Неделя мучений

— Подъем! — Грубый голос эхом отразился от бетонных стен подвала. Пленник, безвольно обвисший на цепях, не отреагировал. Додд довольно быстро уяснил, что чем меньше активности он проявляет, тем больше шансов остаться с полным набором конечностей. Кроме того, он просто безумно устал. Нет, дело было не в физической слабости, скорее в моральной. Упадок сил. Хотя от долгого пребывания в подвешенном состоянии запястья ныли. Как и синяки, которые ему наставили при поимке. По тому, сколько раз приносили минимум еды и воды, парень подсчитал, что он здесь уже два дня. По ощущениям выходила целая вечность. — Эй, слышишь?! Прикованного к стенке вора окатили холодной водой, ещё пару раз окликнули, раздражённо цыкнули и, наконец, оставили в покое. В замочной скважине раздался характерный скрежет и щелчок. Затем послышались отдаляющиеся шаги. Цепи, заставлявшие его постоянно быть на ногах, ослабли, давая немного свободы и Додд, дав себе десяток минут на то, чтобы просто вытянуться и полежать на холодном полу, медленно добрался до еды. Сильно далеко от стены отойти не выходило, да и некуда было, впринципе. Его пристанищем стала комната с бетонными стенами, без единого окна или источника света. То, что он тут очутился благодаря Детям Короля было очевидно, учитывая то, что он сбегал от Билла и потом его ударили чем-то очень тяжёлым по затылку, из-за чего он отключился. Причина также была понятна. Они хотят отомстить ему за все их провалы в воровстве Инфинити Надо. Причём явно сделать это очень жестоким образом. Так что есть что-то предложенное без опаски было нельзя. Вот только слабому и покалеченному организму была необходима хоть какая-то еда. Даже самая ужасная, лишь бы она вообще была. В мыслях Додд думал, что, просчитай он вероятность быть пойманным врагами с большими скурпулезностью и точностью, он бы не сидел сейчас здесь. Безусловно, он старался понять логику этой банды, но пока не выходило. Почему их до сих пор не арестовывают, хотя на них не раз заявляли в полицию? Неужели их покрывает кто-то из копов...? Тогда шансы уйти живым превратятся из низких в призрачные. Ведь и он преступник, но не имеющий союзников в полиции. Не имеющий их впринципе от слова совсем. Лишь потому что привык действовать один. Хотя ему часто помогали. Особенно Джин. Пожалуй, это единственный человек, который мог увидеть его ранимость даже за маской покерфейса. Не зря же постоянно помогал. В битве с Джеком, просто при встрече. Даже не верил в то, что Додд подобрал заглушку Адского Призрака и что именно призрачный вор написал все те записки. Иногда Додд задумывался: почему Джин так рвался ему помогать? Почему его помощь или хотя-бы присутствие вызывало у длинноволосого умиротворённую улыбку и тепло в груди? Почему ему так хотелось прижаться к его тёплому телу и рассказать обо всём, что его тревожит? Почему ему так хотелось видеть его чаще, смотреть ему в глаза и касаться его хотя-бы еле ощутимо? Додд давно понял причину. Но предпочитал молчать. Ведь он — вор. Пусть благородный и справедливый, но всё равно вор. А Джин — игрок Инфинити Надо. Лучший из лучших, сильнейший из сильнейших. И его связь с вором-призраком могла бы испортить его репутацию. Поэтому Додду ничего не оставалось, как запихивать свои чувства куда подальше и стараться вести себя холодно и отчуждённо. Хотя украденное синеволосым сердце парня с фиолетовыми волосами кричало об обратном. Додд тихонько усмехнулся про себя — думать о своих чувствах в подобной обстановке оказалось единственной приятной вещью. *** Прошла уже неделя с тех пор, как парня поймали. За это время появились синяки, царапины и ссадины, а кое-где даже глубокие порезы. Каждый день приходила эта троица и начинались издевательства. Ими сразу стало насилие. Додд хорошо запомнил первый удар. Короткий, без замаха, четко под дых, заставивший его судорожно хватать воздух, безвольно повиснув на цепях, словно кукла на ниточках, ненадолго позабытая кукловодом. Это случилось в первый же день плена. Тогда к нему пришли все трое, через полчаса после того, как он отошёл от оглушившего его удара по голове, из-за которого, собственно, и оказался тут. Впрочем, Лин не особо активно участвовала в пытках соперника. Скорее просто присутствовала. Теперь же, к началу седьмого дня, он сам задавался вопросом о том, сколько протянет. Убивать его не станут, пока сам не погибнет от ран или ужасных условий содержания. Хотя "ужасных" — это слабо сказано. Крохотное холодное помещение, без отопления и света, с постоянным сквозняком, иногда по полу пробегают мыши. Еда, а если быть точнее кусочек хлеба — раз в день, как и вода, и то не самые свежие и приятные на вкус, хлеб ещё и явно чёрствый, но и этого пока что хватает, хоть какой-то источник энергии для искалеченного организма. Ну а про пытки я думаю говорить вообще не стоит, это ясно и без того. Поэтому то, на сколько хватит собственной выдержки вора, было под большущим вопросом. Зато удалось на собственном опыте проверить, насколько можно абстрагироваться от боли, убедиться в действенности самовнушения. Она все равно чувствовалась, но несколько приглушённо. И это спасало. Правда выходить из этого транса с каждым разом становилось все сложнее. Вокруг темно, сыро, а из одежды на ноющем теле только футболка и шорты, да и те порядком испачкались и истрепались за эти несколько дней. Додд небезосновательно подозревал, что, поучавствуй