Серафима зашла внутрь дома, пытаясь выравнять дыхание. Она не будет плакать. Медленно положив телефон на комод, девушка стащила с себя толстовку, оставаясь лишь в спортивном топе. Долмацкая подошла к окну, бесстрастно наблюдая как Георгий о чем-то разговаривает с охраной. Девушка молча прошла внутрь дома, стараясь вести себя как можно тише. Зайдя на кухню и включив любимую настольную лампу отца, Серафима потянулась к бару, бессмысленно переводя взгляд от одной бутылки к другой. Несколько десятков видов вина, ром, виски, текила, ликер, коньяк, джин, бренди, вермуты — чего только не было в баре ее отца. Конечно, Серафиме было строго запрещено даже прикасаться к бару, но сейчас запрет отца совершенно не волновал ее. Девушка наугад взяла открытую бутылку бренди и, достав стакан, налила себе двойную порцию. Долмацкая залпом выпила содержимое стакана, окидывая кухню мрачным взглядом. Дом не издавал ни единого звука. Девушка не могла услышать ни разговора охранников, ни пения птиц в кронах деревьев во дворе, ни звуков проезжающих мимо автомобилей. Ничего, кроме ее сердцебиения в мертвой тишине. Такой же мёртвой, как и ее отец. Серафима устало прикрыла глаза и тут же мозг воссоздал картину из Галереи Кукол и Костей. Мёртв. Платон Евсеевич Долмацкий мёртв. Девушка зажмурилась, пытаясь стереть мертвое неподвижное тело отца на каменном полу из памяти. Слезы полились непроизвольно. Хотя ещё час назад Серафима была уверенна, что они закончились. Девушка раскрыла глаза и попыталась найти взглядом телефон. Надо позвонить Тиму. Он успокоит ее. Долмацкая одернула себя. Нет. У Тимофея и так полно проблем. Он составляет план битвы вместе с Зодиаком. Если его не будет на собрании, умрет много людей. Она должна взять себя в руки и лечь спать. С утра придет Тим и всё будет хорошо. Вдох. Выдох. Серафима провела дрожащими руками по своим светлым волосам и медленно подошла к раковине. Девушка налила себе ледяной воды и медленно выпила. Холодная вода отрезвляла мозг. И, если не приглядываться, Долмацкую даже не трясет. Резкий звук из прихожей заставил девушку вздрогнуть и испуганно потянуться к пистолету в кухонном шкафчике. На кухню зашел Георгий, внимательно сканируя девушку. Серафима заметно расслабилась — рядом с главным помощником отца ей ничего не угрожает.
— Не маловата ли ты для бренди, Сима? — укоризненно спросил Георгий, кивая в сторону бутылки, которую девушка не убрала обратно в бар.
— Я не маленькая, это во-первых — тихо произнесла Серафима, опираясь бедрами на столешницу за спиной — А во-вторых, какая теперь разница?
