Слабоумие и отвага

      Из офиса в пятницу вечером сорвались все, как по заказу: остались только трудоголик-шеф в своем кабинете и Джейк с отчетом в приемной. Последний уже давно должен был быть на полпути к собственной холостяцкой крохотной берлоге, заваленной не всегда чистыми носками, упаковками из-под полуфабрикатов и огрызками фруктов. Но клятый отчет, скинутый на него наглой и беспринципной вертихвосткой Джанет, безмолвно вопиял с рабочего монитора, хотя глаза безбожно слезились от недельного недосыпа и сложных заданий.       Сначала парень подумал, что странные звуки из-за двери начальника ему послышались. Мало ли, организм глюки поймал на почве продолжительного стресса, все-таки аудит компании на полторы тысячи сотрудников — не шутки, нужно кропотливо подчистить все возможные промахи. Однако вскоре влажный шлепающий звук повторился, дверь скрипнула, и колена Джейка робко что-то коснулось. Тот машинально погладил нечто, задним умом подумав, что это соседский котенок опять решил похулиганить и перелез к нему через дыру в балконной перегородке. Вот только под рукой ощущалась не короткая густая шерстка, а что-то прохладное, влажное и гибкое.       Джейк опустил взгляд. Его икру тесно обвивало нехилых размеров розовое щупальце, пачкая густой бесцветной слизью темно-синие офисные брюки. Первым порывом было громко возмутиться: летние штаны у Джейка были одни и пачкать их слизью было плохой затеей. Следом до отупевшего мозга дошло происходящее, парень попытался подскочить и обернуться, но его удержали за ноги, руки и шею сильные, хлесткие собратья первого щупальца, не давая дернуться или повернуть голову.       — Что ты тут забыл?.. — низкий голос начальника отдела кадров, мистера А. Л. Кэррингтона, пробирал замогильным холодом и непереносимой тоской.       По спине Джейка под синей тонкой офисной рубашкой соскользнула крупная капля пота.       — Простите, задержался, отчет доделать нужно было, — заикаясь, выдавил он, стараясь не дергаться — тентакли вокруг рук и шеи сжимались весьма ощутимо.       — Суки, — бросил начальник холодно. Джейк едва подавил желание съежиться на своем сломанном вертящемся кресле. Заметив это, Кэррингтон исправился, монотонный голос стал чуть живее: — Не пугайся, я тебя не пораню. Тебя Джанет тут оставила?       — Да.       — Тварь, — мистер Кэррингтон никогда не позволял себе бранных слов, особенно в адрес женщин. Джейкоб проработал в фирме полгода, но ни разу не слышал, чтобы их педантичный и строгий сухарь-начальник переходил на личности. Меж тем, тот продолжил: — Сейчас я медленно тебя отпущу, и ты как можно быстрее выйдешь из здания. Охране скажешь, чтобы активировали протокол Т-23. И не болтай о том, что тут увидел, поверь, я могу заткнуть тебя быстро и навсегда.       — Хорошо, — кивнул Джейкоб и с облегчением почувствовал, как давление тентаклей постепенно уменьшилось, затем исчезло вовсе. Все еще воспринимая происходящее как часть очень странного сна, Джейкоб, не оглядываясь и даже не выключив рабочий компьютер, встал и вышел из помещения, держа голову ровно.       И все бы ничего, но на полпути к лестнице через опенспейс он вспомнил, что оставил на столе ключи от машины и телефон. Ноутбук находился в ремонте до вторника, а других развлечений в его скромной пустой квартире не водилось. Джейк развернулся, поколебался, позвонил на проходную с рабочего телефона главной офисной сплетницы Эллен и попросил активировать протокол. Охранник с сомнением переспросил, уверен ли Джейк, на что тот ответил решительным согласием. Мужчина сообщил, что все сделает, и зачем-то пожелал Джейку удачи и выдержки.       