он сейчас в кастинге на роль зомби — взяли бы без очереди. К тому же прохлада и сквозняки помещения не добавляли комфорта. Правое подреберье периодически простреливала острая боль и тогда вор-призрак задерживал дыхание, намертво сжав зубы и прикрыв глаза. Кому рассказать, что от сквозняка проблем больше, чем от пыток — не поверят. Да и кому он расскажет? Сегодня в арсенале мучителей появилось нечто новенькое и инициатор, судя по всему, Билл. Цепи ослабевают, когда в камере есть посторонние, но это и не удивительно. Дрожащие ноги не держат и призрачный вор довольно жёстко приземляется на колени, чувствуя как ноют затёкшие руки и наконец снова их видя. На вид всё ещё хуже, чем по ощущениям. Запястья красные, стёртые в кровь и абсолютно бессильные. Стоит только "браслетам" со звоном упасть на пол, как за минутным облегчением следует очередная вспышка боли. Его тянут куда-то в центр помещения, а затем усаживают на принесённый стул и вновь пристёгивают. После вокруг воцаряется тьма и пустота. Нет, свет не выключен и он не терял сознание. Просто ему завязали глаза и заткнули уши. А затем приступили к новому развлечению. Додд прекрасно знал, что сбитые ногти это больно. Сам не раз отращивал их заново, когда не очень удачно приземлялся. Это было ещё в самом начале воровской карьеры. Сейчас же он приземляется с больших высот и очень удачно. Но вот боль от того, что ему выдёргивают ногти, да ещё и на руках, испытал впервые. К тому же, Килл, который это делал, очевидно, наслаждался процессом. Начал он с мизинца. Тянул медленно, понемногу прилагая все больше и больше усилий, чтобы после слегка приотпустить. А затем одним рывком вырвал ноготь. Было ли больно? Да. Но ещё больнее стало когда он почти сразу принялся за следующий. Однако боль не пугала, а вот неизвестность... Когда не видишь, не можешь пошевелиться и даже не слышишь, повлиять на обстановку почти невозможно. А уж если голос давно сорван, то и вовсе не на что надеяться. Порядок выбирали также произвольный. С мизинца левой руки перешли на указательный палец правой, затем на большой, средний, опять перескочили на левую. А в перерывах между этим была пропасть всего в несколько секунд, но, по ощущениям, в целую вечность. Когда с руками было закончено и принялись за ноги, сил уже не было ни на что. Волнами наказывала апатия, горло саднило, плечи свело от напряжения. В какой момент его оставили в покое — Додд уже не осознавал. Впервые пришлось прилагать усилия, чтобы расслабиться, а не наоборот. Это было странно. И внутренние часы дали сбой. Однако, стоило ему только немного расслабиться, как его внезапно окатили водой. Напряжение тут же вернулось и тело отозвалось адской болью. Пришлось понемногу расслабляться заново. В какой-то момент вор-призрак провалится в пучину беспамятства. Сны хаотичные, бредовые, отрывочные. И совсем не глубокие. Додд словно балансировал на тонкой грани сна и яви, то проваливаясь глубже в подсознание, то выныривая на поверхность. Вот только от кошмара реальности это не спасает. Ведь сны её дублируют. Единственное отличие в том, что там он не прикован и не один. Куда бы не двинулся, везде чувствует такую родную силу духа ярко-синего цвета, и даже замечает синюю макушку. Хотя за поворотом по-прежнему пусто. Побуждение привычно следует после того, как его обдает холодом. Опять вода. По телу проходит едва заметная судорога, но перед глазами по-прежнему тьма. Его отстёгивают, тянут куда-то в сторону и подвешивают за покалеченные запястья. Жёсткий удар под дых, совсем как тот, первый, заставляет хватать ртом воздух. Его нанёс определенно Билл. А вот у Килла оказалось иное увлечение. Спину обжигает болью, заставляя напрячься до боли в суставах и выгнуться. Додд забывает как дышать, захлебываясь криком после удара металлической тонкой цепью, явно раскалённой докрасна на огне. Вырванные ногти по сравнению с этим кажутся пустяком. А мучители и не собираются останавливаться. Снова и снова он получает удары в разные места на теле, будь то спина, грудная клетка, живот... И каждый удар остаётся хорошо заметным следом, что останется на его теле на всю оставшуюся жизнь, напоминая о случившемся. Паренёк начинает привыкать к избиениям, только тело не хочет мириться с тем что происходит. Но ему приходится. Особенно после того, как его тянут назад за спутанные волосы и насильно открывают рот, распарывая его от уха до уха и вырывая крик боли. В этот момент вор чувствует себя Кутисакэ Онной — девушкой-призраком из японских легенд, которой ревнивый муж разрезал рот точно таким же образом, а потом уже её призрак начал разрезать рты другим с помощью ножниц, таким образом пытаясь отомстить за себя и сотни других женщин, получивших такие же травмы. В мыслях Додд усмехнулся — он прекрасно понимал женщину из этой легенды. Окажись на её месте, он бы поступил точно так же. Когда Дети Короля покидали камеру, пленник лежал у дальней стены на животе, прикованный цепями за руки к стене. Его спина была залита кровью, а дыхание прерывалось, словно он сейчас умрёт. На громыхнувшую дверь вор не обратил ни малейшего внимания, находясь в сознании, но не в силах сдвинуться с места. Его тело слишком ослабло, чтобы вообще предпринимать какие-то действия и даже думать. Он знал, что его ждёт... Он знал, что не сможет выбраться... Он знал, что умрёт здесь... Он не знал когда... Но знал, что скоро... Это просто вопрос времени.