Непостижимое Искусство

Клуб вновь пустовал, встречая меня лишь несколькими незаконченными работами других учащихся и легким беспорядком, оставленный им же. Опять, наверное, разбежались кто куда, мне особо и не приходилось слушать о их планах, вся школа уже знала, какой из меня ”хороший” слушатель, что, в какой то степени, радовало. Тишина, покой, и обыденность не радовать не может. Или, не могла, до этого момента. Обычно, в таких случаях, я делал очередной портрет, пейзаж, натюрморт… без разницы на жанр, их всегда связывала одна вещь-безобразная идеальность и безупречность, что заставляла остальных охать и ахать от восторга. Это было для меня чем то вполне нормальным и само собой разумеющиеся, совсем не вызывающее в сердце гордость или хоть какие то чувства. Искусство стало для меня привычкой, а не отдушиной. Подойдя к битком набитому стеллажу, я взял первые попавшиеся цвета, что совсем не вязались между собой. Фиолетовый, оранжевый, коричневый, и… серый. То, что нужно. Окуная кисть в рыжую краску, я ненароком вспомнил о своем однокласснике, что сидел прямо позади меня. Заместитель лидера спортивного клуба-Итачи. Кажется, что лишь за один неверный взгляд он готов переломать тебе все кости. Мы встречаемся редко, что обнадеживает, не хотелось бы испытывать на себе его гнев. Кисть начинает вырисовывать большие овалы. Наверное, такие же большие, как смелость и настойчивость этого юноши. Даже не удосужившись промыть инструмент, я набираю следующий цвет. Фиолетовый. Такой яркий и манящий оттенок намертво закрепил ассоциацию с клубом драмы, особенно с заместителем лидера… лишь вспоминая его, у меня начинает болеть голова. Последний раз как мы пересекались, он описывал мой эскиз поди целую вечность, улыбаясь в его привычной манере, на что я ответил лишь короткое «благодарен», не отрывая взгляда от работы. Мой инструмент намечает пурпурные звезды, что немного залезали на «чужую территорию», формируя совершенно новый цвет. Как бы нелестно я отзывался о Цурузо, мне, в каком то смысле, даже завидно. Для него обычное цветение сакуры-уже невероятно прекрасное и возвышенное событие, в мою же очередь, это лишь лишняя волокита при ежедневной уборке школы. Хотелось бы мне хотя бы денек прожить глазами Ямазаки, может тогда я бы и смог понять его философию. Увидев следующий цвет, на ум мне пришел лишь Шоку, не только из за всех его угощений, которые я принимал лишь из вежливости (но потом позволял себе подумать, что это было не так уж и плохо) но и из за его забавной улыбки и ”антентки” на волосах. В отличии от Цурузо, тот был намного менее навязчивым и спокойным, наверное, из за этого я питаю к нему большую симпатию. Коричневые завитки заполнили и без того пестрый холст. Время для последнего штриха. Серый цвет выбивался из всех этих ярких и неоновых красок… Как и Кага Куша выбивался из общей массы студентов. Поистине гениальный и поистине пугающий многих учеников, но уж точно не меня. В наше почти что единственное столкновение он все балаболил о своем ”мировом господстве”, при этом странно хихикая. Чужая фантазия иногда не знает границ, верно? Главное направлять ее в правильное русло, что Кага, видимо, совершенно не собирается делать. Остается только надеятся, что в ближайшее время наша школа останется целой. Кисть намечает большие, слегка неровные кляксы, что теперь занимали треть холста. Отойдя подальше, я увидел перед собой… нечто. Свободные мазки, своеобразные пятна, смешение цветов, что теперь стало совсем не четыре, а на порядок больше. Где то мазки уходили в вишнёво-розовый, где то в аметистовый, а в некоторых местах образовались совершенно новые цвета и оттенки, неуловимые моему художественному взору и сознанию. Картина-это шифр, подвластный расшифровке лишь самому автору. Картина может таить в себе самые сокровенные тайны и загадки, неподвластные человеческому разуму. Скорее всего, никто и не узнает смысл и значение этого холста, подумав, что это очередное детище самовыражения Маки Тансей.