***
На следующий день я не пошёл в колледж. Я боялся идти туда, боялся видеть эти довольные наглые рожи и ещё больше боялся услышать смешки за своей спиной. Я целый день считал минуты до четырех часов, чтобы быстро собраться и побежать к тому самому мрачному зданию вниз по улице и вновь увидеть милую рожу Фрэнка. Я, как и обещал, положил в рюкзак плеер, наушники, несколько комиксов и несколько своих рисунков, так как он попросил меня об этом, а я ну никак не мог отказать. Как мне было известно, родители Фрэнка плохо относились к комиксам и вообще любой херне, которую так любят подростки, поэтому у него такого нет и никогда не было. Так что я решил помочь бедняге и притащить ему что-то интересное, чтобы он не скучал в своей комнате под звуки пения птиц. Я начал собираться уже в три часа, тщательно почистив зубы буквально до скрипа, вымыв своё лицо, и даже подвёл глаза чёрным карандашом. Мне очень нравилось, как это выглядело на мне, но в колледж так появляться было рискованно. Я бы сразу стал педиком для студентов и мишенью для недовольных преподавателей. Полчетвёртого, я уже начал медленно выходить из дома. Мне ещё надо было зайти в магазин, чтобы взять пачку красных мальборо, мятную жвачку и конфеты, потому что мой новый друг, как оказалось, без ума от сладкого. Также не помешало бы взять две новые зажигалки, одну для себя, а вторую для Фрэнка, так как та, что я отдал ему, была далеко не новой и долго не протянет. Без пятнадцати четыре я уже активно шагал к месту встречи с набитым до предела рюкзаком на плече. Фрэнк не встречал меня на входе, чему я насторожился. На первом этаже его тоже не было, и на втором я его не заметил. Поэтому я расстроено уселся на холодном полу, достав из кармана сигарету и поспешно подкурив её. Неужели он не пришёл? Забыл обо мне? Я показался ему странным? А может, он опаздывает? — Ты пришёл! — И я не успел опомниться, как на моих коленях уже ощущалось весомое тело, а тонкие руки крепко обвивали мою шею. Фрэнки забавно хихикнул и быстро слез с меня, усевшись рядом и забрав себе мою сигарету. — Я думал, что ты не придёшь. — Он медленно затянулся и выдохнул остатки горького дыма, издав блаженный стон. Парень сегодня выглядел в точности как вчера. Те самые рваные джинсы, толстовка, кеды и сальные волосы. Мне нравился его внешний вид. — Это я думал, что ты не придёшь. — Я улыбнулся ему и откинул голову назад, ожидая, пока мне вернут мою сигарету, но, видимо, наглый собеседник не собирался этого делать и присвоил её себе. — Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Я открыл свой рюкзак, чувствуя, как Айеро прожигает во мне дыру своим заинтересованным взглядом. Я мельком глянул на него и ухмыльнулся, замечая неподдельную радость и предвкушение в его карих глазах. Он буквально всем своим видом кричал, чтобы я быстрее уже доставал то, что приготовил. И я достал те самые несколько комиксов и несколько шоколадных конфет, которые подготовил заранее. Глаза Фрэнка по-детски загорелись и он выхватил это всё из моих рук, принявшись активно рассматривать. — Джи, не стоило! — Он быстро перелистывал страницы, и я заметил, как в уголке его глаз скапливается влага. Господи, неужели этого панка настолько растрогал мой маленький подарок? Он был таким чувствительным и требовал к себе максимального внимания. Я это понял с самого начала. — Джи, Джи, Джи... Он аккуратно отложил всё подальше и вновь крепко обнял меня. Я почувствовал, как он тихо всхлипывает. Фрэнк почти беззвучно плакал и улыбался. Он гладил мои волосы, пока я не знал, как мне реагировать на его чрезмерную тактильность. Фрэнки любил объятия и вообще все телесные контакты, даже если это обычные касания пальцами. — Чёрт, Фрэнк, ты чего? — Я также крепко обнял его в ответ, принявшись гладить по спине и вырисовывать невидимые узоры. — Дурак, это всего лишь комиксы! Я обязательно принесу тебе ещё. Он совсем на чуть-чуть отстранился от меня, всё ещё не отпуская, и заглянул мне в глаза. Он