Хук слева

– Видишь, Бриджертон. В конце концов, нашелся идиот, который захотел ухаживать за Пенелопой Физеренгтон, – заявил Файф, когда они прогуливались по парку. – Не какой-нибудь идиот, если быть точным. Лорд, даже если он ирландец. И это даже не самая смелая фантазия. Ни твоя, ни моя. – Похоже что так, – это все, что он смог сказать. – Интересно, что же его так привлекло, – улыбнулся Файф. – Какие у него отвратительные причуды, – Файф помолчала и снова улыбнулся. – Я думаю, все дело в ее груди. Колин не был уверен, как именно ему удалось ударить Файфа в нос, но он все равно это сделал. Вероятно, все эти уроки бокса с Энтони и Герцогом наконец-то принесли свои плоды. – Ты с ума сошел, Бриджертон? – Файф почти кричал. – Как ты смеешь в таком месте говорить такие вещи о леди, Файф? – В тот момент он был очень зол. – А что, Бриджертон? – Файф улыбнулся, несмотря на кровотечение. – Это что-то личное? Вы, кажется, хорошие друзья. Ты знаешь что-нибудь о ее груди, что нам следует знать? Не хочешь поделиться? Следующий удар пришелся Файфу чуть ниже левого глаза. В конце концов, не только у Дафны в семье хороший хук. У него, несомненно, тоже. – Колин, что ты делаешь? – Энтони, очевидно, был здесь. – Лорд Файф, мне очень жаль. Моя карета где-то здесь, вам нужно обратиться к врачу. – Лорду Файфу нужно помнить, что в следующий раз не стоит оскорблять моих друзей. Если только он не хочет получить сатисфакцию. – Колин, ты можешь, – Энтони не закончил фразу. – Бенедикт, уведи его, пока я разбираюсь с этим бардаком. Файф, идите сюда. Ваш синяк выглядит не очень хорошо, позвольте мне разобраться с этим. ********** Колин сломал Файфу нос. Пенелопа знала это наверняка, потому что его камердинер был довольно разговорчивым, а ее горничная обожала посплетничать. У него также был синяк под глазом, и он, вероятно, никогда больше не заговорит с Колином Бриджертоном. Что она хотела бы знать, так это причину этой ссоры. Они с лордом Деблингом прекрасно проводили время вместе. Он был хорошим человеком, по крайней мере, таким казался. И ей действительно нравилось проводить с ним время. И она могла представить себе жизнь с ним. Возможно, она будет отличаться от того, что Пен всегда представляла, но они были бы счастливы, она была бы счастлива. И она была счастлива. Последние две недели она видела Колина ежедневно. На каждом балу, прогулке или званом вечере он был рядом, и она делала все возможное, чтобы избегать его. Потому что, если быть честной, она не могла позволить мечте об их совместном будущем умереть. И за эти недели он не дал ей ни единого повода обратить на него внимание. До сегодняшнего дня. Пока он не ударил Файфа по лицу и не шокировал свет, лорда Деблинга и больше всего ее саму. Она слышала его последние слова, что-то об оскорблении его друзей. И все же она не могла представить себе конкретного человека. Никто не сделал ничего такого, чтобы Файф мог говорить о них гадости. И она с трудом могла представить себе кого-то настолько близкого Колину, чтобы затеять драку. Очевидно, это был не кто-то из Бриджертонов, потому что он сказал "друг", а не "семья". – Друг, – пробормотала она, крутя перо между пальцами, – когда-то он называл так меня. Возможно ли, чтобы это было правдой? Мог ли он ударить Файфа из-за какого-то замечания в ее адрес? Или, поскольку ему и в голову не могло прийти ухаживать за ней, он не стал бы утруждать себя защитой ее чести... *** Три недели спустя она все еще не знала об истинной причине этой ссоры. Она слушала и даже спрашивала. Но Файф избегала как Колина, так и ответов на вопросы, а Колин сказал только: "Я защищал честь своего друга". Имя этого конкретного друга никогда не озвучивалось, и ей ничего не оставалось, как писать абстрактными предложениями о его благородстве. Она заметила ухмылку Элоизы, когда та увидела это описание. Пен была почти уверена, что его сестра что-то знает. Колин мог бы рассказать ей сам, или Элоиза заставила его признаться. Но поскольку они по-прежнему не общались, Пен не могла положиться на Элоизу как на источник информации. И она ненавидела это. Она отогнала свои мысли, потому что, в конце концов, это был семейный бал, и она должна была быть внимательной. К ее удивлению, поблизости не было никого из ее семьи, и, к ее еще большему удивлению, лорд Деблинг разговаривал с ее матерью. Она прекрасно видела их, но была слишком далеко, чтобы их слышать. Было ли это тем, о чем она подумала? Мог ли он решиться сделать предложение? И что еще более важно, была ли она готова сказать "да"? Она попыталась найти Колина или, если на то пошло, кого-нибудь из Бриджертонов в комнате, но, похоже, никого из них там не было. Возможно, это было к лучшему, попыталась она успокоить себя. Пенелопа и представить себе не могла, что бы сделал Колин, если бы Деблинг сделал ей предложение. Потому что, даже если она и не поняла причину ссоры, она определенно заметила, как он пялился на нее – и на Деблинга – при любой возможности. Дважды он