцев, улавливая как тело под ним заходится крупной дрожью на каждое новое движение. Стараясь насадиться глубже, Мегуми активно подмахивал бёдрами, в такт движений руки Сукуны, выкрикивая его имя вперемешку со стонами, на особенно чувствительных толчках. Заканчивая изучение того, достаточно ли готов партнёр к проникновению члена, вместо пальцев, Рёмен вытащил их наружу, вытирая остатки смазки о всё ту же несчастную футболку, и Фушигуро наверняка закатил бы глаза в немом возмущении, если бы его так сильно не ударило резкое чувство опустошения, стоило пальцам исчезнуть из него. Отрываясь от влажных губ, Рёмен поднял корпус, выпрямляя спину, и возвышаясь над Фушигуро как чёртова статуя. На его лице не было видно привычной ухмылки или оскала, а брови были немного сведены к переносице, в чуть хмуром жесте. Он обхватил одной рукой свой член, медленно надраивая его, и смотрел прямо в почти умоляющее лицо Мегуми. — Ты же помнишь, что тебе не стоит молчать, если что-то пойдёт не так? — Серьезный голос пустил дрожь по позвоночнику, и Фушигуро готов был заскулить, от того как сильно ему хотелось приступить к самому главному удовольствию этого вечера. А сомнений, что Рёмен сделает всё именно так, что Мегуми далеко не сразу вернёт себе способность адекватно соображать, после ощущения его толстого члена в своей заднице, точно не было. Сильно концентрируясь на том, что бы не начать выть от противного чувства пустоты внутри себя, Фушигуро даже не понял, как долго он не отвечал на вопрос, и опомнился, только когда почувствовал несильные шлепки по своей щеке. — Фушигуро, очнись, я всё ещё тут. Мы можем начать? — пристальный взгляд, направленный на него, посылал новые волны возбуждения по телу, и Мегуми заёрзал от переполняющих чувств. — Да, да. Пожалуйста, давай быстрее. — сползая с подушки чуть ниже, туда, к разведённым ногам Сукуны, Фушигуро содрогнулся, когда его перехватили под коленями, и задрали ноги вверх. — Так сильно хочешь, что бы я вставил? Ты такой развратный мальчик. — укладывая его лодыжки себе на плечи, и подаваясь вперёд, Рёмен сгибал Фушигуро почти пополам, обеими руками упираясь в кровать рядом с его плечами. — неужели так соскучился по члену в заднице? — Прекрати тянуть, пока я не взбесился. — ощущение влажной головки упирающейся ему в зад прошибало сознание ударом поезда, а тело мелко тряслось, не в силах больше выносить такие зубодробящие ощущения. Рёмен подливал масло в огонь своими грязными разговорами, даже не представляя, как клинит с этого, и так не отличающуюся сейчас адекватностью, голову Фушигуро. Первый толчок, и вошедший на треть член, прошибли тело словно разрядом тока. До хруста в позвоночнике выгибая спину, Мегуми зажмурился, видя звёздочки под сомкнувшимися складками век, и широко раскрыл рот в немом крике наслаждения. Сжавшееся вокруг члена колечко мышц пульсировало, а ноги едва не сводило судорогой, и Фушигуро вцепился одной ладонью в руку Рёмена, второй сжимая под собой покрывало, комкая его между пальцев. Сукуна плавно, не торопясь, двигал тазом, постепенно погружаясь всё глубже, слушая пока тихие стоны, и следя за выражением лица своего соседа. Тот приоткрыл немного веки, и Сукуна увидел влажный блеск в глазах. Ловя на периферии почти отсутствующего сознания мысль, что нужно остановиться, он не успев выполнить это действие, услышав голос Мегуми. — Сукуна… мне так… хорошо… — голос звучал вымученно-наслаждающимся, срываясь почти в шёпот на контрасте с всё более громкими стонами. — только не останавливайся… пожалуйста… Ещё пару секунд выдержав зрительный контакт, Рёмен отпустил себя, начиная более настойчиво двигаться, сантиметр за сантиметром увеличивая