выглядел таким счастливым. Его широкая и искренняя улыбка надолго отпечаталась в моей памяти. Я был рад, что смог сделать его счастливым даже такой самой обычной мелочью. — Ты не понимаешь... Ты сделал это для меня. Ты подумал обо мне, Джерард. Ты запомнил, что я люблю комиксы. — И мы просто смотрели друг на друга. Его заплаканные глаза совсем не выражали грусти, а лишь чрезмерную радость и благодарность. Следующие десять минут я лишь молча наблюдал, как Фрэнк поедает конфеты и изучает страницы комикса про Бэтмена. Судя по его выражению лица, ему нравилось. Мне даже показалось, что он совсем забыл о моём присутствии здесь, потому что, когда наши взгляды вновь встретились, в его глазах проскользнула лёгкая неловкость, и он начал активно извиняться. Но спустя несколько секунд мы оба просто громко рассмеялись. Мы вдвоём гуляли по этажам больницы, общаясь на разные темы, начиная от Бэтмена и Человека Паука и заканчивая ролью человека на этой планете. В общем, я ощущал себя ёбаным философом, пока детально объяснял Фрэнку свою точку зрения по поводу отношений людей друг к другу и что бывает после необдуманных слов. Тут я и узнал, что этот мелкий засранец ещё чертовски любит спорить. Он старался всеми силами доказать, что одной фразой невозможно заставить человека убить себя, а если он это и сделал, то является просто слабым, безответственным и впечатлительным придурком. Я же всеми силами старался ему донести, что люди бывают разными, и не всем дано легко пережить стресс. Но на это Фрэнк просто встал на самый край третьего этажа, так как дальше пол был немного обрушен, и там образовалось некое ущелье, и сказал, что я его довел, и он сейчас прыгнет. А потом он рассмеялся и неловко пошатнулся, на что я испугано схватил его руку и потянул на себя. Мы вместе упали. Сердце в моей груди бешено колотилось, а вот на лице Айеро читалось лишь удовольствие от всего происходящего. — Господи, Фрэнк, ты придурок! — Я не спешил скидывать его с себя, так как до сих пор испытывал какое-то чувство страха. Парень же в свою очередь лишь странно и мечтательно испепелял меня взглядом, подперев голову рукой и ухмылялся. — Ты такой душнила. — Но ты мог упасть и умереть! — Я не мог умереть. Наши взгляды столкнулись, и я увидел, как его выражение лица поменялось на взволнованное. Он быстро поднялся и зашагал в противоположную от меня сторону. Я тут же спохватился и побежал за ним. — Фрэнк! Извини, я просто... Я просто испугался за тебя, я не хотел сказать ничего плохого, не обижайся. — Мне совсем не хотелось становится причиной его плохого настроения. Совсем не хотелось, чтобы он отвернулся от меня, когда наша дружба ещё даже не успела нормально начаться. Но Фрэнк просто молча развернулся и вновь обнял меня, заставив вздрогнуть. — Всё хорошо. Тебе пора, Джи. — А затем легонько оттолкнул меня от себя и вновь развернулся, уходя на следущий этаж и оставляя меня в полном одиночестве.***
Домой я шёл в расстроенных чувствах, пиная камешки и жуя мятную жвачку. Меня раздражали параноидальные мысли, что Фрэнк больше не захочет со мной общаться и не придёт на наше место встречи. Это звучит как полнейший бред, потому что я и не сказал ничего плохого либо обидного, но его реакция заставила меня задуматься. На мой телефон один за другим приходили сообщения от неизвестных номеров, которые то и дело высмеивали меня за те грёбаные фотографии. Но я давно отключил звук и даже не смотрел туда, чтобы лишний раз не расстраиваться. Завтра я уже не смогу откосить от занятий, и мне придётся встретиться со своими страхами лицом к лицу. Но мне плевать, меня больше беспокоит вопрос о нашей с Фрэнком дружбе. Или не дружбе. Я не знаю, как это назвать, но я хочу называть его другом и надеюсь, что он тоже не против этого. Следущий день меня особо не радовал. Хоть с утра и светило яркое и тёплое солнышко, но моё настроение до сих пор было нулевым. Мама копошилась на кухне с завтраком, Майкс был уже собранным и поедал первые