приходил пригласить ее на танец, но оба раза танцы были уже обещаны другим. Если бы это зависело от нее, она бы отменила их, но, по-видимому, у нее не было выбора. Через несколько минут все они появились прямо перед ней, буквально из ниоткуда. Ее мать, Пруденс и Филиппа позади нее и лорд Деблинг прямо перед ней. – Мисс Физеренгтон, – сказал он, – не окажете ли вы мне честь и не позволите ли пригласить вас на танец? – Конечно, милорд, – улыбнулась она, протягивая ему руку, чтобы он записал свое имя на карточке. – Вальс был бы идеальным вариантом, – добавила леди Физеренгтон, и лорд Деблинг улыбнулся. – В таком случае, вальс, – согласился он, и Пенелопа мысленно подсчитала, сколько танцев осталось до вальса. Еще два танца, и что-то произойдет. Еще всего два танца, это не может быть так сложно, верно? За эти годы она простояла у стены во время сотен танцев. Возможно, она сможет подождать еще немного. – Мисс Физеренгтон, – Колин подошел к ним с улыбкой, но она была почти уверена, что он нервничал, – могу я пригласить вас на танец? *** Колину было почти невыносимо стоять здесь и наблюдать, как лорд Деблинг спрашивает леди Физеренгтон о женитьбе на Пенелопе. Ему потребовалось некоторое время и... ну... много усилий, чтобы признаться самому себе, что он..... хорошо... был влюблен в Пенелопу Физеренгтон. Он не был уверен, когда это началось, но был уверен, что от этой болезни нет лекарства. И что ж, он был рад заболеть. То, что сделал Деблинг, было абсолютно логично. Он ухаживал за Пенелопой последние пять недель, поэтому было естественно, что он решил сделать ей предложение, и все же Колин не мог смириться с мыслью о том, что она достанется ему. Что ж, по крайней мере, он собирался дать ей шанс выбрать. Леди Физеренгтон была счастлива дать Деблингу свое разрешение. – Я буду ужасно скучать по моей дорогой доченьке, – сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало так, как будто она действительно будет скучать по ней, – но я думаю, вы сделаете ее счастливой, и это единственное, чего я желаю своим девочкам. Что ж, если так, то не будет проблемой, если Колин сделает предложение. Ведь он тоже хочет сделать ее счастливой. И, кроме того, ей не придется ехать в Ирландию. Его руки тряслись, а голос дрожал, когда он пригласил ее на танец. И, несмотря на то, что в этом сезоне они не танцевали вместе ни одного танца, она вложила свою руку в его. Он убедил себя не думать об этом танце как о прощальном. – Есть ли какая-то особая причина в ваших действиях? – Спросила она, когда он повел ее в центр зала. – На самом деле, есть. И я благодарен, что ты согласилась, – признался он, глядя ей в глаза. Были ли у нее какие-то сомнения? Или она была готова стать леди Деблинг? – Тогда будьте так добры, дайте мне знать, в чем дело. Мы не можем танцевать вечно, у меня есть кое-какие другие планы на вечер, – что ж, он был прекрасно осведомлен о ее планах. – Я влюблен в тебя, Пен, – он решил начать с самой важной новости, потому что она могла уйти в любой момент, и ему действительно нужно было сказать ей об этом. – На самом деле, я почти уверен, что люблю тебя. И я знаю, что совершал ошибки, – признался он. – Честно говоря, их было довольно много, начиная с того, что я недостаточно ценил нашу дружбу и заканчивая словами, которые я произнес, – ему не нужно было уточнять. – Но я также знаю, что не могу представить свою жизнь без тебя, не могу смириться с мыслью, что ты уедешь из Лондона, чтобы жить с другим мужчиной, рожать от него детей, – он помолчал и добавил тише, – что ты будешь целовать его и любить его. – Я еще не уезжаю, - она предпочла проигнорировать остальную часть его речи. – Не прикидывайся дурочкой, Пенелопа, потому что ты далека от этого, – он не смог сдержать улыбки. – Вальс? Все эти улыбки? Ты определенно понимаешь, о чем он собирается тебя спросить. – Что ж, поскольку у меня, похоже, нет других вариантов, думаю, я бы приняла его предложение, – сказала она, и Колин почувствовал, что у него перехватывает дыхание. – Он сказал тебе, что любит тебя? – спросил Бриджертон. – И ты действительно веришь, что знаешь его достаточно хорошо, чтобы полюбить? – Я ищу мужа, а не любовь, Колин, – возразила она. – И – Тогда выходи за меня, – перебил он ее и увидел, как она удивилась. – Если тебе нужен муж, то вот он я. Уверен, это будет не намного хуже, чем выйти замуж за Деблинга. Хоть я и не лорд, но я люблю тебя, и это, если хочешь знать мое мнение, может быть полезно. – Колин, – вздохнула она. – Я серьезно, Пен, – снова перебил он ее. – Выходи за меня замуж. Ты не обязана отвечать прямо сейчас, я не буду тебя принуждать. Но если он сделает предложение позже сегодня, я просто хочу, чтобы ты знала: у тебя есть выбор. Что здесь есть мужчина, который готов ждать и который обещает любить до тех пор, пока ты будешь давать ему на это право. На этих словах музыка оборвалась, и он поклонился, как и она. Теперь у нее остался всего один танец, чтобы успокоиться и решить, кого она выберет.