Милтон

В жизни случаются ошибки, ведь от них никто не застрахован и самое главное это вовремя их исправить, но в начале очередного учебного года в выпускном классе школы родного Милтона, Гуаньхен не подозревал как всё может обернуться. Лето не задалось. Работы в городе не было, деньги брать неоткуда, а единственный друг - самый светлый человек за последние пару лет - жил на другом континенте с разницей в пять часов. Скука и уныние переполняли Гуаньхена, пока он не попал в западню. С радостью в глазах, он вспоминал первый день, когда на телефон пришло сообщение с неизвестного номера от парня из школы с просьбой подтянуть его по английскому. Всё бы ничего, если бы тем парнем не был Макс Аттвуд, футболист и правая рука капитана команды. И задира, который донимал Гуаньхена вместе со своими друзьями, но никто из них не вспоминал об этом всё лето. Общение, наполненное легкостью, доставляло Гуаньхену невероятное удовольствие и он не замечал как спешил на очередную встречу, которая первоначально не подразумевала под собой ничто, даже дружбу. Но в какой-то момент, сидя на кухне Макса перед стопкой книг, когда ветер из приоткрытого окна развевал шторы, Гуаньхен поймал тот самый взгляд и не думать о нём он больше не мог. Макс был красивым - высоким, русым с темно-зелеными глазами. Гуаньхен был очарован его внешностью и харизмой, перед которой падали все девушки, но признаться в этом он не мог. В конце десятого класса про него пошёл нелицеприятный слушок, что якобы его видели на улице, целующимся с каким-то парнем и с тех пор из простой “серой мыши” Гуаньхен быстро перешёл в позор всей школы. Слух этот, правда, был не с неба взятым, но Гуаньхен никогда не водил романов нигде кроме своей фантазии. Милтон небольшой город в Массачусетс и если бы он открыто заявил о своей ориентации, то под окнами выстроилась очередь из желающих поглядеть на эдакое чудо. Порой ему и вовсе казалось, что он такой один. Помогая Максу с английским, который Гуаньхен знал на твёрдую B, в один из летних дней душа покинула тело в тот момент, когда собираясь покинуть новоиспеченного друга, Гуаньхен ощутил его руку на запястье и горячие губы на собственных. Первое это шок, от того что убежденный в себе натурал, так бесстыдно целует на пороге дома. Второе это эйфория. Макс, который не выходил у него из головы последние несколько недель, отвечает немой взаимностью. У Гуаньхена всё перемешалось в сознание, он забыл о своём страхе и стыде, который ему навязали за то, чего он не выбирал. Образ Макса стал образом того самого чуда, которое должно случиться с каждым человеком и наладить жизнь. Это были первые отношения Гуаньхена за все восемнадцать лет. Обо всех тонкостях он знал лишь из кино и книг Моны Кастен, что стояли у него на полке в перемешку со Стивен Кингом - подарки от лучшего друга - но рядом с Максом ему казалось, что ничто не может омрачить эти чувства, ведь искренность всегда побеждает все невзгоды. Или не всегда. Лето подходило к концу, в город вернулись все те, кто уезжал в отпуск. Друзья Макса из футбольной команды были не самыми приятными людьми, которых Гуаньхену доводилось встречать, но ради своего парня он был готов их терпеть. Тогда он ещё не знал, что Макс ничего им не сказал о своих отношениях. Тогда Гуаньхен не знал многого, что ему предстояло в будущем. Окрылённый легкостью, он спешил к дому Макса, стоявшему через две улицы от собственного, но скопившиеся машины друзей избавили его от энтузиазма. А потом на пороге он увидел Макса с Кристиной - девочкой-отличницей. Что случилось дальше Гуаньхен не вспоминает, вычеркнув из жизни обрывок и распрощавшись, но глаза Макса переполненные презрением и высокомерием, он не забудет никогда. Ему не было ни капли жаль. - Урод, - шептал Гуаньхен в телефон лежа в постели поздним вечером. - Сволочь. Мразь. - Тварь, - поддакивал голос с другого конца провода. - Но ты всё ещё думаешь о нём. - Я не могу не думать. Я потратил с ним два грёбанных месяца, а он столько пообещал. - М-да, - лучший друг был единственным успокоением, что у него было. - И что он тебе сказал? - “Мы не можем быть вместе. Я не такой, ты всё неправильно понял.” - Ты же плюнул ему в лицо, да? - Всё было так хорошо. Замечательно. Почему обязательно должно было так закончиться? - Он козёл. Мы найдём тебе получше. - Как же, - Гуаньхен посмеялся. - В Милтоне меня принесут в жертву намного быстрее, чем кто-то объявится. Завтра мне придётся терпеть их смешки и остроумные шутки. Нашли мне тоже клоуна. - Но ты же уедешь оттуда? - Обязательно. Гуаньхен родился в Милтоне, как и его родители, но в отличие от них умирать там он не собирался. Его тянуло в мегаполис, или туда, где его никто не знает. Выпускной класс сдерживал юношеские порывы, но для себя Гуаньхен уже всё решил - колледж выбирать он будет в другом городе, а может и штате. - Приезжай в Дюссельдорф. Я всегда тебе рад. Знаешь, один мой друг холост уже два года и - Ян Ян, - обречённо выдохнул Гуаньхен в трубку. - Пожалуйста, только не сейчас. - Ты прав. Прости. Я просто не хочу, чтобы ты переживал из-за этого придурка. Ты же у меня такой замечательный. Ещё полно времени, чтобы найти себе парня. Небольшое дружеское напоминание, жизнь вокруг этого не крутится. - Я просто думал, что я могу кому-то по-настоящему нравится. Оказывается, что это совсем не так. - Слушай - У тебя уже позднее время. Я тебя задержал, извини. Завтра рано вставать, так что я пойду. Доброй ночи. Договорив, он сбросил вызов и взглянул в окно. Завтра новый учебный день, первый после летних каникул, но ничего хорошего быть в нём не могло. Гуаньхену было тревожно и больно, и будет ещё долгое время, пока Макс окончательно не искоренится из его головы. Он складывал пазл как математические примеры. Задира, который вместе с друзьями выливал на него ведро краски, писал гадости всюду и обходил стороной, не мог внезапно воспылать чувствами. У Макса была куча отношений. Для него это игра, мимолётное развлечение, но не более того. Он был эгоистичен. Гуаньхен вспоминал все разы, когда Макс с ним не считался как с равным, но тогда для него это не имело значение. Влюблённых не судят. Осень пришла в Милтон рано. Противный дождь растекался по асфальту, стекая в водосток. По улице во всю ездили велосипедисты - кто на работу, кто на учёбу. В маленьком городе всё было под рукой и машины, в частности, заводили только для дальних поездок. У матери Гуаньхена был старый пикап, которым пользовалась только она, потому что юноша на права сдавать не видел смысла. Шагая меж домов, он замечал своих одноклассников и просто тех, с кем часто пересекался. Все они росли рядом, знали друг о друге неважные мелочи, но это вовсе не сделало их сплочённее. О своих проблемах Гуаньхен не говорил матери, она не сказала о сыне абсолютно ничего, увлечённая работой и собой. В Милтоне сохранился истинный американский колорит в улочках и домах, во флагах на заборе и памятниках. Город славился тем, что здесь родился сорок первый президент Соединенных Штатов Америки, Джордж Буш-старший. Гуаньхен не испытывал привязанности, но ему казалось, что если бы здешние люди были к нему чуточку ласковее, то жить в Милтоне было бы гораздо легче. Юноша знал потайные уголки и места, откуда виднелось всё изящество его родины. Перешагнув калитку забора, он попал на территорию старшей школы и у него свело желудок. Страх вновь пережить высмеивания был не так масштабен, как нежелание увидеть в коридоре Макса с новой девушкой Кристиной. К удивлению, с того вечера их отношения складывались как нельзя лучше - он представил её своим друзьям, пригласил за общий стол в кафетерии, а по ночам они катались на его машине под ночным небом. Кристина получала то, что должен был получить Гуаньхен. Для чего Максу было нужно разыгрывать спектакль всё лето, оставалось загадкой. Им двигал интерес или, может, спор? Гуаньхен не удивился, если бы всё это было подстроено с самого первого дня, чтобы унизить и посмеяться над тем как легко воспользоваться его юношеской неопытностью. Глядя в отражение в зеркале, он понимал, что любой человек на фоне будет выглядеть богоподобно, потому что в нём самом не было того, что заставляло бы других тянуться. Войдя в здание Гуаньхена словно окунули с головой в воду. Запахи, голоса, разговоры были всё теми же. На него никто не обратил внимания и он был рад тому. Раньше Гуаньхен дружил с некоторыми парнями из художественного класса, пока те не выпустились, а после разошедшегося слуха они внезапно исчезли, будто никогда их и не было. Гуаньхен был разговорчивым и активным, принимал участие в мероприятиях и активно вёл социальные сети, но ключевое слово “был”. Нынешнее положение диктовало новые правила. Отсидев несколько уроков, Гуаньхен мечтательно смотрел в окно, пока преподаватель над головой разъяснял новую тему. В кабинете никогда не стояла идеальная тишина, только если все были увлечены телефонами в своих руках или спали, пока никто не видел, но сегодня молчали все, кроме двух девушек на задних рядах. Гуаньхен сидел по левую руку от них. Они активно обсуждали что-то, жестикулируя и смеясь как можно тише. - Он красивый, - говорила первая. - И богатый, - кивала вторая. - Говорят он приехал из Калифорнии. - Из Калифорнии? Это же так далеко. - Может быть он бандит? И его ищет полиция. - Чушь какая! Он тебе что, сын сицилийского мафиози? - А вдруг. Не просто же так он оказался здесь. Кто поедет из Сан-Хосе в эту глушь? - Гуаньхен? Голос преподавателя по географии прервал беседу между двумя подругами и самого Гуаньхена, который увлёкся их спорами. Девушки обсуждали того, о ком он не знал. - Ты не мог бы отнести эти листовки в кабинет музыки? Преподаватель протянул желтую пластиковую папку юноше. Тот встал и поспешил из кабинета. В пустых светлых коридорах, увешанных от потолка флажками Массачусетс, ему дышалось легче. Музыкальная аудитория находилась в правом крыле на третьем этаже и пользовались ей крайне редко, только на праздники. Там всегда была приятная атмосфера. Гуаньхен приходил туда, когда не оставалось сил идти навстречу внешнему миру, уединялся. Каждый угол комнаты был знаком, он мог бродить по ней с закрытыми глазами. Отперев дверь, встретила его всё та же тишина и инструменты: гитары, скрипки, синтезатор. Положив папку на стол, Гуаньхен решил не торопиться. Из окна открывался чудесный вид на окрестности. На улице не прекращался дождь - он бил по подоконнику, когда Гуаньхен приоткрыл окно и впустил свежий воздух в душную комнату. К вечеру ближе погода должна была распогодиться, но юноша представлял как по дороге вляпается в лужу. Посмотрев ниже Гуаньхен видел укромное место многих учеников - там их было сложно поймать за курением - но пожалел сразу же. Внизу стоял Макс и беседовал с друзьями о чём-то своём. Гуаньхен закрыл окно. Стыдно было признать, что он не может отпустить человека даже после того, что он сделал. Это было тяжело. - Привет? Гуаньхен повёл плечом. В проёме стоял незнакомый парень в белой водолазке и с небрежно накинутой на плечо сумкой. Никогда прежде он его не видел. - Ты ещё кто такой? - удивлённо, но осторожно спросил Гуаньхен. - Я Децзюнь. Новенький. - Новенький, - он улыбнулся. - Сицилийская мафия. - Похож? - незнакомец представившийся Децзюнем подхватил шутку. - О тебе говорят весь день. Думал очередные бредни. Гуаньхен оглядел его. Одежда выдавала в нём калифорнийца, в Милтоне никто так не одевался. В городе и вовсе давно не было приезжих, все оттуда уезжали как только подворачивалась