Инк сидел за барной стойкой. Они с Эррором поссорились, а потому омега убежал из дома, чтобы скрасить вечер в одиночестве. Нет, Инк не выпивал. Он просто сидел и думал о том, что ждёт его, когда он вернётся домой.
Было шумно, смеялись все, кто только был здесь, в разум била тупорылая попса, которую любил каждый сопливый подросток. Инк сидел и думал обо всём. Лишь бы не думать об Эрроре, отношения с которым уже почти развалились. Ошибка скоро бросит его, и это будет конец.
Омега огляделся по сторонам. Кажется, его обида сошла на нет, но идти домой не хотелось. Может быть, Эррор даже волнуется? Или ему это несвойственно?
Внезапно, телефон в кармане брюк Инка неприятно завибрировал, заставляя владельца потянуться к нему и достать.
На дисплее тускло высветилось «Злюка». Инк тяжело вздохнул и невольно улыбнулся. Всё-таки волнуется… Нужно ответить и примириться.
Скелетик встал из-за стойки и направился в туалет, ведь разговаривать под шум толпы и музыки было совсем не лучшим решением.
Зайдя в помещение, состоящее из белых стен и такой же плитки, Инк вновь глянул на дисплей. Эррор продолжал упорно дозваниваться до омеги.
Инк вновь радостно улыбнулся и нажал на зелёную трубочку, чтобы ответить на вызов. Поставив динамик на громкую связь, скелетик принялся слушать.
— Где тебя носит, придурок? Ты ведь понимаешь, что кругом много дерьма? Домой сам придёшь или мне тебя найти и привести за руку? — ругался Эррор, в голосе которого чувстовалось явное беспокойство.
Хоть Ошибка и был грубым, но всё-таки переживал за свою омегу, которому позволил уйти в ночь, так ещё и неизвестно куда!
— Я уж думал, что тебе плевать, Руру… — протянул Инк, отводя взгляд в потолок.
Из трубки донеслось нецензурное ругательство, но голос Глюка стал спокойнее.
— Домой иди, я сказал. Или я дам тебе огромных пиздюлей, маленький идиот. — донеслось до художника.
Чернильница усмехнулся.
— Ладненько… Сейчас буду. Мне даже стало интересно, какое наказание ты для меня приготовишь. — хихикнул Инк, намекая на что-то пошлое.
Эррор тяжело выдохнул, что-то буркнул напоследок и бросил трубку.
Инк сиял. Руру за него переживает, хотя тщетно пытается это скрыть. Нужно срочно домой!
Художник развернулся к двери, думая о выходе, как вдруг ему перекрыла путь знакомая фигура.
От неожиданности скелетик вскрикнул.
Это был Натймер собственной персоной. Мерзкий тип… У Эррора когда-то была с Кошмаром ссора из-за глупого пустяка, о котором Инк даже не ведал.
На лице Найтмера прочно засела ухмылка, а глаза излучали что-то нехорошее.
— Привет, Найт… Какими судьбами? — спросил с нервной улыбкой Инк спустя секунду, чтобы разбавить неловкую тишину.
Кошмар усмехнулся, отводя взгляд в сторону.
— Зашёл немного выпить. Смотрю, омега Эррора тоже начала злоупотреблять алкоголем… — с усмешкой протянул Найтмер, глупо лыбясь.
Было видно, что он пьян, пусть всё ещё мог соображать.
Инку жутко не нравилась данная ситуация. Он находится один, в туалете бара, наедине с врагом своего альфы, который ещё и пьян.
— Я… Я просто пришёл сюда посидеть. — сказал омега, делая шаг назад, чтобы сделать дистанцию.
Найтмер лишь хмыкнул на этот жест.
— Боишься что ли? — спросил он, заглянув Инку прямо в глаза.
Чернильница отвёл взгляд и нервно сглотнул, отрицательно помотав черепушкой.
— Вы так мило общаетесь с Эррором… Он, должно быть, счастлив, что у него такая хорошенькая омега. — произнёс Кошмар, делая шаг вперёд и заставляя Инка вздрогнуть.