блинчики с вареньем, а у меня в желудке будто было несколько камней. Я даже не поздоровался с ними и просто ушёл, смотря себе под ноги. Меня тошнит от моего ёбаного колледжа и от моих ёбаных однокурсников. Моя спина будто плавилась от этих прилипающих один за одним взглядом. Меня уже несколько раз толкали в плечи, перешептывались, проходя мимо, и придирчиво осматривали с головы до ног. Я будто был каким-то новеньким, который впервые появился тут. Либо у меня на лбу написано «Люблю давать в задницу». Сегодня мне повезло, и я отделался лишь смешками и толчками. После колледжа меня тоже никто не поджидал возле выхода, чему я был несказанно рад, потому что быть с разрисованной рожей мне хотелось меньше всего. Я зашёл в ближайший ларёк, купил красные Мальборо и жвачки, и медленным шагом направился по узкой дорожке, которая шла через главный парк. Затем свернул в маленькую уличку, прошёл ещё метров пять и остановился пред полуразрушенной оградой. Больница выглядела неприветливо, угрюмо и угрожающе. В прошлый раз она выглядела лучше, а может, это было просто моё самовнушение, потому что я буквально летел сюда к Фрэнки, а сейчас не знаю, смогу ли вновь поладить с ним. Тогда он не захотел со мной разговаривать, поэтому я не знаю: захочет ли в этот раз? А вдруг я задел его чем-то? Вдруг затронул какую-то его внутреннюю травму прошлого? Господи, в таком случае мне так стыдно! Я протянул руку и потянул на себя массивную калитку. Она открылась с противным скрипом, впуская меня на территорию заброшенного здания, и я неуверенно сделал первый шаг. Мне опять было страшно как в первый раз. Первые капли дождя упали на мои волосы, делая их слегка влажными и прилизанными. В этот раз я зашёл с чёрного входа, который располагался с другой стороны здания, поэтому забираться внутрь пришлось не через главную дверь, а через одно из выбитых окон. Я одной ногой наступил на аккуратно выложенную горку кирпичей, которую, видимо, кто-то поставил тут как ступеньку, чтобы лазить внутрь, и вцепился рукой в оконную раму. К сожалению, моё не слишком хорошее зрение не позволило мне заметить мелкие остатки стекла внутри рамы, и маленькие острые осколки впились в мою кожу. Из моего рта рефлекторно вырвался тихий писк, но я всё же влез внутрь и лишь потом осмотрел рану. Она не была глубокой, но капиллярная кровь всё-таки быстрыми ручейками стекала по моей ладони, на что я лишь быстро облизнул её и пошёл дальше, вглубь коридора. Вокруг царила полнейшая тишина, я не слышал ни шагов, ни голосов, что означало лишь то, что я тут один. Но из наших прошлых встреч я вынес то, что Фрэнк передвигается практически бесшумно, поэтому его можно было ждать из-за любого угла. Но он не выходил. Я уже несколько раз обошёл все три этажа, и даже пробовал забраться на аварийный четвертый, но решил, что это плохая идея, и вряд ли парень может быть там, ведь это чертовски рискованно. На улице уже начинало понемножку темнеть. Я сидел возле того самого окна, что и в первое посещение этого места, и смотрел, как Нью Джерси вновь выпускает наружу своих волков. Точнее, я называл их волками. Волки либо стаи — это краткое описание местной молодёжи. Точнее той, которая ночью вылазила из своих логов и скапливалась возле клубов либо прочих забегаловок, где была дешёвая выпивка. Именно из-за таких «стай» я старался не выходить ночью на улицу, потому что в местной ежедневной газете почти каждую неделю появлялись объявления про изнасилования, драки, нападения и ограбления. Волки никогда никого не жалеют, они рвут до последнего, и им всё равно на тебя. Мой родной город был чертовски двуликий. Ночью — ты здесь враг. Он прячет в своих чащах всю грязь, которая незаметна днём, и выпускает её, когда солнце вновь огненным шаром падает за горизонт. — Джи? — Я вздрогнул, когда чужая леденящая ладонь оказалась на моем плече, а к ушам донёсся этот хрипловатый голос, о котором я мечтал целый день. В нём не звучала обида, а лишь лёгкое волнение. Фрэнк