возможность. Население менее чем тридцать тысяч человек с каждым годом лишь убавлялось. - А ты? - Я что? - Твоё имя. Ты не представился. - Тебе оно не обязательно, - Гуаньхен попытался уйти как можно быстрее. - Ну пока. До конца учебного дня вся школа напоминала улий с жужжащими пчёлами. Девушки обсуждали новенького ученика, кто он, кто его семья и как такой красавец забрёл в тихий городок из солнечной Калифорнии. Парни участия принимали тоже. Одни говорили, что в прошлой школе Децзюнь играл в футбол, другие говорят, что в теннис, а третьи считали, что он шахматист, но абсолютно всем он нравился. Гуаньхен мирно ждал когда всеобщий восторг сойдёт на нет - где-то через полмесяца, а то и меньше, если новичок не собирался прославиться проступками. Вернувшись домой, Гуаньхен осмотрел дом. Мать должна была вернуться только вечером. Он скинул с себя вещи и положив телефон на стол, поставил на громкую связь. За окном расходились надоедливые тучи. - Хэй, - раздалось из динамика. - Садись. Я тебе такое расскажу. Следующий час Гуаньхен слушал истории Ян Яна о учёбе, знакомых и о том, что вторая часть “Отряда самоубийц” полный отстой. Они познакомились четыре года назад в интернете в группе по интересам. Гуаньхен увлёкся чтением, чтобы отвлечь себя от негативных мыслей, а Ян Ян устроил войну под комментариями, доказывая что “Клуб самоубийц” Роберта Льюиса Стивенсона недооценена и люди не понявшие её самые глупые в мире. Конечно, он выражался более серьёзными словами, которых Гуаньхен прежде даже и не слышал. С глупых перепалок и просьбы провести его в путь книг, началась их дружба и расстояние в тысячи километров не мешало мечтать, как однажды они встретятся и обсудят всё-всё. - Как твой день? - запыхавшись от безостановочной болтовни, Ян Ян решил что на сегодня хватит. - Макса встретил, но он не обратил на меня никакого внимания. Впрочем, день замечательный, если бы не жужжали под ухом о новеньком. У меня голова разболелась. - Что за новенький? - Тип из Сан-Хосе. Приехал из своей Калифорнии и все только и делают, что его обсуждают. Какой он богатый должно быть, какой он красивый. - А он красивый? - Ян Ян. - Ну а что? Я же так, просто. - Нормальный он, - парировал Гуаньхен. - Нездешний, по нему видно. Разговорчивый. - Ты с ним подружился? - Мне нельзя. Всё равно ему потом расскажут обо мне. С меня хватит, спасибо. - Что такому как он делать в вашей глуши? Может это заговор правительства? - Ага. Он сын Дона Корлеоне, не иначе. - У тебя есть его соц сети? - Ещё чего, - Гуаньхен закатил глаза, но в нём что-то щёлкнуло. Через полчаса разговор был окончен. Перебрав в своей комнате книги и тетради, Гуаньхен откинул сумку с ними подальше и вновь взял телефон в руки. Ян Ян был прав. Если новенький жил в Сан-Хосе то у него явно были состоятельные родители, воспитавшие сына в шуме мегаполиса, а потом отослали его в тихий непримечательный городок за четыре тысячи километров. Благо людей с именем Децзюнь существовало не так много и уже через несколько минут, Гуаньхен рассматривал десятки, а то и сотни его фотографий. Яхты, рестораны, Мальдивы, Rolls Royce - всё это было на фоне. у Децзюня была большая аудитория, которая следила за его жизнью, и множество девушек под комментариями восторгались им. Гуаньхен вспомнил, что писали под его фотографиями и поёжился. В последней публикации виднеется стаканчик кофе на фоне школьных ворот и подпись под постом. “Я отправляюсь в долгое плаванье, друзья, из под солнца в вечные дожди (он идёт с самого утра, буквально). Как насчёт того, чтобы воспринять это как новое испытание?” roybruk это отстой чувак. крепись lindimmm я уже по тебе скучаю^^ dr.gang покажи северянам кто там папочка И ещё десятки слов поддержки от друзей, знакомых или случайных зрителей. Популярностью Децзюнь пользовался не только в новой школе, видимо, он в ней родился. Гуаньхен продолжал листать ленту. Так он узнал, что оказывается новенький фанат Palaye Royale, хорошо играет на гитаре и много путешествует по странам. Одна из фотографий оказывается сделанной в Дюссельдорфе и Гуаньхена охватывает минутная печаль, что кто-то может так легко сорваться и улететь в другое место, пока он сам привязан к дому. Природа Германии его завораживает, и он не замечает как соскальзывает палец на экран и вот запрос в друзья уже отправлен. Упс. Гуаньхен паникуя пытается всё исправить и очень надеется, что никто ничего не заметил. Для полного счастья не хватало только опозориться ещё больше, чем уже есть. На своей странице все фотографии давно удалены, ещё с конца десятого класса, но вдруг кто-то узнает, что Гуаньхен смотрел на новенького. Вдвойне позорно. Ему не хотелось выглядеть сталкером или вроде того. Это всё Ян Ян со своими глупыми вопросами. Отложив телефон, он ложится спать. Утром его будит мать со своим орущим будильником во весь дом. Она поздно приезжает и видит сына только на выходных, если у неё не появляются внезапные дела. Гуаньхен привык с детства. Накинув сумку на плечо, он выходит из дома и получает по голове чем-то увесистым. Каждое утро маленький мальчик проезжает по улице, выкидывал газеты на порог и каждый раз он метко попадает в Гуаньхена. - Простите, сэр! Он уезжает на своём велосипеде, скрываясь за углом. Гуаньхен кладёт газету в коридоре и запирает дверь. Мимо него проносятся всё те же знакомые лица, увлеченные разговорами и, к удивлению, они всё так же обсуждают новенького, но стоит Гуаньхену подойти к ним слишком близко, как все замолкают. Не обратив внимания, он заходит за ворота и спешит в кабинет, преодолев пороги и коридоры. Сегодня чудесный день, думает Гуаньхен и вляпывается рукой в краску на стене. Таблички “крашено” на ней вовсе не весело, да и кто будет покрывать стену в рабочее время. Гуаньхен заходит в уборную. Каждый раз попадая туда, он ощущает на себе прожигающий взгляд или не только, если дело касается футболистов, которые выкидывают его оттуда. С раздевалкой обстоит так же ситуация. После слуха на него стали смотреть иначе, словно он прокажённый. Включив тёплую воду, Гуаньхен закатывает рукава своей толстовки и протягивает руки под струю. В отражение зеркала на него смотрит помятый лохматый юноша. Ему стоило лечь пораньше, а не глядеть в потолок до полуночи. Что-то в голове мешало спать, какие-то мысли, волнения. Гуаньхен отмахивался. Учёба стояла на первом месте, а за ней шло всё остальное. Времени решать глупости попросту не было. Дверь уборной щёлкнула и он приготовился к тому, что придётся делать ноги от назойливых взглядов, но в проёме стоял тот, кого видеть хотелось меньше всего. Гуаньхена передёргивало от отвращения к нему. К себе. - Привет. Макс загородил собой выход, отрезал пути отступления, потому что понимал, что разговаривать с ним никто не собирается. Летнее сообщение ясно дало понять кто есть кто. Для Макса всё было очередной шуткой. - Дай мне пройти. - Давай поговорим. - Я не хочу. Ещё во время короткого, но бурного романа, Гуаньхен замечал за ним остроту там, где ей не было места. Он мог сорваться, мог хамить и игнорировать часами, если не сутками. Макс не стеснялся своего истинного лица, но аргумент всегда был один и тот же - у него плохое детство. Гуаньхен хотел облегчить его боль своим вниманием, которое осталось незамеченным. Сопротивление приводило только к большему натиску. Макс обхватил его запястье прямо как в тот день, когда впервые поцеловал, и завёл в кабинку заперев за собой дверь. Стыдно признавать, но Гуаньхен был готов простить всё, если бы тот сказал, что для него их отношения что-то стояли. Он был слаб. Макс был первой серьёзной влюблённостью, у которой могло быть будущее. Гуаньхен умирал каждый раз, стоило посмотреть в темно-зелёные глаза напротив. Внутри всё переворачивалось вверх дном, ломая принципы до основания. Гуаньхен был безнадёжен в его руках. Макс был его слабостью. - Я встречаюсь с Кристиной. - Я знаю. Прими мои поздравления. - Почему ты язвишь? Ты думаешь я делаю это для себя? - А разве нет? - Конечно нет. Не обвиняй меня в том, что я хочу жить спокойно. - Живи, я тебе мешать не буду. Зачем ты вообще возвращаешься к этому разговору? - Потому что, - Макс очень злился когда начинал нервничать. - Я не хочу, чтобы кто-то узнал о том, что было летом. - Это была ошибка. Я всё уяснил. - Тебе стоит быть поласковее с тем, кто обратил на тебя внимания, не думаешь? До меня явно никого не было. - Ты меня обманул, - Гуаньхен не сдержался и высказал всё, что хотел. - Ты сказал, что любишь меня, сказал, что мы вместе пройдём через это, а что теперь? Ты приходишь и затыкаешь мне рот, потому что твоя репутация страдает. А моя нет? Почему ты не думаешь обо мне? Ты сказал, что у нас всё серьёзно. Это твои слова! Макс закрывает ему рот рукой и встряхивает. Гуаньхену кажется, что он умрёт в буквальном смысле. - Прекрати уже визжать. Я не отказываюсь от сказанного, просто…У меня будет Кристина, девушка, как у любого нормального парня. Ты должен понимать, что всё сложно, - его интонация с гневного рычания перешла на мягкий, тихий шепот, которым он говорил редко. - Я люблю тебя. И если ты любишь меня, то терпи. - Не буду, - Гуаньхен сбросил с себя его руки. - Спасибо. С меня хватит. Я желаю тебе удачи. - Не смей уходить. Но слова Макса растворились как лёд в кипятке и в уборной он остался один. Гуаньхен хотел исчезнуть. Слушать оправдания он устал, тем более в них не ощущалось ни капли искреннего раскаяния и всё же Макс заставлял сердце биться в два раза чаще, а колени дрожать. Отсидев несколько уроков в дальнем углу, Гуаньхен молился, чтобы никто не додумался позвать его по имени или подойти, потому что внимание это последнее чего ему хотелось. Тишины, понимания, чего-то настоящего, а не поддельного. В его жизни не было никого кто был честен до конца. Мать - что до развода с мужем, что после - абсолютно не уделяла Гуаньхену внимания, а тот в свою очередь искал его у других. Ян Ян казался самым близким, ведь он был в холодные дни, во время истерики и в дни мимолётной радости. Без него нельзя было представить и пары часов. Звонок прозвенел и все поспешили в столовую. У каждого стола был свой “хозяин”, Гуаньхен же ходил в вечно пустующий музыкальный класс. Подойдя к стойке выдачи, стоявшие там старшеклассники отшатнулись и зашептались. Гуаньхен сделал вид, что ничего не видит. За два года он привык к подколам, шуткам, толчкам и прочему, что для него уготовило окружающее его общество. - Привет. Внезапно за спиной оказался Децзюнь. От неожиданности Гуаньхен еле удержал поднос в руках. Он бегло осмотрелся. После разлетевшейся щекотливой новости о его личной жизни, с ним никто не разговаривал, а если кто-то и осмеливался подойти ближе чем на метр, то тут же был высмеян со словами “ты что, тоже из этих?”