«Ночь пройдёт, — наступит утро ясное. Знаю, счастье нас с тобой ждёт. Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная, Солнце взойдёт… Солнце взойдёт…!» © Юрий Магомаев; песня «Луч солнца золотого»
***
Дориана ранним утром выходного дня, проснувшись, резко подскочила. Сердце бешено билось в груди. Страх засел на затворках её сознания. Ей приснился весьма жуткий сон, и он так испугал Дори, что теперь она не собиралась пытаться заснуть дальше и сразу отправилась принимать душ. Сон не покидал её мыслей, поскольку был уж очень правдоподобным. Что же ей привиделось? Ей снилось, будто бы в их школе убили какую-то учительницу (кого именно — неясно), и Дори, Саню и Меган почему-то некоторые приняли за подозреваемых (точнее в своём сне Дори казалось, что их таковыми считают). Скорее всего, из-за того, что они первыми заприметили труп. Надо сказать, что первой (по сну) это зрелище застала Меган, громко закричавшая от ужаса. Она привлекла внимание Сани и Дорианы, а затем и прочих людей. В самом начале они находились просто в кабинете, там присутствовали все одноклассники Дорианы. Убийство произошло на уроке. Но почему-то никто не понял как. Всех прогнали прочь с места преступления, пришли полицейские, следователи и другие представили правоохранительных органов. Меган неожиданно быстрым шагом пошла за толпой учеников, которых уводили из школы. Дориана пошла за Меган, окликивала её, но она скрылась в потоке людей, будто не слышала подругу. Дори решила, что ей просто нужно побыть одной. В конце концов увидеть мёртвое тело — это дикий шок. Обстановка поменялась. Дориана пришла к какому-то ТРЦ, будто бы их, местный, но лучше (раз в десять так). И там какая-то маленькая незнакомая девочка подошла с компанией ещё нескольких ребят и испуганно спросила у Дорианы: «Это правда, что ты убийца?» Кто-то пустил грязный слух. Дориана моментально крикнула: «Нет! Я никогда бы этого не сделала!» И те девочки тут же шёпотом запищали: «Точно… Убийца. Сто пудовая… Убийца». Дориане от такого, даже во сне, стало плохо. Она чуть не расплакалась от ложного обвинения. Локация сменилась. К Дори подошли двое полицейских, мужчин, и они попросили пройти за ними. Они пришли в тот самый класс, где было убийство. Саня рассказал, что было на уроке, где они находились в этот момент, и резко добавил, что это не могли быть они, а точнее это не могла быть Дориана. Одноклассники Дори тоже встали на её защиту, говорили, что видели её в совершенно ином месте, потверждая невинность девушки. Но следователь поднял руку, призывая к тишине и сказал: «У нас есть данные на то, что она убийца. Пока что на словах, но их уже готовы предъявить и материально». Их с классом повезли на каком-то автобусе, отчего Дори в недоумении мыслила: «Всех одноклассников, как свидетелей; а меня, как главную подозреваемую… Да за что?» Меган поехала с ними, мол поддержать подругу. Дориана сидела сзади возле окна, а с другой стороны с ней ехала Меган. Спереди от Дори были мальчики из классе — Андрей и Аркадий. И вдруг девушка как-то догадалась, кто же её подставил. Дориана повернулась к Меган и тихо сказала: — Так это ты… Ты дала показания, что якобы я убийца! Ты подставила меня! Получается, ты убийца… Ты же первой увидела труп, а по факту это сделала ты сама! Меган состроила страдальческое лицо и сказала ей тем же шёпотом: — Прости, но я устала терпеть это всё. Я не хотела, чтобы так вышло. Но прошу прикрой меня. — Я не стану этого делать! — возмутилась Дориана. — Ты подставила меня, сказав, что я убийца, хотя это не так! Ты спасала свою шкуру, а меня отправила на убой! В глазах Меган застыли слезы, но почему-то казалось, что они ненастоящие, что она их выдавливала из себя, дабя вызвать жалость. Дориана фактически во сне ощутила, как ей больно, и она склонилась над ухом «бывшей подруги» и прошипела: — Ненавижу. Затем Дориана отвернулась и пересела на передние места. По щекам девушки скатились капельки солёной воды, появившиеся от жестокого предательства. Ведь в таком случае все слова, которые говорила ей Меган, превращались в гнусные ложь и лесть. Дори