присел на корточки позади меня и внимательно рассматривал мою раненую руку. Затем он потянулся и обхватил своими тонкими пальцами моё запястье, отчего по спине быстро побежали мурашки. И всё-таки, его руки чертовски ледяные. Теперь я понимаю, почему он почти всё время носит перчатки, пусть и без пальцев. — Где ты так? — Он забегал глазами вокруг, видимо, думая, чем можно остановить лёгкое кровотечение, но я лишь ухмыльнулся и покачал головой. — Хотел как можно быстрее оказаться рядом с тобой, но немного неудачно. Простишь? — На его миловидном личике в эту же секунду появилась лучезарная улыбка, и Айеро поддался вперёд, обвивая руками мою шею. Не смотря на то, что он будто только что вылез из рефрижератора, я всё равно чувствовал тепло. — Какой же ты придурок, Джерард! Я уже думал, что что-то случилось... Идиот! — Мы в один голос рассмеялись, и он отсел обратно, обхватывая руками свои колени. В это время на синеватом небе уже начинали появляться первые звёзды. Я про себя начал считать их и даже не заметил, что мы молчим слишком долго. Но это не была напрягающая тишина: мы просто наслаждались присутствием друг друга, я чувствовал это. — Чёрт, забыл! — Я скинул рюкзак со своего плеча и достал пачку сигарет и жвачки, которые были предназначены для Фрэнка. Завидев в моих руках пачку, его глаза сверкнули маленькими огоньками. Было видно, как парень практически не может усидеть на месте и покачивается со стороны в сторону, ожидая, пока я подожгу ему сигарету. — Господи, ты такой заботливый! Будешь моим парнем? — Он выхватил сигарету из моих рук и крепко затянулся с ярко выраженным блаженством на лице. На его немыслимую фразу я лишь нервно захихикал, хотя внутри у меня что-то значимо ёкнуло. Ну не люблю, когда шутят на такие темы. Тем более, когда шутит Фрэнк... Мы просидели вместе почти до часу ночи. Моя мама, наверное, очень волнуется, ведь я никогда не задерживался нигде и тем более до такого позднего часа. Даже подростковые вписки проходили мимо меня, и если мне и удавалось туда попасть, я не оставался среди сверстников даже до одиннадцати. Хотя не могу сказать, что это мне было строго настрого запрещено, потому что после пятнадцати меня выпускали практически куда угодно, но только до двенадцати. Потом запрет вообще пропал, потому что я уже как бы не подросток, но мама всё равно может сделать долгий выговор за то, что я не предупредил и потрепал ей нервы. — Джи? — Фрэнки потрепал моё плечо, и я смог наконец-то обратить внимание на внешний мир. Я даже не заметил, что уже несколько минут сидел, пялясь в одну пустую точку, а мой друг выглядел встревоженным такой резкой сменой поведения. — Всё в порядке? Уже поздно, Джерард. — Извини, — Я улыбнулся ему и положил голову на его плечо. — Мне правда пора идти. Мы вместе поднялись и спустились на первый этаж, и я уже понадеялся, что Фрэнк, как настоящий мужчина, проведёт меня домой, но он почему-то застыл пред самим выходом и шмыгнул носом, опуская взгляд в пол. — Ты не пойдёшь со мной? Уже темно. — Я окинул его удивлённым взглядом и подошёл, взяв за руку, чтобы потянуть за собой, но он выдернул её. — Я не могу, Джи... Честно, мне бы очень хотелось проводить тебя, но я... Просто ещё не иду домой. — Я понимающе кивнул, но мне всё равно стало обидно. Неужели ему было так сложно пройтись хотя бы несколько метров со мной? — Я правда очень хотел бы. — Айеро, видимо, увидел то, что расстроил меня, и вновь взял меня за руку, поднёс к губам и оставил нежный невесомый поцелуй на тыльной стороне ладони. — Будь осторожен, пожалуйста, я буду очень волноваться. Приходи завтра, хорошо? На моём лице вновь просияла улыбка, и мы просто несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза, держась за руки. А затем мне всё-таки пришлось развернуться и уйти. Я готов поклясться, что когда я уже сделал несколько шагов в сторону дома, то услышал тихое «я буду скучать». Так и прошла первая неделя, которая была наполнена яркими эмоциями и