. - Оглох что-ли? Привет говорю. - Отойди, пожалуйста. За одним из столов на них бросили многозадачные взгляды. - Ты меня не узнаёшь? В этом вашем Милтоне азиатов раз два и обчелся. - Децзюнь словно его не услышал. - Как дела? - Не разговаривай со мной. - Почему? Хороший вопрос. Децзюнь приехал в город недавно, он многого не знал, но это было ненадолго. Желающих поведать ему о том, что из себя представляет скромный и невзрачный Гуаньхен, была целая очередь без конца и края. Калифорнийский юноша выглядел до жути приветливым, дружелюбие так и рвалось наружу, но такую роскошь себе позволить Гуаньхен не мог. Уже к вечеру все про всё расскажут и его горящие глаза сменятся на отвращение. - Я не хочу с тобой разговаривать. На удивление, Децзюнь ответом пусть и был немного сбит, но принял и заполнив свой собственный поднос, тут же ушёл. Сел он к футболистам. Рядом с Максом. Гуаньхен отвёл глаза, поспешно удаляясь в музыкальную комнату, чтобы не видеть никого. Там, за закрытыми дверьми и плотно задёрнутыми шторами, он чувствовал себя в безопасности, впервые за долгое время. И всё же, капля горечи осталась. У него не было друзей, кроме Ян Яна и мысль о том, что на самом деле у друга есть своя другая жизнь была убийственна. Гуаньхен был эгоистом по словам своей матери, своего отца и других людей с которыми пересекался. Родители никогда не любили друг друга, глупо было отрицать очевидное. Рожденные по соседству и воспитанные в реалиях одного мира, их брак был предначертан. О никакой любви речи быть и не могло. Жена и сын для молодого двадцатипятилетнего выпускника политехнического были пунктом к обязательному выполнению. Когда семейная жизнь перестала радовать, он собрал вещи, сел в машину и уехал. Гуаньхен не видел его семь лет. Он вспоминает как мальчишкой бежал за отцовским автомобилем по дороге, чтобы упросить его не уезжать, клялся что станет лучше, чтобы папа в нём не разочаровался. Гуаньхен ощутил себя преданным первый раз. Потом ещё раз. И ещё раз. Рано или поздно все уходят, не оставив после себя ничего кроме болезненных воспоминаний, которые гнояться как раны. Гуаньхену хотелось верить, что когда нибудь он встретит человека и тот никогда не уйдёт, но подпускать к себе кого-то близко было нельзя. Децзюнь, богатенький сынок из солнечной Калифорнии за чьей жизнью следят десятки заинтересованных личностей. Он мог быть искренним, мог быть дружелюбным, но лишь до тех пор пока ему не скажут всю правду о Гуаньхене и это станет точкой невозврата. Обед закончился. Занятия подходили к концу, последним оставалась только физкультура, на которую ходили далеко не все, сбегая через окна на первом этаже домой. Гуаньхену нравился баскетбол, но он не играл - его не брали в команду, а гонять мяч в одиночестве получалось редко. В раздевалку он вошёл когда все уже разминались. Разбросанные повсюду вещи путались под ногами, чужие сумки занимали всё свободное место. Тренер свистел в свисток. Звук эхом гулял по спортзалу. Гуаньхен сел на лавочку, подальше от играющих и вынул телефон, листая ленту. Его интересовали книги, картины, видеоигры, музыка и всё, что могло завлечь среднестатистического подростка, но одноклассники всё равно считали его фриком. Может из-за длинных вьющихся волос, или из-за причудливых свитеров, которые он носил, а может просто потому что они не хотели считаться с ним на равных. Гуаньхен не обращал внимания. Вокруг него был безопасный мир с высокими стенами, куда не были вхожи другие. Никому не было дела до тихого невзрачного парня с последних рядов. В ленте светились фотографии Ян Яна в окружение своих друзей и множество постов о выходе нового сериала на Netflix. Гуаньхен принимал активное участие в обсуждениях, он увлёкся кинематографом на какое-то время, пока сомнения не начали поедать изнутри. Косые взгляды и оскорбления в свой адрес юноша принимал близко к сердцу. После разлетевшихся слухов ему пришлось стать ещё тише, чем прежде и удалить все посты, чтобы ничто не стало объектом нового обсуждения. Страшное время. Гуаньхен очень не любит вспоминать о нём. - Мяч! Он не сразу понимает что кричат ему и быстро расплачивается за свою рассеянность. Баскетбольный мяч ударяет по затылку как гиря. Телефон падает на пол. Гуаньхен закрывает голову руками слишком поздно, а перед глазами появляются яркие точки. - Ты в порядке? Сильно больно? Когда юноша открывает глаза, перед ним стоит виноватый Децзюнь. Конечно. Кто же ещё. Он теперь всюду. - У Генри мяч отскочил, я не успел поймать. Извини. - Я же тебя про- - Кровь. - Что? - У тебя кровь из носа идёт. Гуаньхен смотрит на свои руки - ладони слегка запачканы самой настоящей алой жидкостью струящейся из носа на пол. Капли падают на кроссовки. Вид крови и ей подобного Гуаньхена никогда не пугал, но неприятное пульсирующее ощущение в голове на месте удара вводит его в панику. - Я тебя отведу к медсестре. Децзюнь не ждёт согласия, он берёт его аккуратно под руку и волочит по коридорам. Одноклассники в зале даже не дёргаются. Подумаешь, немного задело. Если бы он стал биться в конвульсиях, они бы продолжили стоять и наблюдать. Гуаньхен не пытался уговорить Децзюня его отпустить - эта затея показалась ему бессмысленной. Они зашли в мед корпус, но даже тогда Децзюнь продолжил сидеть с ним рядом, пока медсестра обрабатывала нос. У Гуаньхена болела голова, давление поднялось и он хотел уйти, усталость накатила. Медсестра дала ему таблетку и написав записку, велела идти домой. - Проводи его, - сказала она Децзюню. Гуаньхен начал возражать. Медсестра махнула рукой и сказала, что иначе его не отпустит и согласиться пришлось. Чёрт. Как всё неудачно сложилось. Децзюнь шёл за ним хвостом, будто даже был рад, что Гуаньхена вынудили пойти с ним. Закинув сумку на плечо, он вышел из школы и услышал свист сбоку. Футболисты играли в карты на уличном столе. Их позабавило то, что Децзюнь решил проводить бедного раненого мальчика, только он вовсе не понимал в чём подвох. Гуаньхеню меньше всего хотелось, чтобы из-за него травили кого-то другого, кто даже не имел отношения к происходящему, но Децзюнь всем нравился слишком сильно. Впервые за долгие годы появился тот, кто мог найти общий язык с любым и не стеснялся показывать свои эмоции на публику. В нём была нотка активиста. Всю дорогу до дома Децзюнь пытался его разговорить. - В Калифорнии нет таких дождей. Солнце, пляж, всякое такое. Концерты под открытым небом просто отменные. Что ты обычно слушаешь? - Тишину. - Вау, как необычно, - он немного язвил, но быстро вновь принимался за старое. - А спорт? Футбол, волейбол, хоккей? - Баскетбол, - Гуаньхен не заметил как начал отвечать и мысленно хлопнул себя по лбу. - За кого болеешь? Милуоки Бакс? - Ни за кого. Мне просто нравится. - Почему не играешь со всеми? - Не хочу, - Гуаньхен хотел поскорее дойти до дома и спрятаться под одеяло, только бы подальше ото всех. - Так что насчёт музыки? Рок, металл, классика? Мне вот Palaye Royale нравится. Хочешь я тебе сыграю как нибудь? - Может быть. - Тогда завтра. На обед ты всё равно ходишь в музыкальный класс, так что… - Слушай, - до дома оставалось всего пара метров. Гуаньхену было невыносимо от всего. - Чего тебе от меня надо? - Почему ты думаешь что мне что-то нужно? - Потому что ты ладишь с футболистами и другими элитами. На кой я тебе сдался? Сказал же, ко мне не подходить. - Я тебя раздражаю? - Нет, - к Гуаньхену вернулось прежнее чувство неуверенности и страха, которое он избегал. - Есть вещи, которые ты обо мне не знаешь, но тебе обязательно расскажут и ты сам не захочешь со мной больше пересекаться. Поверь, ты не первый. Я всё понимаю. - Тогда расскажи мне сам. Некрасиво слухи всякие от других слушать. - Это не слухи, это правда. Просто раньше это был секрет, а теперь. - Чтобы там ни было, это явно не моё дело. Уверен, что ничего мега страшного там нет. - Децзюнь пожал плечами. - Холодает, тебе пора домой. Увидимся завтра. Махнув рукой, он пошёл в сторону своей улицы, а Гуаньхен забежал домой. Скинув одежду в прихожей, он скатился по стене вниз, поджав колени к груди. До чего же новенький оказался настырный и уверенный. Его манера поведения притягивала окружающих, в нём что-то было и Гуаньхен сам замечал, но страх мешал. Децзюнь всё узнает и ужаснётся, как и остальные. Так всегда. Ничего нового быть не может. Проведя вечер за книгой, он не стал звонить Ян Яну, чтобы услышать его голос на пару минут. Друг подрабатывал репетитором у младшеклассников. У Гуаньхена от слова “репетитор” голова шла кругом. Не думаю о плохом, он завалился спать, проверяя на последок телефон. Сердце застучало быстрее. Несколько лет назад Гуаньхен полностью скрылся от одноклассников, все соц сети и всё, что могло бы послужить причиной нового издевательства, но Децзюнь - сыщик хренов - каким то образом нашёл его страницу. Гуаньхен обречено отложил телефон подальше. Конечно, должно быть он всегда находит то, что хочет. До чего же новичок настырный. Плохо спав ночью, Гуаньхен дважды забывает вещи дома - сначала ключи, потом телефон. Мать с утра осыпала вопросами о учёбе и что произошло, раз его отправили домой. Гуаньхен ответить ей не мог. Она не знала ни о чём: ни о Максе, ни о грязных слухах, ни о насмешках в школе и рассказывать ей не было нужны - она его не поймёт и не примет. Скажет, с возрастом пройдёт. Первые занятия проходят в трансе. Одноклассники общаются, смеются своим громким приторным смехом и смолкают, когда преподаватель шикает недовольно. Гуаньхен хочет только спать и таблетку от головы, которая раскалывается на части, пульсируя в висках. Наступает время обеда. Его несколько раз чуть не сносят с ног, ни попросив даже прощения, но за годы Гуаньхен легко привык к такому обращению. В столовой две девочки окружают Децзюня - те самые, что звали его сицилийской мафией - и допрашивают с пристрастием. Им явно весело. Когда Гуаньхен задерживает взгляд, Децзюнь машет ему и девочки суетятся. Они похожи на хищных птиц, на чью добычу позарились другие животные. Девочки наклоняются к Децзюню, касаясь губами его уха и начинают что-то говорить. Говорят долго, много, постоянно добавляя новые детали и Гуаньхен понимает, что вот оно. То самое. Новенький сводит густые брови, хлопает глазами, как будто не понимает. Вот и всё. Теперь он обо всём знает. Взяв свой поднос, Гуаньхен идёт в музыкальный класс и садится к окну ближе. Сегодня хорошая погода, светит солнце, рассеиваются облака, сохнут лужи. Внизу как всегда покуривают подростки, передавая одну несчастную сигарету из рук в руки. Макс стоит там же, обнимая свою девушку за талию. Кристина очень красивая - стройная, черноволосая, из хорошей семьи - в такую грех не влюбиться с первой встречи. Гуаньхен думает, что если бы он родился девушкой то всё было бы легче - Макс бы его не бросил, отец бы не ушёл из семьи, а может мать обращала бы больше внимания. И всё же, наверное, этого недостаточно. Лучше всего Гуаньхену было не рождаться. Зазвонил телефон. Неизвестный номер высветился на экране и он поднял трубку. - Алло? - Привет, - у Гуаньхена вылетели все слова из головы. - Как ты? - Папа? - Не узнал? Не удивительно. - Откуда у тебя мой номер? - Твоя мать дала. Я поговорил с ней, перекинулся парою слов. - Ладно. Я в порядке. - Замечательно. Как десятый класс? Тяжело? - Пап, я в двенадцатом. - Точно, да. Собственно я хотел поговорить. Ты помнишь Мэдисон? Мы работали с ней вместе. - Да, конечно. С ней что-то случилось? - Я женюсь на ней через два месяца. Сюрприз! Хотел узнать, придёшь ли ты? - Что? - О, прости. Нужно бежать. Как надумаешь скажи матери. До скорого. - Папа? Телефон неприятно запищал в руке. Семь лет. Ровно столько Гуаньхен не видел и не слышал об отце после развода, а теперь он приглашает его на свою свадьбу с новой молодой женой. Абсурд. Это издевательство с его стороны, но юноша был рад слышать, что он как минимум не забыл о его существование. Печально было то, что проблемы как волны накатывали одна за другой, не дав Гуаньхену отдышаться. Они били в самую душу. Рука предательски дрожала и аппетит пропал. Отодвинув еду подальше от себя, Гуаньхен хотел встать с подоконника, собрать вещи и уйти, но дверь музыкальной аудитории открывается. - Ты всё же пришёл. Здорово. - Я ухожу. Децзюнь запер за собой дверь и загородил путь. На его плече