Чернильница испугался. Что на уме у этого придурка? Чего он хочет?
— Найтмер, может пойдём домой к нам? Поговоришь с Эррором… — Инк пытался выдумать всё, что угодно, лишь бы Найтмер отвлёкся.
Но Найтмеру, кажется, было абсолютно плевать. Он продолжал шагать вперёд, заставляя Инка делать шаги назад.
— Не думаю, что мне есть резон с ним говорить. — ответил невнятно Кошмар.
— А вот с его омегой… — ухмыльнулся тот, заставляя Инка прислониться спиной к холодной плитке помещения.
Чернильница вздрогнул. Страх окутал тело, сердце стало биться быстрее, а дыхание участилось.
Нет… Только не это.
— Найтмер, давай просто поговорим? — Инк вновь попытался разрулить проблему, от которой, кажется, уже не сбежать.
Найтмер лишь хмыкнул, в упор подходя к Инку и закрывая выход с обеих сторон руками, прижимая его к стене.
Художник нервно сглотнул, пытаясь скрыть нарастающий страх. Неужели его…
— Хочешь побыть моей шлюхой? Эррору даёшь, а я чем хуже, м? Малыш Кики… — пьяный голос выбил из пугающих мыслей.
Инк чувствовал противный и свежий запах алкоголя, исходящий от Найтмера.
Именно сейчас Инк хотел спрятаться за спину Эррора, прижаться к нему, найти в нём защиту и поддержку, а затем наблюдать за тем, как жестоко Ошибка избивает Найтмера.
Но Эррора здесь нет. Никто не защитит юного омегу. Никто… Зачем же он убежал? Зачем же он обиделся на какую-то глупость?
Зачем?
Сейчас они с Эррором бы примирились, обнялись бы, Ошибка бы вновь втянул художника в поцелуй, а затем у них случилась бы очередная жаркая ночь, какая обычно бывает после каждой их ссоры.
Но… Мешает «но».
Инк всеми силами хотел думать, что Найтмер одумается и не будет делать этого. Омега держал руками свою бежевую рубашку, чтобы не дать доступа к своему телу.
— Как мило, когда шлюшка притворяется невинной… — прошептал Найтмер, обжигая личико Инка своим дыханием.
Он чувствовал страх Кики. Чувствовал, как тот дрожит.
— Почему ты так говоришь? — спросил Инк, обиженный таким оскорблением.
Найтмер усмехнулся и коснулся ладонью скулы Инка, нежно поглаживая её.
— Эррор по жизни любил только шлюх… Шлюшек, вроде тебя, которых можно поиметь за бесплатно. — с хищным оскалом произнёс Кошмар, грубо впиваясь в губы омеги и кусая их.
Инк опешил и стал бить кулачками в грудь Найтмера, тщетно пытаясь выбраться.
Найтмер целовал его, пытаясь добиться взаимности причинением боли, но Чернильница сопротивлялся и боролся с напором альфы.
Одна рука Найтмера обхватила талию парнишки, а другая коснулась его пятой точки, жадно сжимая её.
Инк стонал и бился, чувствуя, как Найтмер лапает его. Ранее Инк позволял это только своему Руру. Своей злюке…
Эррор, помоги!
— А ты хорошенький… — шепчет Найтмер, заставляя Инка вздрогнуть в очередной раз.
Омега хотел закричать и позвать на помощь, но чужие губы мешали.
Инк боялся. Страх сковал всё тело, а осознание того, что ему не сбежать, заставило пустить слезу. Что он скажет Эррору? Что он скажет своему Руру? Он ведь его выгонит прочь… Бросит.
— Пусти, Найтмер… Пожалуйста! Отпусти меня… — просил и умолял Инк, пытаясь убедить альфу.
Тот лишь усмехнулся и усилил хватку на интимном месте омеги, заставляя того ахать.
— Ах… Пожалуйста… Перестань. — шептал Инк, чувствуя, как силы угасают и сопротивляться уже не получается.
