Беги, бойскаут, от собственной совести не скрыться

— Что ж, тогда... Договорить не дали стуки в дверь. — Черт! Они нашли нас, — Джейс испуганно дернулась, — Они быстрее чем я думала. Маккензи быстро оглядел небольшое помещение. Деваться им было решительно некуда. Второй выход со станции блокировался искрящимися проводами. И его, к тому же, могли охранять. — Ладно, эм.. чертежи еще у тебя, да? — мужчина хватался за любую спасительную мысль в голове, — Как нам отсюда выбраться? — Не знаю. Маккензи, Так далеко я не планировала, — паршиво, как же это паршиво, — Разве не ты у нас специалист по тюремным побегам? Вообще ни разу. Этот побег был у него впервые. Всего лишь воспользовался взрывом и шумихой вокруг, с которой, кстати, помогла Джейс. И то его чуть не пристрелили пару раз, пока по тюремному двору бежал. Нужно было срочно придумать что-то. В дверь стали стучать активнее. — Отсюда должен быть выход, — ага, или к дружелюбным преследователям или в объятия ледяной реки. Невеселые мысли вторили одна другой. — Черт, мы в ловушке, — с этим утверждением было трудно спорить. — Не думала, что все закончится вот так. У нас почти получилось. Маккензи еще раз глянул на реку. Если прыгнут, то после такого купания мороз быстро приберет к себе их души. А если учесть сильное течение, то они и вовсе могут не выплыть. Так и пойдут ко дну, на радость Мэтису. В голове щелкнуло. Возможно, это было чертовски глупой идеей. Но если получится, то хотя бы Джейс удастся скрыться. Хватанув девушку за руку, Маккензи быстро завел ту за пульт управления. — Садись в угол и не высовывайся, — мужчина стащил с перил большой кусок какой-то ткани. Его действиям аккомпанировали усиливающиеся удары в дверь. — Мак, что ты делаешь? — Джейс ничего не понимала, но, хвала Богам, не спорила. Уселась в нужное место. — Прячу тебя, — пилот быстро накрыл ее тканью. — Чтобы не случилось, не вылазь отсюда, понятно? Я отвлеку их как смогу. — Но.... — Чшш... — Маккензи вышел из закутка, дабы не привлекать к нему внимания. — Будь что будет... Как раз вовремя, дверь с треском слетела с петель. Мэтис вошел вальяжной походкой, покачивая топором в руках. Любимое оружие, похоже. На дамбе было то же самое. Остальные зэки вошли следом, и как волчья стая встали вокруг главаря. — Ты как бельмо на глазу, Маккензи, — хрипло выдохнул Мэтис. — Ну, я правда старался, — пилот пожал плечами, ощущая волнительную дрожь в руках. Лишь бы не заметили Джейс. — Но меня называли словами и похуже. — Знаешь, это просто поразительно, что такой умник, как ты, все еще жив. — Я же всегда говорил тебе, — Маккензи развел руками, — ты даже не представляешь какой я упертый. Мужчина старался, чтобы голос не дрожал. Сейчас, он самому себе напоминал театрального героя. Но для прикрытия Джейс, ему надо было отыграть роль до конца, пока сознание лихорадочно ищет пути отступления. — Очень жаль, что "упертый" не значит "сообразительный", — Мэтис неприязненно оскалился, после чего окинул помещение взглядом. — И где же наш вредитель? Неужели опаздывает на нашу милую встречу? Пилот изо всех сил держался. На вопрос нельзя вздрогнуть, нельзя кинуть ни единого взгляда в сторону укрытия Джейс. Нельзя случайно ее выдать. — Еще не пришла, и, полагаю, уже не придет, — Маккензи старался как можно спокойнее пожать плечом, — ваш шум ломания двери, наверняка, слышали все звери в радиусе пары километров. В здравом уме сюда никто не сунется. — Что, даже спасать тебя не кинется? — осужденный сделал шаг к лестнице. — Думаю, что и без нее справлюсь, — он так не думал, совершенно не думал. Пустая бравада. Кто-то из шестерок Мэтиса даже усмехнулся. — О, ну раз так уверен, то мы это сейчас и проверим, — бандитский главарь злобно усмехнулся и стал неспеша спускаться по ступенькам. — А девчонку мы найдем сами, не волнуйся. На середине лестницы, Мэтиса догнал голос Геллера. — Мэтис. Тот резко обернулся, не успел ничего спросить, как перебили: — Доннер. Взрыв... Он тяжело ранен. Пальцы Мэтиса, судя по скрипу дерева, сильнее вжались на рукоятке топора. У Маккензи прошла дрожь по позвоночнику. — Этого