висел чехол от гитары, а в руке болталась сумка. Глаза его были широко открыты, губы слегка сжаты. - Девочки в столовой рассказали мне кое-что. - Замечательно, - Гуаньхен попытался обойти, но его придержали за предплечье. - Постой. Если это правда, то это совсем не то, что я себе представлял когда ты сказал о страшном секрете. Я имею ввиду, ты решил, что мне это очень не понравится, но - Тебе понравилось? - Да, - сказал он и дёрнул головой. - Я пытаюсь сказать, что это не важно. Гей, натурал, трансгендер, кто угодно. Ты же человек всё ещё. Я думаю ты интересный. У меня хорошая чуйка, знаешь. - И тебе не хочешь меня ударить? - Боже, нет. Это не причина, чтобы бить кого-то. Очень жаль, что из-за здешних ты считаешь иначе. - Ты врёшь. - Не вру. Правда. Я хочу с тобой подружиться. Гуаньхен ждал подвоха, ждал секунду, минуту, но к ним никто не врывался с видеокамерой и не выкрикивал проклятья в адрес. Может, Децзюнь и не лжёт. Попробуй разбери что на уме у него. Под устои Милтона и его привычный менталитет, он слишком не подходил, но может в этом и был смысл. Гуаньхен молча сел обратно на подоконник. - Будем считать, что твой ответ “да, я не собираюсь больше удирать”. И так, пройдёмся после занятий? И Гуаньхен вновь промолчал, лишь кивнув. Он не мог себе представить какие взгляды метнут в них, стоит переступить порог музыкального класса. Всё было как в страшном сне. Одноклассники косились, те две восторженные девочки с недоумением наблюдали как весёлый Децзюнь рассказывает истории из жизни - и кому! - забитому Гуаньхену. Их не окликнули и не попытались затолкать в угол. Децзюнь всем нравился, потому что он был из состоятельной семьи, был одарён природной харизмой и внешностью. Уже завтра на всех юношеских платформах будут обсуждать трагедию вселенского размера. А пока что Децзюнь умело игнорировал каждого. Гуаньхен считал себя излишне болтливым, но по сравнению с новоприобретённым другом, он проигрывал по всем фронтам. На него разом сыпались полчища вопросов, а порой это переходило в монолог, которому завидовал Гамлет. Гуаньхену было тяжело признаться, что бессмысленная болтовня в каком-то смысле скрасила поход до дома и в этот раз он не сбежал, как только увидел свою калитку, зато Децзюнь, очень тактично пошёл к себе попрощавшись. Только в своей комнате в куче мелких статуэток, плакатов, двух немытых кружек на столе и телефоне с включённым плеером, Гуаньхен понял что с ним произошло. Теперь им точно конец. Ян Ян выслушивал его весь вечер, вставляя свои красочные реплики и немецкий мат. К слову, от него он звучал смешно. За друга он был искренне рад, но опасения от внезапного проявления дружелюбия разделял сполна. Переживший как минимум два предательства от бывших лучших друзей, Ян Ян знал какого это стать объектом насмешек окружающих. - Ты до сих пор не показал мне как он выглядит. - Тебе необязательно это знать. - Я не буду его уводить, не бойся. - Пошёл ты. Когда мать гневно постучала в дверь спальни Гуаньхена, звонок пришлось прекратить. Она не знала Ян Яна и скептически относилась к знакомствам в интернете. Гуаньхен лишний раз не затрагивал эту тему. Перейдя в мессенджер, он переслал другу, после долгих вымаливаний, заветную ссылку на чужой аккаунт. yang02 ??? я тебя ненавижу как ты мог прятать от меня ЭТО me и ты туда же все им восхищаются yang02 ты должно быть шутишь чувак, он хорош он мегаультрасупер хорош господи калифорнийский горячий парень me фу yang02 я передумал теперь он мой кто-то в комментариях зовёт его папочкой как же он прав me пока. Откинув телефон подальше, Гуаньхен вздыхает когда он снова гудит под ухом. jun.x хей? me чего тебе ещё? jun.x грубо однако видимо я немного ошибся в расчётах me что? ох чёрт прости я перепутал тебя с другим человеком то есть, это ведь Децзюнь? jun.x да и я всё таки не ошибся наверное? me что за расчёты? и причём тут я? откуда у тебя мой номер? jun.x некоторые люди не любят разговаривать в живую, но в соо с радостью я подумал что может тебе так легче будет телефон я нашёл у твоей старосты а ещё мега скрытую страницу me зачем тебе это? jun.x там может быть что интересное книги любишь? я тоже читал Мону Кастен me лжёшь jun.x ты всегда теперь будешь меня обвинять во лжи? me прости jun.x нет нет нет я неудачно пошутил я правда читал тебе какая книга больше нравится? мне “почувствуй снова” me это романтика jun.x я знаю? me не ассоциируешься ты с книжками jun.x мне так уже говорили а ты да похож me льстишь jun.x только если чуть-чуть me ладно прикольно мне тоже нравится “почувствуй снова” jun.x мне её мать подарила в шутку правда me а мне друг jun.x классный он у тебя значит мои друзья дарят только виски знаешь ты сказал мне за эти пару минут больше чем за весь день значит всё так как я и думал если не хочешь чтобы я к тебе приближался, можно и так me там всё немного сложнее jun.x хорошо ничего страшного я тогда пойду до завтра me до завтра Во всех фильмах и книгах жизнь главных героев меняется по щелчку пальцев и гадкий утёнок превращается в прекрасного лебедя, расправляет крылья и улетает туда, где ему всегда будут рады, но реальность не сценарий написанный кем-то извне. Гуаньхен считает дни знакомства с Децзюнем, когда они бесстрашно прогуливались по коридорам и понимает, что негодование окружающих растёт в геометрической прогрессии, а Децзюнь очень хороший актёр - совершенно не замечает как девушки злобно шепчут о нём, а парни смеются. Он слишком спокоен и, наверное, потому жизнь даже не меняется. Его всё также любят, восхваляют за ум и спортивные выигрыши. Гуаньхен рад, что Децзюня проблемы не коснулись, но всё словно просит прекратить эти глупости, только такого мнения придерживается лишь он. - Что ты делаешь после занятий? - Войдя в чужой класс под вдохи одноклассниц, Децзюнь опирается на стол за которым сидит Гуаньхен. - Ничего. Иду домой, как обычно. - Не, - задумчиво качает он головой. - Пойдём в спортзал? - Зачем? - Мне скучно. Давай сыграем. Я буду ждать тебя там! Исчезает Децзюнь так же внезапно как и появляется - эдакая фишка, которую остальные находят интересной, но Гуаньхена она пугает. Вечно он за спиной оказывается в неудобный момент. За неделю непрерывного общения один подобный случай спас Гуаньхена и чужую репутацию, когда Макс подкараулил его недалеко от дома, но при Децзюне подойти он не решился. Гуаньхен рад новому знакомому больше, чем мог себе представить - калифорнийский парнишка действительно такой, как о нём говорят, правда в ранг божества он его не возводит, но их интересы не раз пересекались. Ян Ян по телефону то и делает, что подкалывает разными непристойностями, от которых Гуаньхен отмахивается. У Децзюня хороший музыкальный вкус, его абсолютно не волнует то, что говорят окружающие и главное, он честный. yang02 ты перестал скулить по Максу ок да me я тебя не понимаю yang02 всё ты понимаешь не придуривайся me давай не будем yang02 не будем НО это же хорошо ты отвлёкся, увлёкся чем-то другим друга нашёл me да и всё yang02 я бы так не сказал, но раз не будем Гуаньхен понимал, что ему хотят донести, но это было настолько необдуманно, что он возненавидел бы сам себя. Глупости. Бредни. Мир вокруг него не крутится и не будет. Сбросив с себя сумку в раздевалке, вместе с мыслями о разных жизненных обстоятельствах в придачу с объявившимся отцом. Спортзал пустовал, всё давно ушли по домам. В глухой тишине слышались только стуки мяча об пол. Гуаньхен не помнил, когда последний раз выходил в зал и не сидел на лавочке. Завязав волосы в хвост повыше, он помахал ждущему Децзюню. Баскетбольный мяч летал от рук в руки. Они играли добрые сорок минут, до тех пор пока не валились с ног. Когда Гуаньхен в очередной раз не попадал в корзину, Децзюнь его дразнил, за что получал локтём меж рёбер. Это было безумно. Гуаньхен не помнил дня, когда последний раз ощущал такой прилив положительных эмоций. Сердце стучало в ушах, дыхание не слушалось, но он не хотел, чтобы это заканчивалось. - 7 : 5 в мою пользу, - улыбнулся Децзюнь и шагнул в раздевалку. - Я тебе просто поддался. На улице темнело. В телефоне было два пропущенных от матери. Гуаньхен смахнул уведомления и отложил все дела подальше. Чёлка спадающая на лицо мешала ему смотреть на себя в висевшее на стене зеркало, но потрёпанный внешний вид впервые заботил его не так сильно. В отражение по раздевалке разгуливал Децзюнь раскладывая вещи в шкаф и закрывая на ключ, и Гуаньхен не хотел ничего, кроме как смотреть на него подольше. Всего немножко. Подумаешь, не преступление. - Мне забрать тебя в субботу? - Децзюнь закинул сумку на плечо и поправил очки на переносице. - Куда? - Как куда? - Ты приглашаешь меня на…- Гуаньхен прикусил щеку и мысленно себя ударил. Эйфория слишком сильно ударила в голову, что он подумал шутить, но Децзюнь ничего не услышал. - Ты не идёшь к Штеффи? Её родители уезжают на выходные. Она собирается закатить что-то грандиозное. Я не уверен, что в вашем славном городке может быть так, но звучит заманчиво. - Я не иду. Гуаньхена охватил стыд, какой преследовал по пятам с самого детства. Он надеялся, что сейчас, хотя бы в такой момент всё пройдёт хорошо, и он может забыть обо всех невзгодах и не волноваться, просто потому что его никогда никуда не приглашают. Сказать об этом вслух не страшно, сказать об этом Децзюню - вот что по-настоящему заставляет голову идти кругом. - Почему не идёшь? - Не хочу. - А со мной захочешь? - Твоё упрямство однажды сыграет с тобой злую шутку. - Брось. Я же мажор. Я всегда получаю, то чего хочу. - И чего же ты хочешь? Децзюнь многозначительно промолчал. Гуаньхен оглядел его и рассмеялся. - Ты так напрягся. Ладно, я пойду. Убедил. По дороге домой они не умолкали. Языки к концу дня должны были отвалиться, от количество сказано и Гуаньхену казалось, что он не говорил столько за всю жизнь никому. Ему нравилось чувство лёгкости, веселья, одних интересов. Войдя домой, он бросил сумку на пол и долго смотрел в стену. Необычно, непривычно, приятно. Подумать только, кто-то не считал его фриком. На кухне шумела воды, гремела посуда. Был включен телефон на столе с сериалом. Мать стояла, сложив руки. Её недовольство заполняло весь дом, но Гуаньхена это не волновало. Ему было глубоко плевать, что его скорее всего отчитают, накажут или что-то ещё. Это был замечательный день и ничто его не испортит. Мать долго проводила сыну лекцию о том, что она волновалась, о том как глупо было не отвечать на её звонки. Гуаньхен покивал головой и поднялся к себе, завалившись на постель. Невероятно. Замечательно. Он не заметил как пролетела неделя. Все учебные дни Гуаньхен спокойно представлял себе вечер наполненный разговорами и отдаленно знакомыми лицами, но когда он понял, что суббота уже завтра стала дурно. Во-первых, кроме Децзюня рад ему никто не будет. Во-вторых, надеть ему нечего - в шкафу одни футболки, да свитера. С дрожащими от предвкушения руками, он перевернул свою комнату вверх дном. - Если даже после этого ты продолжишь говорить, что Децзюнь твой друг, то я сложу свои полномочия и не стану тебе помогать, - телефон стоял включенным на тумбочке, а оттуда вещал Ян Ян. - Глупости. Я просто не хочу позориться перед всеми. - Я несколько лет пытался заставить тебя вытащить задницу в люди, но ты же у нас не такой, не хочется тебе. Захотелось, м? - Ну всё. Сделай доброе дело, помоги. Как я выгляжу? - Хорошо. Все оценят. Слыша в голове друга издевательские нотки, Гуаньхен заказывает глаза, но надеется, что он не врёт. Мать вернётся домой только