глубину проникновения. Судя по тому, как закатываются всё ещё слезящиеся глаза Фушигуро, Сукуна наверняка знал, что попадает по самой нужной точке, и старался держать именно этот угол, отправляя Мегуми плыть по волнам наслаждения. Выдыхая сквозь стоны, он максимально расслабляется, позволяя войти в себя до конца. Восхитительное чувство, как собственные мышцы обхватывают член заполняет каждую клеточку тела, а громкие звуки столкновения чужих бёдер о свои, набатом звучат в ушах. Рёмен двигается быстро, ритмично втрахивая окончательно поплывшего Фушигуро в постель, и сильно хмурит брови, держа рот приоткрытым. Пряди волос на висках потемнели от влаги, а спина была мокрой от пота. Ресницы подрагивали, пока вгляд упирался в такие сумасшедшие, лихорадочным огнём мерцающие, глаза напротив. Грудные мышцы Мегуми блестели от влаги, проступившей через кожу, волосы разметались по подушке, а стоны становились всё более хриплыми и сбивчивыми, предвещая скорый оргазм. — Я скоро кончу. — вытягивая плечи вперёд, Фушигуро обхватывает руками шею и затылок Сукуны, прижимая его к себе, и впиваясь мокрым и кусающимся поцелуем в его губы. Последние толчки выходят особенно глубокими, проезжаясь по простате с такой исключительной точностью, что оргазм разбивает Мегуми сокрушительной силой, избавляя от необходимости даже прикасаться к себе. Сперма разбрызгивается по животу и груди, оседая белёсыми подтеками на коже. Звуки, слетающие с его раскрытых губ прямо в собственные, оседают сладостью на языке, и Рёмен кончает следом за ним, содрогаясь в собственном удовольствий. Тишина оглушающе звенит в ушах, пока Сукуна, продолжая нависать над Фушигуро, упирается своим лбом в его, прикрывая глаза. Тело под ним горячее, влажное, и ему совершенно не хочется выходить из него. Волны удовольствия от оргазма всё еще пульсировали в нём, не позволяя сразу вернуть себе контроль над своими конечностями, которые мелко тряслись от перенапряжения. Потратив пару минут на то, что бы отдышаться, он, напоследок оставив лёгкий поцелуй на лбу Мегуми, с трудом приподнялся на руках, покидая обмякшее под ним тело. Усаживаясь на пятки, и задирая голову к потолку, Рёмен выглядел так, словно только что выиграл в каких-то тяжёлых соревнованиях, и теперь наслаждался ощущением победы и нахлынувшей лёгкости в теле. Фушигуро же наконец смог выпрямить ужасно затёкшие ещё во время секса ноги. И если в тот момент он этого даже не ощущал, целиком и полностью концентрируясь на исключительном наслаждений, то сейчас ощутив наконец удобное положение, протяжно застонал от второй накрывшей его словно одеялом, волне удовольствия. Ноги тряслись, колечко мышц всё еще пульсировало, а смазка противно подсыхала, внося единственную, раздражающую деталь, в этот долгожданный, охуительный секс. — Всё хорошо? — Рёмен продолжал сидеть у раздвинутых ног Мегуми, который наглым образом раскинув свои конечности в стороны, занимал всю кровать. С губ брюнета срывалось глубокое, всё ещё тяжелое дыхание, а румянец казался почти лихорадочным. — Ты выглядишь таким потрёпанным, Фушигуро. — Ага. Блять… как же охуенно. — Мегуми лежал на спине, ощущая приятные покалывания и небольшое онемение в конечностях, от недавно ударившего сильного оргазма. — Дай мне пару минут, и я уйду в душ. — Хорошо, Мегуми. Отдышись как следует. — Сукуна поддавшись вперёд мягко потрепал его по волосам, и тихо соскользнул с постели. Он приводил себя в порядок, стягивая презерватив, и выбрасывая его в небольшой контейнер для мусора. Фушигуро исподтишка наблюдал за его действиями, отмечая себе в голове, что по сути, опять начал откровенно пялиться на бесстыдно разгуливающего по комнате, голого соседа. Прикрывая глаза, что бы унять снова начавшее собираться узлом внизу живота возбуждение, он повернул голову в противоположную сторону, позволяя себе восстановить дыхание, и освободить наконец от своего присутствия чужую постель.***
