Я вдаль смотрел, вдали увидел.

      Мы были счастливы и одновременно несчастны друг с другом. Я любил его, но как-то по-своему. По особенному. Наверное, это и погубило нас. Моё хамство, мои упрёки, запреты… Я оставил нас у разбитого корыта, а он разозлился и ответил мне тем же. Не то что бы он всегда был тряпкой, но как минимум глотал каждый мой грозный взор, а как максимум даже сперму. И за это я, разумеется, ему несусветно благодарен. Однако не могу представить как же он жил со мной, пока я считал, что всё в порядке. Как ты выживал, будучи со мной, Кайл? Как ты это делал? Как ты столько перенёс? Мне бы поучиться у тебя. Ведь ты однозначно в этом что-то знаешь. Умом, конечно, ты никогда не блистал, красотой тоже не слепил, но как же ты умел молчать и притворяться. Но, может, ты лицемерил за моей спиной. Я всё задумываюсь об этом за сигаретой на ужин и поражаюсь… Я бы так хотел снова посмотреть в твои честные, глубокие, зелёные но блёклые глаза. Круглые глаза. Несчастные глаза. Самые печальные очи на земле. И печальны они стали из-за меня. Это, пожалуй, причиняет мне больше всего душевных мук. Да, я, конечно, не похож на кого-то, кто мог бы терзаться, однако же… Я тоже человек. Неспроста же это всё! Не становятся люди скотинами просто так! Хотя не могу утверждать точно… Я-то хороший парень, просто так вышло. Да и думаю, что Кайл понимает это. Он всегда меня понимал… Как можно быть настолько понимающим я даже не знаю. «Порой послушаешь тебя и кажется, что ты вообще ничего не знаешь» — сказал бы он сейчас. Наверное. А может потом усмехнулся бы даже, сказав «хотя так и есть». Посмеялся бы… Я забыл его голос. Помнил ли я его когда-то? Вспоминал ли дольше минуты? Вспоминал, но первые месяцы отношений. Безумно тупо это всё! Влюбился во врага, дал ему запятнать мою душу и уйти ни с чем. Даже не отомстил ему! Просто блеск. Я, честно говоря, в жутком шоке с самого себя. Как же я поменялся-то… Вырос, окреп. Немного похудел (но мне это не нравится!) и стал осознаннее. Чуть-чуть самостоятельнее. Но это было тяжело. Я мог бы пускать слюни и говорить «мне тяжелее всех!», но в глубине души терзаюсь я по поводу. По поводу моего Кайла Брофловски…       Поцелуи мои, подарки мои, минуты рядом. Ты всё выкинул? Скажи мне, душа моя, ты всё выкинул? Неужто живёшь без меня хорошо? Я даже не знаю что мне делать: радоваться за тебя или желать всего самого ужасного, как это было в прошлом. Нет, в прошлое возвращаться не хочу. Устал от него бесконечно. Хочу просто лежать и беспечно, наверное, в потолок глядеть. Не задумываться об учёбе, о будущем, других. Только гладить тебя, гладить твою почти лысую голову. Смеяться, что по-любому ты страшный и целоваться с тобой я не буду. Но потом сразу же прижиматься носом к макушке и тереться. Туда-сюда, туда-сюда о макушку… Помнишь руки мои? Ты помнишь, милый? Уверен, помнишь мой живот. Как жаль, что ты больше не хочешь его гладить, шутя о том, что я вынашиваю ребёнка из сырных подушечек. А ты ведь помнишь его имя? Как-то на Е начиналось вроде бы… Забыл, почти всё забыл уже. И стыдно, я признаю: стыдно за всё то, что нагло стёрла моя нахальная память. Но я верю в то, что ты сидишь и делаешь уроки, а пока делаешь их, то вспоминаешь мою записку. А ты помнишь как она выглядит? Интересно, сделал ли ты с ней что-нибудь… Украл тогда помаду матери и обмазался ею, много-много раз пытался поцеловать листок бумаги ровно по центру, чтобы всё было идеально. Ведь мой парень не заслужил неидеальных вещей. Я идеален, а значит и всё от меня тоже! Да вот цвет какой был… Красный, нет? Фиолетовый, наверное… Ядрёный фиолетовый, скажи мне, да? Нет? Ответ от тебя — ценная вещь для меня. Ты сам словно алмаз, хоть и поцарапанный уже… Хоть и с грязью неотмывающейся. Что ж, такой ты из-за меня. Надеюсь, ты простишь меня. Не будешь скалить зубы, скулить в углу, рыдая, проклиная меня и оскорбляя. Скажи же, не делаешь этого уже? Я давно перестал, но иногда хочется снова. Но вырос, больше не инфантильный мальчик. Да и знаю, что не принесёт это хороших плодов. Никогда не приносило за наши несчастные полтора года отношений.       