бы не случилось... если бы не ты. В голове пилота на секунду возникла колючая мысль: "Если бы сам ты не притащил меня..", ушла она так же быстро. — Ты слишком долго был занозой у меня в заднице, пилот, — кто чьей занозой был, это еще вопрос спорный. — Моему бельму пришло время спасть. Когда Мэтис кинулся на него с топором, сердце сначала замерло, а потом понеслось вскачь, гоня адреналин по венам и Маккензи уклоняясь ударил врага в торс. Завязалась драка. Пилот уворачивался от опасных замахов как мог. Один даже засветил нападавшему по лицу, поймав топор за ручку. Мэтис выкрикивал что-то, из-за шума крови в ушах. Кажется его радовало сопротивление Маккензи. Подчиненный Мэтиса, кажется, пытался обратить на себя внимание главаря. Маккензи в этот момент согнувшись пополам хрипел от удара в живот. Слова о сыне отвлекли Мэтиса и тот не спешил наносить удар по уязвимому противнику. Пилот поспешил воспользоваться моментом, пока еще более разозленный враг не напал снова. Ухватившись за руку нападавшего, Маккензи дернул того в правую сторону. Там часть металлического ограждения не вызывала доверия, вероятно ее легко сломать. Но Мэтис не рухнул вниз, остановился в шаге от перил, вцепившись в них свободной рукой. Обернулся, сверкая злым взглядом. Что ж, пришло время очередной дурацкой идеи. Что может отвлечь зэков лучше, чем непредвиденная пропажа главаря? Рванув к стоявшему на краю мужчине, Маккензи не тормозя навалился на него. Ограждение с металлическим стоном прогнулось, и не выдержав веса двух тел обвалилось. Падая в реку, пилот услышал короткий вскрик Мэтиса, и почувствовал, как ему в оба плеча с силой впиваются напряженные пальцы. Топор, похоже был утерян. Резкое столкновение с ледяной водой выбило воздух из легких, а быстрое течение, не давая продохнуть, моментально утянуло за собой. Мир перед глазами крутился и извивался, Маккензи то выныривал, то снова уходил под воду. Инстинкт самосохранения панически орал дурниной, что надо срочно выбираться. Непонятно как уцепившегося за ветку растущего у реки куста, пилота волной ударило о берег. Не разжав руки и зацепившись ледяными пальцами второй, Маккензи стал тянуть себя за ветку на берег. Ощутив не только тяжесть своего тела или вещей, но и чего-то, а вернее кого-то еще, стало понятно, что несмотря на дикий аттракцион, Мэтис все еще цеплялся за Маккензи мертвой хваткой. Только теперь уже не за плечи, а за куртку. Не тратя силы на сбрасывания балласта, пилот тянул их обоих. Хотя желание жить у осужденного, как оказалось, тоже работало, ибо как только тот смог дотянуться, то тоже схватился за береговой выступ, тем самым помогая вытянуть их из воды. Уже минут через пять оба мужчин отхаркивали воду, стоя на четвереньках в снегу. Чуть оклемавшись Маккензи попытался подняться. Но Мэтис тут же навалился на его плечо, пытаясь придавить к земле. Однако сил, после случившегося, тому явно не доставало. Пилоту в общем-то тоже, но их хватило, чтобы перевернувшись на спину толкнуть зэка в грудь, заваливая того в снег, а затем поднявшись самому сбежать прочь. В спину ему раздались маты, а через минуту были слышны шаги, погнавшегося за ним мужчины. Бежать по снегу, да еще и в мокрых вещах, с рюкзаком на плечах было сложно, очень сложно. Но жить хотелось больше. А потому он бежал, не обращая внимания на холод и ледяной ветер в лицо. Мэтис гнался следом, почти не отставая, орал в спину маты, приказы остановиться, и угрозы смерти. Какая-то насмешливая часть сознания, в голове Маккензи, советовала преследователю беречь дыхалку и не тратить ее на громкие слова. Оторваться тем не менее не получалось. Углядев в, освещенном небесными огнями, ночном мраке валяющуюся в снегу палку, Маккензи на ходу кое-как поймал ее замерзшими пальцами. Обернувшись через плечо на осужденного, пилот швырнул свою добычу тому под ноги. Мэтис, не успев или сумев, перескочить небольшое препятствие споткнулся и со всего маху ухнул в сугроб. Маккензи, довольный выходкой, припустил быстрее, насколько было возможно. Огибая деревья и пни, пилот выскочил на относительную снежную тропу. И тут