утром. Забрасывая сумку на плечо, он запирает дверь и идёт с приподнятым настроением. Децзюнь стоит на противоположной стороне улицы. Гуаньхен останавливается, затаив дыхание - он одет с иголочки, строго, но стильно. На его фоне Гуаньхен начинает чувствовать себя блеклым пятном. - Готов? - Конечно. Дом Штеффи оказывается поистине огромным, как в голливудских фильмах про подростков. Подойти на порог такого в грязных кроссовках это преступление. У Гуаньхена не хватает храбрости и Децзюнь это видит - берёт его под руку и ведёт. Открывает им незнакомый парень, который выкрикивает что-то себе за спину и протягивает им две бутылки. Децзюнь берёт, Гуаньхен отказывается. Первое, что они оба подмечают, что там невероятно жарко. Скинув куртки на крючок, становится чуть прохладнее, но тесно прижимающиеся со всех сторон люди заставляют задыхаться от нехватки воздуха. Децзюнь находит им место на диване. Штеффи появляется в ту же секунду, качаясь на высоких красных каблуках со стаканом виски. - Мой друг! Я рада тебя видеть, - девушка громко смеётся и гладит Децзюня по голове. - Кто это с тобой? - Гуаньхен. - Гуаньхен! Какой он у тебя хорошенький. Почему я раньше с тобой не виделась, малыш? Юноша не знает куда себя деть. Он протягивает Штеффи руку и пожимает. Они учились в одном классе две года назад, но девушка благополучно об этом забыла. Децзюнь весь вечер водит Гуаньхена за собой, знакомя его с ребятами из колледжа, как будто сам не познакомился с ними пять минут назад. Он пьёт, танцует и не принимает отказов. Гуаньхен видит в толпе знакомые лица одноклассников, которые его не замечают. Настроение находится на грани между удовольствием и беспокойством, но Децзюнь, затеявший очередную игру уводит его во двор. Бассейн располагается в свете фонарей и он абсолютно пуст. Всё веселье происходит внутри дома. На улице прохладно, свежо и отдалённо слышится музыка из колонок. Гуаньхен наслаждается звёздами на небе, пока Децзюнь копошится рядом с бассейном и садится на край. - Только не прыгай, - просит Гуаньхен и присаживается рядом. - Как тебе? Всё хорошо? - Да. Всё круто. А ты как? - Я плохо выгляжу? - Нет, для человека выпившего столько, ты выглядишь замечательно. Тусклый свет плохо освещает их лица, но Гуаньхену удаётся его разглядеть. И всё таки Децзюнь невероятный человек, самый яркий в жизни. Без очков и с ними, пьяным или сонным, в глаженой рубашке или в растянутой футболке он продолжает выглядеть потрясающе. Раньше Гуаньхен никогда не думал о том, какого красивого цвета глаза Децзюня - светло-карие, с густыми ресницами. Неподвижный, не сфокусированный от алкоголя в крови, Децзюнь невзначай касается руки друга и Гуаньхена вот-вот отбросит в сторону или он потеряет сознание. Ему есть с чем сравнивать это чувство, оно не ново. - Мне пора домой. - Уже? - недовольно спрашивает Децзюнь. - Устал. И уже поздно. - Я провожу тебя. - Не нужно. Я могу сам. Оставайся, тебе здесь рады. Гуаньхен позорно сбегает. Собирает вещи и идёт домой так, словно его преследуют. Внезапные приступы паники случались с ним и раньше, и если было достаточно пару раз подышать, то теперь хочется провалиться и расцарапать себе лёгкие. Время позднее, в Германии глубокая ночь. Остановившись посреди дороги, он пытается отдышаться. До дома осталось не долго. Мысли о сегодняшнем вечере перенесли Гуаньхена из внешнего мира во внутренний, где не существует дрожащих рук и кружащейся головы. Децзюнь нравится ему не может. Это невозможно. Так быть не должно. В четырёх метрах от дома, его хватают за плечо и волокут от дороги. Спиной он ударяется в знакомую машину. Гуаньхен понимает как влип, только когда хватка на плече становится до боли знакомой. -Какого черта? - Макс? - он пытается сбросить руки с себя, но ничего не выходит. - Что ты делаешь? - Не правильный вопрос. Что ты делаешь? С каких пор ты водишь дружбу с кем-то, кроме того книжного червя? - Это тебя не касается. Отпусти, мне больно. - Что у тебя с ним? Какие-то особые отношения? Дружок с привилегиями? - Кристину так допрашивай, а не меня. После всего того, что ты сделал у тебя нет никакого права задавать мне вопросы. - Ох, вот оно как, - Макс хватает его за горло, царапая кожу ногтями. - Мне кажется ты не совсем меня понял. Только я имею право задавать тебе вопросы. Только я имею право к тебе подходить. Только мне дозволено тебя трогать. - Мне больно. - А будет ещё больнее, если до тебя вдруг не дойдёт. Время замедляется. Гуаньхен бьёт его коленом и Макс сгибается от неожиданности. По его глазам видно как боль стучит по телу. Неприятная дрожь. Гуаньхен дожидается пока он не встанет, и бьёт пощечину. - Я не знаю, что ты о себе возомнил, но тебе лучше избавить меня от своего присутствия. Если я хотя бы один раз увижу или услышу про тебя, то лучше покидай этот город, иначе будет хуже. Гуаньхен оставляет его на улице, а сам заходит в дом, вешает куртку, идёт к себе в комнату и ложиться спать. Утром, глядя в зеркало, он понимает что случилось. Гуаньхен, мирный парень, который боится своей тени и показаться глупым на людях, впервые в жизни дал отпор и кому. Максу. Пораженный своей храбростью, он не ощутил как перешагнул порог школы, но не тут то было. Кристина, вся на нервах и с пеной у рта, вцепилась ему в воротник. Все, кто были в коридоре, замерли. - Что ты творишь? Кто дал тебе право издеваться над человеком? - Я? - не понимающе спросил Гуаньхен. - Тебе должно быть мерзко от самого себя. Приставал к Максу, лез. Он тебе культурно отказал, а ты! Бить его посмел! Гуаньхен не знал что ответить. На него смотрели как на прокаженного, с отвращением и презрением. В толпе пылающих ненавистью глаз стоял Децзюнь. Вот и всё. Конец. Отчаяние захлестнуло юношу с головой. Он мог пережить тысячи ножей в спину, но жить так, что твой хороший друг, считал тебя гадостью, он бы не сумел. Гуаньхен аккуратно отодвинул Кристину и убежал. В одной из кабинок уборной, он заперся на шпингалет. Конечно. Макс не оставит это так просто. Глупо было даже думать, что выходка, задевшая его самолюбие, останется без внимания. Теперь Макс жертва, а Гуаньхен отвратительное чудовище. Как же иначе. Горожанам пора сжечь юношу на костре, дабы избавить себя от страшного рока. Тело принялось биться в мелкой дрожи, он кое-как сдерживал себя, чтобы не заплакать. Стыдно, стыдно, стыдно. И за себя, и за своё поведение, и за свои мысли. Гуаньхен посмел надеяться, что может быть всё хорошо, что он способен жить как все подростки его возраста - гулять с друзьями, строить планы на будущее, ходить на свидание. Какая глупость, какая блажь. - Хей? Гуаньхен притих. - Я знаю, что ты здесь. Децзюнь постучался в каждую из кабинок по очереди. - Ладно, я понял. Давай поговорим так. Гуаньхен смотрел как его тень оседает на пол совсем близко. Нерешительность разрывала на части - хотелось уйти и остаться, прогнать прочь и просить посидеть рядом. Гуаньхену нужен был покой, хотя бы раз в жизни. - Я ей не верю. Кристине. Пусть мы знакомы не долго, но я не думаю, что ты стал бы так себя вести. Ты тихий, скромный, мирный. Может конечно в тихом омуте черти водятся, - он усмехнулся. - Теперь я понимаю о чем ты мне тогда говорил. Люди злые, а ещё они клевещут друг на друга. Не привыкать, знаешь. В Калифорнии такого было полно. Однажды кто-то пустил в учительскую крысу и все сказали, что это я. Крыс я терпеть не могу, но кто бы поверил. Понимаешь в чём суть? Мы же с тобой знаем правду. - Я его ударил, - полушепотом признаётся Гуаньхен. Была не была. Хуже не станет. - Почему? От обиды? От злости? От чувства предательства от когда-то самого любимого человека? Ответ был совсем близко, совсем рядом, но его никто никогда не должен был услышать, потому что они всё решили. Макс хороший, Гуаньхен плохой. Это был летний роман и такого больше не повторится. Пока у одного скребут кошки, другой не вспоминает. - Макс мой бывший, - он решает, что с него хватит. - Мы встречались летом, а потом я застал его с Кристиной. Он сказал, что это ошибка, он же не такой, ему нужна девушка. Я всё принял. Мне ничего не оставалось, но Макс возвращался из раза в раз, словно хотел чего-то. Когда я возвращался с вечеринки, он подкараулил меня у дома. Угрожал, оскорблял. Я не выдержал, ударил его. Тишина. Звонкая как трель колокола и чистая как хрустальный бокал. Из крана капает вода, а Децзюнь стучит ногтем по кафелю. Гуаньхен открывает дверцу, высовываясь из своего укрытия. Он уверен, что его лицо выглядит не самым лучшим образом, но разве может быть хуже, чем есть сейчас. Децзюнь суетится - тянет к нему руку и тут же убирает, словно боится трогать. Гуаньхен оттягивает воротник водолазки. - Он меня чуть не придушил. Я просто защищался. - Я верю тебе. - Я не могу вернуться туда. Они все будут на меня смотреть. - Конечно. Ты должен пойти домой. Сейчас не лучшее время. Я тебя отведу. Гуаньхен не мог передать всей благодарности, которая у него была. В отражение зеркала он казался слабым и беззащитным, как прочем и всегда, но вместо того, чтобы сделать последний рывок и добить, Децзюнь протянул руку помощи - физически и морально. В нём было всё не правильно. Добрые люди живут в сказках и в параллельных вселенных, где все заботятся о благополучии, а не пытаются выжить, порвав противника зубами. Гуаньхен боялся - этот страх липким сиропом растекался по телу - что Децзюнь собирается его провести вокруг пальца, но через час они сидели в спальне, разговаривали и утешались. Децзюнь не был против него, он был за него. От стресса болела голова. Закинув две таблетки в рот, Гуаньхен укутался в одеяло и просто смотрел как мигает экран телефона. Новый, ранее неизвестный номер, был записан как “Отец” и это не вовремя. Голова болела только сильнее, а силы покидали. Казалось, у него поднялась температура. - Поспи. Я сам уйду, когда ты заснешь. - Почему ты мне веришь? - Ты мой друг. Я знаю, что ты не такой, как о тебе говорят. Людям нужно повесить на кого-то вину за все проблемы. Ты хороший человек, - улыбается она и кладёт руку Гуаньхену на плечо. - Ты мне нравишься. - Спасибо. Спустя почти час, Децзюнь ушёл, заперев за собой дверь. Гуаньхен проснулся в одиннадцать. Он взял телефон и позвонил Ян Яну. Их разговор напоминал исповедь священнику, в конце которой приходит осознание того как лучше всего поступить. Двенадцатый класс, последний учебный год. Осталось не так много, он стоит на финишной прямой. Пережив несколько тяжёлых лет, Гуаньхен знает, что справится с последним и уйдёт навсегда. Он покинет Милтон любой ценой и начнёт всё с чистого листа. Казалось, что проблема решена. А потом Гуаньхен просыпается глубокой ночью, достаёт телефон и смотрит на сообщения от Децзюня, на его фото в профиле и на его новый, странноватый пост. “Я не умею разговаривать, прости. Я умею петь. Хочешь покажу?” На сердце скапливается тоскливо-сладкое чувство, похожее на мёд и яд одновременно. Оно губит, но без него жить не получится. Это эйфория, которая захлёстывает с головой, что ты не можешь себя контролировать и мысли путаются, и всё валится из рук, хочется сделать первый шаг, но что-то грубо приказывает остановиться. Децзюнь слишком хороший, чтобы портить с ним отношения своей симпатией. В школу приходится ходить исправно, игнорируя горящие взгляды, которые переросли в откровенную ненависть. Раньше на Гуаньхена было наплевать, теперь же каждый считает своим долгом плюнуть в лицо. Макс победно улыбается - добился своего. Из последних сил, Гуаньхен не жалуется матери, потому что понимает, что она никогда не была