— Тебе пятнадцать, Серафима, а бренди градусов сорок пять, в лучшем случае — мужчина покачал головой, игнорируя последний вопрос девушки. Долмацкая ничего не ответила, лишь показательно налила себе ещё одну порцию алкоголя. Девушка спокойно выпила бредни, не разрывая зрительного контакта с Георгием. Он лишь закатил глаза и вновь покачал головой, прекрасно зная, что раздражать его — одно из самых любимых хобби Серафимы, наравне с влипанием в неприятности с Тимофеем. Георгий внимательно посмотрел на девушку, прикидывая сколько уже могла выпить Долмацкая и, бросив что-то по типу «не напивайся в стельку» вышел из кухни, а следом и из дома. Серафима вновь осталась одна в безмолвном доме. Напускное спокойствие девушки исчезло, плечи опустились, а глаза вновь наполнились слезами. Девушка выругалась и, запрокинув голову, попыталась остановить подступающие слезы. Долмацкая обвела взглядом кухню и заставила себя медленно направиться на второй этаж. Она понимала, что нужно лечь спать, ведь разбитая и не выспавшаяся она навряд ли будет полезна в боевых действия против Огненного Змея. Девушка остановилась и глубоко вдохнула, нервно осматривая темный коридор второго этажа и тщетно пытаясь успокоить пульс. Серафима специально не включала свет в доме, стараясь сделать свое присутствие в нем как можно незаметнее. Резко выдохнув, она быстрым шагом направилась к своей комнате, всеми силами игнорируя двери кабинета и спальни отца. Лишь оказавшись в своей комнате и щелкнув замком, Серафима слегка успокоила сердцебиение. Девушка медленно сползла по двери и, поджав ноги, затравленно осмотрела темную комнату. Всё так же, как и несколько часов назад. Так же, как и до смерти отца. Слезы полились незаметно, взгляд помутился. Серафима зарылась руками в волосы, пытаясь сжаться в маленькую точку. Девушку вновь сильно трясло. Спустя несколько минут беззвучных рыданий, Долмацкая заставила себя встать и подойти к шкафу с одеждой. Дрожащими руками Серафима вытащила футболку, которую ещё несколько месяцев назад стащила у Тима. Вздохнув, девушка отперла комнату и на негнущихся ногах пошла в ванную. Сняв перед зеркалом остатки макияжа, девушка разделась и залезла в ванну. Включив максимально холодную воду, Серафима осела на дно, позволяя воде хлестать ее по спине. Мокрые волосы облепили лицо и плечи девушки, а кожа покрылась мурашками от холода.
Нехотя вылезая из ванны и закутываясь в большое махровое полотенце, девушка не ощутила ни капли тепла. Единственное изменение — слезы кончились. Серафима вообще сильно сомневалась, что она способна на эмоции, будь то слезы или смех. Девушка с легкостью высушила волосы, надела черную футболку и взглянула в зеркало. В отражении сложно было узнать бойкую девушку: уставшее лицо со следами истерики, потухшие глаза, из которых практически пропал зеленый оттенок, опушенные плечи, будто на них лежит непосильная ноша. Отражение было намного старше — никто и никогда не поверил бы, что девушке едва исполнилось пятнадцать. Такого тяжелого и уставшего взгляда не бывает у подростков, лишь у взрослых людей с тяжелым прошлым. Нервно усмехнувшись девушка вернулась в комнату и камнем упала на кровать, молясь всем известным ей богам, чтобы, закрыв глаза, образ отца не появился перед ней вновь. Но боги не услышали молитв девушки. Этот проклятый ритуал раз за разом повторялся в памяти Серафимы. Она помнила всё до мельчайших деталей: вот они с Тимом открывают двери в тот зал, вот врывается Свиная Голова, падая на пол, вот в отца летит серебряный стилет, выстрелы, их с Тимом попытка остановить убийцу, появление Ангелины… И мертвое тело отца. Это повторялось пока девушка не провалилась в беспокойный сон, закутываясь в огромное одеяло.
Дверь комнаты тихо отворилась и черная тень подошла к кровати девушки, мягко улыбнувшись. Тень аккуратно наклонилась над кроватью, вглядываясь в лицо Серафимы, и поправила одеяло. Вновь улыбнувшись тень погладила девушку по волосам тихо прошептав:
— Девочка моя…
Серафима резко села, пытаясь отдышаться, и нервно оглядела комнату. Никого. Лишь шторы развиваются от приоткрытого окна. Девушка дрожала, осознавая, что ей приснился силуэт отца. Долмацкая медленно опустила ноги на пол и, собравшись с духом, направилась на кухню. Ей срочно нужно выпить холодной воды. Выйдя в темный коридор, девушке вновь стало неуютно от гробовой тишины. Медленно, словно в бреду, Серафима спустилась по лестнице. Подойдя к кухне, девушка резко схватилась за стену. Горела любимая лампа отца. Мороз пробежал по коже и Серафима зажмурилась, впиваясь ногтями в собственную ладонь до крови. Единственная мысль в голове девушки билась в такт с пульсом: «Это сон». В какой-то момент девушка услышала тяжелое дыхание отца и тихое, такое знакомое «Серафима»…
Распахнув глаза девушка на одном дыхании вбежала в лестницу и заперлась в своей комнате, прижимаясь спиной к двери, будто кто-то начнет ломиться к ней в следующую секунду. Её трясло. Слезы вновь хлынули из глаз. Он мертв. Платон Евсеевич мертв. И он уж точно не может сидеть на кухне в собственном доме. Но кто тогда звал ее по имени? А звал ли? Или она постепенно сходит с ума? Но Серафима могла поклясться, что слышала голос отца… Но ведь часто сумасшедшие говорят, что слышат голоса… Нет, нет, она не свихнулась. Это сон. Просто сон…
Ноги отказывались держать девушку в вертикальном положении, и постепенно Серафима осела на пол, обнимая колени и пряча в них заплаканное лицо. Когда слезы перестали стекать по щекам девушки, она провалилась в сон, наконец избавившись от навязчивых кошмаров…
***
— Сифа… Серафима…
Тихий голос разбудил девушку. Она резко подскочила, отстраняясь от чужих рук. Лишь через несколько секунд Серафима поняла, что перед ней Тимофей. Парень сидел рядом с ней на полу, замок выбит из двери, а комната залита солнечным светом. Получается, она спала как минимум пол ночи.