нарисовалась еще одна проблема: впереди, параллельно "тропе" вышагивал медведь. Чертыхнувшись про себя, Маккензи пригнулся и стал аккуратно, бочком продвигаться к груде камней по правой стороне. Сев за них выдохнул, Медведь его не заметил, и не должен был, шел он явно не прямо в эту сторону, да и ветер дул так, что учуять спрятавшегося человека тот не мог. На всякий случай, пилот достал из промокшего рюкзака фаер, молясь всем богам, чтобы тот загорелся при необходимости. Хорошо, что свой рюкзак и с таким трудом добытые вещи он додумался спрятать в пропарочных тоннелях. А после побега забрал их. Снова оказаться в такой заднице без средств к существованию, мужчине не улыбалось. Держа фаер наготове, Маккензи выглянул из укрытия. Мишка так же спокойно шел по своим делам. Человек выдохнул, он дождется пока мохнатая громадина уйдет подальше, и начнет искать себе укрытие на ночь. В душе он надеялся, что Джейс смогла сбежать со станции. Бандитов просто обязано было отвлечь падение Мэтиса в воду. Из мыслей резко выдернули быстрые звуки шагов. Сердце замерло, но пилот выдохнул, когда понял, что шаги человеческие. Посмотрел в сторону, с которой пришел. И да, Мэтис, запыхавшись, быстро выбежал на снежную тропу. Но камни скрывали Маккензи не только от медведя, но и от бандита. А следы на снегу тот искать почему-то не стал. Вместо этого тот громко закричал: — Маккензи! У пилота волосы встали дыбом, скосив глаза в сторону зверя тот убедился, что мишка хорошо услышал крик. Поднявшись, на мгновение, на задние лапы, тот рыкнул и побежал в сторону осужденного. Маккензи зажмурившись, снова спрятался за камнями, и в этот момент услышал испуганный крик Мэтиса. Последний матерился, пытаясь прогнать медведя, зверь же, порыкивая, драл его одежду. У укрывшегося мужчины сердце ухнуло в желудок. Слушать это было жутко. В голове пронеслась кристально ясная мысль: Мэтис умрет, если ему не помочь. Да, может он и заслуживал этого, учитывая сколько смертей было на его совести. Тот определенно был плохим человеком, не стоящего рисков. Он плохой человек. Но Маккензи нет. Того же Хоббса он не добил, когда выпал шанс, вытащил нож, облегчая чужую участь. Проявил сострадание. Вспомнились слова странного старика о милосердии. — Эх, Мафусаил, как бы мое милосердие не свело меня в могилу, — Маккензи тяжело вздохнул, поднимаясь из-за камней. На ходу зажигая фаер, мужчина рванул в сторону жуткой картины медвежьей расправы. Окрикнул медведя, тот отвлекшись поднял морду в сторону бегущего, в которую пилот со всего маха запульнул горящую палочку. Завыв от боли зверь рванулся в противоположную сторону, громко вопя на бегу. Маккензи от этого отпустила какая-то часть напряжения. На какое-то время угроза отступила. Мэтис вставать не спешил, лежал неподвижно на снегу. Подошедший к нему пилот увидел закрытые глаза. На секунду даже решил, что бандит помер, но пальцы нащупали на шее неровный пульс. Значит жив, просто вырубился. Что, впрочем, было неудивительно учитывая сколько свалилось на чужой организм за раз. Взрыв и пожар в тюрьме, драка на станции, купание в ледяной реке, мини марафон по снегу и нападение медведя в итоге. Сознание заключенного просто не выдержало нагрузки, и, показав средний палец миру, отключилось. Тем лучше. С обморочным Мэтисом иметь дело было явно проще. Быстрый осмотр показал, что несмотря на драку с медведем, осужденный еще легко отделался. В сравнении, Джереми тогда досталось куда как сильнее. Возможно это потому, что этот мишка не был столь свиреп как Старина Медведь, усмирять которого приходилось с помощью копья, и не один раз. Может был не сильно голоден. Потому как одежде досталось куда больше. Изрядно изодранная куртка и оранжевая тюремная форма, местами висели лоскутами, кожа под ними была, конечно, расцарапана, но на угрозу жизни не тянуло. Единственный глубокий след от медвежьих когтей был на боку. Кровь текла, но кишки и прочие органы наружу не выглядывали, что было уже неплохо. А вот правой руке мужчины явно досталось, разорванный и окровавленный рукав, в мясо изодранное предплечье, которое, к