Проклятие!

- Вагон для живности в начале поезда, - процедила сквозь зубы Габриэла, когда напротив устроилась пушистая псина. Затолкав раздутую донельзя сумку на полку, Эйприл Кац плюхнулась в кресло – между целительницей миссис Уоллес и питомцем. Её лоб блестел от пота. Кофта была надета наизнанку. За толстыми линзами очков глаза женщины казались огромными: светло-карие, но четвертинка левого наливалась голубым, словно летнее небо. Габриэла отметила, что хаффлпаффка почти не изменилась, и понадеялась, что сама изменилась до неузнаваемости. - Прости, ты что-то сказала? – Эйприл робко улыбнулась. - Собаке здесь не место, - скрестив руки на груди, будущая преподавательница Защиты от Тёмных искусств скорчила недовольную мину, чем вызвала у коллег смешки. - Мне казалось, Габби, ты любишь животных, - миссис Уоллес ласково хлопнула коллегу по коленке. - То, как ты спасла тех коз – просто фантастика! – вдруг выпалила Эйприл, - Даже сохранила вырезку из «Ежедневного Пророка» … Никаких сомнений не оставалось: память у пассажирки отменная. Бросив быстрый взгляд в окно, Габриэла убедилась, что сойти с поезда уже поздно. Ей предстояло девять часов притворяться, будто она понятия не имеет, кто перед ней. Дальше можно просто заявить директору Хогвартса, что она переоценила свои возможности и отправиться обратно в Лондон. Там для неё наверняка найдётся работёнка. Например, магазин поддержанных котлов искал нового продавца. Удовлетворившись планом, она решила выйти прогуляться до тележки со сладостями. - О, я с тобой, если не возражаешь! Сто лет не баловалась «Берти Боттс». Габриэла возражала, но озвучивать это не стала. Просто не по-доброму зыркнула в сторону навязчивой попутчицы, которая с лёгкостью проигнорировала подтекст. - Присмотрите за Кукурузкой, пожалуйста? – попросила Эйприл. Об отказе не могло быть и речи. Вагоны задорно раскачивались. Сквозь окна сочился солнечный свет. По узким проходам шастали студенты в поисках друзей. Их спины ещё не укрывали черные мантии, а головы не тянули вниз новые знания. На всякий случай, они вели себя капельку приличнее с двумя взрослыми женщинами, что встречались им на пути. - Это твой первый год, да? – снова подала голос Эйприл. - Угу, - нехотя ответила Габриэла. - Очень волнительно!.. Какой предмет будешь преподавать?.. Дай угадаю! Защиту от Тёмных искусств?.. Точно! Ты же мракоборец… Слышала, профессор Даррел скончался пока проверял экзаменационные работы, в итоге решили всем, у кого было хотя бы пару срок на бланке, выставить «превосходно»… Конечно, очень жаль профессора Даррела. Славный малый. И это не в коем случае не проклятие, он был слишком старым. Не прям слишком, конечно… Ты не умрёшь, не переживай, ладно?.. Будет здорово снова оказаться в Хогвартсе вместе… От услышанного уши Габриэлы вспыхнули, будто на них дракон чихнул. Никаких вместе. С такими, как Кац, дружбу лучше не водить. Они втираются в доверие, вечно щебечут что-то, норовят развеселить, а потом даже не вонзают нож в спину. В таких приходится влюбляться и затем, не дай Мерлин, жить долго и счастливо. Пойти на подобное мучение нельзя. Тем более после развода. По расписанию у Габриэлы одинокая старость. Она рассчитывала превратиться ворчливую сухую профессоршу, от имени которой студентов знобит. Ради этого придётся пожертвовать «днём фиолетовых зубов». - Ого! Смотри, здесь есть ТЕ САМЫЕ конфеты, которые мы ели в Хогсмиде.. Эйприл схватила со стойки со сладостями коробку. - Не понимаю, о чём ты, - буркнула Габриэла и сунула продавщице пару сиклей за бутылку сливочного пива. К сожалению, всего лишь сливочного. Она быстро направилась обратно к купе, чтобы хлопнуть дверцей перед носом самой милой женщины Британии, а может и вселенной. - Габби?.. - Не называй меня так, - Габриэла даже не притормозила. - Прости, а как называть? – судя по сбивчивому дыханию, Эйприл бежала следом, ещё и в обнимку с целой тонной покупок. - Профессор Эскобар, - холодно отрезала Габриэла. - Оу. Это «оу» ударило похлеще ножа в спину, ведь означало, что Кац принимает её правила игры.