смотрела в окно, и плечи её сотрясались от рыданий. Андрей не проигнорировал душевных терзаний одноклассницы и взял её за руку, которая лежала у неё на коленях. Он, гладя по руке девушку, успокаивал (странно, что именно он; такого в принципе быть в реальности не могло). Аркадий принялся осуждать Меган и тоже постарался утешить Дориану, но уже на словах. На том сон закончился. «Что же означает этот сон? — анализировала Дориана, готовя завтрак для себя и своих родных. — А если он предупреждает о том, что Меган не та, за кого себя выдаёт?! Ой, да ну… Бред какой. Она же моя подруга! Но Вася тоже являлся мне другом. А что теперь? Нет, Меган со мной никогда подобным образом не поступит. И… мы будем дружить долго. Очень долго. Почему Андрей и Аркадий поддерживали меня? У нас не особо тёплые отношения (мягко говоря…). Тут скорее местами надо поменять: Меган поменять с этими двумя оболтусами. Жуткий сон… Очень. И что это Меган «устала терпеть?» О чём речь? Ничего не понимаю. Наверное, опять ерунда приснилась, тайных смыслов искать не стоит».***
Днём Дина решила выяснить, что за чудо-видение у неё было ночью. Девушка отправилась за ответами на свои вопросы в храм. Только там ей могли дать ответы. Храм располагался на окраине городка. Высокая белая башня, увенчанная разнообразными золотыми узорами, выделялась на фоне зелёных лесов. Выйдя из дома, Дина поправила сумку, перекинутую у неё через плечо, и расправила крылья. После недавнего полёта над океаном, она стала смелее. Летала ещё не так уж и часто и без надобности тоже не поднималась в воздух, но тем не менее максимально старалась бороться со страхом. «Я справлюсь, всё хорошо», — глубокие вдох и выдох, а за ним мощный толчок вверх взлёт. Дина взлетела, поднялась на необходимую ей высоту и направилась к храму. Пока Дина пересекала расстояние между её домом до храма, она разглядывала местность впереди себя. Солнце наконец-то дарило долгожданное тепло. Леса окрасились в сочные свежие салатовые цвета. Молодые маленькие листочки разворачивались навстречу солнечному свету. Весна пробуждала природу, вытесняя зимнюю стужу. Ото всюду раздавалось пение птиц. Жизнь расцветала и просыпалась. Дину это каким-то образом заряжало и поднимало ей настроение. И чем больше она улыбалась, тем ярче становились её крылья; тем легче ей удавалось лететь. И вот она уже совсем близко: величественная башня, окна которой отражали голубое небо, возвышалась над округой. Золото переливалось и сверкало от солнечных лучей. В центре башни красовались огромные круглые часы из стекла и опять-таки золота. Верхушка её оканчивалась крупным шаром, где находилось просторное помещение. С мраморных стен свисали цветущие лианы и вьюны. Но приземлилась Дина раньше, не долетев до главного входа. Она опустилась возле ворот из прутьев, находившихся в крепости, что окружала башню по ровному кругу. Девушка запрокинула голову. Она чувствовала себя совсем мелкой по сравнению с этим Святым и могучим местом. По началу она сильно испугалась и хотела отказаться от своей задумки, но сглотнув ком в горле, всё же шагнула к воротам ближе и прислонилась к ним лбом, шепча заветные слова, что являлись своеобразным паролем храма. Заклинание сработало, по вратам пробежали зелёные горящие полоски, и проход открылся. Дина вошла во двор крепости через огромную арку. Внутри арки присутствовал разнообразный орнамент, изображавших всевозможные растения и животных. Двор при храме представлял собой гигантский прекрасный парк. На его территории располагались белокаменные статуи и фонтаны, а рядом росли многолетние клёны и дубы, а летом распускались страстные розы и нежные лилии. На лужайках только-только проклюнулась светло-зелёная травка. Но несмотря на необычайную красоту парка по близости не было ни единой души. «Интересно, — недоумевала Дина, — где же достопочтенные лица? В смысле… наши уважаемые Просветлённые».***
