Обстоятельства

— А потом я бежал босиком по снегу, — продолжал свой рассказ Феликс. — Это ужасно. Я ужасный человек, доктор? Я убил человека, потом на меня напала паника и безумие. Я убежал в одной пижаме далеко от дома. Просидел в круглосуточном магазине до утра и вот. Я здесь. — Нужно смотреть на обстоятельства, — сказал Григорий Ефимович, — Как я понимаю, ты, будучи несовершеннолетним юношей, мирно спал в своей комнате. Если следовать твоим словам, то к тебе ворвался пьяный отчим, который пытался изнасиловать тебя? Юсупов кивнул. — Ты защищался от него и случайно убил. — продолжил Распутин, сверяясь со сказаным юношей. Феликс снова кивнул. Он теребил пальцы. На ногах были бахилы, которые, увы, не согревали ступни. Пижама была мокрой от снега, пота, и холодного ветра. — Ты подавал на отчима жалобу в полицию? — спросил Григорий Ефимович. — Подавал, но её не принимали, ссылаясь на «детскую капризную выдумку», — вздохнул Феликс. — Это было для меня даже хуже, чем попытка изнасилования. — Когда всё это началось? — спросил Распутин. — Когда мне было двенадцать лет, — ответил Юсупов. — Он мне сразу не понравился. Я сразу заподозрил в нём что-то неладное. Позже, когда мама работала в ночь, он полез ко мне в кровать и начал меня лапать. Я тогда тоже отбивался как мог, но до попытки убить дело не доходило. — Был случай, когда ты не смог отбиться и он тебя изнасиловал? — спросил Григорий Ефимович. Феликс задумался. — Когда мне исполнилось тринадцать лет, в мой день рождения, — ответил Юсупов.— Он тогда мне подмешал водку в лимонад. Воспользуясь моим слабым положением, он меня изнасиловал. Было больно, мерзко и неприятно. Этот кошмарный момент навсегда отпечатался в моей памяти, но я бы отдал всё, чтобы навсегда забыть его. — К сожалению, тебе полностью убрать из памяти травмирующий момент не удасться, но можно его притупить, воспользовавшись сеансами психотерапии, — сказал Распутин. — Это поможет? — Феликс поднял бровь. — А это уже зависит от того, как ты вопримешь мою помощь, — Григорий Ефимович хмыкнул. — С чего начнём? С разговоров или с гипноза? — Мне нужно немного поспать, — Юсупов зевнул. — И поесть. Думаю у меня не будет сил на разговоры. — Я могу тебя отвезти ко мне домой и предоставить еду и спальное место, — сказал Распутин, встав изо стола.— Я недалеко живу. На машине ехать минут десять. — Можете отвезти меня туда откуда подобрали, — сказал Феликс. — Я найду в кармане копейки, чтобы купить булочку и наверняка там есть длинные лавочки, на которых можно поспать. — Ты не хочешь со мной ехать потому что опасаешься, что травмирующий опыт может повторится? — Григорий Ефимович подошёл к шкафу и достал шубу. — Я понимаю, что ты теперь будешь недоверчиво относиться к мужчинам. Но поверь, я не желаю тебе зла, и я готов с радостью помочь тебе оправиться. Феликс встал со стула, он подошёл к Григорию Ефимовичу, который подозвал его к себе. Распутин одел Юсупова в шубу, чтобы тому было теплее. На улице была зима и стоял мороз. Феликс и так заработал себе что-то помимо психической болячки. — А как же вы? — спросил Юсупов, подняв опухшие глаза на мужчину. — Вам же холодно будет. — Потерплю, — с усмешкой ответил Григорий Ефимович. — До машины идти не так далеко, кто му же, у меня пиджак тёплый. А тебе нужнее. Ты и так небось воспаление лёгких подцепил или ещё что-нибудь. Распутин предложил Феликсу шерстяные носки, которые произведут