тому же было повернуто под каким-то неестественным углом. Судя по всему, Мэтис этой рукой пытался защищаться. За время хождения по местным окрестностям, Маккензи смог поднабрать себе медикаментов. Так что раны Мэтиса были обеззаражены, и замотаны влажными, после реки, бинтами. Правда делать это приходилось поверх одежды, возиться с этим было некогда. Оставаться на открытой местности было опасно. Следовало быстро уйти и отыскать укрытие. Пока на запах крови не подтянулись волки, или не вернулся медведь. К некоторому сожалению, оставлять Мэтиса на том же месте в планы не входило. Покусанному повезло, что Маккензи был слишком добродушным, чтобы бросить раненого на произвол судьбы. Особенно после того, как сам же отбивал его у медведя. Ну или душевнобольным, учитывая Кого он спасал. Рюкзак был закинут на спину, поверх него на спину был закинут Мэтис. Маккензи постоял, пытаясь перехватить мужчину поудобнее. Выбрав же направление, пилот тяжело шагая двинулся в путь. Новый фаер был предусмотрительно убран в карман куртки. Чтобы был под рукой. Когда, спустя примерно час пути, Маккензи попался полузабитый прицеп, это было настоящей удачей. Завалившись в небольшое помещение мужчина наконец сгрузил свою ношу на кровать. Отдышался, скинул рюкзак и решив осмотреться двинулся в сторону ящиков, прикидывая, хватит ли ему сил открыть их ломом. Обыск принес свои плоды. Чьи-то поношенные шмотки, пара невскрытых консервов, пара повязок, что было кстати, и, о чудо, фаер. Убрав добычу в рюкзак кроме повязок и одежды, Маккензи выложил на столик бутылек антисептика. А скинув куртку и закатав рукава, мужчина принялся за полноценную обработку ран. Стянул подранную одежду, размотал кровавые бинты. Ушло некоторое время на остановку крови, дополнительную обработку и новое бинтование ран. Если с боком дела обстояли в целом неплохо, то рука настораживала, возможно конечность была даже сломана. Но выяснить что-то только по ее виду, без индикатора в виде криков боли от Мэтиса, было проблематично. Как бы там ни было, все, что Маккензи мог сделать, это обработать рану и плотно забинтовать все предплечье. Тот даже раздумывал впихнуть осужденному таблетку обезболивающего. Но потом решил, что пока тот в отключке, это не сильно требуется. Проснется, вот тогда можно будет над этим подумать. Натягивать на Мэтиса одежду Маккензи не стал. Просто накинул на него одеяло. Сам пилот, отойдя в другую часть прицепа, стянул с себя мокрую одежду. Отжав ее, развесил на каркасе кровати. В одних боксерах было холодно, найдя второе одеяло, мужчина замотался в пахнущую пылью ткань. Организм требовал сна, но засыпать с врагом в одной помещении было рискованно. Потому Маккензи разорвал ненужный кусок ткани на полоски, после чего одной из них привязал ногу Мэтиса к кровати. На всякий случай. Так же на это случай он накидал в проход между кроватями пустых банок, чтобы он смог услышать возможное приближение. Заряженный револьвер был засунут под подушку. После этого, на своей половине прицепа, Маккензи заснул довольно быстро. Утреннее пробуждение наступило после громкого вопля: "Какого вообще хуя?!" и "Блять больно!". Маккензи подорвался на месте, сунув руку под подушку за оружием и оглядев помещение. Рассветных лучей для освещения было достаточно, и пилот увидел как Мэтис, сидя в кровати, пытается одной рукой отвязать ногу. Бинт на правой руке за ночь пропитался кровью и слегка сбился. Мэтис ковыряя тканевый узел шипел от боли, периодически болезненно сгибаясь. Правой рукой разумно не пользовался. Та без движений лежала на бедре, согнутой в колене ноги. Маккензи слегка рассмешила эта картина. Находясь в таком беспомощном и несколько нелепом состоянии, главарь бандитов выглядел забавно, и на угрозу совершенно не походил. — Помочь? — пилот хмыкнул. — Или может обезболивающего дать? Осужденный кинул на говорившего злой взгляд и продолжил молча возиться с путами. Маккензи пожал плечами и поднялся с кровати. Без одеяло стало неуютно, но надо было одеваться. Пока натягивал высохшие за ночь брюки и свитер казалось, что его сверлят внимательным