Кошмар схватил омегу за талию обеими руками и потащил в конец помещения, чтобы не вызвать лишних подозрений у входящих, которых пока что не было.
Инк вырывался и пытался убежать, пока Найтмер тащил его, скалясь и шепча гадости в адрес Инка. Если бы он ещё слышал это…
И тут вдруг сильный и агрессивный пинок между ног Найтмера со стороны Инка, как Кошмар инстинктивно отпустил художника, а сам схватился за место удара.
Если бы Инк бил в ногу или в грудь, то ничего бы не вышло, ведь в состоянии алкогольного опьянения человек не чувствует тупую боль.
Инк секунду помедлил, а затем рванул к двери. Он бежал со всех ног, как вдруг подскользнулся на гладкой плитке и упал.
Чернильница пытался подняться, как вдруг вновь почувствовал хватку рук на своей талии. Парнишку снова подняли и потащили.
— Видишь, малыш… Ты всё равно не убежишь от меня. Это воля судьбы. Смирись… — Найтмер понёс Инка в нужном направлении.
Скелетик дрыгал ногами, брыкался, но всё тщетно. Из-за собственной неуклюжести упустить такую возможность… Теперь его точно изнасилуют.
Инк заплакал, ощущая, как Найтмер сажает его на подоконник и начинает раздевать. Чернильница закрыл глаза, чтобы не видеть всего этого ужаса.
Найтмер же стал расстёгивать длинную рубашку Инка, под которой у Чернильницы, к счастью, была серая футболка. Инк прикрылся руками, пытаясь удержать не только футболку, но и брюки.
Кошмар не стал долго возиться с одеждой Инка, а взял и разорвал чёрные брюки скелетика, оставляя того в одном лишь нижнем белье.
В туалете было холодно, а Найтмер ведь ещё заставлял монстрёнка чувствовать свой холод. Слёзки текли по щекам Инка, мольбы тихонько сыпались с уст, мысли об Эрроре заполняли черепушку.
— Ну-ну… Это будет быстро, не бойся. — шептал ласково Кошмар, стягивая с себя тёмно-синие штаны и наконец давая Инку увидеть свой размер.
Художник вздрогнул, всеми силами сдвигая ноги и не давая Найтмеру их раздвинуть. В цветных глазницах Инка появился ещё больший страх. Найтмер пьян и явно будет делать художнику больно.
— Что ты так смотришь? У меня больше, чем у Эррора? Ничего, привыкнешь… — прошептал с хищным оскалом Найтмер, берясь за ноги Инка и пытаясь их раздвинуть.
— Раздвинь, шлюшка… Или я не буду нежен с тобой. — прошептал Кошмар, заглядывая художнику прямо в глаза.
Инк помотал головой в знак отрицания, сдерживая ноги, чтобы Найтмер не добрался. Он должен быть омегой Эррора… Его должен касаться только Эррор и только Эррор.
— Хорошо, маленький идиот… Себе же хуже сделаешь. — прошептал, нахмурившись Найтмер.
Инк совсем забыл о той особенности, которая была у Найтмера — его щупальца. Кошмар не задумываясь выпустил парочку из них и обвил ноги Инка, раздвигая те.
— Нет… Нет! Эррор… Пожалуйста… Помогите! — тщетно кричал Инк, вмиг почувствуя, как одно из мерзких щупалец обхватило его черепушку и зажало рот.
Найтмер удовлетворённо усмехнулся, приближая свой член к дырочке Инка. Скелетик замотал головой, задрыгал руками, ногами, замолил небеса… Всё было тщетно. Кошмар надругается над ним. Сделает ему больно… Разрушит их отношения с любимым Руру.
Найтмер грубо вошёл в Инка, не давая парнишке привыкнуть к своему темпу. Грубо стал насиловать его, входя быстро и резко.
Инк заплакал. Боль была невыносимой… Кажется, будто Кошмар порвёт Чернильницу. Всё внутри зудело, щипало…
Инк чувствовал, как Найтмер двигается внутри. И обидно было не столько от изнасилования, сколько от того, что теперь он шлюха. Эррор бросит его… Бросит.
