centro commerciale

Сидеть на диванчике, словно муж ждущий жену, как оказалось не было чем-то интересным. В кино подобные моменты показывают, как мужчина терпеливо ждёт свою ненаглядную с шоппинга, пока она — верная супруга скупает весь торговый центр. Рацио теперь понимает, что это вовсе не преувеличивание, но и жены у него нет. С трудом Авантюрин уговорил его. Уговаривал, если честно, долго. Рацио не хочет лишний раз рисковать, ибо как объяснить, что подросток гуляет со взрослым мужчиной, который к слову, является его репетитором по математике? Веритас уверен, что у Авантюрина на этот случай припрятано множество отговорок, но проверять их действенность — не хочется. И теперь, сидя на кожаном диване, мужчина мог лишь искать взглядом сбежавшего юношу, которому уж сильно нравится покупать вещи, а затем хвастаться ими. Как девчонка. Рацио никогда не засматривался на девочек-подростков. Захочешь съязвить в шутку — заплачет, подобное Веритас не особо жаловал. С Авантюрином было проще, было легче объяснить причину и не стоило ожидать каких-либо слёз. Не заплачет вовсе или будет уже в собственной постели глотать воздух от накатившей истерике, слишком гордый. Малыш, так нельзя — смотрит на тебя глазками с наигранным пониманием. Не понимает, но пытается и пытается сдержать излишнюю эмоциональность. Тяжело с малолетками, безусловно, но раз согласился — изволь отведать последствия. Рацио не сбежит, а Авантюрин не позволит, вот так и договорились. Может от чувства вины, а может от нежелания снова заставлять подростковое сердечко надрываться от ненужных мыслей, но согласился на прогулку по торговому центру. Сам знает, что подростку свойственно накручивать себя по любому поводу, даже если он уверенный и нравится всем девочкам, все равно ведь лишний раз подумает малыш, так нельзя и заревет в подушку. — Мне больше идёт голубое или зелёное? — интересуется Авантюрин, взявшийся откуда-то. Иногда Рацио задумывается настолько, что не слышит, что вокруг него происходит. Ужасно. Веритас поворачивает голову в сторону голоса, хочется тяжело вздохнуть, ведь Авантюрин красивее будет без одежды. Такое в обществе нельзя говорить, особенно Авантюрину, слишком похабно. Разбалует, точно разбалует. — Зелёная. Бери ее, — Авантюрин любитель показать свое состояние, а Рацио лишь нравится наблюдать за довольным выражением лица. Малолетка быстро уходит за шторку примерочной, а Веритасу остаётся ждать до тех пор, пока Авантюрин не решит, что они закончили и могут продолжить «прогулку». Вообще, Рацио не любитель делиться собственными мыслями, а Авантюрин не настаивает. Авантюрин вовсе никогда не настаивал, сторонник «если ты хочешь», пока у самого горят глаза желанием заполучить лакомый кусочек. Захочешь взбунтоваться — заткнут рот ты сам и руки заодно свяжет. Малолетка, а хитрый и наглый, не скажешь ведь в ответ ничего. У Рацио нет противоядия от всех просьб Авантюрина, нет желания действовать против любимого мальчишки, а надо. Надо пороть словами, надо выстраивать границы пока юнец не забрался слишком далеко, надо… Много чего надо, да вот пригрелся Рацио на теплом солнышке и сопротивляться не хочет. Это не твоя родная и холодная страна, что встречает бунтами лишний раз. Малыш, так нельзя — точно воспитатель в детском саду, но в детском саду не учат детей сидеть на крепких бёдрах и не объясняют тригонометрию. А стоило бы, может поменьше проблем будет в будущем. И нельзя заходить за шторку примерочной, когда зовёт нежный-нежный голосок, едва ли не сирена, но Веритас слаб перед звучанием собственного имени. Стоит зайти, помочь бедному несчастному школьнику, который даже рукав рубашки застегнуть не может. Знают оба, рукав отрезанный, да вот кто из них троих — не известно. Хорошая приманка, Авантюрин, умничка. Тебе бы пять