Поздно

      Когда Реборна попросили стать репетитором последнего из существующих наследников на кресло Босса Вонголы, тот ожидал увидеть неуклюжего парня с низкой самооценкой и с абсолютным отсутствием друзей. Идеальная кандидатура для того чтобы слепить идеального босса. Или сделать идеальную марионетку, что будет говорить и делать то, что ему прикажет кукловод.       Но чего он не ожидал увидеть так это парня с равнодушным взглядом, который практически никак не отреагировал на странного незнакомца в доме. Лишь тяжело вздохнул и растрепал осветлённые в блонд волосы, проходя на кухню и кидая на стол пакет с продуктами. Казалось, что помимо Тсунаёши в этом доме больше никто не живёт.       — Ну и кто ты? — Тсунаёши достал из кармана своей парки в камуфляжной расцветке пачку сигарет. Вынув одну, он, под шокированный взгляд Реборна, поджёг её своим чистейшим пламенем неба, огонёк которого появился на кончике указательного пальца. Затянувшись, Савада с наслаждением выдохнул табачный дым. — Кайф… Первая сигарета за два дня… Наконец-то.       — Я Реборн, — Аркобалено покачал головой. Потом разберётся со всей этой ситуацией. Ведь похоже, что Емитицу владел абсолютно неверной информацией о своем сыне. И об ситуации в собственном доме. — Меня нанял твой отец в качестве репетитора.       — Серьёзно? — парень усмехнулся и посильнее затянулся табачным дымом. — Господин Реборн, вы уж извините меня, но я не заинтересован в этом всём. Вы итак застали меня дома в тот редкий момент, когда я приезжаю в Намимори. Мама уже лет пять работает в Иокогаме, а я чаще всего нахожусь в Токио. Сюда я приезжаю раз в месяц на пару дней.       — И где же ты учишься? — хмыкнул Реборн, продолжая изучать парня перед собой. Чем-то он напоминал уравновешенную версию Занзаса в его 14 лет.       Парень перед аркобалено солнца держался достойно потомка Вонголы Примо и явно знал больше, чем должен был знать тот, кого всю жизнь держали как можно дальше от мафиозного мира. И хотя Тсунаёши и казался безобидным, Реборн не обманулся этим фасадом — от сына Емитцу так и веяло скрытой опасностью. Тсунаёши выбрал весьма изящный способ показать, что он не так прост, как кажется, зажгя сигарету своим пламенем.       — В Токио. Перевёлся туда после… — Тсунаёши резко замолчал, помрачнев. — Одного инцидента. Короче, я знать не знаю, что нужно этому мудаку, который по документам, увы, значиться как мой отец, но в ваших услугах я не нуждаюсь. Можете переночевать, но завтра я опять уеду.       И развернувшись, Тсунаёши скрылся на кухне, продолжая покрывать своего отца различными ругательствами. Реборн последовал за ним, желая лучше узнать Саваду Тсунаёши, что кардинально отличался от того, как его описал Емицу.       — Говорила мне мама, что отец ебанутый, а я ей не верил, — бурчал себе под нос Тсунаёши, ставя на плиту чайник и включая газ. Парка небрежно была скинута на стол, открывая вид на подкаченные руки, покрытые мелкими шрамами и ожогами, что были видны благодаря белой футболке. На шее весела цепочка с кольцом и ещё несколько колец были надеты на пальцах юноши. — Какого хуя ему надо? Ох… Скорее бы мама с ним развелась…       Зажав в зубах сигарету, Савада достал из пакета упаковку с уже готовым рисом с карри, закидывая ту в микроволновку. Затянувшись в последний раз, Тсунаёши небрежно выкинул окурок в раковину и внимательно посмотрел на Реборна.       — Вы есть будите? А то мне как-то неловко есть в одиночку, когда у меня гости.       — Не откажусь, — Реборн кивнул, не прекращая своего наблюдения за парнем. Тот кивнул и достал из пакета ещё одну упаковку с готовой едой. Вскоре закипел чайник и Савада разлил его по кружкам, кидая по заварочному пакетику с чаем.       — Значит отец всё-таки решил вспомнить обо мне? — Тсунаёши задумчиво покрутил одно из своих колец, которые, как отметил Реборн, были явно сделаны из серебра. — Не ожидал если честно. Могу ли я узнать, чем вызван его интерес к моей скромной персоне?       — Ты должен стать следующим боссом Вонголы, — Реборн решил не увиливать, а говорить прямо. Этот парень… Он был слишком похож на Занзаса. А значит не стоит ему врать, а то может получиться такой же инцидент, что и с Занзасом. — Ты — единственный из всех оставшихся наследников.       — Блять… — Тсунаёши откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, начиная нервно смеяться. — Я проебал Белу 20 евро…