Когда у Дорианы находился повод загадать желание, она загадывала всегда одно и то же уже почти одиннадцать лет: «Я хочу, чтобы у меня и у моего брата прошла аллергия на животных, и мы смогли завести кошечку». И девушка верила в свою мечту всей своей душой. Она скрещивала пальцы при виде падающей звезды, она шептала губами заветные слова под бой курантов, она задувала свечи и мыслила только об этом. Редко она позволяла себе помечтать о другом: «Хочу, чтобы у нашей семьи появился свой загородный дом; хочу поехать в Санкт-Петербург; хочу на море; хочу путешествовать; хочу, чтобы мои книги получили достойное место в литературе». Но всё же чаще всего Дори думала о ином желании. Дориана была совсем малышкой, когда у неё возникли первые признаки аллергии на животных. Ей исполнилось тогда всего три годика. До этого её семья заводили кошек. Одну они отдали прабабушке Дорианы из-за того, что кошка стала ревновать дитё семейства к своим хозяевам, принявшись портить вещи. Вторая — прыгнула с балкона за бабочкой и потерялась (её кто-то подобрал и не вернул). И вот на третьего пушистого питомца у Дори началась аллергия. И теперь ей страстно хотелось, чтобы её недуг излечился. Новый год — это время чудес! На дворе наступил две тысячи двадцать первый год. Но в эту новогоднюю ночь Дориана обратилась к посторонней мечте… Она долго выбирала между тем или другим, в итоге загадала второе: «Я хочу, чтобы я и Мартин были вместе… Я знаю, что это слишком сильное желание! Но… всё же…» Наверное, именно это и стало зачином для всей остальной сказки. Лёгкая девичья влюблённость внутри Дорианы росла и крепчала с каждым днём, вдохновения в ней от того становилось всё больше, она ощущала огромный прилив сил. После зимних каникул Дориана пришла в школу счастливая, ведь карантинные меры вновь сняли, и она впервые за долгое время сможет увидеться с Мартином. И ей так не терпелось встретить его, что пришла девушка раньше привычного (аж за час до начала уроков, а не за тридцать или двадцать минут, как обычно). Она зашла в абсолютно пустую раздевалку (первая смена ушла, а вторая не успела прийти), сняла куртку, переодела обувь, и, когда потянулась к своему портфелю, увидела перед собой руку Мартина, который протягивал ей её вещь. Сердце в груди пропустило удар, когда она столкнулась с ним взглядом. Она была безумно счастлива! Мартин не всегда приходил в школу заранее, потому Дориана весьма удивилась его присутствию. — Мар! — воскликнула с сияющей улыбкой Дориана. — Доброе утро! — Здравствуй, Дори, — Мартин тоже был явно счастлив от этой встречи и удивлён тому, что его приятельница пришла самой первой из всего класса. — Очень рад лицезреть тебя. — А я-то как рада! — не переставала восторгаться чувствительная и эмоциональная девушка, забирая свой портфель из его рук. — Я очень соскучилась по тебе! — Откровенно говоря, я тоже, — он смутился, щёки его порозовели. — Не ожидал столкнуться с тобой сейчас. Думал, ты подойдёшь позже. — Как видишь, не сегодня, — подмигнула игриво Дориана, закидывая рюкзак на плечо. — Тебя подождать? — Да, пожалуйста, — отозвался Мартин, снимая тёплый пуховик и отряхивая с него снег. — У меня впервые такое, что… Эм… Как сказать? Ладно, повторюсь… Я в общем-то скучал без тебя. — Это приятно-приятно, — поправила за ухо волосы Дорианы, как бы нарочно кокетничая. — А почему так рано пришёл? — Ну… Ради тебя, если честно, — неловко засмеялся Мартин, вызывая краску на лице Дори и сам краснея. — Извини, мне неудобно так… Я сильно стесняю тебя? — Есть такое, но не сильно, — на щеках девушки возникли складочки от улыбки. — Да и я как-то привыкла уже к этому. — Я просто не хочу тебя случайно обидеть, ты слишком хорошая, — произнёс парень тихо. — А, кстати, сегодня у нас инструктаж перед лыжной подготовкой. Такая ерунда! — Согласна, — поддержала мнение собственника Дориана. — Одно и то же из года в год, ей Богу! Я, конечно, понимаю, что у нас немало особо одарённых, которые не отражают никакие правила. Но всё же на седьмом году обучения проводить инструктаж — это через чур. Временами создаётся впечатление, что мы занимаемся какой-то хернёй. — Во-во! — щёлкнул пальцами Мартин и, взяв портфель, поравнялся с Дори. — Всё, пойдём. Выйдя из раздевалки и направляясь в сторону спортивных залов на пуфики, Мартин