взглядом. Обернулся, сосед по прицепу все так же сосредоточенно ковырял узел. Наверно почудилось. Закончив экипировку шнуровкой ботинок, куртку решено было пока не надевать, Маккензи достал из рюкзака таблетки, бутылку воды и нож. Обезболивающее было на время спрятано в карман. Шантажировать раненного таблетками звучит жестоко, но всяко лучше, чем угрожать револьвером. Подошел, понаблюдал еще с минуту за тщетными попытками, потом, откинув чужую руку, быстро перерезал лоскут ткани. Нож аккуратно убрал в карман. Кивнул на одежду, что Мэтис вместе с одеялом затолкал к стене. — Вон, откопал тут парочку вещей. Твоя одежда восстановлению едва ли подлежит. Медведь знатно постарался. — Мэтис на это скривился, бросая подозрительные взгляды. — А еще давай так. Я даю тебе таблетки обезболивающего, а ты на меня не кидаешься, идет? — Это шантаж, пилот? — Это взаимовыгодная сделка, ну так как? — Маккензи показательно потряс баночку с таблетками. — Это тупо, если ты считаешь, что в таком состоянии я смогу тебе навредить, даже если бы захотел. — Сочту это за согласие, — пилот опустил пузырек с лекарством в ладонь больной руки. Мэтис дернулся. Просто такая маленькая месть, издевательства над раненым в планы не входили. — Вода на столе. Маккензи снова отошел к рюкзаку, нужно было сменить повязки. Пока пилот искал, в какой карман сунул бинты минувшей ночью, Мэтис выпил пару таблеток и полез выкапывать одежду из под одеяла. Маккензи окинул осужденного беглым взглядом. Почему-то, вид того, как тот возился на кровати с вещами, выглядел на удивление умиротворенно. Странно было видеть кого-то столь опасного за мирным бытовым занятием. Даже раздраженное бурчание и недовольный вид Мэтиса картину не портили. Когда подошла очередь рубашки, Маккензи остановил мужчину. — Погоди Мэтис, верх пока не надевай, — тот посмотрел на пилота с раздраженным непониманием. — И почему это? — Тебе нужно сменить повязки, — наконец найдя бинты Маккензи, прихватив антисептик, снова подошел к бывшему заключенному. Мэтис перевел прищуренный взгляд с ран на медикаменты и обратно. После чего молча забрал предложенное. Маккензи же остался стоять рядом, предлагать помощь не стал, просто из любопытства наблюдал, как этот бандит будет одной рукой менять повязки. Раненный же, с неослабевающим упорством, пытался забинтоваться уже минут восемь - десять. Не получалось. В итоге Маккензи забрал бинты. — Подними руки, — Мэтис даже огрызаться не стал, просто молча выполнил сказанное, похоже тщетные попытки и боль в потревоженной ране отключили желание спорить. У пилота перевязка вышла куда быстрее. Пока обматывал марлей торс "пациента" расслышал бормотание. — Если б не больная рука, уже придушил бы. — Не сомневаюсь, — пилот фыркнул и продолжил. Когда с боком закончили, настала очередь руки. Размотал, осмотрел, спросил болит ли рука постоянно, попросил попробовать шевельнуть ею. Исходя из собственных знаний, Маккензи пришел к выводу, что это перелом. Мэтису эта новость явно не понравилась. Перевязав предплечье, пилот убрал медикаменты обратно. — Ну, могу сказать, что тебе повезло, еще легко отделался. — Странные у тебя представления о везении, пилот. — Но ты же жив? И относительно цел. Так что да, это везение. Мэтис на это ничего не ответил, продолжил одеваться. За это время Маккензи достал пару банок с персиками, открыл, одну поставил рядом с Мэтисом, вторую себе. Ели молча. Отставив пустую банку Мэтис отыскал в куче окровавленных лохмотьев свою куртку. По хорошему ее бы выкинуть, но другой верхней одежды в прицепе не наблюдалось. Хорошо еще, что штаны со свитером нашлись. Маккензи же собирался выходить, ему некогда было задерживаться на одном месте. Куртка застегнута, рюкзак на плечи. У дверей повернулся к Мэтису. — Ты собираешься здесь оставаться? — А ты планировал меня с собой взять? — ответ в тон. — В мои планы входило не дать медведю тебя убить, дальше я не продумывал. — На какие риски пошел, ради такого монстра как я. Я уже говорил, что ты чертов бойскаут? — Говорил. Но делал я это не ради тебя, а ради собственной чистой совести. Не хотелось