***

      Тсунаёши с детства догадывался о том, что его отец далеко не обычный рабочий. В нём всегда было что-то… опасное. Его отца почти никогда не было рядом и Тсунаёши не чувствовал к нему ничего. Для него это был абсолютно чужой человек. Так шли годы, за которые Савада видел собственного отца раза три.       Когда Тсуне было семь, на его руках вспыхнуло яркое оранжевое пламя, что приятно грело и будто бы ластилось к мальчишке, как котёнок. И когда он показал это маме, то увидел в её глазах радость, смешенную с ужасом. В тот день Тсуна узнал, что у мамы тоже есть такое пламя, но красивого голубого цвета, и что его много-пра-дедушка был итальянским иммигрантом и что это пламя досталось Тсуне от предка. И что его папа работает на ту организацию, которую основал предок Тсунаёши. Тогда Тсуна мало что понял, уяснив лишь то, что папа никогда не должен узнать о их с мамой пламени.       А вот четырнадцатилетний Савада Тсунаёши понимал всё просто отлично. Его отец был законченным карьеристом-мафиози, которому было всё равно на свою семью. Порой Тсуне казалось, что он и семью завёл лишь из-за того, что захотел укрепить свой статус тем, что его ребёнок — прямой потомок основателя Вонголы. Или нет, Тсуна не знал. Да и ему было плевать, если уж быть честным. У него другим была забита голова.       В одиннадцать лет он имел огромное неудовольствие познакомиться с Принцем-Потрошителем лично. Подумаешь, его друзья случайно взломали защиту Урагана Варии — это же не повод так сердиться. Но в итоге, неизвестно каким образом, Тсунаёши и Бельфегор стали друзьями. Постепенно их компания разрослась до пяти человек и Тсуна чувствовал себя самым счастливым человеком.       Отца по-прежнему не было рядом, а мама наоборот расцветала на глазах, начав встречаться с человеком, который любил её по-настоящему и был рядом. И Тсуна действительно был счастлив и ждал, когда мама соберёт всё необходимое и оформит долгожданный развод, вычеркнув его отца из их жизни окончательно.       Но как бы всё не было прекрасно, через месяц после тринадцатого дня рождения, в счастливой жизни Тсуны произошло то, что пошатнуло его счастье. Он тогда уже учился в средней Намимори и не думал о трудностях, тренируясь в контроле над своим пламенем благодаря советам Бела, который был только рад, когда его друг решил стать сильнее. И именно это желание и привело к тотальным последствиям, приведшие к тому, что Тсуну перевели в школу-интернат в Токио и тому, что теперь он изредка приезжал в родной город, чтобы придерживать дом в порядке.       Хибари Кёя, один из друзей Тсуны, всегда искал битвы с сильным противниками. И узнав о том, что Савада тренируется со своей страной силой, то вызвал того на бой. Тсуна до последнего отказывался, боясь навредить. Но в конце концов он сдался и согласился. Последствии Савада думал, что лучше бы он никогда не соглашался на это всё.       Бой проходил хорошо… Пока Тсунаёши на мгновение не потерял контроль над своим пламенем… Тсуна смутно помнил, что произошло. Но тело Хибари, что лежало на земле в луже собственной крови, он запомнил навсегда.       Хибари выжил… Но впал в глубокую кому из-за полученных травм. А Савада Нана, видя, как вся эта ситуация повлияла на её сына, решила увезти его из города и нанять психолога, чтобы помочь Тсуне справиться со всем этим потрясением. Она так же пыталась быть рядом, пока Тсунаёши сам не отправил её к любимому человеку и новой работе в Йокогаме. Савада не хотел, чтобы мама жертвовала собой ради него.       И сейчас, сидя на подоконнике и выпуская в открытое окно табачный дым, любуясь ночным видом, Савада размышлял, что ему делать дальше. Насколько ему было известно, Шоичи и Спаннер собрались перебраться в Киото, поскольку их обоих приняли в одну школу после победы в каком-то конкурсе. Такеши совсем скоро уезжал в префектуру Акита, так как его талант в бейсболе заметили какие-то серьёзные шишки. Бел был занят в Италии и сейчас не выходил на связь. Кёя по-прежнему был в коме и никто не знал, проснётся ли он когда-нибудь.       А сам Тсуна… Ну, он начал активно заниматься танцами. Он решил стать хореографом, поскольку в танцах он чувствовал себя счастливым. А это значит, что в его жизни нет места Реборну и всем этим мафиозным разборкам. Ещё и мама написала, сообщив, что всё наконец-то готово к разводу. Так что Тсуна может собирать все оставшиеся вещи и вести их в их новую квартиру в Йокогаме.       Снова выдохнув очередную порцию табачного дыма, Тсунаёши прикрыл глаза. Как же он устал от всего этого…

***

      — Уезжаешь?       Реборн смотрел на две большие сумки, которые Савада собирал всё утро, постепенно дела и без того безжизненный дом окончательно пустым.       — Ага, — Савада сошёл с последней ступеньки лестницы, закидывая на спину рюкзак. — Мама наконец-то подаёт на развод и больше ни я, ни она, не собираемся сюда приезжать.       — А как же твой отец?       — Он мне абсолютно чужой человек, господин Реборн… — Тсунаёши покачал головой. — Мне жаль, что вы проделали весь этот путь… Но как жаль, что единственный наследник пропал. Не так ли?       — Да, ты прав, — Реборн кивнул, оценив то, как Тсунаёши ненавязчиво предложил ему объяснить, почему же он вернулся в Италию, а не остался учить наследника. — А если тебя начну искать?       — Не найдут. В школе и во всех документах у меня девичья фамилия матери, — Тсуна слабо улыбнулся. Он не упомянул, что Бел тоже помог немного, стерев всё о Саваде Тсунаёши, что могло бы помочь его найти.       — А что ты будешь делать, если твой отец захочет наладить с тобой контакт?       — Уже слишком поздно для этого… — Савада подхватил сумки и вышел из дома. — Он никогда не был мне отцом. Так что да, теперь уже поздно для всего, что он только захочет сделать. Уже слишком поздно что-то менять… Слишком поздно стараться контролировать меня.       — Удачи тебе, Тсунаёши. Надеюсь, что мы больше никогда не увидимся.       — Я тоже… Я тоже…       Реборн наблюдал, как такси увозит единственного наследника Вонголы и не собирался никак это останавливать. Мальчишка был прав. Как бы Реборн не был предан Девятому, он не мог отрицать то, что из планов ничего не выйдет. Слишком поздно делать из Тсунаёши марионетку и заставлять его входить в мир мафии. Поздно… И всегда так будет.