Мой Кроки

Я стою на коленях около него лежащего, мой Кроки. Твои стеклянные глаза смотрят в пустоту, твоё фарфоровое лицо, бледное личико, до которого я прикасался своими губами и нежно согревал его своими тёплыми губами. Крокодайл лежал неподвижно, его когда-то энергичная и мощная форма теперь превратилась в безжизненный панцирь. Я смотрю на тебя со смесью недоверия и глубокой печали, реальность уходящей его любви медленно осознавалась. Теперь это тепло угасло, уступив место непреклонному холоду, который пробрал его до костей. Как я могу жить без тебя, того самого, который озарил его жизнь любовью и страстью? мой Кроки… Сейчас ты лежишь на земле. Я до сих пор не верю… Мой комочек нежности и любви, сейчас то тепло которым ты меня грел по ночам прижиматься ко мне в мои защитные объятия постепенно исчезает из твоего тело, ты остываешь, любовь моя… А ты ведь предчувствовал, предупреждал, а я не замечал. « Дофлами—» — это последние что я услышал. Когда я услышал выстрел и повернул на тебя взгляд, время замедлилось для меня. Ты тогда смотрел на меня с испугом. Поверь мне, Кроки, тогда моё сердце замерло в испуге за тебя. Видя от как твой живот истекает багровой кровью пачкая твою рубашку, и как ты откашлялся кровью и упал грубым толчком на землю. Пуля была из каеросека… Время, казалось, остановилось, пока Крокодайл лежал, истекая драгоценной малиновой жидкостью, поддерживавшей его жизнь. Его зрение затуманилось красной дымкой, отражающей быстро расширяющуюся лужу крови, окружающую его. Каждый удар его сердца был жестоким издевательством, болезненным напоминанием о мимолетности самого существования. Словно само время сговорилось против нас, жестоко похитив самую суть моего существа. мой Кроки Кровь продолжает впитываться в твою рубашку В этот мучительный момент моё сердце разбилось на миллион осколков, каждый из которых был свидетельством глубины моей любви к тебе, Кроки. Вид моего возлюбленного, корчащейся от боли, его кровь, окрашивающая землю под тобой, был раной, которая ранила глубже, чем любой клинок. Кроки, прошу тебя встань. Я сделаю всё что захочешь, помнишь ты всегда хотел мопса, а я находил отговорки? Я прямо сейчас готов его купить, только посмотрит на меня своими живыми глазами, посмотри на меня с грустью, любовь, надеждой, посмотрит на меня как хочешь, главное посмотри. Хочешь я перестану отвлекать тебя от работы? Что хочешь? Всё сделаю Кроки, пожалуйста… Скажи мне, чего ты хочешь. Я сделаю все, чтобы все исправить, облегчить твою боль Я нежно и с дрожью на руках подтягиваю его к своей груди, его хрупкое тело прижимается к моему животу, а его голова к моей груди. Его кровь пачкает мою рубашку, но мне плевать, я хочу ощутить последние крупицы тепла. Дрожащими руками я потянулся к нему, отчаянно пытаясь удержать его, чтобы каким-то образом остановить поток крови, который угрожал украсть его. Но это была тщетная попытка бросить вызов неумолимому маршу судьбы. Пока жизнь моего Кроки угасала на моих глазах, я могу только беспомощно наблюдать, моя душа разрывалась горем и сожалением. Тело оставалось вялым в моих руках , некогда яркое присутствие теперь превратилось в хрупкую оболочку. Моё сердце болело от бремени горя и сожаления, мой разум наполняли воспоминания о времени, проведенном вместе. Я держал его близко, словно пытаясь оградить моего Кроки от жестокой реальности их ситуации. По моим щекам начали течь прозрачные бисеринки слёз. Я считал слёзы проявлением слабости, уязвимости которой можно воспользоваться, но сейчас эти струйки слёз текут по моим щекам. Я прижимаю твоё почти остывшее тело, где твоё тепло которым ты меня согревал? Я чувствую, что твоя неподвижность, твоя неподвижная фигура резко контрастируют с той яркой жизнью, которую ты когда-то воплощал. Мои слезы продолжают падать, неустанно текут, пока я отчаянно цепляюсь за тебя, не желая отпускать. Твоя тишина кажется обвинением, напоминанием обо всех временах, которые мы упустили, обо всех моментах, которые мы потеряли. И все же, даже после смерти ты остался болезненно красивым, на твоих чертах запечатлен безмятежный покой, который наполнил мое сердце тоской. Но в безмолвных объятиях смерти нет ответов, нет утешения. Все, что осталось, — это эхо нашей любви, горько-сладкая симфония, которая витает в воздухе, как