Джейк положил трубку, вернулся к кабинету, осторожно приоткрыл дверь. Шеф стоял и увлеченно терся тентаклями о темно-синий пиджак парня, забытый на спинке стула. Кэррингтон сильно прибавил в росте и весе, штанов на нем не было, а из смуглой поясницы, аккурат над подтянутыми ягодицами, из влажного отверстия вырывалось шесть розовых одинаковых длинных щупалец.       — Твою мать… — выдавил Джейк приглушенно.       Кэррингтон резко обернулся, уронил пиджак и выругался. На его вытянутом строгом лице пылали две черные бездны вместо глаз, щеки сделались серыми, тонкие бледные губы пересохли и потрескались.       — Я же сказал тебе уйти! — рявкнул он на смешавшегося Джейка.       — Простите! Я телефон забыл. Я активировал протокол, который вы просили.       — Идиот! — начальник стал еще строже и бесцветнее, даже щупальца скукожились и поникли. — Ты хоть понимаешь, что мы теперь заперты тут на ближайшие двое суток? Вдвоем, блять…       — Отлично, я тогда отчет доделаю? — проблеял Джейк, тоже бледнея. Работа оставалась единственной надежной постоянной, за которую уцепилось его тонущее в сюре происходящего сознание.       Кэррингтон выразительно хлопнул себя крупной ладонью по лбу, скользнул к Джейку и захлопнул щупальцем дверь.       — У меня период размножения, Джейкоб Фейн, я не трахался больше пяти месяцев, а эта сука Джанет выкинула мои блокаторы под предлогом негодности и не купила новые. Тебя подставили, мышонок, пиздец как сильно.       — В смысле размножения? Я же мужчина и точно не гожусь для такого…       — Если бы все так просто было, — невесело хмыкнул Кэррингтон, подходя еще ближе. Джейк попятился и уперся спиной в дверь, выставив перед собой руки. — На мою сущность сильно влияет человеческая часть. Бисексуальная часть. Понимаешь?       — Мистер Кэррингтон, чего вы хотите от меня?..       — Трахаться. Мышонок, я в курсе, что ты тоже би. Знаю, что как мужчина тебя никогда не привлекал, но сейчас нет другого выхода. Без блокаторов, с тобой рядом я долго не протяну. Весь этаж запечатан, деваться некуда. Разреши мне?..       — Тентаклями? Вы в своем уме вообще? — прошипел Джейк, ища взглядом хоть какой-нибудь предмет для самообороны.       — Нет, почему же. Членом. Двумя, в качестве бонуса, — и бесстыдно указал вниз, где вместо обычного мужского члена виднелось два: один снизу вполне человеческой формы, хоть и крупный, а второй — маленький, изогнутый и в тон щупальцам.       — А может, не надо?.. — проблеял Джейк, то краснея, то бледнея.       Лицо Кэррингтона исказилось не то от обиды, не то от боли. Он впился ногтями в ладони, часто задышал и… отступил, высвобождая руки и ноги жертвы.       — Хорошо. Иди в дальнюю подсобку, туда, где кулер. Обрызгай себя с головы до ног духами Моники, подопри дверь покрепче и не выходи до воскресенья. Можешь вместо ночной вазы использовать горшок Эллен, все равно фикус скоро сдохнет.       — Спасибо! — выпалил Джейк и на всей доступной скорости свалил в сторону подсобки, по пути прихватив фикус и духи Моники. Заперся в тесном помещении, заваленном неподшитым архивом, подпер дверь стулом и съехал на пол, обнимая чахлый цветок, как родного брата. Сердце колотилось в горле, он залпом выпил стаканчик воды, влил второй в цветочный горшок, поднял руку, чтобы обрызгать себя удушливыми сладкими духами коллеги и замер, расслышав отчетливый стон по ту сторону двери. Весь накопленный за двадцать пять лет жизненный опыт подсказал, что это не страсть, а невыносимая боль.       