Вернувшись в комнату, Фушигуро просто кинул полотенце на сушилку, даже не удосужившись его нормально повесить, оправдывая себя тем, что его всё равно нужно нести в стирку. Проходя к кровати, он пытался придать беспорядку на голове относительно нормальный вид, как вдруг резко остановился, и нахмурившись, начал обнюхивать свои ладони, держа их на небольшом расстояний от лица. — Всё в порядке, Мегуми? — наблюдая из под полуприкрытых век, Сукуна привычно сканировал брюнета. — Всё просто прекрасно, за исключением того, что у меня пальцы теперь воняют клубникой. — Оу. Пусть это будет для тебя поводом, думать обо мне ещё чаще, пока этот запах не выветриться. — Ты действительно специально взял её, думая обо мне? — только сейчас вспомнив эти слова, Мегуми озадаченно смотрит в пространство перед собой, пытаясь понять, о чём именно думал в момент покупки Сукуна. Одно он знал наверняка - шалость точно удалась, и избавиться от въедливого запаха будет нелегко. — Кто знает… — Уже укрывшись одеялом, Рёмен лежал на животе, повернув голову в сторону возмущающегося соседа, и тихо смеялся. Привычная, ехидная улыбка расцветала на губах, но Фушигуро не чувствовал раздражения от неё, просто не находя в себе сил на это чувство. Единственное, что он сейчас испытывал - долгожданное расслабление тела, и полную пустоту в голове, невероятно кайфуя от таких приятных ощущений, которыми заканчивался вечер. Плюхнувшись на свою кровать, Мегуми несколько минут просто тупо пялился в потолок, позволяя себе думать ни о чём, и обо всём одновременно. Сейчас мысли были свободны от тревоги, и он мог спокойно себе признать, как ему нравились эти странные отношения с Сукуной, которые и отношениями то не назовёшь. Но, и простыми друзьями с привилегиями это тоже назвать было сложно. Чувствовалась какая-то более глубинная связь, которая не призывала настойчиво желать большего, но оставлять всё так, как оно есть, тоже не позволяла. Именно из-за этого, Фушигуро и сам не мог дать правильного определения, тому, что именно чувствует рядом с Рёменом. Нравится ли он ему внешне? Пиздец глупый вопрос для того, который даже не сможет посчитать, сколько раз он дрочил на эту внешность. Нравится ли ему его характер? Ну, с небольшой натяжкой, можно сказать что да. Сукуна слишком неоднозначен, что бы ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью, но в общих чертах, можно было сказать, что и его характер не был препятствием. Нравились ли ему его взгляды на жизнь, привычки, ценности? Вот тут ответить однозначно было невозможно. Рёмен был тем самым человеком, с которым долгое время существуя в одном пространстве, ограниченным общажной комнатой, каждый день наблюдая за его поведением, разговаривая с ним, обсуждая какие-либо вещи и ситуации - всё еще нечего было сказать о том, что он вообще за человек. Он рассказывал много вещей из своей жизни, делился интимными подробностями, но всё еще оставался загадкой в глазах Фушигуро. Появившееся ощущение, что продолжать копаться сейчас в этом направлении мыслей, никак не подходит под безмятежность ночи, и вялость разума, заставило Мегуми сменить поток в голове на приятную волну размышлений, что впереди еще два выходных дня, в один из которых можно и домой наведаться. Мысленно обещая себе позвонить завтра отцу, и предупредить о скором визите, Фушигуро закутался в одеяло, и удобно устраиваясь, отвернулся к стене. — Доброй ночи, Сукуна. —Доброй, Мегуми.