обещание, произнесенное шепотом. С каждым мгновением тяжесть твоего отсутствия становится все тяжелее, угрожая раздавить меня своим невыносимым бременем. Но все же я держусь за тебя, не желая отказываться от драгоценных воспоминаний, которые мы разделили. Ты бы положил мою голову на свой колени и нежно бы гладил мои волосы. Мои слезы капают с моих щёк тебе на грудь. Я позорно проявлю свою уязвимость, я не хочу отпускать тебя, Кроки, пожалуйста не покидай меня. Я всегда хотел чтобы ты был рядом со мной, но ты постоянно убегал от меня, ты пропадал и возвращался, а я хотел чтобы ты был полностью моим. Сейчас на своих руках я стараюсь нежно держать твоё тело Назови снова меня ,, Тупой птицей’’ или ,, Доффи’’ прошу Кроки. Твой голос это было моей мотивацией жить, видеть твои живые глаза, слышать твой хриплый голос, даже твои насмешки меня заводили чтобы дальше дразнить тебя, любить тебя. Кроки, я уже всех потерял, мой комочек нежности и любви, мой пустынный цветок, который радовал меня одним своим видом, мой Кроки. Пожалуйста, не покидай меня. Я до сих пор нежно придерживаю тебя, моя любовь только загорелась ярким огнем. Я с отчаянием смотрел на твоё фарфоровое лицо, которое не подаёт признаков жизни, твои чёрные волосы, они как всегда прекрасные, даже этот шрам тебя не портит. Я не могу тебя оставить. Прости я редко говорил как ты мне дорог, я редко говорил как я люблю тебя. Мои мускулы лица дрожат, из моего рта доносятся вздохи и звуки рыдания, мои слёзы текут по щекам, подбородку и капают на твоё безжизненное тело, я шмыгаю носом. Я не могу сдержать себя даже своими принципами, я уязвим перед тобой, я доверяю и люблю тебя даже когда ты мертв. Дрожащими руками я ласкаю твою холодную щеку, обводя контуры твоего лица, словно запоминая каждую деталь. — Прости меня, Кроки, — шепчу я, мой голос едва слышен среди какофонии нашей общей боли. — Прости меня, что не сказал этого раньше, за то, что не показал тебе, как много ты для меня значишь. Но нет слов, которые могли бы адекватно выразить глубину моей любви Я держу тебя крепко, цепляясь за хрупкие нити нашей общей человечности, не желая отпускать того, кто так полностью пленил мое сердце. В этот момент необузданной уязвимости я нахожу утешение в том, что даже после смерти наша любовь остается стойкой и настоящей. Когда я нежно прижимаюсь губами к твоему лбу, я чувствую, как меня охватывает чувство покоя, мимолетный момент передышки среди бури горя. Ибо в твоих объятиях, даже после смерти, я нахожу утешение, убежище от суровых реалий внешнего мира. Я последний раз шмыгаю носом, мои слёзы продолжают течь. Я стараюсь встать на ноги, я дрожащими руками поднимаю бездыханное тело. Кроки, ты прильнул свою голову к моей груди, твоё бездыханное тело болтается в моих руках. Я поднял тебя на руки как принцессу, но ты лучше, мой комочек нежности и любви, Кроки. Я стараюсь сделать хладнокровное выражение лица неся тебя на руках, но я только сильнее плачу, понимая что я несу тебя на руках в последний раз в своей жизни А затем, словно в последнем акте неповиновения, я издал крик боли, который эхом разнесся по пустым улицам, первобытный вой горя и печали, который будет преследовать меня до конца дней. Я не хотел смириться с тем, что смерть диктовал мне свои условия. Я с ужасом осознал что тело, которое я любил и теперь держал на руках как что-то драгоценное потеряло последнюю крупицу тепла. В этот момент мучительного осознания тяжесть утраты навалилась на меня, как свинцовый саван, удушая своей неумолимой хваткой. Каждое рыдание сотрясает мое тело, свидетельство боли, пронизывающей каждую клеточку моего существа. И когда я прижимаю твое безжизненное тело к своей груди, меня охватывает чувство глубокого отчаяния, гложущей пустоты, которая угрожает поглотить меня целиком. Дрожащими руками я откидываю прядь твоих волос, обводя контуры твоего лица с нежностью, рожденной отчаянием. Но даже когда я цепляюсь за мимолетные остатки твоего тепла, я сталкиваюсь с суровой реальностью холодных объятий смерти. Осознание того, что ты ушел, действительно ушел, окутывает меня, как густой туман, затуманивая мое зрение и затуманивая мои мысли. Слёзы снова потекли по щекам, позорно падая на твою окровавленную грудь Я всегда буду любить тебя, я всегда буду помнить тебя, Кроки