и Дориана продолжали диалог. — Я ещё считаю, — сказала девушка, — что уроки физкультуры всегда должны стоять последними, поскольку когда они впихнуты между какими-нибудь физикой и алгеброй, честное слово, охота убиться. А первым уроком, как сегодня тоже не лучше, так как потом нам тоже впопыхах бежать на следущие занятия. — Потные и вонючие, забыла добавить, — заметил Мартин. — Да, я согласен с твоей точкой зрения. Физкультуру нужно ставить последней, особенно в зимнее время. А что касается сегодня, так у нас тупое изменение в расписании опять. — У расписания американские горки, как обычно, — пошутила Дориана. — Ничего нового! — Американские горки? Мы же в России, — съехидничал Мартин. — Ах-хах-ха! Ну, хорошо — русские горки. Или российские лучше будет? — Мне непринципиально, — пожал плечами Мартин. — Но пойду я только с тобой, поскольку, скорее всего, кроме тебя никто больше не знает такого развлечения. — Я тебе щит что-ли? — хихикнула Дори. — Хм, да в данном случае, — тоже со смешком ответил Мартин. — Я представил, как я держу тебя за талию перед собой, приподняв, якобы ты — мой щит, ха-ха-ха! — Ха-ха-ха, нормальная картинка! — расхохоталась Дориана. — А меч кто? — В каком смысле? — не понял сначала Мартин. — А… Кхм… Ну… Не знаю. — Может, Лёва? — предложила вариант Дориана. Мартин призадумался. Лёва был одним из немногих, с кем Мартин общался в классе, но про самого Лёву, как про человека, Дори не могла сказать что-то конкретное. Ей он представлялся, как очень тихий мальчик, у которого, увы, мало друзей. Она даже называла его для себя Лёвочкой, ведь тот был невероятно скромен и казался несколько наивным. Дориана с класса пятого иль шестого замечала, что Мартин общается с Лёвой, потому предполагала, что они хорошие друзья. — Тут скорее мне придётся быть мечом, — усмехнулся Мартин, — чем он мне. Лёва слишком мягок. — Нужен более твёрдый стержень? — прикусила нижнюю губу Дориана, а сама подумала: «Я уже будто флиртую с ним! Господи… Это не в какие рамки не лезет!» — Пожалуй, да, — кивнул Мартин. — И я думаю, что я сам себе буду мечом. Ну, и для тебя в таком случае! Всё-таки ты, — он руками, не прикасаясь, очертил линию фигуры Дорианы, отчего та ощутила волну жара по всему телу, — леди, хрупкое создание. — Это я-то хрупкое? — ухмыльнулась та, поставив руки на пояс. — Да я сама, кому хочешь, дам на орехи! — Верю-верю! — рассмеялся парень. — Я знаю, что ты у нас боевая особа. Всю началку дралась с мальчиками. — Скорее, чисто их била, — поправила его Дориана, поджимая губы и ломая пальцы. — А во дворе пару раз да, именно дралась. — Танк Т-34, — играя в ассоциации, пошутил Мартин, на что Дори закатила глаза. — Не, ну а что? С одной стороны это даже неплохо, ведь если на тебя нападут, ты таких… — Звездюлей надаю, согласна, — засмеялась Дориана. — Но с другой стороны — это минус. Меня почти все мальчики боятся в классе, я вызываю страх. — Я не боюсь тебя, — заправил руки в карманы брюк Мартин. — Да и думаю, что в твоём случае чей-то страх — тоже плюс, а не минус. Тебя обижали, ты научилась защищаться по-своему. Ты огородила себя от внешних угроз. — И всё равно надо мной издеваются, — фыркнула недовольно девушка. — Я им не игрушка и не терпила! — Игнорировать ты не умеешь? — Для меня это слишком сложно. Что-то вроде: «Легко сказать — труднее сделать». — На словах все мы храбрецы и рыцари, — задумчиво вставил Мартин, — но доказываем мы всё своими поступками. Можно оправдать ожидания, а можно — наоборот. Например, я не ожидал, что у нас есть столько тем для разговоров. Не, я всегда знал, что ты, — он посмотрел на неё, оборвав себя на полуслове, но после вновь заговорил, — очень умная и интересная, как минимум потому, что в тебе есть творческая личность. Но я не подозревал, что у нас могут найтись общие взгляды на какие-либо вещи. — А я не знала, что ты очень болтливый человек, — прищёлкнула пальцами Дориана. — Серьёзно! Я всё это время считала тебя супер-молчаливым, что якобы с тобой не о чем беседовать и так далее. Ты мне казался своего рода «тёмной лошадкой» в нашем классе. Когда ты