Экстрасекс

Шин вызвал Киджи в кабинет. - Вот список смертников твоего корпуса. Ознакомься с ним. Завтра утром им назначена смертная казнь, - говорил мрачно. Киджи безэмоционально смотрел на него, держа в руках лист с именами. После небольшой паузы Шин продолжил, - Приходи ко мне сегодня ночью, - это звучало не как просьба, а как приказ, за невыполнение которого сможешь найти своё имя в списке смертников. Не сказать, что Киджи это напугало. - Я полагаю на этом всё. Я могу идти? - Иди. Настал вечер и Киджи отправился в дом начальника женской колонии. Он открыл дверь и вошёл внутрь, моментально в нос ударил запах сигарет. Сразу напротив двери была комната. В её дверном проёме стоял хозяин дома в длинном белом халате, сложив руки на своей груди. Они быстро обменялись усталыми взглядами, по этим взглядам можно было легко сказать, что оба хотят просто отречься от всего на свете и отдохнуть, стать подобными величественным ледникам, в одиночестве и вдали от проблем бороздящим морские просторы. Мицуба снял с себя чёрное пальто, шарф и немного мокрую обувь: - Я жду в комнате. - отчеканил Шин и ушёл в комнату в дверном проёме которой стоял. Киджи зашёл в комнату. Перед кроватью стоял небольшой журнальный столик. На нем стояла бутылка рома и две рюмки, наполненные на три четверти. Оба взяли по рюмке. Мицуба бросил взгляд на Шина, после чего сделал небольшой глоток: завтра надо на работу, нельзя много пить. Саузандо же в одно мгновение осушил стакан. Шин поставил пустую рюмку на стол, после чего подошёл к Киджи. Шин положил свою руку на руку фазана, которой тот держал рюмку, и отодвинул руку Мицубы. Он слегка приоткрыл рот: хотел поцеловать, но Киджи отстранился. - Ты курил недавно? - Киджи не нравится запах сигарет, тем более вперемешку с запахом крепкого алкоголя. - Да, - устало сказал Шин и положил вторую руку на талию. Он прижал мужчину к себе, не давая шанса отстраниться и поцеловал его. Не понятно отчего этот поцелуй был таким горьким. Оттого, что он недавно курил, или из-за выпитого рома, а может потому что эти губы утром сказали о тех, чьи кончины будут предрешены не судьбой, а другим человеком? Всё это делало поцелуй горьким, пошлым и порочным. Тело Мицубы оцепенело, он ощущал горечь во рту и нахлынувшее напряжение. Долгий, полный горечи поцелуй. Киджи уже стал ощущать нехватку воздуха, отчего и стал прикладывать больше усилий, чтобы отстраниться. Если бы Саузундо не испытывал той же необходимости в воздухе, то не отпустил бы павлина. Киджи чуть не упал, его дыхание было очень частым: - Мог бы сделать вид, что тебе нравится, - сказал Шин со странной улыбкой на губах. - Знаешь, - начал Киджи, делая неспешные шаги в сторону Саузундо, - мне всегда было интересно, почему же ты выбрал меня? - Почему? - с недоумением спросил Шин,а затем усмехнулся. Подойдя ближе к Киджи он провёл рукой по прекрасному лицу, - Потому что ты красивый. Мне нравится твоё тело. - То есть ты признаёшь, что я самый красивый, - с усмешкой сказал Киджи. - Не считая меня - да, - после этих слов руки переместились к пуговицам рубашки, он стал расстёгивать их одну за одной. Саузундо стянул рубашку с Киджи после чего поцеловал того в шею. Горячий влажный язык коснулся кожи, по телу словно пробежали мурашки, словно слабый электрический ток прошёл через всё тела от места поцелуя. Резкий укус, от которого Мицуба вздрогнул и слегка ойкнул: - Кусаешься, прямо как дикие животные. - Животное?, - в глазах Шина блеснула какая-то искра. Он повалил Мицубу на кровать, отчего мужчина ударился головой, - животные ловят свою пассию и не отпускают покуда не удовлетворят свои желания, а я всего лишь поцеловал. Ещё один горький поцелуй омрачённый слабой головной болью. После поцелуя Шин стал целовать шею. Горячие поцелуи влажных губ сначала казались невообразимо горячими, но стоило губам перестать касаться кожи как тепло сменялось холоду, ощущения подобные тем, которые испытывают, когда капля горячего воска падает на кожу, а потом застывает. Чреда поцелуев иногда сменялась покусываниями. Пальцы сжимали белоснежную простынь. Шквал страсти, осыпавший шею, стал перемещаться всё ниже. От шеи до груди, затем и до торса. Воздух вокруг был пропитан алкоголем, сигаретами, желанием и похотью. Имена она, похоть, была источником жара, заполонившего комнату. Находясь около паха Мицубы, Шин отстранился. Киджи не понял, что происходит и решил приподняться на локти: - Что-то не так? - с недоумением и небольшой усталостью спросил Мицуба. - Как кукла... - Что? - Ты - кукла, - после этих слов Шин потянулся за рюмкой с ромом, - ты приходишь каждый раз, когда я говорю, уже не первый год. Но в каждый из этих разов ты, блять, показываешь такой минимум эмоций. Мог бы хотя бы делать вид, что тебе нравится наш секс, - Киджи подсел ближе и вздохнул. - Если бы не нравился, то меня бы здесь не было. - Да ладно? Мне кажется это уже как привычка, - со странной улыбкой сказал Саузунда, - в конце концов прошло уже немало лет. - Да, в наш первый раз в комнате тоже пахло алкоголем и ты был считай в стельку пьян. Напился в свой шестнадцатый день рождения самым дешёвым вином и полез приставать, - тут оба усмехнулись, воспоминания стали всплывать одно за одним, как неловко было двоим, когда они стояли голые посреди комнаты и гадали, что делать. Как утром Киджи проснулся не от объятий, поцелуев или лучей утреннего солнца, а от аромата перегара. - Если ты сейчас скажешь, что с тех пор ненавидишь аромат алкоголя, я ахуею. - Скорее не ненавижу, просто не люблю. - Может продолжим то, что начали? - спросил Шин, ставя рюмку на столик. Мицуба поправил прядь волос у лица Саузандо и ответил. - Давай. Ночь полная страсти, стонов и похоти завершилась крайне быстро. Им бы хотелось её продлить, но увы, завтра надо было идти на работу. Расцарапанные прекрасными ногтями спины были словно покрыты красной сетью. Засосы были уже не ярко-красные, а скорее фиолетовые. Утром, выпив по чашке кофе после бурной ночи, они отправились на работу дальше делать вид, что ничего не было.