Мужья с (налоговыми) льготами

Он вероятно шутит. Действительно это так. Из-за кухонного стола раздается стук, и Хоб выглядывает из-за угла гостиной и видит очаровательного Сна в очках. "Проблема?" — спрашивает Хоб. Он предложил Сну помочь с налогами. Это его первая налоговая декларация , и у него есть все поддельные документы, позволяющие ему быть настоящим налогоплательщиком. Ему было так весело работать в библиотеке. Поначалу он был шокирован, что ему вообще собираются платить, и он до сих пор не совсем понимает, как работают деньги, потому что Хоб на самом деле не суровый учитель, как выяснилось. Он может позволить себе содержать одного маленького бывшего Повелителя снов, даже не задумываясь о цене. Часть своей зарплаты Сон тратит на кофе, книги и ароматические свечи, а остальную часть кладет на самый безопасный, простой сберегательный счет, который Хоб помог для него найти. Они никогда не говорят о реальных инвестициях, акциях или чем-то в этом роде, потому что Сон достаточно натерпелся, и ему не нужно добавлять понимание экономики к своему списку жизненных проблем. «Нет», — говорит Сон с такой раздражительностью, которая произвела бы впечатление на четырехлетнего ребенка. Хоб мычит. — Тогда я оставлю тебя с этим? Сон издает недовольный звук и поворачивается, чтобы посмотреть на Хоба. Он выглядит таким грустным и разбитым, что Хоб не может довести дело до конца и уйти. «Мы всегда могли бы пожениться. Тогда я буду нести ответственность за твои налоги». Это может быть правдой, а может и не быть. Он подозревает, что это не так. Это шутка. То, как Сон оживляется, ошарашивает его. «Что включает в себя женитьба?» — спрашивает Сон. Дерьмо. — Эмм… — Хоб почесывает затылок. «Ну, нам нужно будет получить лицензию. Быстрая маленькая… штучка в офисе совета или в суде, или что-то в этом роде. Тебе придется меня поцеловать», — добавляет он, ухмыляясь. Сон наклоняет голову. «Только один раз?» Хоб моргает, пытаясь не выдать разочарование и проглотить комок в горле. «Только один раз, да». Сон поджимает губы. Хоб почти видит, как крутятся шестеренки у него перед глазами. «Тогда я соглашаюсь», — говорит Сон, закрывая свой ноутбук и подталкивая его к Хобу. «Мы поженимся, и ты будешь нести ответственность за мои налоги». Итак, решено - они женятся. «На самом деле тебе не обязательно было так меня целовать», — говорит Хоб, лицо все еще пылает, когда они выходят на прохладный воздух снаружи со свидетельством о браке в руке. "Что ты имеешь ввиду?" — спрашивает Дрим настолько беспечно, что это кажется искренне. «Как будто ты осматривал мои миндалины» , — говорит Хоб. «Не имеет значения. Хочешь перекусить? Вместо надлежащего приема». «Мне бы этого хотелось». Хоб уплачивает налоги Сна, как и обещал, два дня спустя и предоставляет ему доказательство . «Ты хороший муж», — говорит Сон, целуя Хоба в макушку. Хоб сидит несколько минут, ошарашенный, прежде чем встать, чтобы приготовить им обоим по чашке чая. В следующий раз, когда они пошли в супермаркет, у Хоба чуть не случился сердечный приступ, когда рука Сна обхватила его руку. Он смотрит вниз, на мужа, который даже не смотрит на него, а затем смотрит в ту сторону, куда смотрит тот. В конце прохода, как предполагает Хоб, стоит пара молодоженов, держащихся за руки и оживленно обсуждающих варианты завтрака. «Тебе не обязательно», — мягко говорит Хоб. Дрим смотрит на него, моргает, морщит нос и тянет его к хлопьям. Жизнь продолжается. Они всегда много гуляли вместе, поэтому продолжают это делать. Хоб приносит Морфею кофе и протягивает ему, когда они выходят из кафе. Сон принимает это, и прежде чем Хоб успевает понять, что произойдет, бросается к нему и целует. Это не полный стоматологический осмотр, как в первый раз, но это опредеделенно происходит. «Ты хороший муж», — говорит Сон, поворачиваясь в сторону парка, куда они должны были направиться, не говоря больше ни слова и не оглядываясь назад. Хоб заходит в библиотеку, чтобы забрать мужа с работы, и обнаруживает, что его берут за руку, как будто его специально притащили для знакомства и показа, всем коллегам и постоянным посетителям Сна, чтобы представить его как своего мужа . Его... Ну, на самом деле это очень мило, но это не... «Ты же знаешь, что не обязан заставлять других людей поверить в это, не так ли? Налоговики не узнают». Не потому, что это не будет иметь ни малейшего значения, но у Хоба не хватает духа объяснить это в данный момент. Сон относится к этому очень серьёзно. Если бы это не была тщательно продуманная пантомима, Хобу она бы очень понравилась. Дрим смотрит на него как на идиота – знакомая история – и берет пальто. Хоб автоматически помогает ему в этом, а затем Морфей снова берет его за руку, и они выходят на улицу. Ладно, итак Сон явно убежден, что им нужно убеждать других людей в том, что они женаты по причинам, не связанными со способностями Хоба манипулировать электронной таблицей. Не то чтобы Хоб возражал против того, чтобы держать его за руку или представить как своего мужа — во всяком случае, это в буквальном смысле правда. И хотя он знает, что все это часть представления, которое разыгрывает Сон, он действительно не против, чтобы его поцеловали в знак благодарности или приветствия.