***
Малышка уснула под строгим надзором Мариллы. Женщина ушла домой, пожелав хорошего дня. Проверив, что Дельфина не упадёт во время его отсутствия, Баш оделся и вышел из дома. Нужно найти парочку старых деревьев в лесу и срубить их, пока нет снежных бурь, — запасы дров нещадно мелели. Только приехав в Канаду вместе с Гилбертом, он возненавидел зиму: холодно, серо и скучно. Но сейчас холод казался отрезвляющим, белый пейзаж — эталоном чистоты, невинности; а однообразность дней спокойствием. Баш наслаждался зимой в Канаде. Почему-то становится уютнее, когда под ногами начинает хрустеть снег. Присмотрев нужное дерево, он принялся за дело. Под мерный стук топора ему то и дело мерещились чьи-то всхлипы. Сложив дровишки на повоз, Баш пошёл дальше. Вот торчит какая-то меленькая ёлочка, а под ней… Энн?.. Не раздумывая, Баш просил дрова и подбежал к девушке. Привести в чувства не получалось. — Да что же делать то? Пульс! Как там Блайт говорил считать, — бормотал он, суетясь вокруг названной дочери Мариллы. Пульс был, и очень даже неплохой. До Зелёных Крыш нести Энн оказалось не сложно — словно венок, который она плела однажды с Мэри. Пробираясь сквозь сугробы, Баш всё-таки вспомнил свою ненависть к зиме. Из-за его нерасторопности все может обернуться слишком серьезно. Прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем он смог выбраться из белого лабиринта. На удачу мисс Катберт проходила через двор и заметила их. — Баш! — пара растерянных секунд, — Заходи быстрее. Она открыла дверь и махнула рукой на лестницу — «туда». Видимо, там комната девочки. Баш открыл ногой дверь в конце коридора. Да, тут точно Энн хозяйка: целые горы лесных сокровищ, стопки книг, школьная доска, разбросанные по столу черновики рассказов и много свечей. Осторожно положив её на кровать, Баш хотел вернуться вниз, но столкнулся с Мариллой. — Ох, я… Позови Метью, он в сарае. Он быстро послушался, потому что женщина начала переодевать дочь. Метью и вправду оказался в сарае. Тут же бросив вилы, мужчина побежал к Зелёным Крышам. — И откуда только силы взялись, — присвиснул Джерри, — что с Энн? — Можешь идти домой парень, — Баш хлопнул его по плечу, — не стоит им мешать. — А доктор? — Пока не нужен. Джерри чувствовал себя оскорблено, ведь они с Энн очень хорошие друзья. Но решил не лезть под руку и зайти на следующий день. Наконец, Баш вышел от соседского дома, держа письмо, которое лежало рядом с Энн. Глаза быстро бегали по строчкам. — Блайт! Ну ты и дурак! Он не знал, смеяться ему или плакать. Так глупо. Кстати, откуда чувство чего-то забытого? Дельфина! Похоже всё-таки плакать. И бежать.***
Утро следующего дня. Джерри вышел из дома пораньше, откупившись от младших выпечкой Мариллы. — Что я делаю? Глупость. Правильную глупость. Ночью он то и дело вспоминал о конце дня. Что же стряслось? А засыпая, подумал, что вряд-ли Диана что-то знает — её наказали и запретили выходить из дому, даже не смотря на то, что скоро она закончит колледж и уже достаточно взрослая. Узнал он об этом конечно от Энн. Правда лишь краем уха, потому что рыжеволосая тут же себя одернула и сменила тему. Выполняя обязанности утром он как-то спешил сделать все побыстрее. Хотя всю ночь убеждал себя, что к Диане не пойдёт. И вот сейчас ноги сами вели его к «богатому дому». Противно колыхались в голове сцены последней встречи. — Я делаю это просто из уважения к Энн. Не больше. Сломалась ветка под ногой, запустив новый виток мыслей. Они отлично подходили под погоду: шёл снег на грани метели. Не прогонят ли его? А может развернуться и пойти к Катбертам? Поздно. Вот знакомое до боли дерево, за которым он встречал и до которого провожал Диану. И какое-то движение за занавеской. Нужно постучать? Сейчас нет и шести утра, разве кто встал, так это прислуга. Ноги рисовали что-то на снегу. Очень тихо скрипнула дверь. Естественно, он оглянулся на звук. Диана, воровато осмотревшись, поспешила к дереву нехитрыми перебежками. — Ди, — Соберись, Джерри: никаких «Ди», все кончено, — Диана. — Что ты хотел? — голос строг, а глаза извиняющиеся. По старой привычке он хотел потянуть её за локоть, чтобы говорить тише. Рука опустилась обратно. Неловкости почему-то нет. — Я думал, выйдет кто-то из прислуги. Почему ты не спишь? — Учусь, не твоё дело в общем. Повторю свой вопрос: что ты хотел? Джерри посмотрел на небо, словно в поисках поддержки от Бога, сил, чтобы сказать что-нибудь. — С Энн что-то вчера случилось, наверняка тебе об этом не сказали. Если сможешь, то зайди в Зелёные крыши. Диана сорвалась с места в сторону леса. Да, он побежал за ней. Но только потому, что ему тоже нужно в Зелёные крыши. А на работу лучше не опаздывать. — Тц, вот же. Где тропа? — Её нет. Она раздражённо обернулась. — Ну ты же как-то сюда пришёл? Джерри постучал по коре дерева. — По деревьям дорогу помню. Извини, но быстро идти не получится. Возвращайся домой и зайди позже, ты без подходящей одежды. Она упрямо пошла вперёд. — Мне плевать. — Ты и такие слова, — снял свое пальто, накинул на Диану, — как меняются люди. — С-спасибо? — Да ну, то что ты поменялась и слепому видно. Нам в другую сторону. За время в пути они как-то обходили стороной историю их отношений. Обсуждали что угодно, но не это. Все, что произошло тогда было слишком… Слишком. Начиная от начала и заканчивая концом. Глупо, наивно и бестактно. Разве он хочет признать, насколько ему обидно от её тогдашних слов? Хочется ли принять своё отношение к ней теперь? Разве она сможет найти момент и слова, чтобы извиниться? Сможет сказать, что тогда на неё давили родители, ссора с Энн и многое другое, и что это не оправдание? Разве можно им снова общаться? Они могут преодолеть страхи? Они вообще есть? Показались Зелёные Крыши. Диана оборвала разговор и ускорила шаг. Меньше минуты и вот — она заходит в дом. Джерри остался снаружи. Слишком неожиданно, что они поговорили? Нет, просто нужно дать подругам побыть наедине. Все верно, но почему тогда он не идёт работать, а ждёт возвращения Дианы? Считает секунды и прислушивается — нет ли разговоров из верхнего окна. Очень много разных-разных идей, воспоминаний крутилось в голове. Что-то соединялось в цепочку. Другое выпадало. На французском это conscience — осознание. Он осознал, что как бы ему не была симпатична Диана, нельзя ставить ни себя, ни её на второе место. Так что пока не извиниться он, и не будет того же с её стороны ничего развиваться не будет. Казалось, что прошло не больше трёх минут. Но на деле больше — послышались шаги возле двери. Кто-то вышел, сел рядом. — Джерри. Он внимательно посмотрел на девушку, ожидая продолжения реплики. — Спасибо. — Пожалуйста, — фирменная, его улыбка. — И прости меня. Надеюсь, когда-нибудь простишь. Он взял кусочек угля и написал на снегу: Et toi. Et pardonne-moi. И ты. И ты меня прости. Диана всхлипнула от воспоминаний, отдала пальто, коротко обняла. Помахала рукой на прощание и скрылась за забором. — Просто поразительно. Джерри вернулся к работе, что-то задумчиво насвистывая.***
Прошла почти вся неделя. Заболеть на Рождество — какая удача! Было что-то необычное, после двух лет отношений, в принятии ситуации. В первые дни ей хотелось написать письмо, просить о продолжении отношений и объяснить всю глупость решения. Но что-то противное, горькое, упертое не давало так поступить. Странные, очень странные фразы говорила персонажи в голове. В последней придуманной истории она не хотела чтобы Корделия уежала из башни с принцем. Но эта мысль настолько её напугала, будто имела связь с реальностью, что Энн принялась за домашние задания и генеральную уборку. Хоть бы вернуться к прежним идеям, забыть про то, что происходит сейчас. Энн смотрела в окно, чувствуя на душе пустоту и спокойствие — она дома. Пустота скоро пройдёт. А письмо, отданное Диане отправилось к Коулу. Через два дня она возвращается в Кармоди. Раньше положенного на день, чтобы случайно не раскрыть всё Марилле с Метью. Ну и чтобы провести время с другом и Джозефиной Барри. Пансионат закрыт на Рождество — отличный повод для встречи с Коулом.***
