I Was Never There

— Ноэлноэлноэл, - сливается почти что в один звук и в какой-то момент превращается в «нетнетнет», но Ноэл все равно не смог бы остановиться. Не сейчас. Тот заявляется после полуночи в новые апартаменты Ноэла в Мейфэр в день своего двадцатитрехлетия, слегка пьяный. Возможно, где-то продолжается вечеринка, но уже без него. — Приготовил мой подарок или как? - произносит он, как только Ноэл открывает дверь. Он хмыкает и просто уходит в дом, слыша как тот спотыкается за его спиной. — Разуйся, - бросает Ноэл. — У тебя тут золотой паркет или что? — Типа того. Ноэл запускает кофемашину, которая начинает гудеть и звук отдается эхом на полупустой кухне. Тот присаживается на высокий барный стул с маленькой толикой грации. — Выпей это, - Ноэл ставит перед ним чашку. — Это что… эспрессо? Я не пью это дерьмо. — Пей. Он выпивает, зажмурив глаза. — Дерьмо. Горький. Может поцелуешь меня? — Черта с два. — Сегодня мой День рождения, - начинает ныть он. — Ты пьян. — Конечно. Это ведь мой День рождения. Ноэл возвращается в гостиную, чтобы продолжить просмотр очередного кулинарного шоу типа Hell's Kitchen, какое все-таки дерьмо. Как только он садится на диван, тот опускается сверху, усаживаясь ему на колени. — Ты скучал по мне? — Промокла вся подушка. — Я вообще-то серьезно. Он наклоняется, и сначала дует ему в ухо прежде чем начать облизывать его. Ноэл вздыхает. Тот чертовски целеустремленный малый. — Чего ты нахрен добиваешься? — Ты знаешь. Хочу свой деньрожденьческий подарок, - он двигает бедрами и Ноэл хмурится от дискомфорта - он не возбужден. — Тогда тебе следует постараться, я считаю. Тот отстраняется и смотрит на него. А потом несколько раз толкается языком в щеку. — Ты это имеешь в виду? Ноэл открывает рот, чтобы возмутиться этой пошлости, но тот уже сползает на колени между его ног. Он проводит руками по его бедрам, а затем прислоняется щекой и смотрит из под ресниц. Наверное, это должно выглядеть томно, поэтому Ноэл фыркает, чтобы снизить градус. Тем не менее он запускает руку в его мягкие волосы. Он расстегивает его джинсы и сразу же ныряет рукой в белье и вопросительно смотрит на Ноэла. — А ты что думал? Я не завожусь от одного твоего вида, знаешь ли. — Чертовски обидно. Такое бывало раньше? — Ага. Каждый чертов раз. Хотя бы в этом он не лжёт ему. Тот прикрывает глаза, прежде чем взять в рот. И Ноэл не заставляет его посмотреть на себя. Это ведь всё разрушит, не так ли? Наблюдать за его подрагивающими ресницами – это всё, что ему остается. В какой то момент он слишком сильно подается навстречу, одновременно дергая его за волосы и тот давится. Ноэл позволяет ему отстраниться и тот вытирает губы тыльной стороной ладони, прежде чем продолжить. Такой до боли знакомый жест. — Идём в спальню. — Это чертовски уныло, ты не находишь? Почему бы нам не сделать это здесь, а, Ноэлджелла? Он умеет острить даже с чертовски распухшим ртом. — Я вроде как не предоставлял тебе опции на выбор. Они поднимаются в его новую нетронутую спальню. Здесь горит только нижнее освещение и тот бегло осматривается. — Раздевайся. — А ты? — Я что, велел тебе задавать вопросы или как? Тот издает нервный смешок, прежде чем начинает расстегивать пуговицы на воротнике своего белого поло. В конце концов Ноэл дает себе время полюбоваться тем, как хорошо он смотрится на его простынях от Charlotte Thomas. — Ноэл, - тот запрокидывает голову чтобы не смотреть в глаза. — Что, детка? - он присоединяется к нему, нависая сверху. — Хватит мучать меня. — Я и не начинал, - он тихо смеется, прикасаясь губами к его щеке, пока тот нетерпеливо тянет его за футболку. — У тебя же есть что-нибудь? - тот встревоженно приподнимается на локтях. — Не переживай. — Я не переживаю. Просто… — Что? — Не хочу, чтобы ты отказывал мне. Как тогда. Он ждет, что Ноэл рассмеется, но тот абсолютно серьезен. — Я ждал тебя. — Ждал меня? — Ну, конечно. Он снова приподнимается чтобы поцеловать его. Ноэл кусает его шею, зная, что утром, когда они проснутся - он увидит там след. — Так хочу. — Знаю, детка. Он продолжает целовать его, когда проникает внутрь. И когда двигается. И когда они кончают. И еще долго после этого. *** — Доброе нахрен