баллов по математике, да конфетку дать. — Это рукава неправильные, — бубнит Авантюрин, пока Рацио помогает ему с рубашкой, — до этого справлялся, а потом. — Руки у тебя неправильные, — привычка ворчать у Рацио никуда не делась, да вот Авантюрин не отстаёт от него, скажет такое, что мурашки по телу бегут. «Jag vill rida din kuk» — мозги Рацио плавятся, оставляя его действовать почти автоматически. Без спроса не тронет, не заставит малолетку рыдать, как делают это другие. Не таким воспитался, чтоб мальчишек нагибать лицом вниз в стол, рвя на части, словно собака мясо. — Может, научишь тогда? Как мой репетитор ты должен… — Как твой репетитор, я должен учить тебя тригонометрическим функциям, которые ты до сих пор не понял, — ворчать стало привычкой, особенно если это Авантюрин. В обычное время Авантюрин скрывает свои личные мотивы, словно мальчишка накидавшись наркотой, пытается проникнуть в родительский дом, не разрушив его. Авантюрин хотя бы не принимает, иначе Веритас будет недоволен. Хорошо, наверное, когда у тебя есть влияние над пацаном. Может он сможет контролировать его, и вырастет он человеком, а не куском мяса на убой в полицию. Сейчас блондин едва ли не гнётся под привычно строгим взглядом. Облизывает губы, видно как дрожат тонкие пальчики, вроде собирается напасть, а вроде соблазнить. Кто его знает, малолетку-то? У них от агрессии до стояка — один шаг, два, если девчонка. Малыш, так нельзя — нельзя трахаться в примерочной, мы не парочка из фильмов, которые ты любишь смотреть перед сном. Иногда чувство одиночества жрёт изнутри, приходится как-то самого себя приводить в порядок. Если, конечно, не хочешь видеть испуганную мать, которая будет косо смотреть, а там и до психолога не далеко. Реальность всегда жестокая, Авантюрин в пору своих лет не познал вкуса дерьма и разочарования, но и Рацио не торопит. Пусть постепенно привыкает, доходяга. — Необязательно сводить все к математике, знаешь. Да и разнообразить надо как-нибудь, — тонкие пальчики, которые так и хочется укусить, все же тянутся к воротнику рубашку. Мнут, трут, стирают что-то, а что сам не знает. — Разнообразие… — шипит Рацио, больше негодуя от собственной реакции на слабую попытку соблазнить, точно сирена — не получится здесь. У Авантюрина взгляд проницательный. Один раз посмотрит, и поймёшь, что хоть где-то ты ошибся. Малолеток надо нехитрых выискивать, так и раз с одного «малыш, так нельзя» угомонить чужой пыл. А сейчас даже грозный шёпот на ухо, разговоры о риске подхватить инфекцию и недовольная физиономия — не работают. Исправит все недовольство в один миг. Веритас явно пропустил момент, когда его впечатывают не в такую уж и крепкую стену примерочной. Губы у Авантюрина приятные, нежные и без всяких трещин, ухаживает за собой. Гаденыш, нет аргументов, они просто исчезли. Зато, теперь есть руки сжимающие талию малолетки вплоть до синяков, пока язык насилует рот. Плевать, что после этого подросток будет ныть и хныкать наигранно от синяков, которые так красиво впечатались в кожу. Вот бы облизать. Как и татуировку его, полного дурака, набитую наспор. По ночам водит пальцами по узорчикам, всматривается в чернила, словно пытается найти ответ. Не найдет, ведь Авантюрин сам не знает, и зачем он туда полез? Зато с деньгами, вот так достижение. Малыш, так нельзя — застукают и всё. Рацио не обвиняет, сам он виноват, что выбрал малолетку. Им бы горячих ощущений в виде члена в задница, а Рацио ведётся на это. Словно в первый раз. Надо как-то контролировать, учиться бить сирену если не палкой, то уж игнорировать, и противиться красивому голосу. Оставлять поцелуй за поцелуем, приятно, Авантюрина приятно тискать руками, шептать на шведском какие-то слащаво-пошлые словечки и, самое важное, целовать куда-нибудь в шею, губами отчитывать