Запах моря ассоциируется только с тобой

      — Ты готов?       Кругом туда-сюда сновали люди, чемоданы катились по светлой плитке под звуки громкоговорителя. Ожидая прибытия поезда, будущие пассажиры и встречающие стояли на платформе, словно сардины в банке, тихо, но всё же раздражённо, вздыхали и ёжились от утренней японской прохлады. Из динамиков прозвучал ещё один сигнал, люди разом заострили на дальнейших словах работника станции Шин-Йокогама всё своё внимание и синхронно одним сплошным косяком стали перемещаться к металлическим ограждениям, расположенным у края платформы. В какофонии звуков и царящем вокруг хаосе едва различимый голос объявил о том, что скоростной поезд Шинкансен прибудет на станцию через минуту 24 августа в 6:18. Невольно подняв голову и вслушавшись в объявление, Ацуши не сразу ответил на вопрос, пропустил спешащего к дверям мужчину в офисном костюме и обернулся:       — Да, — сказал он, широко улыбнувшись, хотя внутри всё его естество дрожало от предвкушения и лёгкого страха будущей поездки. Парень ещё ни разу не был на юге страны, и ему не терпелось самому увидеть те локации, что были не единожды описаны в книгах и показаны в кинематографе.       Осаму отошёл от другого пустующего края платформы, приближаясь к Ацуши размашистым задорным шагом с такой же весёлой и заговорщической улыбкой на губах. Он протянул ему плотно набитый вещами изумрудного цвета рюкзак, а на своём полупустом, чуть съехавшем с плеча, поправил перекрутившуюся лямку, сонно зевнув. Дазай едва не спал на ходу, видя, как через всего пару минут сможет наконец сесть в кресло и открыть припасённую заранее банку с чёрным чаем. В этот момент детектив завидовал своему парню, спокойно проспавшему всю ночь без задних ног, в то время как он сам пытался справиться с вновь накатившей волной тревоги, из-за чего смог закрыть глаза лишь на два с чем-то часа.       Перед тем, как зайти в вагон одними из последних, Накаджима придержал Дазая за руку, окидывая быстрым взглядом их рюкзаки:       — Осаму, мы точно ничего не забыли? — тот в ответ покачал головой, пытаясь подавить новый зевок и прикрывая рот рукой. — Зарядки? — снова отрицательное покачивание. — Деньги? — нет. — Фотоаппарат? — не-а.       Дазай усмехнулся в всё ещё приставленную к губам ладонь и после, придерживая парня за плечи, мягко протолкнул его внутрь вагона под перелив нового обращения: «Внимание! Поезд Шинкансен, идущий по маршруту «Йокогама-Фукуока» отправляется прямо сейчас со второй платформы…».       — У нас всё есть, ты сам проверял сумки несколько раз перед выходом, — он сдул со лба мешающую чёлку и, не убирая рук с чужих плеч, прошёл в салон, где уже сидели остальные пассажиры. За его спиной послышался механический звук закрытия дверей. — А если мы всё же что-то забыли — просто сходим в ближайший конбини.       Ацуши двинулся вперёд между двумя рядами сидений и уселся на свободное место возле окна со стороны парных кресел, рюкзак он положил себе в ноги, наблюдая за тем, как Дазай беззаботно бросил свой на верхнюю полку, предварительно достав из него провода наушников. Оба выдохнули с облегчением, понимая, что дальше их ждёт четыре с половиной часа поездки. Можно было наконец расслабиться и отдохнуть, что, собственно говоря, они и сделали.       Сев на место с краю, Дазай воткнул наушник в правое ухо и привычно протянул левый Ацуши. Зевнув, он мельком взглянул в окно, за которым быстро сменялись фасады зданий, положил голову на плечо оборотня и прикрыл глаза. В это время Накаджима уже открыл новую книжку-антологию, стараясь практически не двигаться, чтобы случайно не разбудить парня.       Весь путь до Фукуоки Дазай благополучно проспал на коленях Ацуши, который аккуратно переместил его туда сразу после того, как они окончательно покинули границы Йокогамы, а после, бросив чтение где-то на десятой странице, стал пялиться в окно с невинным детским восторгом. Его взгляд горел от любопытства, рассматривая сменяющие друг друга на бешеной скорости пейзажи, переходы городской и сельской местности на зелёные поля и горные хребты, тени лесов на прибрежные порты и мост, связывающий между собой два соседних острова. Время от времени он позволял себе с расслабленной счастливой улыбкой запустить пальцы в тёмные волнистые волосы Дазая и полюбоваться его умиротворённым выражением лица; бинты, покрывающие его руки приятно щекотали колени, а музыка, что на протяжение всей поездки лилась из наушника, заставляла детектива невольно покачивать головой в такт. А банка чая, которую тот ещё на перроне вытащил из бокового кармана рюкзака, так и осталась лежать в его руке.       