Утро. Зимнее, с крепким морозом. Естественно, Баш одел почти всю одежду, которую нашёл. Дельфине он весело пояснил «Лучше выглядит как снеговик, чем стать им» и бодро отправился по делам. Ещё давно Баш договорился с мисс Стейси, что он починит крышу дома, а учительницы взамен посидит с Дельфиной. Не подумайте, он хороший и любящий отец. Просто немного устал от постоянной возни с малышкой. И вот сегодня этот день настал. Утром зайдет в магазин за недостающими инструментами, а ближе к обеду будет работать не покладая рук. Скоро должен приехать поезд. Баш осмотрелся — глаза болели от мелькания однообразия. И вдруг что-то ярко рыжее блеснуло на периферии зрения. Конечно это Энн. Спешит на поезд. В памяти всплыла ситуация, произошедшая под Рождество. Баш тогда написал Гилберту всё, что думал. Сейчас бы не стал, но разве время вернёшь? Буквально вчера пришёл ответ. Да-а-а, то что было в письмо запросто побеждало приключения его молодости. Гилберт уже в пути несколько дней — решил лично обсудить всё с подругой. — Глупо как-то. Бросить по письму это ж запросто: времени нет, Франция зовёт. А как нюни распускать и объясняться так пожалуйста — уже едет. — бурчал себе под нос Баш. Рыжее пятно вновь мелькнуло рядом и скрылось в вагоне поезда. Мужчина нашёл свой билет и тоже зашёл внутрь. Да, на него странно покосились, мол негр в Канаде, да и в такой глубинке, но хоть пустили — что-то да меняется в умах людей. Поезд мерно набирал ход, погружая пассажиров в своеобразный транс. Энн, которую приметил Баш, стуку колёс не поддавалась. В голове крутилась все более настойчиво та мысль. Уже сколько рассказов написано, чтоб забыть, чтобы не думать! А толку? Все равно что-то внутри противится, когда она думает про Гилберта. Не сказать, что она не хотела принимать свои мысли. Просто не понимала их природу, от того и не желала им следовать. Мало ли, что на эмоциях подумать можно. Только вот время шло, эмоции проходили, а мысли — нет. Стук колёс все же победил и девушка медленно уснула. Хоть ненадолго, но тяжкие думы оставили её. Что-то снится. А что? Да все в перемешку. И воспоминания из приюта, и милая Диана, представления о том, каким будет первый урок с детьми, Гилберт. Его голос, словно зовущий её. Та самая манера произносить «Энн». Она резко проснулась. Перед глазами он. Не в реальности же правда? Ей ведь это всё приснилось? — Это просто сон, — она оглядела вагон и заметила Баша, — верно, только сон. Я привыкла воспринимать их вместе. Вот и привиделось. Ели, мудрые, растущие на этой земле задолго до её рождения, заставляли задуматься о смысле. Нет, не жизни. А о смысле отношений с Гилбертом. Хотя кажется, что ответ на первый вопрос был бы более простым. Ведь она уже на него ответила. «Верь в Бога и иди вперед». Эта фраза прозвучала на проповеди два года назад, но почему-то до сих пор звенит эхом в голове. Снова клонило в сон. Вновь образ Гилберта. — Нужно покончить с этим! Нет его здесь! Энн резко встала, дёрнув рукой задела себя по щеке, выдохнула. Вон же — в другом конце вагона сидит Баш. А черная голова рядом с ним, верно, просто другой пассажир. И сейчас она это докажет противному внутреннему голосу. Юбка шуршит по полу, стук каблуков совпадает с ритмом шума в поезде. «Раз-два-три-четыре» Миновано два места от неё. А улыбка черноволосого парня из сна до сих пор не растворилась. Почему-то от этого стало противно. «Раз-два-три-четыре» Она случайно задела другого пассажира, но пошла вперёд быстрее, не желая успеть передумать. «Раз-два-три-четыре» Улыбка будто есть и в реальности. Среди месива пассажиров. Бред! «Раз-два-три-четыре» «Раз… Что?.. Это возможно?..» Пошевелиться слишком сложно. Верить глазам настолько не хочется, что в голову закралась мысль что она случайно села на поезд до Франции. Но какой поезд до другого континента? Её мозг начал работать очень странно: звуки отходили на второй план и начали доноситься обрывки разговора. — *неразборчиво* — он ухмыльнулся той самой улыбкой. — Блайт! Дурак что-ли? Зачем тебе отношения в которых ты не уверен? Что-то невнятное в ответ. — Ну-ка повтори, — от голоса соседа-негра самой захотелось повторить что-нибудь, но он смолчал, — она не человек что-ли? Игрушка? Поиграл и выкинул? *Не слышно* Он вскочил со скамьи и каким-то неровным голосом сказал: — Я не это имел ввиду и ты это знаешь. *Что-то неразборчивое*. Разве у меня нет права на ошибку? Да и я не решил до конца, если честно. *Неразборчиво* Взгляд. Его взгляд. Он посмотрел на неё, но взгляд не передавал любви или нежности. Стало страшно. Энн развернулась и пошла к своему месту. Почувствовав, что он идёт за ней, девушка схватила свои вещи и побежала в другой вагон. Она хочет побыть одна. Шаги. Смена вагона. Нужно подумать. Нервная оглядка. Ускорение. — Эй, мисс! Это был проводник. Не правильно бегать по поезду, но сейчас, неужели в такой