новыми, неведомыми раньше ощущениями. Мы встречались каждый день, проводя вместе по три часа, которых нам обоим было чертовски мало, но моё тесное расписание не позволяло нам видеться чаще. А Фрэнк всегда был свободен. Я даже удивился: неужели он не ходит ни в колледж, ни на работу, либо даже просто не хочет иногда поваляться на кровати целый день, поедая чипсы и смотря телевизор? Фрэнк всегда был на нашем месте. Я никогда не ждал его, он всегда был там первым. Но я не решался расспросить его про личную жизнь, потому что мне казалось, что Фрэнк сам усердно избегал этой темы, когда наш разговор хоть немного касался даже обычных историй из жизни, он становился более молчаливым и просто дополнял мои истории своими забавными комментариями. Но на его лице почти всегда была неловкая и даже немного грустная ухмылка.***
Я сидел на заднем дворе колледжа и жевал бутерброд. В последнее время у меня шло обострение моего расстройства пищевого поведения, поэтому я даже думал над тем, чтобы выбросить свою еду в мусорку. Но вспомнив, с какой заботой мама утром складывала нам с братом судочки, я всё равно продолжил медленно жевать. — Хэй, Джерард! — На моё плечо легла лёгкая рука Линдси, моей одногрупницы и по совместительству единственной подруги. Линдси всегда была рядом, когда мне было плохо, но в последнее время мы немного отдалились, потому что у неё появился парень, а я не мог жаловаться и мешать счастью своей подруги. Тем более когда видел, как у неё сверкают глаза, когда она рассказывала мне о нём. Многие могли подумать, что я ревную. Нет, и ещё раз нет. Это тупо. Я не раз выходил с ними гулять и могу с уверенностью сказать, что Робин был классным чуваком. Явно получше, чем я. Он был высоким, подкаченным, с хорошим чувством юмора и харизматичным. А я был его противоположностью. Наверное, стоит уточнить, что раньше я всё-таки испытывал некую симпатию к Лин, но боялся испортить нашу дружбу своим нелепым признанием, поэтому просто терпел всех её парней и девушек. Да, иногда она даже встречалась с девушками. Баллато была красивой, поэтому было не странно, что у неё было довольно много ухажёров, но при этом она никогда не теряла своё достоинство, обещая всем подряд свою любовь. Иногда она сама говорила мне, что не собирается начинать серьёзные отношения с тем или иным чуваком, а просто погуляет с ним какое-то время. Но Робин был её любовью, я видел это. И я был рад за неё. — Ты чего? — Она села рядом со мной, поправив свою короткую юбку, и согнулась, чтобы перевязать шнурки на красных кедах. Я молчал, потому что не знал, что ей ответить. Она сама всё знает, потому что моя история уже распространялась по всему колледжу, и почти каждый студент как минимум одаривал меня лёгкой ухмылкой. Нет, конечно, меня не ненавидели все. Были те люди, которые жалели меня, говорили, что я ни в чём не виноват, но я то знал, что во всём я, блять, виноват. Я виноват в том, что я глупое наивное чмо. — Я... Я ничего не знаю, Лин. — Помявшись, я всё-таки достал из кармана полупустую пачку сигарет и протянул одну девушке, а другую подкурил для себя. На самом деле я много не курю, просто сейчас в моей жизни не самый лучший период, поэтому приходится знатно раскошелиться ещё и на сигареты. — Мне кажется, что ничего не исправить. Я буду ёбаной «легендой» до конца своей учебы. Мне несильно нравится эта прерогатива. Баллато медленно затянулась и опустила взгляд в пол, будто обдумывая то, что я только что сказал. — Иногда в жизни такое случается, Джи. Но это не значит, что плохой ты. Это значит лишь то, что трудности делают нас сильнее. — Она повернула голову в мою сторону и улыбнулась, но, не увидев на моём лице ответной реакции, притихла. — Просто запомни — всё пройдёт. Затем она поднялась, пригладила ладонью мои волосы и ушла. Она знала, что мне надо побыть одному. Линдси всегда читала всё по моим глазам, и я никогда не мог ничего от неё скрыть. Но скрыть присутствие Фрэнка в моей жизни ещё получалось.