утро, - тот сонно потягивается и его голос совсем хриплый. Ноэл листает утреннюю ленту новостей. — Что ты нахрен делаешь? Тот пытается заглянуть ему в экран. — Ман Сити - Вулверхэмптон… Очень интересно, - он зевает и падает обратно на подушки. — Собираешься покормить меня или как? Я чертовски голоден. Ноэл откладывает телефон. — Собираешься прокатиться на мне или как? Я чертовски голоден. Его лицо меняется в мгновение ока - из расслабленного во что-то хищное. — Так бы сразу и сказал, папочка, - он толкает его на спину, оказываясь сверху. — Не называй меня так. — Почему? — Это отвратительно. — Не так уж отвратительно по сравнению с тем, чем мы тут занимаемся, - он притирается бедрами, но этого чертовски недостаточно. — Ты собираешься нахрен заткнуться и сесть на мой гребанный член или как? И когда тот делает это, они оба стонут. Смотреть на него при утреннем свете - это что-то получше самых ярких фантазий. *** Он роется в его холодильнике, забитом до краев. — Тут нужна гребанная экспедиция, не иначе. — Экспедиция? - спрашивает Ноэл. — Ну, да. Чертовски много еды, я даже не знаю, что я хочу. — Это я уже давно понял. Достань мне американские тосты и сыр. Тот подходит к столу с целой охапкой продуктов. Но возвращается, чтобы набрать еще. — Сделай мне кофе. Американо, не разбавляй. — Почему я? — Почему нет? Тот оборачивается и хмурится, застыв с тостом и джемом в руках. — Не надо так. — Ты сам это начал сегодня утром, не так ли? Тот поджимает губы, ему это не нравится, но он ничего не скажет. Не ему. Когда они наконец садятся и пьют кофе, то не произносят ни слова. Мрачная тишина начинает довлеть над ними. *** Ноэл слышит как шумит вода в душе и устраивается перед телеком с банкой пива и чипсами. Через какое-то время он слышит тихие шаги за спиной, а потом губы, прижимающиеся к шее. — Я не хочу, чтобы было так. — Всё нормально, - говорит Ноэл, — Иди сюда. Он кладет руку на его коленку, когда тот садится рядом с ним. — Это отвратительно, - они не смотрят друг на друга, но не видят что происходит на экране. — А мне даже поговорить об этом не с кем, - продолжает тот. — Только не говори об этом со мной, - предупреждает Ноэл. Тот кладет голову на его плечо и вздыхает. Несчастный мальчик. *** Они курят траву, вытянувшись на кровати. Телек транслирует MTV или подобное дерьмо. — Знаешь что такое ахегао? Ноэл поворачивает голову и снисходительно смотрит на него. — Понятия не имею о чем ты. — Смотри. Он открывает рот, высовывает язык и закатывает глаза. Ноэл фыркает и смеется. — Придурок, - он толкает его, — Это не смешно. Подожди, - он хватает его за руку и пробует еще раз и стонет. Этот раз заставляет Ноэла откашляться. Он просто слишком сильно вдохнул дым. Тот выглядит чертовски довольным. — Смотрелось бы лучше с твоей спермой на моем лице, - отражение клипа какой-то пташки с экрана мелькает в его глазах, он произносит это скорее буднично, чем горячо. В этом весь смысл. — Ты в своем уме? — А что? - он затягивается и выпускает дым, — Я бы разрешил тебе. Ноэл забирает у него косяк. — Мне не то что бы нужно твое разрешение. *** Тот роется в холодильнике, а потом в кухонных шкафах. — У тебя пиво кончилось, - сетует он. — Ну здесь нет гребанного Маркс&Спенсера. — Знаешь, в Хайгейте нет Теско потому что коммьюнити не дало им зайти на эту территорию. — Теско — говно. — Ты вообще… — Хайгейт тоже говно. — Эй! - тот толкает его, — Какого черта? Ноэл хватает его, вжимая в барную стойку и целует. Это должно быть грязно и больно, но зато так, как он давно этого хотел. Тот мычит, сначала сопротивляясь, но быстро обмякает в его руках. Это не тот мальчик, который будет бороться из последних сил. В конце концов он разворачивает его к себе спиной, а потом жестко берет его сзади. В этот момент, должно быть, все сожаления покидают его. *** — Скажи, что хочешь, чтобы я остался, - говорит он, сжимая в кулаке поло на груди Ноэла. — Ты и так остался. — Просто скажи это. — Я рад, что ты здесь. Тот поднимает на него взгляд влажных глаз. — Правда? — Ну, конечно. В Лондоне давно ночь. Здесь в Мейфэр среди дорогих особняков стоит тишина. Все хорошо, если не думать о главном. Они засыпают. Им осталось совсем недолго.