момент тоже нельзя? Резким, вынужденным движением её остановил проводник и заставил сесть. Энн выглянула в проход и увидела, что Гилберта тоже остановили. — Хорошо. Он не пойдет сюда, верно? Ведь его оставят там, либо вернут обратно. Поезд разогнался. Её мысли тоже. Память услужливо подкидывала моменты, когда поведение Гилберта казалось ей странным, неуместным или вовсе кричаще ужасным. Как-то она это упустила. Почему запомнился идеальный Гилберт? А не настоящий? А, он кстати прорвался сквозь проводников и сел рядом с ней. Хотел что-то сказать. Не решался. Энн ждала. Смотрела в окно и понимала, что время почти закончилось, ведь уже показалась станция. Постепенно поезд начал тормозить. И остановился окончательно. — Энн… — Поежай во Францию. Сказав это девушка молниеносно выскочила из поезда и слилась с толпой, стараясь не обращать внимания на бесконечные оклики. Ей нужен совет родственной души. Совет Коула.***
— Нет, я не погорячилась! Я думать не могла ни о чём кроме него. Все записи в дневниках тоже про него. Постоянно. Везде. Только Гилберт. Даже все мои рассказы и книги это его образы. Мне ведь не нравилось это в Роуз. И я в итоге веду себя так же? Я не хочу быть как она! Друг поддерживающе погладил Энн по спине. Кто знал, что так выйдет? — Я слишком зациклилась. А он даже не уверен! Я не вижу смысла продолжать, если он так легко готов всё закончить. Может… Может тогда и не стоит? Коул молчал. Нужно, чтобы она сама всё поняла. — С другой стороны. Вспомни начало первого курса? И как он себя вёл до него. Разве это не была любовь? А что с ней сейчас? Что это за любовь, если она не выдерживает препятствий? — Я не знаю. — Коул, ну почему всё так сложно! — Энн упала лицом в кровать и застонала от безвыходности. Коул вздохнул. Настроился. — Если ты меня хочешь, то я могу кое-что сказать, — увидев в глазах согласие, он продолжил, — тебе не кажется что это похоже на бесконечный круг метаний? — Да! Именно! — У тебя есть ориентир? Она задумалась, потом рассмеялась и начала говорить. — Разумеется, у меня есть цель. Ты же знаешь: изменить мир, найти что-то необыкновенное, поехать на родину Баша, показать Марилле с Метью Альберту, помочь Джерри с возвращением во Францию, да много целей, — Энн терпеливо ждала продолжения. Немного подумав, как объяснить свою мысль, Коул продолжил разговор. — Нет, именно ориентир. Когда моряк хочет попасть, скажем, из Канады в Европу, он же не направляет корабль этой мыслью. Хотя это его цель. Моряк использует карты, компас. И это его ориентиры. Это сбило её с толку и одновременно направило к поиску истины. Наверное, около получаса она лежала на коленях Коула, позволяя заплетать и расплетать волосы, думая о том, что есть её ориентир. Шорох занавесок и лёгкий ветерок напоминали ход её мыслей. — А какой у тебя ориентир? — она села. Коул встал и прошёлся по комнате. — Я не могу тебе сказать. Это может сбить тебя с поиска собственного, — ветер коснулся волос, — давай я напишу тебе про свой ориентир письмо. А ты прочитаешь, как решишь все для себя. Хорошо? Бодрый настрой к ней вернулся и протянув руку в знак согласия она ответила: — Хорошо.***
«Энн, У всех свои пути и свои истории. Столько вариантов развития событий даже из-за самых маленьких выборов. Как же найти своеобразный компас в жизни, который будет вести тебя нужной дорогой? Который даст понимание, что что-то нужно оставить в прошлом, а что-то взять с собой? Который подскажет чем-нибудь — эмоциями, советами друзей, мыслями — как быть дальше? Где взять силы на правильный выбор? Я не знаю. Просто в какой-то момент я понял, что для меня этот компас Бог. Возможно, это слишком старомодная мысль для нашего времени. Но не все, что было раньше — плохо и не все, что сейчас — хорошо. Следуя за Богом, я всегда буду иметь путь в жизни, который путь и не будет лёгким и идеальным, зато он будет наилучшим, ведь приведёт к вечности. Надеюсь, что не слишком загрузил тебя и смог донести суть: Бог всегда рядом с тобой и протягивает руку даже прямо сейчас. Передо мной стоял выбор, принять Его руку или нет. Решает только сам человек, поэтому я не хотел влиять на тебя. Я решил, что хочу иметь компас, цель и прекрасного друга. А ты? Моей дорогой родственной душе, Мисс Энн». Да, они точно родственные души. Ведь она решила точно так же.