Когда поезд подъезжал к станции Тэнджин, в городе Фукуока было уже полдвенадцатого. Пассажиры начали собирать свои вещи и громко переговариваться между собой; голос из динамика оповестил о том, что они прибудут на конечную через две минуты, но Дазай всё ещё продолжал спать, устроившись на коленях Ацуши.       Он осторожно прикоснулся к чужому плечу, наклоняясь, и прошептал:       — Осаму, — бережно поглаживая по короткому рукаву чёрной футболки, — мы почти приехали. — Шинкансэн стал замедлять свой ход в то время, как Дазай уткнулся носом в летние шорты возлюбленного, тем самым заставляя уголки губ парня смущённо приподняться. — Давай, пора просыпаться.       Тот нехотя открыл глаза и, сонно моргая, привстал с чужих колен. Его волосы окончательно пришли в беспорядок и некоторые пряди смешно торчали в разные стороны, но Дазаю на это было всё равно — он просто ещё сильнее взъерошил их парой движений руки. Заметив, что остальные уже покинули свои места, Осаму обернулся к Ацуши с хитрой улыбкой на губах.       — И что же ты делал всё это время без меня? — спросил он, приблизившись к лицу оборотня максимально близко.       Щёки Ацуши мгновенно вспыхнули.       — Ничего особенного, просто читал книгу и смотрел в окно, — сбор вещей помог ему избежать дальнейшего допроса с пристрастием, благо, что Дазай уже проснулся окончательно и, увидев, как стремительно пассажиры покидают вагон поезда, потянулся рукой к верхней полке за рюкзаком.       Выйдя из такси, парни оказались у подножья старой лестницы, поросшей мхом и другими мелкими растениями, что вела через густой сад к их временному жилью маленькому одноэтажному дому с выкрашенными в белый фасадами, керамической крышей и торчащими из-под неё резными деревянными стропилами. Дазай забронировал его ещё в конце мая и с тех пор три месяца копил на сумму аренды с залогом и прочими обязательными платежами. Сейчас, стоя на обочине дороги под жаркими лучами солнца, он понял, что не ошибся с выбором: глядя на то, как Ацуши во все глаза смотрит вперёд неверящим взглядом, как сжимает пальцами лямки рюкзака, как боится сделать первый шаг, будто, хоть немного сдвинувшись с места, эта утопающая в зелени улица и едва проглядывающий из неё дом мигом исчезнут, просто сотрутся из памяти для баланса жестокой вселенной. Не удержавшись, Осаму загрёб парня в объятья, щекоча загорелую кожу поношенными бинтами, целуя в самый кончик носа. Ему было плевать на жару и влажность последних календарных дней лета — для Дазая были важны каждая улыбка его Ацуши, каждый заливистый, но всё ещё приглушённый стеснительностью, смех и такие же любящие объятья в ответ, поэтому он продолжал сжимать парня всё сильнее и целовать смелее, переходя губами сначала на скулу, а после и на уголок губ.       — Нравится? — спросил детектив тихим интимным шёпотом, наводя ладонью хаос в светлых прядях.       Ацуши, до этого практически бесшумно посмеивающийся куда-то в грудь бывшего исполнителя, вновь обернулся через плечо к повидавшей виды лестнице.       — Очень, — протянул он с придыханием, возвращая взгляд на улыбающегося и светящегося самодовольством Осаму, — но мне наверняка понравится больше, если мы всё-таки зайдём внутрь.       — Так не терпится отблагодарить меня? — наклонившись, прошептал с хрипотцой в голосе Дазай в самое ухо; Накаджима сглотнул, видя, как карие глаза напротив хитро сощурились, а уголки губ взметнулись вверх одновременно с бровями Ацуши. — Тогда-а-а… — в это мгновение оборотень уже пожалел, что сказал именно эти слова, поскольку Дазай резко выпрямился и, схватив его за руку, потащил вверх по ступеням лестницы; ладонь Ацуши встретилась с лицом, когда тот продолжил говорить в полный голос под тихий досадный смех своего парня: — хорошо, что я заранее прихватил с собой то масло с ароматом сакуры и несколько пачек…       — Осаму!       — …благовоний, чтобы при помощи расслабляющего массажа снять твою усталость после долгой изматывающей поездки! — закончил он, как ни в чём не бывало.       Они подошли к входной двери и, пока Дазай копался в рюкзаке в поисках ключей, Ацуши решил осмотреться. Осаму выбил им старенький дом с исторической архитектурой, на территории которого был сад, полный высоких кустов, клумб с проросшими сорняками вперемешку с какими-то белыми и жёлтыми цветами. Он был уже очень старым, судя по состоянию каменных бордюрчиков и тротуарной плитки, но видно, что за ним присматривали — лёгкий оттенок заброшенности почему-то дарил ощущение покоя и камерного уюта. Про себя Ацуши отметил, что ему надо будет обязательно выделить время на тихий вечер где-нибудь в тени плодовых деревьев в самом дальнем уголке сада, дабы насладиться практически нетронутым островком природы перед возвращением в шумный мегаполис. Парень чуть отошёл от Дазая и присел перед маленьким кустиком розмарина, его ухо дёрнулось от громких звуков.       — Упаковки благовоний не так шелестят, как…       — Как «что»? — весело переспросил тот, наконец выуживая из большого отделения сумки связку ключей.       — Тут и не нужно быть детективом, — Накаджима поднялся на ноги и вслед за Дазаем прошёл в дом, — чтобы понять, что ты прошлым вечером ограбил ближайшую аптеку.       Дазай в ответ только шире улыбнулся, бросая рюкзак на пол и разуваясь. В очередной раз он пожалел, что не последовал совету Ацуши на счёт одежды — в джинсах было действительно жарко, в доме же даже не под палящим солнцем температура уступала уличной всего лишь на пару градусов, благо, что в объявлении было сказано о наличии кондиционера. Они оба будут молиться на него этой ночью.       Уставшие с дороги, парни, не сговариваясь, повалились на футон; их пальцы привычно переплелись между собой, детективы смотрели друг на друга в приятной тишине. В какой-то момент Накаджима перебрался поближе к старшему, устроив голову на его плече и блаженно прикрыл глаза, засыпая под размеренное поглаживание тёплой мягкой ладонью.       Пока Ацуши спал, Дазай быстро набросал в телефоне список продуктов и прочей мелочи и сбегал в ближайший магазин, прихватив с собой ведёрко ванильного мороженного и шоколадного топинга. К его возвращению оборотень всё ещё спал, раскинув руки и ноги по всему футону, фиолетовая футболка задралась, приоткрывая впалый живот с проглядывающими мышцами пресса. Не удержавшись, Осаму аккуратно прилёг рядом и принялся мягкими движениями пальцев вырисовывать дорожку от кромки шорт до рёбер, намеренно задевая все эрогенные места, вызывая у спящего громкий неосознанный смех. Он задёргался в его руках, пытаясь уйти от прикосновений и поспать на полчасика подольше.       — Осаму, прекрати! — взмолился парень, повернувшись к детективу спиной, однако тот лишь поудобнее обхватил чужую талию руками и зарылся носом в горячую кожу шеи.       — Не-а! — ладони окончательно забрались под футболку и нащупали бусинки сосков, пальцы левой руки сжали один из них в то время, как подушечки пальцев другой медленно опустились вниз и залезли под резинку белья.       — Осаму… — проскулил Ацуши, инстинктивно прижимаясь спиной к чужой груди и хватаясь за перебинтованные предплечья.       Дазай чуть привстал над парнем, опираясь локтем на согретый их телами футон. Их взгляды пересеклись, в ту же секунду Накаджима притянул парня к себе, целуя его обкусанные губы, проникая в рот языком. От прикосновения руки в стремительно встающему члену, он не сдержал довольный стон. Проходясь кончиком языка по зубам и посасывая нижнюю губу, Ацуши окончательно лёг на спину и раздвинул ноги, поддавшись первым ритмичным движениям по возбуждённой плоти.       — Мы собирались пойти на пляж, — подал Ацуши голос в перерывах между стонами; между их губ растянулась тоненькая ниточка слюны.       — Может, завтра?.. — бёдра Дазая оказались у чужих ног, свободная ладонь сжала ягодицу.       — У нас есть только пять дней — такими темпами мы ничего не успеем.       — Что ж, Ацуши-кун, — он оставил последний развязный поцелуй на губах детектива и, поднявшись на ноги, протянул ему руку, — тогда предлагаю начать поиски того самого пляжа с длинным бетонным пирсом!