Слёзы текли сильнее, а Кошмар всё пробивался в узкий анал скелетика, доставляя боль. Инк мычал, пытался что-то сделать… Омега жалел, что убежал.
Жалел, что убежал. Что не послушался Эррора… И теперь художника насилует враг его альфы. Заставляет бедного Инка думать о том, что он шлюха. Шлюха, которую сейчас использует ублюдок для того, чтобы удовлетворить поганые инстинкты в пьяном угаре.
Толчок за толчком внутри Инка. Найтмер довольно скалился и с ухмылкой смотрел в глаза, наполненные страхом и болью, а ещё слезами.
Инк ненавидел. Ненавидел себя за то, что сейчас происходит. Может у Найтмера гон? Может поэтому он это делает? Всё равно…
Инк привык к боли, уже перестал сопротивляться и ждал, пока это закончится. Мерзкие тентакли держали его за ножки, заставляя лишь мычать.
Кошмар входил грубо, заставляя художника вздрагивать и вновь думать. Думать об Эрроре… Если представить, что сейчас тут Эррор, то, может быть, будет легче? Нет, Эррор бы не был так груб и не пошёл бы против воли Инка.
— Я ведь намного лучше Эррора, верно? Да, шлюха Кики? — спрашивал с ухмылкой Кошмар, не сводя глаз со своей жертвы, что уже давно перестала брыкаться.
Инк зажмурился, почувствуя, как член Кошмара внутри начал пульсировать, пробиваясь ещё быстрее. Чернильница понял, что Найтмер сейчас кончит внутрь него, а если второй в гоне, то у Инка есть шанс залететь. Хотя, даже и без гона это было вполне возможно… Тогда это нельзя допустить. Эррор ведь бросит его…
Инк задрыгал ногами, чувствуя, что темп Кошмара начинает слабеть и утихать. Нет, только не это…
— Какой же ты… Всё-таки… — рычал насильник, утихая и входя в Инка до упора.
— Шлюха… — с последним мерзким словом Найтмер убрал щупальца прочь, заполняя дырочку Инка тёмно-синим семенем.
По телу пробежала дрожь, косточки заломило, в голову ударила боль от осознания, а разум поплыл.
— Нет… — прошептал Инк, чувствуя заполненность.
Кошмар вышел из Чернильницы, и тот обмяк, упав на подоконник. Тело ломило, дырочка болела, а эта боль от мерзости… Мерзко и противно.
Эррор, пожалуйста…
Найтмер неспеша оделся и напоследок ухмыльнулся, обведя омегу взглядом.
— Хорошая шлюшка… Эррор не ошибается в выборе. — сказал Кошмар, покидая помещение и оставляя Инка одного, наедине с его страданиями.
Скелетик принял положение сидя, прижал к себе колени и заплакал, тыкаясь мордочкой прямо в них. Разорванные брюки, неизвестные последствия этого изнасилования… Тишину и всхлипы нарушила привычная вибрация телефона.
Инк бросил взгляд на карман разорванных брюк и торопливо вынул телефон, замечая на дисплее не только «Злюка», но и позднее время.
Рука дрожаще берёт вызов, а дрожащий голос Инка выдаёт его состояние.
— Кики, где ты, я тебя спрашиваю! Потерялся, пока шёл? Долго мне тебя ждать? — ругался, но уже намного тише Эррор.
Его голос… Такой родной и мягкий. Такой приятный… Его руки холодные, но греют. Его поцелуи в макушку. Его завтрак по утрам и его нежные прикосновения по ночам. Его объятия… А когда он приходит с работы, принося Инку его любимые шоколад или печенье. Всё это мигом всплыло в мыслях. Инк наконец-то осознал, что все эти ссоры — пустяки. Что он любит Руру, а Руру любит своего Кики.
— Эррор, забери меня, пожалуйста… Забери меня, прошу… Не спрашивай, что случилось… Просто забери. — дрожал Инк, держа телефон и невольно улыбаясь, чувствуя, как слёзы бегут по скулам.
