Know that I loved you so bad
I let you treat me like that
I was your willing accomplice, honey
Скай знал, что любил Стеллу. Он давно привык отмахиваться от насмешек Ривена в адрес Стеллы и их отношений. Его лучший друг мог сколько угодно называть девушку сумасшедшей, но Скай все равно любил ее. Он, вероятно, тоже был сумасшедшим, потому что его любовь походила на любовь безумца. Он любил ее смех, россыпь родинок, которые он никогда не уставал целовать, и ее неповторимый аромат – солнца, лета и чего-то королевского. Встречаться со Стеллой было сложно. Она была принцессой, а он был внуком отказавшегося от трона короля. Он был опасной фигурой на политической доске, и многие говорили, что их со Стеллой отношения – способ контролировать его. Однако, тяжело было не только из-за этого. Стелла была человечной, но давным давно решила забыть об этом. Проще было притворяться гордой, грубой и высокомерной, чем позволить людям любить ее. Со Скаем, чаще всего, она вела себя точно также, а когда переставала командовать им и его жизнью, плакала в его объятиях, жалуясь на мать. И все же, Скай позволял ей использовать себя. Он был ее самым верным сообщником и союзником. Она всегда знала, что может положиться на него, Скай сам снова и снова напоминал ей об этом. Он верил в то, что фея справилась бы и сама, но если ей нужна была опора, поддержка, кто-то, кто поймает ее, если она упадет, – он был рядом.And I watched as you fled the scene
Doe-eyed as you buried me
One heart broke, four hands bloody
Скай был рядом, когда Стелла потеряла контроль и ослепила Рикки. Он видел как все произошло, он видел как его девушка ругалась со своей лучшей подругой, пока та не влепила ей пощечину за какие-то слова, которые Скай не расслышал. И он видел как из рук Стеллы вырвался солнечной поток. Он был уверен, она хотела бы сдержать магию, но просто не сумела. Он видел как Стелла побежала прочь с того места, где они сидели в Рикки, как она изменила направление, когда заметила Ская. – Ты ничего не видел, – было первым, что она произнесла. – Тебя здесь не было, слышишь. Не говори никому. – Мы должны позвать кого-нибудь, – возразил Скай. – Должен быть кто-то, кто смог бы спасти ее. – Нет, Скай, пожалуйста, – просила она, смотря на него своими большими зелёными глазами, в которых стояли слезы. Он поймал себя на мысли, что она больше похожа на невинную жертву, чем на безжалостного монстра. – Я со всем разберусь сама. Он видел этот невинный взгляд ещё раз – несколько часов спустя, когда Рикки уже увезли в госпиталь, а он и Стелла были на аудиенции к королевы Луны, Фара и Сильва стояли рядом. Стелла рассказывала матери о том, что Рикки насмехалась над ней, говорила о том, что Спит со Скаем за спиной у лучшей подружки, и что он на самом деле вовсе не любит ее, Стеллу. Они оба знали, что все это было ложью, но это было ложью, которая была удобна Стелле. Они оба знали, что эта ложь разбила ему сердце. Он, конечно, был готов помочь ей, сделать то, что она хотела, но это не означало, что ему не было больно. Рикки была в больнице, а их руки были в крови. Стеллы – потому что она напала на подругу, Ская – потому что он не был рядом, не смог ее остановить, не смог позаботиться о Рикки, пока было ещё не поздно. Тогда они ещё не знали, что это станет последней каплей в сосуде их отношений и что им обоим придется справляться с последствиями этого расставания.Those things I did
Just so I could call you mine
The things you did
Well, I hope I was your favorite crime
Скай был готов на многое ради Стеллы. Он искренне любил девушку, и если ему нужно было лгать и делать вид, что его не заботят ее сложный характер, ее ошибки и преступления, ее грубость и ее прошлое – он был готов на это. Все что угодно, лишь бы он мог называть ее своей, лишь бы они были вместе. Она никогда не была ангелом, потому что никто и никогда не видел ее им. Она делала много некрасивых вещей или притворялась, что делала много некрасивых вещей. И все же, Скай искренне надеялся, что из всех проступков, что она совершила, их разрушенные отношения, его разбитое сердце было ее самым любимым преступлением.You used me as an alibi
I crossed my heart as you crossed the line
And I defended you to all my friends
Они больше не были вместе, но она все ещё использовала его как свое алиби. Она позволяла себе совершать ошибки, оступаться, грубить и презирать всех вокруг, оправдываясь своей любовью к нему. Тем, что она считала любовью; тем, что явно ей не являлась. Потому что если бы спросили его, он никогда бы не смог оправдать ее поступки, никогда бы ни сказал, что она была невиновна. Но Стелла была той, кто приплетал его имя к своим преступлениям, и он соглашался, потому что все ещё любил ее. И все же, он сделал шаг назад и перечеркнул все чувства, что ещё были живы в его сердце... Стелла дала кольцо Блум и отправила ее в первый мир, подвергнув фею огня опасности. Где-то там, за барьером, были сожженные, но Стелла, казалось, совершенно не переживала о том, что Блум пострадает. Как не заботилась она об этом и тогда, когда потребовала от Блум вернуть кольцо, которое осталось у сожженного. Или когда рассказала всем, что Блум была подкидышем. Скай прекрасно знал, чем мотивировалась Стелла, знал, что она хотела вернуть его себе, но он был убежден, что она перешла границу. И он больше не хотел быть тем, кто будет ловить девушку, когда она оступится. Он говорил себе это, но вел себя так, будто она все ещё что-то значила. Когда