и не будет на его стороне, а учителям глубоко наплевать. Они ведь дети, это всё несерьёзно. Децзюнь проводит с ним намного больше времени, чем обычно, практически селится под окнами. Он делает всё, что может только бы Гуаньхен не унывал - водит его с собой, разговаривает на отвлеченные темы, рассказывает про Бостон и про планы. В выходной день он пишет сообщение, приглашает к себе домой и Гуаньхен идёт, потому что не может отказать себе в мимолётном удовольствие провести вечер в присутствии Децзюня. Дом оказывается не таким богатым, как в Сан-Хосе, но юноша не жалуется. У него есть свободное пространство, место для занятий музыкой, спортивный зал и две приставки. В восемь вечера Гуаньхен пишет матери, что вернётся поздно и чтобы она не волновалась. Децзюнь проводит экскурсию по своей обители, словно по музею. - Отец мечтал о большом доме. Мать хотела ни в чём себе не отказывать. Они идеально подходили друг другу. - Хорошо, когда так. - Родители познакомились в двенадцатом классе, на выпускном. Столько времени прошло, но они всё ещё ведут себя как дети. Гуаньхен смотрел много фильмов и в них люди любили безо всякой лжи, тайны или приукрас. Родители никогда не желали отдавать себя семье. - У меня плохое отношения с отцом. - Я видел только твою мать. - Они развелись, когда я был маленьким. Я не видел его уже семь лет. - Ох, - обречённо вздохнул Децзюнь. - Я недавно с ним разговаривал по телефону. Впервые. Он зовёт меня на свою свадьбу. - Ты пойдёшь? - Не знаю, - Гуаньхен мотает головой. - Это сложно. Столько всего навалилось разом. Мне плохо от одной мысли, что придётся это всё разгребать. Ян Ян был единственным, с кем можно было поговорить по душам, потому что он умел слушать и отдавать столько же, сколько получал. Это была его лучшая черта. С Децзюнем оказалось так же легко и просто. - Прости, что я снова о плохом. Наверное, нам стоит поговорить о другом. Тебе надоедает слушать. - Вовсе нет, - с ощутимой искренностью, он успокаивал Гуаньхена. Они вошли в просторный зал и заняли диван, включив первый попавшийся канал на телевизоре. Там не было ничего интересного. - Меня тоже иногда беспокоят некоторые вещи. Это нормально. - И какие же? Децзюнь замялся. Не все были готовы говорить о своих проблемах открыто и Гуаньхен это понимал. Нужно время для того, чтобы прийти к этому. - Извини, что я так резко. - Нет. Я хочу это обсудить. Думаю, ты должен меня понять куда точнее, чем все остальные. Телевизор звучал на фоне. На экране работал тот самый сериал, который мать Гуаньхена смотрела по вечерам на кухне. Децзюнь выглядел необычно, даже странно - нервничал, много думал. Уверенный в себе и харизматичный парень в душе был переполнен сомнениями и страхами, которые имелись у каждого человека, но он их маскировал под улыбкой, стараясь не думать о том, что его пугало. Гуаньхен придвинулся ближе, бедром к бедру и ждал. - Я встречал разных людей в своей жизни. В Сан-Хосе полно разноплановых знакомых, со своими интересами и особенностями. Здорово, когда все разные. Моё окружение всегда было лояльным ко всем, кто бы перед ними не был. Когда мне было пятнадцать, один мой друг привёл в общую компанию своего двоюродного брата. Мы были детьми, я не принял это всерьёз, но в уже осознанном возрасте, я понял, что тот мальчишка был не таким как все. И я тоже немного…не такой. У меня было две девушки - с ними я расстался быстро, мы не сошлись характерами, всё такое. Я не жалею, это ведь опыт. Но я ловлю себя на мысли, что мимо проходящие парни тоже ничего. - Я знаю, - Гуаньхен улыбнулся. Как бы друг не старался подбирать слова и завуалировать главное, он всё понял. - У меня не было времени думать об этом. Наверное, мне стоило сесть и разобраться. - Да. Это занимает много времени. Может занять даже год. Всё в порядке, ты ведь никуда не спешишь. - Я знаю. Мне просто хочется знать наверняка, чтобы ты был во мне уверен. - Я? - задумался Гуаньхен. - Причём тут я? - При том, что ты мне нравишься. Я не должен был тебе этого говорить сейчас, потому что у тебя и так всего полно, а тут ещё я со своей путаницей. Не отвечай. Я не хочу, чтобы это разрушило наши отношения. - Децзюнь, ты что? Ты, - с дрогнувшим голосом и заледеневшими руками, Гуаньхен его коснулся. - Ты идиот. - Спасибо. Заслужил. - Нет! Боже, с чего ты взял? Это…это хорошая новость. Я очень рад, что ты решил со мной поговорить об этом. Пару дней назад я тоже задумался насчёт тебя, да и Ян Ян в ухо жужжит постоянно. - Я тоже тебе нравлюсь? - Да, так. Я тоже старался не думать об этом, потому что я не хотел портить нашу дружбу. Ты замечательный человек. Не могу представить, чтобы я делал без тебя. - Брось, не такой я замечательный. У меня знаешь сколько тараканов всяких. - Не знаю. Но ты же мне расскажешь? - Конечно. В комнате словно засверкало солнце после затянувшихся туч. Недосказанность висела мертвым грузом на каждом, но теперь она канула и больше не вернётся обратно. Гуаньхен благодарил судьбу за щедрый подарок. Стало легче дышать, появились силы на маленький рывок. Он освободился. - Я не собираюсь давить на тебя. Нам нужно сначало разобраться со всеми делами и уже потом… - Точно, - кивнул Гуаньхен. - Отличная идея. Она бы не пришла мне в голову. Весь оставшийся вечер до одиннадцати часов они смотрели документальные фильмы, которые показывали в позднее время. Гуаньхену вовсе не хотелось уходить, но звонки от матери портили всю атмосферу и Децзюнь проводил его до порога. Дома было тихо - мать не дождавшись лягла спать. Заперевшись в своей комнате, он и сам разлёгся на кровати, но долго не мог уснуть. С начала учебного года прошло почти два месяца и столько же с момента как Децзюнь появился в Милтоне. Кто бы мог подумать, что внезапно захотевший пожить в глуши сын состоятельных родителей может настолько сильно повлиять на Гуаньхена. Он в это до последнего не верил. Ему было сложно признать то, что его впервые не оттолкнули, поняли и приняли, и даже поддержали. Гуаньхен вспоминает Макса - он никогда не слушал, а только говорил и только о себе, а чужие проблемы для него были только головной болью. Макс не был искренним, он был всего лишь симпатичной картинкой, за которой ничего не было. С ним покончено. Раз и навсегда. Не важно, что он “выкинет” в следующий раз, не важно, что скажет другим. Для Гуаньхена его больше не существует. Прошёл ещё месяц. Наступала зима, на улице холодало. До зимних каникул было уже не так много. В школе, к удивлению, всё поутихло. Мать с утра не умолкала, напоминая про Рождество и про то, чтобы Гуаньхен перестал приходить домой так поздно, потому что “это неприлично”. Отмахнувшись от неё в очередной раз, он вышел по сугробам, забрал ежедневную газету и пошёл в школу. Начинались экзамены. Сложные вечера и ночи над книгами в полной темноте, а на утро уроки, на которых клонит в сон. Гуаньхен отличником не был, но и особого внимания учителей к себе не заслужил. Сидя в библиотеке в полном одиночестве, он прерывался на телефон, который неприятно жужжал под ухом. Отец писал сообщения, звонил и заставлял бывшую жену упросить сына с ним поговорить. На середину стола встал бумажный стаканчик с черным чаем и Децзюнь, его принёсший, сел напротив. - Как успехи? - Могло быть и хуже, - устало вздохнул Гуаньхен и потянулся к стаканчику. На дне растворились две ложки сахара. Децзюнь об этом помнил. - Устал? Хочешь отвлечься? - А есть идеи? - Приходи ко мне домой. Мне скучно. Экзамены забирали всё свободное время и силы у всех готовящихся. Децзюнь был хорош в учебе, но как и любой подросток где-то отставал. В Калифорнии с ним занимались репетиторы, в Милтоне он был сам за себя. Гуаньхен ему всячески помогал, когда находил свободную минуту, объясняя всё доступным языком, но замечал, что Децзюнь не сильно вникал в учебу - в такие моменты он зависал просто глядя на Гуаньхена и пропускал всё мимо. Готовиться вдвоём оказалось морально легче - под треск искусственного камина, мелкий дождь за окном и на кухне, где пахло сахарной пудрой. Мать Децзюня любила готовить и учила этому сыну, чтобы он приучался к самостоятельности. В Милтоне он жил под присмотром добродушных соседей, потому никто не мог внезапно ворваться и застать их поздно вечером за книгами. В какой-то момент Децзюню стало скучно сидеть над химией второй час подряд и он поднялся в свою комнату, вернувшись уже с гитарой. Новенькая, ни пылинки. Гуаньхен мельком вспомнил, что именно с музыкального кабинета началось их знакомство. Децзюнь сел поудобнее, поставил гитару на бедро и играл. Струны под его пальцами плясали. Музыка лилась подобно воде с горного склона, затапливая кухню. Он делал это настолько хорошо, что сложно было поверить, что Децзюнь любитель, а не профессионал. Волнения о экзаменах ушло на второй план. Гуаньхен просто наслаждался пением и фигурой Децзюня в свете лампы, не думая о неприятностях жизни. Подвинув свой стул ближе, он разглядывал местами острые черты лица, сдерживаясь от того, чтобы их коснуться пальцами. Своего желания Гуаньхен немного стыдился, удивлённый возникшим порывом. Децзюнь смолк. Улыбнувшись, он наклонился вперёд и поцеловал Гуаньхена в щёку. Неуверенности словно никогда и не было, он вновь стал харизматичным весельчаком. Для Децзюня не было запретов. - Должен ли я после такого официально признать свою бисексуальность? - Не обязательно. Об этом знаем мы. Этого достаточно. - Да, но наверное тебе бы не хотелось, чтобы люди не воспринимали всерьёз нас. - Но ты не должен это делать только ради меня. Ты вовсе не должен кому-то в этом признаваться. - Но мне хочется. Гуаньхен не посмел сказать вслух, о том что он был рад слышать. Опыт с Максом оставил на нём своеобразный след. Телефон загудел в кармане джинс. На экране светилось злосчастное “отец”. Брать трубку совершенно не было желания. Гуаньхен набрался смелости на преодоление всех своих недугов, которые ходили по пятам как тень, но скорая свадьба одного из родителей все ещё волновала его. - А хочешь пойти со мной на свадьбу к отцу? - Можно? - уточнил Децзюнь, словно не верил. - Конечно. Я навряд ли смогу поехать туда один. Я не видел отца семь лет, а теперь он женится на своей коллеге по работе и я должен буду его поздравить. - Ты уверен, что ты вообще хочешь присутствовать? -Нет. Но мне интересно посмотреть ему в глаза. Даже если в последний раз. Он не помнит в каком классе я учусь, представляешь? Децзюнь поставил гитару на пол и взял юношу за руку. Пальцы у Гуаньхена были ледяные, он вновь нервничал. Уставший, истощенный он просто хотел чтобы его пожалели и Децзюнь это ощущал на ментальном уровне. Удивительно. Гуаньхен прикладывает голову на чужое теплое плечо и прикрывает глаза на пару минут. Время начинает идти быстрее, когда он ощущает, что ему ничего не грозит. Безопасность. Жар тела. Капли мелкого дождя стучащие в окно. Мерцающий свет лампочки растворяется в темноте. Гуаньхен становится лёгким, невесомым словно пух. Ни одна мысль не закрадывается в голову, ничто его больше не беспокоит. Просыпается он не в своей комнате и не в своей постели, а в другой, которая пахнет знакомым одеколоном, а на стене висит цветной плакат Palaye Royale. Гуаньхен смотрит, что за окном темно и уткнувшись носом в подушку, спит дальше. Через две недели мать сияет от счастья - нерадивый сын наконец-то идёт на контакт. Она прощает ему и внезапную ночёвку у друга, и громкие разговоры по телефону, и все мелкие юношеские шалости. Мать звонит отцу, чтобы поделиться с ним новостью. Они не умолкают всё утро. По ощущениям