Джейк добрался до допотопного компа в углу помещения, повозился с сетью, но таки подключил технику и загуглил проблему. К его большому удивлению, старичок послушно открыл какой-то сайт, стоило ввести запрос в поисковую строку. Прочитав статью, Джейк узнал, что его начальник — нечто вроде кицунэ, но с морским уклоном. Раз в два месяца у него происходит период размножения, длящийся почти двое суток, когда либо высокая температура и мучительная тянущая боль во всем теле в случае воздержания, либо безудержный секс, либо дорогостоящие блокаторы. Которых у начальника теперь не было, да и воздерживался он довольно долго.       Стоны за дверью участились, стали отчаяннее и злее, хотя Джейк откуда-то знал, что Кэррингтон сдерживается, и на самом деле ему невыносимо больно. Глупое сердце дрогнуло уже от жалости. Закрыв вкладку, Джейк выключил компьютер, разблокировал дверь, покрепче обнял фикус в качестве моральной поддержки и, чувствуя себя последним идиотом, вышел из подсобки.       — Мышонок, тебе не говорили, что слабоумие и отвага — это плохо? — проныл Кэррингтон, цепляясь всеми конечностями за стол, чтобы не рвануть навстречу.       — Мама учила — нужно помогать страждущим, — ответил тот гордо, и шагнул к начальнику. — Невыносимо слышать ваши стоны. Я прочитал, что без блокаторов может быть очень больно.       — Больно, — Кэррингтон и правда выглядел неважно: еще бесцветнее, чем раньше, с обильной испариной на лбу и сухими, искусанными в кровь губами, даже щупальца совсем зачахли. — Но без твоего согласия я не буду.       — Вы дадите мне недельный отпуск, когда захочу. И уволите к хуям Джанет, Эллен и Тару, — храбро выдвинул условия Джейкоб. — На последних двух могу профессиональные претензии предоставить.       — Идет, — Кэррингтон как-то сразу оказался рядом. Щупальца снова обвили тело Джейка, жадно скользя поверх одежды.       — Смазка хоть есть?       — В кабинете. И диван я разложу. Ты точно готов?       — К безудержному сексу с тентаклями? Издеваетесь?       — Я не хочу тебя насиловать, — прозвучало виноватое и тихое за его спиной.       — Не будете. Пошли.       Джейк первым зашел в кабинет, где густо пахло морем, теплом, чернилами и мшистым парфюмом начальника, пристроил фикус на стол и на ходу стянул мокрую от пота рубашку, пока хозяин кабинета искал смазку и презервативы в столе. Черный кожаный диван выглядел добротно и удобно. Кэррингтон разложил его в два счета, делая двуспальным, и даже заботливо расстелил черную простынь поверх. Джейк стянул туфли, штаны с трусами, носки и часы, оставаясь полностью обнаженным. Кэррингтон тоже скинул лишние тряпки, и Джейк залюбовался распущенными смоляными прямыми волосами до плеч, подтянутым сухощавым телом, широкими плечами, впалым животом и крепкими бедрами шефа, обычно прячущимися за невзрачными серо-черными костюмами не по фигуре.       — Как мне лечь? Мне самому себя?.. Желудок и кишечник пустые, если что.       — Я хочу сам, если позволишь, — мягко попросил Кэррингтон, указывая на диван.       Джейк пожал плечами, свернул одежду в ком и плюхнулся на него животом, подставляя задницу. Было одновременно страшно, зябко и любопытно — у него был небольшой упругий вибратор в форме фиолетового тентакля, но эти щупальца были живыми и гибкими. К коже осторожно притронулись сухие горячие ладони. Кэррингтон сжал их на пару секунд, видимо, пережидая приступ боли, добрался до ягодиц, сжал и несильно раздвинул.       — Нужно сначала моей смазкой, чтобы тебе не было больно. Можно?       — Да, — согласился Джейк без раздумий: в статье об этом тоже говорилось.       