— Ты знаешь, куда я пошёл. Наш любимый бар… — добавил Чернильница и бросил трубку, чтобы не слышать кучу вопросов.
Эррор бросит его, да? Эррор назовёт его шлюхой и оставит здесь? Куда теперь деться Инку? Что ему делать после этого всего?
Кики застегнул рубашку, а вот разорванные брюки уже не исправить. Эррор точно поймёт, что произошло… Его любимый альфа. Его Эррор…
***
— Куда ушёл юноша, который сидел здесь? — грубо спросил Ошибка у бармена.
Работник лишь хмыкнул.
— Здесь много юношей… Какого именно ищете? — равнодушно спросил он, оглядываясь по сторонам.
Глюк выдохнул, беспокойно торопясь. Он думал об Инке, хотя знал, что ему несвойственна такая обеспокоенность. Всё же, он любил своего непоседу. Любил, несмотря на всю свою сущность.
— Ну зрачки-звёздочки, глазницы цветные, на нём рубашка чуть ниже пояса бежевая была и тёмные брюки были… — рассказал Эррор, пытаясь взглядом найти Инка в толпе.
Бармен вопросительно изогнул бровь и хмыкнул.
— Вы про этого… Так ему кто-то позвонил, а потом он ушёл в подсобное помещение. Пока не выходил… — ответил спокойно бармен.
Эррор нервно поблагодарил его, зная, что обычно никогда не говорит волшебных слов. Страх за Инка стал беспокоить его и заставлять делать то, чего бы раньше он не сделал.
Глюк устремился в сторону подсобки. Он понимал, что ему не стоило кричать на Инка, обзывать его и гнать прочь. Он понял, что эти ссоры — пустая трата времени. Лучше промолчать, перестать, или же в худшем случае сразу же затащить Инка в постель, перейдя из ссоры в занятие любовью, чем начинать глупую перепалку, которая приведёт к чему-то ужасному.
Эррор медленно зашёл в помещение мужского туалета.
— Инки? Ты здесь? — спросил тихо он, пока его голос отдавался эхом.
— Руру! — откликнулось с конца помещения.
Глюк сразу же устремился туда, достигая подоконника, что был спрятан от глаз входящего.
Перед взором Эррора предстал Инк. Весь напуганный, заплаканный, дрожащий и боящийся. Самые ужасные мысли мигом забрались в черепушку Глюка, заставляя думать только об одном.
Ошибка сразу же подбежал к Кики и взял его за плечи, смотря ему в глаза и обеспокоенно оглядывая его тело.
— Что произошло, Кики? Что случилось? — спрашивал торопливо Эррор, понимая, что омегу вполне могли изнасиловать.
Инк нервно сглотнул и закрыл глаза.
— Меня… Меня… Надо мной надругались. — робко ответил Чернильница, тяжело сглатывая.
Это ударило в разум Эррора с новой силой. Жажда отомстить забилась внутрь… Ненависть нахлынула разом.
Эррор взял Инка в свои объятия, присев рядом и усадив его к себе на колени, поглаживая по черепушке. Инк прижимался к Глюку, чувствуя родной аромат каких-то кухонных специй и домашнего уюта.
— Кто это был? — спокойно спросил Эррор, касаясь губами макушки Инка.
Внутри Ошибки всё переменилось. Он… Он не мог думать об этом спокойно. Он должен был найти и разорвать того, кто так поступил с его Инком.
— Я… Я не знаю… Он… Он был… — дрожаще говорил Инк, тыкаясь личиком в грудь родного альфы.
— Просто скажи. Не бойся… Я рядом. Всё хорошо… Я не дам тебя в обиду. — шептал Глюк, держа Инка на коленях.
Художник вздохнул.
— Ты… Ты его знаешь… Это… Это Найтмер. Найтмер, боже! — Инк вновь заплакал, вспоминая мерзкий инцидент.
Глюк стал крепче обнимать омегу, пытаясь всеми силами его успокоить.