— Тим — одними губами прошептала девушка, бросаясь в объятия парня — Тимофей — она снова заплакала, уткнувшись ему в шею. Парень лишь прижал ее ближе, успокаивающе гладя девушку по волосам. Он прислонился к стене рядом с дверным проемом, притягивая Серафиму к себе на колени. Девушка обняла торс парня ногами, пытаясь прижаться еще ближе.
— Тише — прошептал Тим, мягко касаясь губами волос Серафимы — Я рядом, Малышка.
Успокоившись, Серафима чуть отстранилась, и Тимофей вытер слезы с ее щек, продолжая обнимать девушку одной рукой. Серафима слабо улыбнулась ему, пытаясь не показывать своего состояния. Но по выражению лица парня, она поняла, что скрыть что-либо от пронзительного взгляда серо-голубых глаз, ей опять не удалось. Тимофей прекрасно видел её боль от смерти отца.
— Мне снился папа — тихо произнесла девушка, пряча глаза, будто призналась в чем-то постыдном — А потом я проснулась и хотела выпить воды, но мне показалось, что на кухне сидит папа и я убежала…
— Я понимаю — оборвал ее Тимофей, чувствуя как истерика подкрадывается к девушке. Он мягко коснулся подбородка девушки, заставляя смотреть в глаза — Мне тоже часто снилась мама…
Серафима вновь отвела взгляд. Девушка совсем забыла, что вчера Ангелина «восстала из мертвых». Долмацкая вернула взгляд к глазам парня, пытаясь найти в них что-то. Зверев усмехнулся.
— Тим, я…
— Не извиняйся — прервал ее слова парень — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. И, поверь, узнавать, что близкий тебе человек жив, намного проще, чем осознавать, что он мертв — парень отвел взгляд — К тому же, мне не привыкать к вранью матери…
Девушка закусила губу. Она прекрасно знала эту интонацию. Боль, злость и отчаянье. Именно это чувствовал Тим. Серафима коснулась пальцами щеки парня, привлекая к себе внимание. Девушка вымученно улыбнулась и мягко поцеловала его в губы. Губы Тимофея изогнулись в усмешке и он ответил на поцелуй Сифы, позволяя её пальцам зарываться в его волосы. Серафима прикусила его нижнюю губу, из-за чего руки парня чуть сильнее сжали ее талию.
— Я, конечно, не хочу, но вынужден вас прервать, молодежь — раздался сверху голос Георгия. Пара разорвала поцелуй. Лишь поднимая взгляд на Георгия, Серафима поняла в какой позе он застал их. Бросив беглый взгляд на Тимофея, девушка поняла, что его это мало смущает. Зверев изо всех сил пытался скрыть улыбку. Серафима поднялась на ноги, краем глаза увидев себя в зеркале: босая, в одной черной футболке, которая едва прикрывала бедра, с растрепанными волосами. Девушка выругалась. Тимофей попытался скрыть смех за кашлем, попутно поднимаясь на ноги.