В задний проход медленно толкнулось щупальце. Тоненькое, с сантиметр диаметром на конце, оно очень медленно, смазывая каждый участок, продвинулось глубже, расслабляя тугие мышцы.       — Давно не было? — нейтрально поинтересовался Кэррингтон, массируя ягодицы Джейка, чтобы отвлечь и успокоить.       — С человеком почти год, а с игрушкой месяц назад.       — Буду очень осторожен, — пообещал шеф, пропихивая щупальце дальше.       Боли не было, только дискомфортное натяжение. Бесцветная слизь без запаха работала как очень хорошая густая смазка, кончик щупальца с чавкающим звуком вошел еще глубже и наконец толкнулся рядом с простатой, от чего парень неосознанно прогнулся сильнее, напрашиваясь на повторение. Кэррингтон испустил сдавленный смешок и еще шире раздвинул его ягодицы.       — Расслабься.       Последовал новый плавный толчок, на этот раз — куда нужно, и у Джейка комом свернулось в животе приятное тепло. Страх и дискомфорт отошли на задний план, когда внутри так правильно растягивали и стимулировали. Внезапно Кэррингтон замедлился и наклонился, упираясь кулаками в диван по обеим сторонам от растерявшегося парня. По большому телу прошла крупная судорога, дыхание стало поверхностным и частым.       — Очень больно? — с искренним сочувствием спросил Джейк, догадавшись о причине остановки.       — Все хорошо. Не бойся. Я могу терпеть, — после паузы ответил Кэррингтон, перенес вес тела на одну руку, а второй погладил подставленный загривок. Мягко и нежно, почти трепетно.       Джейк кивнул и позволил делать со своим телом что угодно, но, когда щупальце вышло, уступая место двум длинным пальцам в аптечной смазке, приступы боли у любовника участились и усилились. Не выдержав очередного промедления и короткого стона сзади, Джейк отстранился, забрал смазку и быстро растянул себя до четырех пальцев, уже не стесняясь ни хлюпающих звуков, ни пожирающего темного взгляда, ни влажных тентаклей, рассеянно поглаживающих его лодыжки и торс.       Шеф достал и натянул на больший член презерватив, полил сверху смазкой и подтащил Джейка к себе за бедра, нависнув на руке. Впервые тот ощутил себя маленьким и ничтожным — рост в 183 сантиметра и мощная комплекция позволяли считать себя сильным и развитым, но сухарь-начальник двигал его так легко, будто Джейк был пушинкой.       — Готов?       — Да, — согласился парень и тут же дернулся от ощущения чрезвычайной наполненности. Кэррингтон входил без перерывов, одним длинным, очень медленным движением.       — Не зажимайся. Дыши, я подожду.       — Вам же больно.       — Нормально. Дыши.       Джейк размеренно, глубоко дышал и гладил спину и бока шефа, вернувшие естественный смуглый цвет, чувствуя чужое сильнейшее напряжение. Кэррингтон сдерживался, давая привыкнуть, хотя испарины на высоком лбу стало больше, а дыхание совсем сбилось. Джейк решил немного отвлечь их обоих и попросил:       — Можно сзади потрогать?       — Конечно, только смазку возьми.       — Я не о том, — покраснел парень и осторожно притронулся к пояснице там, где выступали тентакли.       — Можно, только нерезко. Чувствительность… большая.       Джейк медленно ощупал влажное отверстие с мягкими эластичными краями, откуда вырывались длинные тугие и гибкие отростки. Трепетно погладил более плотные и мокрые основания. Потер большим пальцем кожицу рядом и почувствовал первый глубокий толчок внутри себя.       — Продолжайте, — успокоил он начальника, когда тот почти испуганно уставился в лицо, опасаясь реакции на сильное спонтанное движение. — Не больно, только туго очень.       