— Тише, всё хорошо… Я с тобой. Я больше не отпущу тебя, обещаю… Прости меня. Прости, Кики… — шептал Ошибка, прижимаясь к Инку.
Внутри хлынули злоба и гнев. Найтмер… Найтмер решил таким образом отомстить за тот проигрыш. Отомстить за то, что проиграл Эррору место в собственной компании.
Глюк стиснул зубы от того, как хотел взять и уничтожить эту мерзкую гниду. Мерзкого ублюдка…
— Я хочу домой… — прошептал спокойно Инк.
Эррор смягчился. Сейчас ему нужно было думать об Инке и о его здоровье, а потом думать о мести и ненависти.
***
С этого случая прошёл месяц. Эррор и Инк больше не ссорились по-серьёзному, Найтмер «случайно» погиб, не без помощи Эррора, конечно же, а сам Инк по-тихоньку отошёл от того дня и теперь мог спокойно улыбаться, как прежде.
Эррор был счастлив. Ему был не нужен никто, кроме Кики. Никто, кроме этого солнышка. Инк же смог вернуться к привычному темпу жизни, выйти на работу и даже один раз за столь долгое время сходить в тот бар вместе со своим альфой.
Дома царил уют.
Инк собирался ко сну, пока Эррор заканчивал работу с документами. Посмотрев на Ошибку, даже и не скажешь, что он мог заниматься такими делами.
Инк сидел на кровати, переодетый в пижаму. Он ждал Эррора, ведь привык засыпать с ним, когда тот гладит его по черепушке, а Инк лежит у него на груди.
Но сегодня у Инка были особые планы. Завтра Руру никуда не нужно, а значит эту ночь можно посвятить кое-чему очень интересному.
Ещё у Инка была другая мысль. Он давно хотел ребёнка от Глюка. Эррор бы ему не отказал, наверное. В любом случае, Ошибка бы ни за что не бросил Инка. Кики это уже понял…
— Вроде бы закончил… — сказал Эррор, заходя в спальню.
Глюк снял с себя кофту и кинул её на ближайший стул, оставаясь в футболке и домашних шортах.
Ошибка присел на кровать и выдохнул. В окно квартиры просвечивал ночной свет.
Инк незаметно подкрался к Эррору сзади и обвил его шею руками, касаясь губами скулы альфы.
— Кики… — прошептал Эррор.
Инк улыбнулся и уселся на колени к Эррору, обхватывая руками его шею.
— Ты не думал, что нам… Ну… Можно завести маленького скелетика? — с улыбкой спросил Инк, смотря Эррору в глаза.
Ошибка помолчал.
— Руру, может попробуем хотя бы, м? — спросил Инк, проводя ладонью по скуле альфы.
Глюк посмотрел Инку в глаза и обхватил руками тело омеги, тяжело вздыхая.
— Давай чуть позже, хорошо? — спокойно спросил Ошибка, прижимая юного художника ближе к себе.
Чернильница отвёл взгляд и убрал улыбку с лица.
— Ну хорошо. — ответил спокойно он.
— Может тогда… — начал Инк, как вдруг его перебили.
— Может тогда спать? Я немного устал, Кики… — с мягкой улыбкой сказал Эррор, укладывая Инка на кровать и ложась рядом.
Инк ещё раз заглянул альфе в глаза и улыбнулся.
— Ну ладненько, Руру… — Чернильница подполз к Ошибке и коснулся его губ своими, забираясь сверху на любимого.
Эррор ответил взаимностью на поцелуй художника, гладя его по спине и чуток приподнимаясь, чтобы обоим было удобно.
— Ладно, если ты хочешь, то давай попробуем… — Глюк оторвался от Инка и посмотрел на него с улыбкой.
Омега улыбнулся в ответ и вновь слился с Эррором в поцелуе, стягивая с того домашние шорты, а затем и пижамные штаны с себя. Эррор целовал Инка, забираясь руками под его ночную рубашку и касаясь нежного тела.
Глюк оторвался от губ Чернильницы и перебрался на его шейку, оставляя на ней поцелуи и нежные укусы. С уст Инка стали срываться нежные стоны. Его любимый Эррор…
— Уверен, что хочешь? — спросил Глюк, призывая свою душу.
