Отпуск в Сумеру

Сумерские тропики погрязли в пелене хладной ночи. На пушистые кроны высоких деревьев опустилась ночная свежесть и темнота. Только где-то далеко, в пустынной и знойной, под дневным солнечным пеклом, части виднеется верхушка светящегося древа Харвипстохм. Тихое стрекотание жуков и переклики еще не спящих в позднюю ночь птиц разрезают мрачную тишину. Деревянные помосты, ведущие от домика к домику, в навесном городке дозорных леса Авидья, поскрипывают от чьих-то тихих шагов. Высокий силуэт останавливается перед входом в жилище Главного Стража, над которым, тихонько покачиваясь от ветра, висит самодельный фонарик. —Чего с-стоишь и ждеш-шь? — тихое ехидненькое шипение раздается около уха, от чего бледная кожа уже привычно покрывается роем мурашек. —Просто. Не важно, Чан Шэн, давай об этом потом? На это белоснежная змея кивает и вновь укладывает голову на свое же тело, кольцами обвитое вокруг шеи аптекаря. Тот лишь приоткрывает импровизированную дверь из широких и толстых пальмовых листьев, заходя внутрь домика. Маленькое помещение освещает только тускло горящая на письменном столе масляная лампа. В ней потрескивает ароматическое масло, разнося по комнате легкий и такой ненавязчивый запах чайного дерева. Однако по комнате все равно витает гнетущий запах болезни. Ни одно масло или благовоние не смогло бы перебить его. Мужчина проходит через комнатку, ставя небольшую чашку с чем-то очень горячим на прикроватную. От темно-зеленой жидкости исходит пар и терпкий, с горчинкой аромат трав и настоев. Взгляд падает на лесного стража, сидящего у кровати. Учуяв запах горечи, его высоко-стоячие уши дергаются, и тот поднимает голову, только замечая вошедшего. —Все уже готово, господин Бай? — вопросительно склоняет тот голову, поднимаясь с покосившегося табурета. —Верно, я сделал все в лучшем виде. Но боюсь, что малышку Коллеи может не порадовать вкус, — лекарь тихонько усмехается, поправляя очки на переносице. — Хотя, не думаю, что это сейчас сыграет такую важную роль. Тигнари кивает, и переводит уставший взгляд на кровать. Там, свернувшись клубочком под одеялом и крепко прижимая к груди мягкого плюшевого зайца, лежит девушка. Зеленые пряди челки прилипли к мокрому от пота и холодного компресса лбу. Фенек наклоняется ближе, закрывает глаза и вслушивается в тихое дыхание, стараясь уловить каждый вдох как можно чётче. Кончиками пальцев касается лба, проверяя температуру. Горячая, прямо как зенитное солнце в пустыне. —Вы правы, вкус сейчас не имеет особого значения, господин Бай Чжу. — нервно помахивая пушистым хвостом из стороны в сторону подтверждает Тигнари, глядя на мужчину. —Пока меня не было ничего не случилось? — спрашивает аптекарь, беря ладонь девушки в свою. Холодные. Снова онемение пошло. Он лишь вздыхает, поднимая одеяло выше и глядя на черные чешуйки элеазара, что вовсе не украшали руки молодого дозорного. —Она почти проснулась, но знаете, это больше было похоже на лихорадочный бред. Сейчас успокоилась. — лицо стража леса Авидьи на какую-то сотую долю сделалось более удрученным и уставшим, стоило Бай Чжу посмотреть на последствия элеазара. —Я понял. Знаешь, тебе бы самому отдохнуть, Тигнари, на тебе лица нет, — как можно мягче и тише подмечает аптекарь, стараясь не разбудить только недавно спокойно задремавшую Коллеи. — Я посижу с ней, и понаблюдаю за состоянием. —На наш-шего гос-сподина Бай Чжу можно положитьс-ся, не волнуйс-ся, — наконец подает голос Чан Шэн, сползая с излюбленного места на плечах аптекаря и обвиваясь вокруг его руки, глядя на стража леса Авидья своими малиново-алыми бусинками глаз. —Интересно слышать такое от змеи. Все же говорящие рептилии редкость, даже для нашего разнообразного Сумеру, — Тигнари усмехается, потягиваясь и разминая закаменевшие от долгого нахождения в одной позе плечи. —Господин Бай Чжу, спасибо вам огромное за вашу помощь и извините, что испортили отпуск. Не думаю, что вы хотели провести его так. На это Бай Чжу ничего даже не говорит. Лишь качает головой, мол: «не говори глупостей, все в порядке» и смотрит на выходящего из домика лесного стража. Раз его кровать занята, он может поспать и у Коллеи. Сейчас куда важнее, чтобы ей было комфортно. —Мм. Мм. Лекарь оборачивается, слыша звук. Коллеи, кажется, проснулась. Или опять бредит? —Коллеи? Как себя чувствуешь? — мужчина подходит ближе к кровати, с волнением глядя в бледное лицо девушки. Ладонь ложится на красный и мокрыц лоб. Она снова горит. —Мастер.? Мастер, это вы? Со мной. Со мной все хорошо, смотрите, я могу. Могу. — попытка встать тут же оказывается прервана. Аптекарь придерживает девочку за плечи, помогая снова опереться на мягкую перину. —Куда же ты спешишь так. Не стоит тебе еще вставать, — с грустной улыбкой на лице говорит Бай Чжу и тянется за чашкой, стоящей на тумбе. Отвар уже должен был немного подостыть, чтобы девчушка смогла его выпить. — Коллеи, выпей это пожалуйста, до конца. Акцентирует последние слова, подставляя глинянную чашку к сухим губам. Девушка жадно глотает жидкость, желая напиться вдоволь и успокоить пересохшее горло, в которое будто песка из пустыни насыпали, но от горечи лекарства тут же заходится в кашле, прикрывая рот ладонями. —Молодец, молодец.. — успокаивающе теребит оливкового цвета волосы аптекарь, снова накрывая Коллеи одеялом. Чашка с тихим стуком опускается на деревянный стол. — Отдыхай, тебе нужно поспать. Мужчина отходит к приоткрытому окну. Ночная прохлада обдувает лицо и он вдыхает полной грудью свежесть тропиков Сумеру. Чан Шэн морщится и прячет мордашку где-то в воротнике лекарской накидки. —Ты что-то хотел дорас-сказать, не правда ли, Чжу? — змея сморит на него, не спуская пристального взгляда. —Возможно, Чан Шэн, возможно. Знаешь, увидев смерть такого количества людей и вылечив раза в два больше, понимаешь, как коротка человеческая жизнь.— Шепчет лекарь, слыша тихое сопение Коллеи. Кажется, жар наконец начал отступать. — Понимаешь, что эта девочка не единственная, что больна элеазаром. По всему Сумеру около сотни таких, если не больше, а способа лечения так и нет. Чувствуешь себя таким беспомощным в этот момент и осознаешь, что твоя жизнь тоже может оборваться за секунду. Он лишь тяжело выдыхает, сжимая Дендро Глаз Бога, висящий на поясе.