Постепенно Кэррингтон набрал темп, непрерывно стимулируя простату и ее окрестности — с его размером иначе не получалось. Щупальца тоже не сидели без дела, наоборот, гладили, щупали, касались всего тела Джейка, мокрого от пота и смазки. И он нагло соврал бы, если бы сказал, что ему плохо или неприятно. Несмотря на очевидную жажду разрядки, Кэррингтон оказался умелым любовником, вел себя цивилизованно и аккуратно. Не распускал руки, часто спрашивал разрешения на какое-либо действие и сверялся с состоянием Джейка, хотя боль, его так и не отпустила.       — Когда у вас… пройдет?       — Возбуждение?       — Боль.       — Я долго сидел на блокаторах. Думаю, сегодня не пройдет вообще, только притупится. Не переживай за меня, мышонок, сосредоточься на себе.       Но Джейку это показалось очень несправедливым. Поэтому он вернулся к занимательным исследованиям, обводя подушечками чувствительное местечко на пояснице. Толкнулся внутрь самым кончиком, и начальник дернулся, сдавленно застонав. На этот раз Джейк четко распознал, что это удовольствие. Улыбнувшись реакции, он потянулся и коснулся губами влажного плеча с небольшим тонким шрамом.       — Мне тоже можно?       — Что именно?       — Целовать.       — Конечно.       Джейк сразу же получил невесомое прикосновение к шее. Удержаться от стона не представлялось возможным — одна из самых сильных эрогенных зон подверглась безжалостным нападкам, и он, как мороженое на солнце, растекся под теплыми сухими губами и ласковыми пальцами. Член Джейка, твердый и мокрый от предэякулята, обхватила крепкая рука. Пара-тройка сдвоенных толчков внутри и снаружи и легкий укус в шею помогли преодолеть последние шаги до оргазма. Кэррингтон только после этого смог себя отпустить и тоже кончил в презерватив, продираясь сквозь острое удовольствие Джейка и туго сжавшиеся мышцы.       — Не больно? Не жалеешь? Воды принести? — тут же забеспокоился он, стоило Джейку разлепить влажные от невольных слез ресницы.       — Нет на все, — отозвался тот с задержкой и едва не застонал от разочарования, когда тело лишилось такого правильного и хорошего члена внутри. — Сколько у нас времени до следующего раза?       — Кхм…       — Оно вообще не проходит?! — Джейк пораженно уставился на чужой орган, и не думающий опадать, только теперь еще и испачканный в белесой сперме.       — Проходит. Обычно. Но блокаторы…       — Ясно. Снова надо этой штукой?       — Да. Не хочу тебя поранить, а слизь предохраняет от разрывов.       Джейк кивнул, отстраненно думая, что обязательно возьмет недельный отпуск с понедельника, ибо ходить ему пару дней, как утке, после такого активного и длительного секса в принимающей позиции. Кэррингтон заботливо уложил его на спину, подхватил тентаклями под колени, раскрывая и фиксируя, и снова толкнулся щупальцем внутрь. Так же медленно и мягко, как в первый раз, хотя проход уже был хорошо растянут.       За следующие пять часов они успели сменить три презерватива и восемь поз, причем после каждого финиша Джейка Кэррингтон любезно уточнял нет ли боли и не нужно ли тому поесть и попить. Утолив часть желаний шефа, парень выжатой тряпочкой валялся поверх него на заляпанной смазкой, потом и даже слезами простыне и наслаждался поглаживаниями щупальцев и пальцев по обнаженной спине. Джейк еще никогда не чувствовал себя настолько затраханным, усталым и удовлетворенным. Приступы Кэррингтона тоже поутихли, и теперь мужчины просто нежились, восстанавливая силы.       Джейк оторвал голову от чужой груди и посмотрел вниз, где о его живот терлось сразу два члена.       — А второй зачем?       — Тоже оплодотворить. Когда я кончаю, то с небольшой задержкой сразу двумя.       — Вау. А второй тоже можно в меня?       — Если хочешь.       — В следующий раз, — согласился парень и вспомнил о важном. — Ой.       — Что такое? Больно? — забеспокоился Кэррингтон, резко сел и спустил Джейка к себе на бедра, придерживая за талию.       — Я не трахаюсь, не узнав имени. А у вас на табличке только А. Л. написано, и все…       — Дурной мышонок, — Кэррингтон облегченно рассмеялся низким, красивым грудным смехом. — Алан. Меня зовут Алан Льюис Кэррингтон.       — Приятно познакомиться, — благодарно кивнул Джейк, нащупал первое попавшееся щупальце за спиной и направил к растраханному анусу, ощущая, как напрягся пресс мужчины под его рукой от нового приступа возбуждения, смешанного с болью. Пальцы сами по себе зарылись в густые жесткие черные волосы на макушке Алана, когда тот вытащил щупальце, приподнял Джейка за талию и осторожно опустил. — Я устал, подвигаешь меня сам?       — Конечно, мышонок. Расслабься, — пообещал Алан и бережно коснулся губами жилки на шее, заново возбуждая.       — Хуле Джанет на меня так взъелась-то? — Джейк приспособился к тягучему, ленивому ритму и даже нашел в себе силы на светскую беседу.       — Я с ней спал, потом мы расстались. И она знает, что я к тебе неровно дышу.       — А ты дышишь?       — Ты хоть раз задницу свою в офисных штанах видел? — насмешливо изогнул бровь Алан и игриво потискал напряженные от толчков ягодицы.       — Ты ж сухарь в офисе. Откуда бы я узнал, что ты так секс любишь?       — Я сдерживался. Не хотел пугать. Думал, ты от меня такого сбежишь быстрее молнии, — шеф отвел взгляд, но размеренно раскачивать Джейка на себе не прекратил.       — Слушай, а кто мы теперь друг другу? Не знаю как ты, а я на тебя потом точно спокойно смотреть не смогу. Или тебе сейчас похоть глаза застит?       — Мышонок, похоть уже давно схлынула, теперь до утра я себя полностью контролирую, — улыбнулся Алан, потираясь щекой о ключицу растерявшегося Джейка. — И я бы хотел позвать тебя на свидание. Пойдешь?       — Злоупотребление должностными полномочиями, мистер Кэррингтон.       — Переведусь в другой отдел.       — Ты серьезно?..       — Слушай, у меня было четверо любовников и любовниц. И ни один не оставался со мной, просто потому что хотел помочь и облегчить боль. Еще и зная о моем «сахарном» характере. Перевестись к аналитикам — не проблема, если ты будешь счастлив.       — А у тебя так… только во время этих дней?       — Нет. Всегда. Только в обычные дни могу их прятать, нет боли и крышу от похоти не сносит.       Джейк задумался о том, что это был лучший секс в его жизни. И что через пару месяцев неплохо бы повторить.       — В следующий раз возьми отпуск в эти дни. Не хочу трахаться в офисе.       — Мышонок? Это «да»?       — Да, но Джанет все-таки уволь, она сука, — пробормотал парень, распадаясь на атомы от мягкого, почти неощутимого сухого оргазма. Кажется, шестого подряд.       — Уволю, — довольно проурчали ему в шею, укладывая на диван к стене. Заботливо завернули в щупальца, объятия и тонкий плед, чмокнули в щеку, подложили горячую руку под голову вместо подушки. Джейк, вымотанный бурным сексом, уснул сразу, только носом ткнулся в чужой бицепс, жадно дыша морем, мхом и мускусом.       Джанет вылетела из компании уже в понедельник, вместе с лучшими подружками Эллен и Тарой, стабильно портящими Джейку и половине отдела жизнь. А фикус, как главного свидетеля преступления, парень забрал себе, преданно выхаживая хрупкую цветочную психику наравне с Аланом.