Порой просто так. Иногда он останавливает его на улице, задерживая пешеходов, чтобы поцеловать его, и Хоб, честно говоря, не против. Все в порядке. Все в порядке, все в порядке. Хобу удавалось в большей или меньшей степени сохранять рассудок на протяжении шести столетий, и притворство, что у него есть то, чего он хочет больше всего на свете, не сломает его. Даже если Морфей прижимается к нему в метро по дороге домой каждый раз, когда они выходят куда-нибудь. Даже когда он появляется в университете, представляется абсолютно всем как муж профессора Гэдлинга и целует его перед целым лекционным залом, полным первокурсников. По крайней мере, до тех пор, пока Хоб не зашел в библиотеку и не обнаружил Сна, спокойно работающего над чем-то на компьютере с молодой женщиной, которая явно плакала. Морфей еще не заметил его, и он совсем не собирается шпионить, но и не хочет им мешать. «Совершенно просто», — говорит Сон тихо и успокаивающе. Он хорошо ладит с людьми, которые расстроены. Некоторые вещи никогда не меняются, полагает Хоб, а Сон всегда влияет умиротворительно на людей (когда он в хорошем настроении). «Мой муж научил меня всему этому, так что не смущайтесь. Налоги — это сложно». Вот только Хоб ни разу не показал ему ничего из этого. Он в шоке ведь нечего не объяснял и не показывал. Хоб просто смирился с тем, что ему придется платить налоги до тех пор, пока не взорвется солнце. Он наблюдает, приоткрыв рот от удивления , как Морфей терпеливо и авторитетно объясняет, как делать каждый шаг, и они вдвоем проходят через это за десять минут, прежде чем молодая женщина протягивает эму руки для объятия и он отвечает взаимностью. Именно в этот момент Сон замечает его. «Хоб», — говорит он, широко раскрыв глаза, показывая, что он знает, что его раскрыли. «У тебя тайно появился второй муж, который показал тебе, как это делать?» Сон закусывает губу. Хоб с большим опозданием понимает, что Морфей знает, что тот считает его привлекательным. То, что он знает, что Хоб не может этого отрицать отчего кажется немного жалким. Что... «Ты знал, как это сделать», — сказал Хоб. Дрим колеблется. Хоб наблюдает, как весь спектр возможных ответов проносится в его голове, мерцая в его глазах, прежде чем он переводит дыхание, чтобы заговорить. «Это простая форма и некоторые базовые арифметические действия». «А тебе миллиарды лет, и ты умен даже для своего возраста», — говорит Хоб, осознавая это. Почему он думал, что Морфей потерпит поражение из-за чего-то вроде налоговой декларации? Потому что Сон тоже, казалось, потерпел поражение от... «Ты знаешь, как работает чайник», — говорит Хоб. Сон кивает. «Мне нравится, как ты завариваешь мне чай. Он никогда не бывает одинаковым дважды, но заваривается с любовью». «Ты также знаешь, как работает телевизор», — продолжает Хоб. «И ты мог бы сам платить налоги», — говорит Хоб. Его мозг словно распутывает цепь из причин и следствий. «Но… ты меня знаешь. Ты знаешь меня так хорошо, лучше, чем говоришь. Потому что ты думаешь, что это меня напугает, я полагаю. Ты знал, что я пошучу насчет женитьбы в целях налогообложения?» Морфей кивает в подтверждение. «И ты знал, что сможешь с этим справиться». Хитрый жулик. Но тогда он ничего не может с этим поделать, не так ли? Сны обманчивы. Вы можете исключить метафизическую концепцию из функции, но вы не можете исключить функцию из бывшей метафизической концепции, нынешней угрозы со стороны соседа по квартире-лучшего-друга-мужа. Сон снова кивает. — Потому что… — Хоб выдыхает. Это не может быть правдой, за исключением того, что это единственный логический вывод. — Ты хотел, чтобы мы поженились? Улыбка Морфея — такая крошечная, гордая улыбка обычно бывает на лицах родителей, чьи дети только что смогли впервые сказать «дада» . Он делает шаг вперед, сокращая разрыв между ними. Хоб подозревает, что ему следовало бы рассердиться, но затем Сон берет его за обе руки, и он не может вызвать необходимые для этого неприятные чувства, кроме внезапного прилива счастья и благополучия, который он чувствует всякий раз, когда Морфей прикасается к нему. «Я просто зашел сказать тебе, что мы застряли в отеле на ночь. Кухня затоплена. Похоже, лопнула труба. Я упаковал тебе сумку». «Ты очень хороший муж», — говорит Морфей. Обычно, когда он это говорит, в его словах чувствуется нотка игривости, даже смеха. Но это другое. Хоб поднимает голову и их взгляды пересекаются. Сон целует его. Он научился определять глубину поцелуя в различных общественных ситуациях, поэтому он мягкий и нежный, но продолжительный. «Я действительно хочу быть таким», признается Хоб. Сон светится от счастья, и одна из его великолепных маленьких улыбок заставляет его глаза блестеть. «Тогда мы едины в наших желаниях». «Ты хочешь, чтобы я был хорошим мужем?» «Чтобы и дальше так было, да». Хоб глубоко вздохнул. Хорошо. Это... Хорошо, наверное. Да, хорошо. Какая разница, как они заключили этот брак. «Я также хотел предупредить тебя, что страховая забронировала нам только одну комнату с одной кроватью. Потому что мы женаты». Глаза Дрима сверкают так, что такого Хоб никогда раньше не видел. «Я считаю, что это идеальное количество коек», — говорит он. «Я буду с нетерпением ждать встречи с тобой сегодня вечером». Хоб покидает библиотеку в оцепенении, с самой широкой и глупой ухмылкой на лице. Этого почти достаточно, чтобы заставить его полюбить налоги. Почти.