это противнее, чем многосерийный сериал, которая не замолкает. - Ну, как дела? Проснувшись, Гуаньхен хватает мобильник и звонит Ян Яну. - Ты не поверишь. Во-первых, я еду на свадьбу к отцу. - Фу, - корчит Ян Ян забавную рожицу в экран. - Во-вторых, я еду туда с Децзюнем. Вместе. - Я не хочу больше с тобой разговаривать. Как ты мог такое от меня скрывать? - Сомневался. Не был уверен. Боялся осуждения. - Я тебя ударю. - Теперь я могу сказать, что он точно мне нравится. И это взаимно. И у нас всё хорошо. - А я говорил, что ты с ним замутишь. Ну вот, встречаетесь же. - Не совсем, - замялся Гуаньхен. - Мы пока решили разобраться со своими личными проблемами. Для него это ново, необычно. Нужно какое-то время, но он не хочет прятаться и в таком духе. - Ради Бога, пусть он не будет таким же как Макс. - Он намного лучше, честно. С ним у меня всё будет хорошо. Со своим другом Гуаньхен проговорил всё время, пока собирался. До свадьбы отца осталось меньше недели, а в шкафу всё так же висела моль решившая что она эмо. Пробежав мимо матери, он выскочил на улицу, где стоял белый Мерседес и Децзюнь, оперевшись на дверцу. В Сан-Хосе у него была своя машина. В Милтоне он тратился только на высококлассное такси. Свадьба это культурное мероприятие и выглядеть необходимо соответствующе. Децзюнь, принявший честь сопровождать Гуаньхена, взял на себя ответственность за приобретение подходящей одежды. В Калифорнии вместе с родителями ему приходилось посещать светские вечера, в окружение политиков и бизнесменов, и правила подбора аутфита ему были знакомы. Такси привезло их в один из магазинов Бостона - достаточно дорогостоящего города - и Децзюнь не медля не секунды, вёл робкого юношу за собой. Консультанты тут же окружили их. Множество моделей, цветов и оттенков, кроя и формы - разбегались глаза. Децзюнь был убедителен, когда сказал что Гуаньхену нужен чистый белый костюм и возражений он не принимал. Доброжелательные помощники бегали из стороны в сторону, суетясь и предлагая свои варианты. Гуаньхен не был любителем классики - ему она чужда - но на Децзюне всё смотрелось бесподобно. На свадьбе все наверняка заметят какой галантный юноша сопровождает сына жениха. Примерив восемь костюмов, Гуаньхен устал. Он остановился на самом простом, но со своей изюминкой, и вышел из-за ширмы. - Как тебе? Консультанты давно разбежались к другим покупателям. Децзюнь сидел напротив примерочной на кожаном диване и скучал, выжидая время. Когда Гуаньхен появился перед ним он замер. Глаза его бегло рассматривали юношу, а губы чуть приоткрылись. - Всё настолько плохо, да? Децзюнь вскочил на ноги, обойдя его вокруг и оказавшись лицом к лицу, видимо засиял. Положив руки на плечи Гуаньхена, он его успокоил. - Ты выглядишь замечательно. - Льстец. - Нет, правда. Тебе очень идёт. Конечно, не так как твой повседневный стиль, но и это прекрасно тебе подходит. Матушка говорила, что красивый человек красив во всём. Она была полностью права. Оплатив на кассе покупки и взяв пакеты в руки, Децзюнь не торопился ехать обратно в город. Он был в Бостоне дважды за всю жизнь - в детстве с матерью и вместе с Гуаньхеном. Огни никогда не засыпающего города были поразительны, инновации поставленные в каждый закоулок, студенты с Гарвардскими имблемами. Гуаньхен не был в Бостоне никогда, при том что находился он в десяти милях от Милтона. На щитах висели вывески с рекламой нового бьюти-центра, фильма, который недавно вышел в прокат и множества различных вещей, которых не было дома. Мелкие снежинки падали и таяли, чуть задерживаюсь у Гуаньхена на волосах - на угольно черных, на которых было их так хорошо видно. Децзюнь заходил в каждый магазин. Его не привлекали цены, вывески или модели, но ему нравилось как это всё привлекало Гуаньхена, который не мог себе позволить такого ранее. Они могли бы провести так весь день, если бы не нужно было возвращаться домой и готовится к предстоящей свадьбе. - Тебе понравилось? - поинтересовался Децзюнь, когда такси везло их обратно в свою обитель. - Всё лучше, чем дома. Я бы может там остался. - Хочешь переехать? - Хочу поступить в колледж в другом городе. Желательно большом и в тот, что подальше. В Милтоне у меня нет перспективы никакой. - А в Калифорнию хочешь? Гуаньхен удивился. - Что? Калифорния? Она же на другом конце света. - Зато далеко, как ты и хотел. Я знаю несколько хороших колледжей. - Ты просто хочешь перевезти меня к себе ближе! - Возможно. Что на это ответить Гуаньхен не нашёл. Льстило то, что Децзюнь думал о нём, строил планы даже если не всерьёз и просто был рядом, когда это так необходимо. Он прекрасный. Замечательный. Гуаньхен хотел провести с ним всё то время, что им отведено и надеялся, что будучи взрослым состоявшимся человеком, он будет всё ещё с ним. Дома, разбросав пакеты с покупками по полу, Гуаньхен решил - отец последний пункт в его списке трудностей. После их решения он даст своим отношениям с Децзюнем возможность. Если признание затянется, то Гуаньхен готов ему помочь, оказать столько поддержки и дать столько времени, сколько потребуется. В социальных сетях юноши стали появляться новые посты с отсылками на его любимые песни. Последняя фотография была выложена сегодня, на ней видно вечерний Бруклин в свете фонарей и мутное отражение двух парней в окнах бутиков. “Я бы хотел вернуться сюда ещё раз. Поедешь со мной?” roybruk ты явно заигрываешь не с нами, чувак lindimmm омо, кто она? dr.gang расступились, это он мне Гуаньхен смеялся и делился впечатлениями с Ян Яном, который хотел знать каждую подробность, вплоть до того момента, как кто-то из них рискнёт взять другого за руку. Страница Децзюня была для него невероятно интересной, и не потому что Ян Яна интересовала роскошь автомобилей на заднем плане или высотки Дубая; ему нравились восторженные комментарии. Да, Децзюнь был любимцем тысячи своих зрителей. Так прошла ещё одна неделя. Экзамены шли один за другим, ни у кого не оставалось времени на шумные компании по вечерам. Макс был искренне удивлён тем, что Гуаньхен каждый день возвращался в школу с поднятой головой и вместе с Децзюнем. План провалился. Он хотел, чтобы общественное негодование и ненависть юношу сожрали, но Гуаньхен приходил снова и снова и снова, и не обращал внимания. Макс был недоволен, но больше ничего сделать не мог. Он встретил его бесхребетным слабаком, которого можно было легко заставить делать то, что тебе хочется. Децзюнь Гуаньхена изменил. Свадьба отца была отмечена на календаре красным кругом. Как бы сильно этот день не пугал, в конце он всё равно настанет. Надев утром выглаженный белый костюм, Гуаньхен не мог успокоиться. Внутри него началось цунами из чувств, хотелось всё бросить и никуда не идти. Децзюнь стоял на пороге. Заметив как быстро бегают глаза Гуаньхен из стороны в сторону, он понял, что оставлять это так нельзя. - Ну ка, выдохни. - Я не могу, - немного нервно сказал юноша и руки непроизвольно задрожали. - Давай, ты можешь. Со мной вместе. Вдох-выдох, вдох-выдох. Сможешь уйти оттуда когда захочешь. - Правда? - Конечно. Я тебя выведу, если всё будет совсем плохо. В конце концов, он же не может тебя заставить там остаться. Всё будет хорошо. Ты будешь не один. - Не один, - вторил Гуаньхен. - Лучше? - Немного. Постояв на пороге две минуты, они заперли дверь на ключ и спустились к машине. Децзюнь по-джентельменски открыл перед своим спутником дверь, стараясь окружить его ненавязчивой заботой. Юноша нервничал всё время. Децзюню хотелось сделать так, чтобы он не думал о плохом. На заднем сиденье очередного такси класса люкс - а другого быть и не могло - Гуаньхен аккуратно коснулся тыльной стороны ладони руки Децзюня, в надежде что он разрешает трогать его хотя бы чуть, но Децзюнь решил, что с него хватит игр в недотрогу и переплёл их пальцы. Гуаньхена это немного успокоило. Подъехав к ресторану, уверенность взялась из ниоткуда. Всё так же крепко держа Децзюня рядом, он рассматривал гостей, выискивая хотя бы немного знакомое лицо. Удивлению не было предела. Мэддисон о которой говорил отец, выглядела потрясающе в белом платье с нежно-кремовыми цветами на юбке. Платье матери выглядело и близко не так. Рядом с невестой стоял и жених. Отца Гуаньхен узнал с трудом - борода и прошедшие семь лет его изменили, но юноша всё так же боялся упасть перед ним лицом в грязь. Децзюнь отпустил руку и ласково подтолкнул Гуаньхена вперёд, а сам остался ждать. Переполненный желанием, он стремительно шёл. Этот день наконец настал. - Папа? Невысокий, кареглазый мужчина с улыбкой на лице, обернулся и в лице его что-то изменилось на слабость. - Сынок, - медленно произнёс он, протянув руки. - Боже мой. Сколько же лет… - Семь. - Семь? Невероятно. Ты такой большой. Я так рад тебя видеть. - Я тоже. - Ты уже поздоровался с Мэддисон? Она хотела, чтобы ты пришёл. Ей было это важно. - Я не один. - Твой друг, - хлопнул по плечу отец. - Позови его к столу. Гуаньхен мелко кивнул и вернулся к Децзюню, взяв того за локоть. - Как дела? - Хорошо? Децзюнь не стал приставать с расспросами. От него требовалось мало - быть рядом и в нужный момент успокоить. У Гуаньхена плыло сознание от того, что детская мечта, как папа снова окажется рядом, стала явью. Он в роли жениха принимал гостей и кружил красавицу невесту, свою новую жену. Родители не любили друг друга. Они не заслуживали мучений, они имели право на настоящую любовь. За столом с Гуаньхена не спускали глаз. Отец изредка обращал внимание на сына, перекидываясь с ним короткими фразочками и возвращаясь к общему веселью. Децзюнь сидел рядом, пробуя все салаты со стола, до который мог дотянуться. Своим присутствием он разбавлял напряжение. Телефон разрывался от сообщений Ян Яна, на которые приходилось отвечать каждый пять секунд. yang02 нууууууу и как me было бы лучше, если бы ты не писал yang02 ай я унижен оскорблен и разбит me тебе всё равно yang02 да)))) как там твой личный жених? при параде? me как всегда я между прочим тоже правда немного неудобно тут отец и всё такое yang02 ты хочешь ему сказать что нибудь? типо хей пахан, мы не видели семь лет я сам научился кататься на роликах напиваться до тошноты а ещё я гей сюрпрайз me так и скажу - А он забавный, - Децзюнь заглянул в телефон, улыбнувшись. Многочасовой вечер подходил к концу. Гости собирались по домам, невеста стояла на улице с подругами. Гуаньхен остался в ресторане один на один с родителем, который нашёл для него время. - Я так рад, что ты приехал. Мне казалось, что ты всё ещё дуешься. - Так и есть. - О, Гуаньхен. - Я не видел тебя семь лет. Ты даже не помнишь, где я учусь, - выпалил он. - Но я не буду портить тебе праздник. Я просто хотел посмотреть тебе в глаза. - Когда ты станешь старше и встретишь проблемы на своём пути, то поймёшь меня. - У меня есть проблемы, были и будут. Откуда тебе знать? - И что, это настолько глобально? - Меня предал самый близкий человек, а потом выставил меня самым омерзительным созданием на обозрение всей школе. Меня ненавидят с десятого класса. Они поливают грязью моё имя. - Это всё из-за девушки? - пьяно спросил отец. - Это была не девушка. И это главная проблема. Мужчина, до того качающийся, остановился. - Раньше была. Теперь никакой проблемы я не вижу. Это у них проблемы, раз им так нравится копаться в моём личном. - Твой друг…он? Ты с ним? То есть - Да, папа, - улыбнулся Гуаньхен. - Я гей. - Круто. - Круто? - Прости, я немного в шоке. Чёрт, это же. Твои одноклассники задирают тебя? Почему мама не знает? - Мама не знает ни о чём. Она вряд