— Мы не…
— Избавь меня от подробностей, Серафима — перебил ее слова Георгий, тяжело вздыхая.
— Как скажешь, Георгий — сквозь зубы бросила та, подходя к шкафу с одеждой и хватая первые попавшиеся вещи. Девушка протиснулась мимо мужчины, намеренно задев того плечом и хлопнула дверью ванной. Георгий лишь закатил глаза, прекрасно зная характер Долмацкой. Тимофей усмехнулся, наблюдая эту сцену. Характер Серафимы всегда брал верх над обстоятельствами.
— Что-то случилось? — осведомился Зверев, аккуратно беря в руки фотографию с письменного стола девушки. Серафима улыбалась, обнимая отца со спины. Да и сам Платон Евсеевич выглядел счастливым и любящим отцом. Тимофей улыбнулся и убрал рамку с фотографией в ящик стола подальше от глаз Сераеефимы. Не стоит в очередной раз напоминать ей о смерти отца.
— Нет, всё в порядке — наблюдая за действиями парня ответил Георгий — Просто хотел показать ей завещание Платона Евсеевича. Полагаю, Серафима должна знать последнюю волю отца от официальной церемонии.
— Это может подождать хотя бы несколько дней? — Тимофей прищурился, пытаясь считать малейшее изменение в поведении мужчины, но попытки не увенчались успехом.
— Конечно — кивнул Георгий — Всё равно до конца этой заварушки с Огненным Змеем ничего не будет предприниматься. Город изолирован, можно сказать.
— Тогда предлагаю вернуться к этому разговору позднее — тон Зверева ясно давал понять, что с предложением лучше согласиться. Георгий кивнул и направился в кабинет Долмацкого. Как только мужчина скрылся из виду, Тимофей вздохнул и принялся возвращать на место замок, который он выбил, чтобы попасть в комнату Серафимы.
Когда девушка вернулась в комнату, она застала парня за чтением книги по темной магии. Тимофей отложил книгу, внимательно сканируя девушку. Серафима устало улыбнулась и села за туалетный столик, беря в руки косметику. Страдания страданиями, но проблемы никто за нее не решит. А хотелось бы. Девушка тяжело вздохнула и нанесла на лицо увлажняющий крем. Тим, внимательно наблюдавший за действиями Серафимы, встал с компьютерного стула и подошел ближе к девушке:
— Над чем задумалась? — спросил Зверев, смотря в ее глаза через зеркало. Серафима отложила крем и нервно закусила нижнюю губу, но взгляд не отвела. Парень мягко положил руки на плечи девушки, заставляя ее расслабиться и облокотиться на него. Серафима улыбнулась, утопая в глазах парня, которые дарили ей такое желанное спокойствие.
— Я хочу отомстить — тихо, почти шёпотом произнесла девушка. Улыбка пропала с лица Серафимы — Отомстить всем. Алисе, людям, которые научили её и Стаса убивать. Каждому, кто причастен к смерти папы…
— Значит так и будет — уверенно кивнул Тимофей, чуть сжимая плечи девушки. Серафима удивленно перевела взгляд с отражения на парня за спиной, скидывая его руки с плеч. Зверев лишь усмехнулся.
— Я хочу не просто заставить их страдать, я хочу убить их, Тим — всё-таки перейдя на шёпот сказала девушка, смотря на Тимофея снизу вверх.
— И я тебе в этом помогу — вновь кивнул парень, возвращая свои руки на плечи Серафимы — Они пытались убить мою мать, убили твоего отца, виновны в смерти многих Первородных. Они должны ответить за свои поступки — Тимофей слегка сжал плечи девушки, пристально гладя в ее глаза через отражение — И мы заставим их ответить — губы парня изогнулись в усмешке, а зрачки глаз на мгновение приобрели змеиную форму. Серафима улыбнулась, и это улыбка не предвещала ничего хорошего. Девушка прекрасно знала, что означает этот недобрый блеск глаз Тима.
Не стоит злить спящего дракона, тем более причиняя боль его близким…
Ой, не стоит…