куда больше эффекта, чем бахилы на босую ногу. Ехать до дома Григория Ефимовича было недалеко. Во время поездки Феликс расплакался. Нервы сдали. Было больно и обидно от происходящего. А доброта от незнакомого человека добивала ещё больше. В чужом доме было тепло и уютно. Феликс был рад, что оказался в безопасном месте. Григорий Ефимович предложил Юсупову принять душ. Не то, что от подростка воняло, нужно было как-то расслабить тело под горячей водой. Проводя время под душем Феликс размышлял о поступке, который произошёл сутки назад. Он не мог выкинуть из головы образ отчима, который лез к нему в трусы. Феликс пугался воспоминания, в котором отчим лежал на полу в крови. «Убийца! — корил себя за это Феликс.— Я убийца! Я убил человека. Так нельзя… Но я же защищался… Было бы лучше, если бы меня изнасиловали? Хотел бы я снова чувствовать себя ничтожной тряпкой? Терпеть боль и быть униженым? Нет, не хотел бы. Но я и так унижен. Никакая горячая вода не смоет боль, которая съедает мне душу. И вину за убийство мудочима, который издевался надо мной тоже не смоет…» Горячая вода причиняла боль, щипала кожу. Феликс стойко терпел. Он заслужил это. Юсупов перестал «наказывать» себя, когда услышал стук в дверь. — Феликс, с тобой всё хорошо? — спросил Григорий Ефимович. — Да, я сейчас выйду, — Юсупов вылез из ванной и взяв полотенце, стал вытираться. Феликс жадно набросился на еду. Он торопливо поглощал пищу, забывая жевать. Просто проглатывал, рискуя подавиться. Живот урчал. — Не торопись, — сказал Григорий Ефимович.— Ты можешь подавиться. — Вы меня не сдадите в полицию? — спросил Феликс. — Нет, — Распутин покачал головой. — Я убил человека, меня могут посадить. — сказал Юсупов. — Я не сдам тебя, не волнуйся, — ответил Григорий Ефимович. — Если будут какие-то проблемы, я помогу. В твоей ситуации виноват твой отчим, а не ты. Так что не бери в голову. Тебя оправдают. — Спасибо вам огромное за то, что позаботились обо мне, — сказал Феликс.— Вы хороший человек. — Моя работа — помогать людям.— сказал Распутин. — Сейчас поешь, потом иди поспи. Я тебе постелю в комнате. — Спасибо, — Юсупов кивнул. — Но я не планировал у вас задерживаться. С моей стороны было бы некрасиво поселиться у незнакомого человека. Но домой я не могу пойти. Меня там поймают. — Задерживайся у меня сколько тебе понадобиться, — ответил Григорий Ефимович. — А если меня мама будет искать? — спросил Феликс.— Она меня любит и очень волнуется. Наверняка с ума сходит без меня. — Если бы она тебя любила то не подвергала бы опасности в лице отчима, —сказал Распутин. — Ты ей говорил, что он домагивается до тебя? — Да, но она думала, что это всё выдумки, — с грустью ответил Юсупов. — И ты думаешь её к тебе отношение говорит о том, что она любит тебя? — спросил Григорий Ефимович. — Но она не может меня не любить, она же моя мама, — сказал Феликс.— Но видимо… Вы правы. Она никогда не встаёт на мою сторону. Это получается, ей наплевать на меня. И думаю ей и сейчас наплевать, что меня нет дома. — Поэтому не нагружай себя подобными мыслями, покушай и иди поспи, набирайся сил. — сказал Распутин. Мужчина встал изо стола и ушёл в комнату, готовить спальное место для подростка. Феликс доел, положил тарелку в раковину и помыл за собой. Состояние Юсупова могло желать лучшего. Феликс ужасно себя чувствовал. Он улёгся в одежде, которую ему выдал Григорий Ефимович, на диван и уснул сном младенца.