Перевёрнутая душа тёмно-синего цвета парила над ладонью Эррора, светясь в темноте комнаты.
Инк задумался.
— Ты предлагаешь именно этот способ? — спросил робко Кики.
Ошибка кивнул.
— Он самый стопроцентный… Как по мне, просто излиться в тебя будет безрезультатно. — пояснил Глюк.
Инк ещё шире распахнул глаза, пока зрачки-звёздочки от радости живо забегали в глазницах.
— То есть ты всё-таки хочешь, чтобы у нас был малыш? — спросил с надеждой Чернильница, улыбаясь.
Эррор хмыкнул.
— Если ты хочешь, то и я хочу. — ответил уверенно тот.
Инк радостно закивал головой и призвал свою душу в ответ. Перевёрнутое сердечко светилось разными цветами, меняя окраску каждую секунду.
— Я боюсь… Я никогда не пробовал так. — сказал с маленьким испугом Инк.
Ошибка взял его за руку.
— Не бойся… Это приятно. — Эррор подтолкнул свою душу к душе Инка.
Парнишка выдохнул и дал ей волю. Две противоположности начали потихоньку сливаться, а Эррор резко схватил художника, втягивая его в поцелуй и стягивая с него шортики.
Глюк аккуратно насадил Инка на свой член и стал нежно входить в него.
Художник был сверху, обхватив шею Эррора и целуя его, насаживаясь на член Глюка, а Ошибка целовал Инка в ответ, стараясь быть аккуратным с ним.
Их души сливались в одну, заставляя горячее тепло расходиться по телам обоих.
— Мне жарко, Руру… — прошептал Инк, чувствуя приятную наполненность в себе.
Эррор улыбнулся и вновь втянул Чернильницу в поцелуй, чувствуя, как Инк весь горячеет.
Мгновение и их души отпрянули друг от друга, а альфа всё продолжал трахать свою омегу. Инк почувствовал неизвестное ранее ощущение внизу живота, а Эррор выдохнул.
— Я знаю, чего тебе не хватало… — прошептал Глюк, останавливаясь.
Инк вопросительно похлопал глазами.
Ошибка хмыкнул.
— Принадлежать мне. — после этих слов Глюк впился в шейку Инка и нанёс ему глубокий укус, вызвав у Кики громкий и довольно писклявый стон.
На месте укуса осталось что-то вроде метки, какая бы могла защитить Инка от остальных альф.
Ошибка вышел из Чернильницы и устало прикрыл глаза, тяжело дыша. Его душа вернулась к хозяину, как и душа Инка.
Художник тяжело упал рядом с Эррором, трогая рукой поставленную метку. Живот немного крутило после слияния душ. Значит, он всё-таки забеременеет…
— Теперь ты мой. Только мой… — шептал Эррор, прижимая Инка к себе и целуя в макушку.
Чернильница улыбнулся.
— Теперь у нас будет малыш? — спросил тихонько Кики.
Ошибка улыбнулся.
— Такой же милый, как и ты, мой маленький… — прошептал Эррор, поглаживая Инка по животу.
Художник улыбнулся ещё шире.
— Как назовём? — спросил Инк.
Глюк задумался, чуток помолчал, а затем выдвинул своё предложение.
— Может ПиДжи? — спросил Эррор с ухмылкой.
Инк вопросительно похлопал глазами.
— А что это значит? — спросил скелетик.
Эррор пожал плечами.
— Просто пришло на ум… Пайпер Джем. Замятая бумага… Мне кажется, очень подходит. — Глюк усмехнулся, придумывая рандомный набор слов.
Или не рандомный…
Художник прикрыл глаза и спокойно устроился на груди у любимого.
— Хорошо… Мне нравится… — сказал с улыбкой Инк.
— Я люблю тебя, Эррор. — добавил он, чувствуя прикосновения Руру.
Ошибка укрыл Инка пледом и прижал к себе ещё крепче.
— И я тебя, Инк.