мне впервые сказал, что у тебя младший брат есть, я такая подумала: «Блин, об этом человеке так мало известно, что я даже такой банальной вещи не знала». И ещё я долго не понимала, почему Татьяна Васильевна так хвалила твои сочинения в шестом классе. А ты, оказывается, вон какой интеллектуал! У тебя точно плохих сочинений быть не может. — Да меня просто разболтать надо… Блин, ты меня так смущаешь, Дори… Но благодарю… — парень опустил взгляд, смущённо смеясь. — Чёрт, мне столь приятных слов ещё не говорили! Что ты со мной сделала, а?! — Не знаю, — Дориана заулыбалась. — Заколдовала, может? — Тогда я постараюсь сохранить тайну о том, что ты ведьма. А то вдруг инквизиции… — Эй! Что значит «постараюсь», pardon?! — она шутливо толкнула его в плечо. — Хорошо-хорошо! Сохраню тайну, так и быть, ха-ха-ха! — исправился Мартин.***
Дина зашла внутрь храма. В храме чувствовалась поистине могучая сила. Неизвестно, какой магией пропитаны стены храма, но в этом месте однозначно обитало нечто божественное. Идя по священному залу, Дина ощущала и приток энергии, и невыносимое жжение в области крыльев, но она не смела останавливаться. Солнечный свет в него проникал через витражные окна, а белые и жёлтые оттенки стен создавали эффект расширения пространства. В самом центре здания находились разнообразных размеров золотые шестерёнки: от самых настоящих гигантов до малюсеньких деталей (чуть ли не ювелирной работы). Вокруг шестерёнок летали оранжевые блестящие искорки, представляя собой что-то вроде магической пальцы или пыли. За данным механизмом присутствовала винтовая лестница, ступеньки которой были сделаны из кварца. Лестница вела на второй и по совместительству последний этаж, им являлся тот самый шар, что увенчивал верхушку башни. — Эй! — выкрикнула осторожно Дина, и её голос отразился от стен, раздаваясь эхом и напоминая девушке странное ночное видение, из-за которого она пришла сюда. — Есть здесь кто? Отзовитесь! Мне нужна ваша помощь! — Помощь? — прозвучал властный мужской голос за спиной Дины, и её крылья, дрогнув, раскрылись от испуга. — Мне удивительно, что вы, Дина, просите помощи, обычно вы молчите до последнего. Дина обернулась. Перед ней стоял грузный мужчина небольшого роста лет пятидесяти на вид. На переносице у него покоились прямоугольные очки. На губах его была такая простая и приятная улыбка. Было видно, что он очень открытый и добродушный, что он готов поддержать и выслушать. Он уже всем внешним видом располагал к себе. Седые кудрявые волосы аккуратно подстрижены и уложены назад. За спиной его сияли два крыла: пылающие и жёлтые, как солнце; с летящими во все стороны огоньками. Он являлся магом света (солнечная сила). — Жак! Здравствуйте! — Дина бросилась к старому знакомому в объятья с настоящей радостью. — Здравствуй, здравствуй, Диночка, — ласково похлопав по спинке девушку, откликнулся Жак и, поправляя очки, обратился к собеседнице. — Ну, что? Нормально всё, да? Ты что-то хотела спросить? — Нормально… — протянула Дина. — Но не совсем… Я помню, вы предупреждали меня, что у меня особое призвание, но я не сделала ничего, чтобы быть готовой. Вчера ночью в зеркале я увидела каких-то девочку и мальчика. Жак сначала испугался, затем тут же очень удивился и метнулся расхаживать перед Диной взад и вперёд. — И они были… не алконосты. И даже не простые люди-волшебники. Жак замер, повернулся к Дине лицом и внезапно в тревоге схватил её за плечи. — Они что-то говорили тебе?! — Лично мне нет, — покачала головой Дина. — Они меня словно вовсе не видели. Я попробовала дотронуться зеркала, но моя рука прошла сквозь него… Я не понимаю. — Я так и думал! — он отпустил её, громко хлопнул в ладони и, схватившись за голову, с улыбкой до ушей воскликнул. — Дорогая моя, у тебя уникальный дар! Дар параллельных миров! Хотя нет… Это может ещё один, он как бы в смеси с первым… Но я думаю, что да! Ты… Ох! Невероятно! Жак не переставал восхищённо что-то восклицать, что не давало возможность Дине высказаться. Она хотела вспылить, но потом приняла решение подождать: «Зная Жака, он сейчас быстро переключиться».