ли будет рада. - Мне так жаль, - мужчина притянул сына к себе и обнял. - Это же кошмарно. Боже, если бы я знал. Ты у меня такой молодец. Гуаньхен онемел. Ни в одном из сценариев отец не был на его стороне и не обнимал так бережно. Словно это сон, он не верил в происходящее. - Прости меня. Я не должен был бросать тебя. - Не должен был. Но сделанного не воротишь. Я рад, что хотя бы сейчас тебе хватило смелости со мной поговорить. - Спасибо, что ты приехал. Прощание затянулось на добрые десять минут, которые никак не могли закрыть собой целые годы, но Гуаньхен был доволен. Он ощущал как ему становится легче. Уже по дороге домой на молодого человека снизошло осознание и смесь чувств заставили сердце неприятно сжаться. Не понимая себя и своих страхов, Гуаньхен хотел промолчать, но Децзюнь был слишком проницателен и учуяв эту малейшую смену настроения, которая преследовала постоянно, он уже стоя на пороге дома напросился в гости. Матери не было. Ян Ян сбежал на подработку. В пустой комнате, где гулял ветер из окна и шумели дети на заднем дворе, их было двое. Два юноши полностью предоставленных друг другу. - Спасибо за сегодняшний день, - быстро поблагодарил Гуаньхен, пытаясь скрыть внезапную дрожь в голосе. - Я не мог иначе. Как ты себя чувствуешь? - Мне лучше, не беспокойся. Такая мелочь. Что насчёт тебя? - Меня гложет мысль, - признался Децзюнь, когда они оба оказались на заправленной постели, сидя напротив. - Когда этот год закончится, мне придется вернуться в Сан-Хосе. Не то, чтобы я того на самом деле не хотел. Я люблю свой город, люблю друзей и семью, но мне не хочется тебя бросать. Между нами есть недосказанность. Она меня волнует. - Я думал, что тебе сейчас ничего не хочется. Всё таки юность бывает один раз в жизни. Где я, а где ты. - Ты нравишься мне. Если бы это было не так, то я бы не стал задумываться о том, что мне делать дальше. Я лишь хочу, чтобы тебя это не тревожило. Всё, что с тобой случилось за пару месяцев настоящее цунами. Последней вишенкой на торте являться мне не хочется. Просто скажи, что ты думаешь. - Я не боюсь расстояния. По крайне мере сейчас. Меньше всего в своей жизни Гуаньхен ждал благословения с небес, когда молитва будет услышана. Пусть в отличие от матери, человеком он был неверующем, но на праздникам и когда падал с неба звезда, он загадывал самую искреннюю и чистую любовь с тем, кто его поймёт. Децзюнь его понимал, Децзюнь его всегда поддерживал. Случайно забредший богатенький калифорниец оказался чудом. - Давай попробуем? - несвойственно робко для своего жгучего темперамента, сказал он. - Ты всегда можешь отказаться, если станет неудобно. - Это звучит так, словно мы играем в одни ворота. - Я не хочу усложнять всё ещё больше чем есть. Просто позволь мне позаботиться о тебе. Ответ был заготовлен задолго до того как Гуаньхен услышал желанный вопрос. За столько времени, он и не смел представлять как начало нового года всё изменит. Мыслей о печальном конце больше не допускалось. Аккуратно коснувшись плеча Децзюня своими тонкими пальцами, Гуаньхен потянулся к губам его. Это был не первый поцелуй в их жизни, но первый между ними и ощущение оказались в сотни раз приятнее, чем те что были раньше. Несмелость Гуаньхена сменила решительность Децзюня и вот уже его руки лежали на талии, немного смяв край футболки. Он позволял Гуаньхену делать с собой всё, что можно и что нельзя тоже, потому что по другому не хотелось, а хотелось именно так - вседозволенно, стирая границы, чуть грубо и чтобы дышать было невозможно. Это было яркое чувство, на вкус как мороженое летом, как глоток вина после работы, как музыка любимой группы в концертном зале. Страх совершать ошибки улетучился вместе с глупыми принципами или с установками общества. Гуаньхен понял, что у него есть что терять, но Децзюнь не собирается отнимать самое дорогое. Наоборот, он готов отдавать каждую часть себя, практически вывернуться наизнанку, достать сердце из груди и преподнести на золотом блюде. Гуаньхена хотелось всячески защищать, прикрывая собой. Взять удар на себя за него было честью. Месяцы с ним рядом Децзюнь не мог думать ни о чём другом, словно его околдовали и теперь он должен стоять на страже их общего покоя. Юность лучшая пора для свершения своих первых шагов. И эти шаги Децзюнь с Гуаньхеном делали каждый день до самого выпускного. Мать обо всём узнала, немного расстроилась, но в остальном на личную жизнь сына ей было всё равно. Надоедливым одноклассникам они утёрли нос, когда на празднование окончания двенадцатого класса пришли вдвоём и весь вечер танцевали у всех на виду. Идея эта пришла Децзюню, которому хотелось привнести больше приятных эмоций. Школа окончена, ему было пора домой, но думать об этом желания не возникло. Здесь и сейчас, никакая золотая Калифорния не могла сравниться с юношей, держащим его за руку. Время шло. Они не успевали считать дни. Порой Гуаньхена посещали боязливые мысли о том, что всё это ровно до тех пор, пока в Милтоне он не останется один со всеми своими высокими чувствами, но Децзюнь продолжал доказывать свою заинтересованность и на расстояние. В нём был единственный минус, который решился самым неожиданным способом. - Я хочу когда-нибудь съездить в Калифорнию. - Учиться? Отец приехал в гости, предупредив за два дня до. И тем не менее видеть его было Гуаньхену неловко, но очень радостно. - Да, и это тоже. - Сколько тебе нужно? - Чего? - Денег. Вопрос ведь стоит только в цене. Если ты собираешься поступать, то я помогу тебе с переездом. - Ты шутишь? Шуткой это не оказалось. Мужчина, пусть того и не признавая, ощущал вину перед сыном за прошедшие семь лет. Ему хотелось быть полезным для своей семьи. Гуаньхен не раздумывал долго, подыскивая себе хороший колледж по художественному направлению. Раньше он редко думал о том, чего хочет, но к искусству всегда тянуло с невероятной силой. Такую возможность упускать было неразумно. Подав документы и получив ответ, он очутился в аэропорту, а оттуда в Редвуд-Сити. Между этим городом и Сан-Хосе было чуть больше двадцати миль. Попав в общежитие жизнь стала налаживаться. У Гуаньхена появились знакомые, что с удовольствием помогали ему обустроиться на новом месте. Ян Ян порой ревниво выдавал шуточки, о том, что выполнил свою работу и больше не требуется, но всё это оставалось лишь юмором. Другого лучшего друга Гуаньхен себе не искал. Учеба в новом городе была отличной. Через несколько месяцев после начала первого курса, он нашёл для себя вечернюю подработку в ресторане. Мать звонила раз в неделю стабильно, чтобы спросить хорошо ли он питается и не обижает ли его никто. О ситуации в школе она до сих пор не знала. Жизнь начиналась с чистого листа и не было разницы, что случилось в прошлом. Децзюнь приезжал очень и очень редко. Постоянные отъезды с родителями по делам, путешествия и заочная учёба отнимали силы. Гуаньхен скучал, но относился понимающе. Жизнь у его парня была в вечном движении. Будучи сыном состоятельных родителей и другом не менее богатых отпрысков, он за полгода побывал в Дубай, Осло и Кёльне. Путешествия были его страстью. Децзюнь не мог усидеть на месте и обещал, что когда-нибудь он возьмёт Гуаньхена с собой, чтобы показать мир, всю красоту. Сессия окончена. Распластавшись на кровати в общежитие после тяжёлого дня, Гуаньхен включает фильм на ноутбуке, но проваливается в сон. Ему снится лето, яркие огни городов, вспышки и картинки, которые проснувшись он уже и не вспомнит. Сквозь сон Гуаньхен слышит как сосед входит в комнату и подсаживается к нему на кровать. Гуаньхен дёргается от ледяного прикосновения к голому бедру. Солнце, светившее в окно, внезапно исчезает за тучами. Разлепив глаза, он долго думает, что перед ним - явь или фантазия. Децзюнь сидел рядом, в строгом сером одеяние, которое идеально подчёркивало его талию и плечи. Челка спадала на лоб. Гуаньхену казалось, что он сходит с ума. - Сюрприз, - полушепотом заговорил Децзюнь. Гуаньхен, долго не думая, бросился ему на шею. Знакомый парфюм ударил в голову. Ему ничего не мерещилось - Децзюнь действительно сидел в комнате. Сердце застучало в груди в бешеном ритме, было больно от того как приятно. - Я отложил свои дела на потом, - признаётся Децзюнь. - Мы слишком долго не виделись. Я соскучился. Восемь месяцев, тридцать четыре недели, двести сорок дней, почти шесть тысяч часов. “Слишком” достаточно мягкое слово. - Я рассказал обо всём родителям. И друзьям. - Серьезно? - удивлению Гуаньхена предела не было, потому что они, пусть, и обсуждали это несколько раз, но Децзюнь не был готов. - Серьезно. Мама приглашает тебя полететь с нами летом в Неаполь. Мои друзья тоже там будут. - Я очень рад. Правда, - в глазах Гуаньхена образовалось соленое озеро. - Замечательная новость. Децзюнь притянул юношу за руку, касаясь губами его пальцев, запястья, выпирающих косточек под кожей, но Гуаньхену было мало. Сосед по комнате очень любил возвращаться к глубокой ночи ближе. Повалив Децзюня на спину, Гуаньхен убирает свои непослушные волосы за ухо и пытается держать себя в узде, но когда парень перед ним сверкает глазами, выгибает бровь и всячески разрешает оказаться ближе, Гуаньхена ведёт. Поцелуи в щеку плавно переходят к губам, к подбородку, к острой скуле. Децзюню нравится наблюдать как выстроенная граница стирается, а самообладание теряется в пучине желания и всё благодаря нему. Гуаньхен слабеет, он падает. Децзюнь никогда не видел никого красивее. Звучит триумф в голове. Расстояние преодолено. Черные кудри выпадают из-за уха, Децзюнь ласково их убирает обратно и толчком меняет позицию. Контраст между растерянностью и решительностью. - Мне тебя не хватало, - с придыханием сказал Гуаньхен. - Но теперь я тут и, как видишь, весь твой. В резких движениях Децзюня ощущается неподдельная нежность. Гуаньхен же наоборот хочет стать ураганом, сносящим всё на своём пути, чтобы между ними исчезла неловкость. Хочется всего, хочется много. Ещё никогда в груди не разливалось настолько горячее чувство, что обжигало. - Я люблю тебя. Децзюнь не сразу понял, что Гуаньхен замер, увлеченный игрой с его волосами и мелкими попытками нарисовать на скуле узор. - Что? - Что? - Ты только что сказал. Напряжение в теле Гуаньхена стало видимым. - Я сказал, что люблю тебя. Децзюнь прижался губами ко лбу юноши, стараясь передать эмоции не только словами, но и действиями. Гуаньхен издал тихий, тонкий писк, вызвавший у них волну восторга и словно подталкивая его к открытию нового. Запретный плод всегда сладок. Для Децзюня парень превратился в самую желанную мечту, которая вводила в исступление одной мыслью о себе. Это казалось настолько правильным, настолько верным. Восемь месяцев по разные стороны жаркой Калифорнии были пыткой, Гуаньхен никогда не думал, что можно умирать буквально от тактильного голода. Прижавшись к парню полностью, он хотел, чтобы тот никогда его не покидал или чтобы время остановилось. Децзюнь ткнул носом ему в щёку, спускаясь ниже и клацнул зубами на шее, от чего та, спустя минуты, покрылась красноватыми пятнами. До чего же хорошо. Гуаньхен запрокинул голову, глядя как шторы качаются под потоками ветра. Совсем недавно ему казалось, что вся жизнь пройдёт в стенах спальни, в полном одиночестве и он больше никогда не сумеет доверять человеку, после того, что случилось с Максом, но когда руки Децзюня оказываясь на талии, возвращают его в реальность, Гуаньхен понимает, что это не так. Он ощущает себя нужным. Ощущается себя важным. Теперь всё будет хорошо. - Я тоже тебя люблю.