только случилось происшествие с Рикки, он был готов сразиться с каждым, кто назвал бы Стеллу сумасшедшей стервой. Луна, правда, ясно дала понять, что ей больше нравилась версия, где ее дочь выступала монстром, а не жертвой. Скай не хотел лгать, но принял это ради Стеллы. Хотя, "принял" не совсем правильное слово. Он не говорил никому о том, что произошло на самом деле, но также останавливал всех, кто поливал Стеллу грязью. – Вас там не было и вы не знаете, что произошло на самом деле, – напоминал он всем своим друзьям, – так что хватит распускать слухи. Он надеялся, что Блум никогда не узнает эту историю, но Ривен вмешался, так что правда, или, точнее, удобная королеве версия, выплыла наружу. Скай хотел бы защитить Стеллу перед Блум, но обещал принцессе придерживаться легенды. Он однако надеялся, что во фразе, что он произнес в ответ на слова Ривена: "да, все именно так и было", – Блум смогла услышать, что он ненавидел эту версию произошедшего.And now, every time a siren sounds
I wonder if you're around
'Cause you know that I'd do it all again
И теперь, каждый раз когда по школе начинали ходить новые слухи о необъяснимых жертвах или приезжала Луна, чтобы "разобраться с проблемой", он старался найти Стеллу взглядом, чтобы понять, была ли она замешана в том, что произошло. Потому что сколько бы он ни пытался обмануть себя в том, что она больше ничего не значила, он знал, что сделал бы это снова ради нее. Он солгал бы, если бы она попросила, он передал бы все свои идеалы, если бы это спасло ее. Он даже молчал бы, когда Ривен трепал бы всем вокруг, и ему в первую очередь, о том какая Стелла стерва. Потому что ни смотря ни на что, он все ещё любил ее.All the things I did
Just so I could call you mine
The things you did
Well, I hope I was your favorite crime
Он снова и снова думал о всех тех неправильных вещах, о своих ошибках, о вторых и третьих шансах, которые он ей давал, только чтобы действия Стеллы снова и снова ставили под удар остальных. Он не мог отделаться от мысли, что был готов на все, чтобы мочь и дальше называть ее своей. Он снова и снова думал о боли, которую она причиняла людям вокруг. Это было преступлением – выглядеть так хорошо, когда она разбивала людям сердца. Она была жестокой принцессой, он знал это, даже если она никогда не мечтала о том, чтобы походить на злую королеву. И все же, она ранила и убивала, и он мог только надеяться, что его разбитое сердце было ее любимым преступлением.It's bittersweet to think about the damage that we do
'Cause I was going down, but I was doing it with you
Воспоминания об их общем прошлом вызывали смешанные эмоции: одновременно горечь и сладкое наслаждение. Он знал, что они совершили много ошибок, нанесли вред не только Рикки, но и имиджу Стеллы и Алфеи, они нанесли вред самим себе, потому что никто не хотел дружить с дикой принцессой и помешанным принцем. Даже Терра, которая всегда поддерживала его, стала смотреть с опасением. И все же, Ская не заботило то, что они нанесли вред другим. Он знал, что они медленно скатывались в пропасть. Иногда ему даже казалось, что они неслись туда со скоростью света, но ему было плевать. У него была Стелла, и только это имело значение.Yeah, everything we broke, and all the trouble that we made
But I say that I hate you with a smile on my face
Он знал, что они сломали так много хороших вещей. В первую очередь – самих себя, но также свои мечты, доверие к людям вокруг, их любовь друг к другу. Они причинили окружающим множество проблем. Даулинг должна была дополнительно заниматься со Стеллой, чтобы знать наверняка, что принцесса больше не потеряет контроль. Сильва снова и снова напоминал ему держаться подальше от блондинки по целому ряду причин, начиная с той, что это могло быть политически неверно истолковано, и заканчивая тем, что она тормозила его развитие. И все же, сколько бы боли они ни причинили бы, он не мог говорить о Стелле без улыбки на лице. В глубине души он все ещё любил ее, даже если говорил всем вокруг, что ненавидел ее за все, что она сделала.Oh, look what we became
Он не мог не усмехаться, когда думал, в кого они превратились. Идеальная пара любой школы – самая крутая девчонка и парень-звезда – умирала также красочно, как и сияла. Они были идеальны, но, похоже, фальшивы. Иначе он не мог объяснить, как они смогли так быстро уничтожить все, что построили с таким трудом. Он был с Блум, а Стелла была одна, и от их сказки ни осталось и следа.All the things I did
Just so I could call you mine
All the things you did
Well, I hope I was your favorite crime
Но даже теперь он вспоминал все, на что пошел ради Стеллы, и не мог не думать о том, был ли он готов повторить это ради другой. Значила ли Блум и сохранение их отношений для него столько же, сколько значила когда-то Стелла. Он думал о Стелле, обо всем, что она сделала и надеялась, что то, как она уничтожила их отношения, как разбила его сердце, было ее самым любимым преступлением.Your favorite crime
Your favorite crime
'Cause baby, you were mine
Стелла тоже думала о Скае, о том, как он предал ее, как отступил и позволил упасть, как делал это снова и снова, как уничтожал ее тем, что выбирал других, заботился о других, верил другим. Она надеялась, он знал, что сломал ее, и она надеялась, что это было его любимым преступлением. Потому что они оба знали, что Скай все это время принадлежал ее, даже когда сломал эту клетку, сломал ее и вырвался на свободу, оставив Стеллу ни с чем.