пульс. Вдруг умрет от перегрева. В руках Рацио не умереть — невозможно. Неважно, морально или физически. Что устраивает, то и бери без разбора. Конечно, трахаться в примерочной такое себе. Рацио не ебырь из американских фильмов, на которые дрочут от девушек до твинков. Брать без смазки — не будет, принципиально больно уж, слюна тебе равносильна водой. А вот отвечать за чужую задницу не входит в планы Веритаса. От этого и надо унять малолетку, да вот уймут математика без особых усилий. Опускается на колени быстро, но не бьется ими об ковер, спасибо и на этом. Авантюрин — мастер на все руки, любит перебирать картишки и ремни тоже. Только если ремни Веритаса. Пальчики быстро расстегнули ширинку, уже наизусть помнят движения и вот, влажная мечта Авантюрина перед глазами, а точнее уже перед лицом. Вот бы этой малолетке по губам настучать. Не поможет, сам не против будет. — Ты знаешь, у тебя очень красивый… — Авантюрин… — быстро, да и звучит злобно, явно не хочет слышать, что с его членом так, а что не так. Больно много видел или что? Слышится насмешливое фырканье, которое быстро пропадает в глухом стоне. Допрыгался, блондинчик, таких надо в рот сразу ебать, а не слушать неумелые шутки. Вот и ебет. Пальцами вцепившись в мягкие волосы, Рацио не особо торопит его, ждёт. Авантюрин мальчик самостоятельный, знает, как до конца взять и чтоб уголки рта не жгло. Языком крутит умело, обводит каждую венку стоит лишь из рта вытащить. Голодно что-то стонет, не разобрать слов, на своем видимо языке говорит. Дразнит, скорее всего, а-ля «а я так могу» и удивляет отсутствием рвотного рефлекса, раз носом утыкается в лобок и дышит спокойно, а не как девчонка. — Умничка, Авантюрин, мальчик ты способный, да вот любишь проказничать. Так делают только дети, — слова не принадлежат Рацио, а скорее преподавателю засевшему до самых костей и мозга. Вот, только, со своими студентами он так не разговаривает и даже не думает о том, чтоб членом по губам хлопнуть. Хлопнет тяжёлой книгой, если хотят. От похвалы уже у Авантюрина плавятся мозги. Рацио не бросается словами на ветер, от того и старательно двигает своей головушкой, зубами не цепляется. Хочет ещё услышать ласковое «умничка». Таких у тумбочек, да? Малолетка не против. Никогда не против лишний раз почувствовать себя слишком взрослым. Слишком взрослым — на языке соленый привкус, очень влажно и пошло чавкает даже, но нравится. Нравится слушать сбитое дыхание, явные маты на каком-нибудь шведском и то, как пальцы сильнее сжимают волосы, словно выдрать хочется. От «нравится» и старается, мальчик такой. Интересно, на экзаменах покажет свои умения или будет заговаривать, как обычно? Рацио не из камня сделан, даёт слабину перед умелым ртом, кончает, кусая губу — не дай бог услышат. Авантюрину плевать, Веритасу стыдно. — Не глотай, — уже поздно, Рацио нужно предусмотрительнее быть, да вот уже не в первый раз говорит, — Авантюрин… Отпихивается от рук, которые пытаются помочь. Уж заправить одежду он и сам может, без рук шаловливой малолетки. Авантюрин, поднявшись с колен отряхивается, выглядит до чёртиков довольным и математик, к слову, не понимает до конца причины чужого удовлетворения. Мажет опухшими губами по чужим, едва ли не мурлычет как кот. Сегодня не сметана, а нечто другое. Рацио обязательно приласкает наглого кота дома за нападение в общественном месте. — Ну, вот и все. Теперь можно и на кассу, — блондин хватает вещи, даже не примерив, выходит из примерочной дабы его не заставили отвечать за свои слова. — Это идиотизм, Авантюрин! — Матери своей так скажи. Разбаловал, разбаловал и теперь сам страдает от этого. Поймает только на кассе и то, косится так, словно Авантюрин маньяк. А может так и есть, миловидная внешность и успешная жизнь — первый признак маньяка.