Parfum délicat de poudre à Canon.

***

Когда Вера впервые прибыла в поместье,то сразу же заметила её и скривилась от отвращения к этой девушке,которая,по её меркам,совсем не была похожей на девушку. Странный офицерский костюм,который совершенно не шёл ей и не подчеркивал её фигуру,создавая впечатление,что она намного полнее,чем есть на самом деле, постоянная беготня с пистолетом,за которым она следит,как за своим дитя и совершенно никому не даёт его в руки, уверяя,что беспокоится о том,как кто-нибудь не причинил вред другому с помощью этого оружия,хотя в поместье,в открытом доступе, хранится оружие на любой вкус. Её уложенный и закрученный,как спиралька,хвостик на голове забавлял и,в то же время, раздражал парфюмера,взращивая в ней желание подойти к девушке и,распустив его,переделать её прическу,сделать милое личико Марты ещё красивее. Они сблизились случайно,по довольно глупой и забавной причине,которую они, почему-то,не хотят вспоминать. С каждым днём,сближаясь с этой девушкой,Вера все больше проникалась ей и,не смотря на то,что Координатор намного младше её(почти на 10 лет!) она переставала чувствовать тревогу и неприятный,липкий страх,который не покидал её с тех пор,когда она перешагнула порог поместья. Марта для Веры стала надёжным человеком,к которой так и хотелось прильнуть и,слушая рассказы про её мечты побывать в небе,тихо хихикать,как подросток,и говорить,что то,чем она занимается-совершенно не женское,а мужское занятие. Марта совершенно точно громко вздохнет и,посмотрев в глаза Парфюмера,продолжит рассказ. С каждым днём её форма становилась для женщины все милее и прелестнее,но Наир все равно передёргивало каждый раз,когда она, возвращаясь после очередного матча, покрывалась ссадинам,царапинами и иногда,если охотник был особенно жестоким,переломами. Но, несмотря на это,она продолжит восхищаться ей и почти каждую ночь приходить к ней,чтобы утешить и погладить эти шрамы и синяки,нежно целуя её белоснежную кожу. От Марты пахло порохом и потом,но это не заставляло Хлою Веру с презрением отворачиваться от неё,закрывая носик,что она делала с другими. От бывшего презрения и отвращения не осталось и следа