бы, чтобы мне потом в кошмарах снились твои предсмертные вопли. — Как честно, — Мэтис закатил глаза. — Ну, кровью ты не истекаешь, и как мне кажется чувствуешь себя вполне сносно, так что наши пути вполне могут разойтись. Останешься здесь, пока тебя твоя стая не найдет. — Моя, как ты выразился, стая, едва ли будет меня искать. Их максимум пройтись по ближайшему берегу. Дальше не пойдут, из нежелания рисковать собственными задницами. Им проще посчитать меня мертвым, чем отыскать. — говоривший невесело усмехнулся. — В таком случае, исходя из твоей безнадежной ситуации, могу предложить другой вариант. Ты можешь пойти со мной до безопасного места. Но придется пообещать, что никаких попыток покалечить или убить меня ты больше не предпримешь. Так как я помогаю потому, что ты со сломанной рукой весьма недееспособный. Лишние риски мне ни к чему. — Недееспособный? Я не беспомощен, пилот, — Мэтис недобро сощурился. И без того подорванная гордость не давала так просто принять текущее положение вещей. — Ну, дело твое, — Маккензи взялся за ручку двери. — И что, твоя совесть позволит оставить раненного человека просто так? — насмешливо донеслось в спину. — Моя совесть тебя вряд ли касается. К тому же, помнится, гоняя меня по своим заданиям, мой комфорт тебя также не сильно волновал. — И ты решил мне это сейчас припомнить? Мстишь? Или пытаешься добиться извинений? — Ха, это было бы действительно глупо, правда? Я ничего не добиваюсь и не мщу. Как я уже говорил, ты можешь пойти со мной. После этого Маккензи вышел на улицу. Погодка, несмотря на мороз, была отменная. Ни метели, ни тумана, солнечно. Доставать карту вероятно было бесполезно, никаких ориентиров кроме прицепа тут особо не было. Да и не факт, что бумага пережила купание в реке. Так что направление пришлось выбирать наугад. Пройдя метра четыре, пилот услышал позади себя хлопок двери и звук шагов. Мэтис быстро его нагнал. И просто молча пошел рядом. Маккензи тоже ничего не сказал. Бывший заключенный заговорил сам. — Я не трону тебя. Не то чтобы я мог, но ты все же спас мне жизнь, а какие-то принципы и у меня есть. Пилот хмыкнул про себя. В принципе, его устраивало. — Спасибо. Сначала Маккензи подумал, что ему показалось. Но нет, он слышал, что слышал. Улыбнувшись тот ответил: — Пожалуйста. Возможно все не так плохо.

***

Когда раздался металлический звон и кто-то из зеков крикнул: "Они в реку свалились!". Джейс едва сдержалась, чтобы не выскочить из укрытия. Сердце ухнуло куда-то вниз. Маккензи свалился в реку? Когда шум голосов стих, а топот удалился из зоны слышимости, девушка выждала еще какое-то время и скинула с себя пыльную тряпку. Огляделась и подскочила к сломанному ограждению. Естественно, кроме бегущей реки там уже ничего не было. И это не какой-нибудь фильм, где герой чудом хватается за обрыв. И Мак не поднимется сейчас наверх, спокойно отряхиваясь. Джейс чертыхнулась. Надо было что-то предпринять. Выглянув на улицу, та убедилась, что заключенные свалили с территории. На мосту, между пропарочными тоннелями и станцией, девушка посмотрела в какую сторону бежит река. В голове созрел сомнительный, но план. Маккензи унесло течением, и если по этому течению пойти, то может удастся отыскать мужчину. Джейс очень надеялась, что Мак выжил и смог выбраться. Мэтису же она пожелала утонуть. Вернувшись в помещение станции, Джейс обыскала полки и шкафчики. В расчете отыскать что-то полезное. Старый нож, фаер и пара шоколадок. Не густо, но уже что-то. Утра дожидаться было решительно некогда. В безопасности электростанции были сомнения, да и если Маккензи нужна помощь, то каждая секунда может быть на счету. Как бы то ни было, она найдет его. Обязательно, и они вместе продолжат путь к Этвуд. Да и при встрече ей стоит поблагодарить Мака, все же тот спас ее. Даже мелькнула идея, что падение не было случайностью. Все же, как бы мужчина не храбрился перед теми придурками, а со всеми бы не справился. Рискованный шаг, но он дал возможность Джейс уйти незамеченной. И за это она скажет компаньону спасибо. Когда они встретятся. И в этом она была уверена.