Они точно длились полтора вообще? Краснеет лицо моё от стыда. Зараза, сука, невозможно! Хотел упомнить каждый намёк, родинку, закоулочек на лице и теле… Забыл даже твои руки. Вот такой поганец — да! Забыл руки, что нежили меня. Забыл руки, что били меня. Слабые и тонкие ручонки, покрытые родинками от стресса… А ведь говорил: «не переживай»! Зачем ты это делал? Да, я не поддерживал, но ведь… Так сложно было без меня? Не верю, нет. Не правда, ложь. Живёшь же сейчас и ничего! Не знаю правда даже как дела… Но даже если бы нашёл способ связаться — ты точно не сказал бы. Подонок, а я тебе помогал! Я поставил аквариум у тебя дома, не смей забывать этого! Не смей забывать свой воодушевлённый голос, когда говорил мне о рыбках. О рыбках в том аквариуме. Ты помнишь? Очень сильно просил сома. Маленького сома, помнишь ведь? Имя дал ему… Нет, фамилию. Или это сделал я? Не запамятовал конечно, тогда лишь надеялся, что мы — семья. Не по отдельности — «я» и «я», а сообща — «мы». Хотел чтобы было «мы», но сам по себе всегда убегал. Оскорблял, по полной унижал! Бывало бил. Но клеил пластыри же! С заботой охранял тебя, потом сам же «грабил». Забирал у тебя всё. И силы, и деньги, и нервные клетки, и девственность, и даже больше. Прошли мы через многое, согласен? Да даже если нет — я знаю факты. Факты никак не подменишь! Нельзя просто взять и сказать, что банан это фрукт. Нет же! И также ты не можешь сказать, что мы незнакомцы. Что мы никто друг другу. Что мы не встречались… Нет смысла убегать от прошлого, просто прими свои ошибки и иди дальше. Не обвиняй никого ни в чём. Просто иди. А я буду вдалеке где-то волочиться… Ради тебя отдам своё первое место. В стороне буду, но рядом. Никогда от тебя на приличное расстояние не уйду. И никогда в принципе не уходил. Ты только не гони меня. Всё это пройдёт. И солнце встанет, и тучи уйдут. И ветер успокоится. И я перестану обзывать тебя мразью.       Помню встал утром. Потянулся, прихорошился и пошёл выносить мусор. Взял пакет, в окно гляжу. Туман на улице густой. «Давно такого не было!» — с удивлением тогда подумал. А весной вообще редко туман бывает… Давно его не видел. Спокойно вышел из дома, дверь оставил приоткрытой даже. Слишком рано, чтобы кто-нибудь заполз. И иду я до помойки. Мне и минуты не понадобилось, чтобы увидеть Кайла. Всё в той же одежде, с той же шапкой… Стоит в пол оборота. Глаза его прищурены. «Кайл?» — присматриваюсь. Туман будто поглощает фигуру и делает среду вокруг сказочной, заставляет подумать будто бы это во сне происходит. Я замешкался. Подхожу ближе. Буквально пару шагов делаю! А он тут же резко отворачивается и уходит. Ни топота, ни шарканья не слышно… Идёт спокойно и даже уверенно. Мне стало не на шутку тревожно. «Кайл, ты приехал?» — вырывается из моего палёного рта. Что б меня! Но Брофловски останавливается после этого, а потом снова смотрит мне прямо в душу. Его глаза совсем очерствели. Словно пока его не было в городе, то он повстречал кого-то хуже меня. Кто сломал его сильнее… Не вижу больше блеска.       — Отпусти меня. — слышу.       — Нет же! Никогда!       Наслушался, наслушался уже этого, хватит! Не отпущу, не отпущу я никогда ни твои красивые глаза, ни волосы волнистые! Ни характер скверный, ни требовательный тон! Никогда и никто не заберёт у меня желание вернуть тебя назад! Ещё раз в моменте дотронуться. Касанием одним влюбить тебя в себя обратно… Мизинцем к твоему прижаться. Пожалуйста, отдайся снова. Только не беги от меня! И как на зло когда я подумал о побеге, то эта рыжая скотина начала отдаляться. Уходит, блядь такая, ускоряет темп! Я помню, что тупо бросил пакет на дороге и помчался за ним. Со всех ног кинулся к нему, сломя голову! Тысячи эмоций, чувств, мыслей взорвались внутри меня и понесли мои ноги к Кайлу. «Ну зачем же ты приехал тогда?! Помучить, снова меня оставить?!» — кричу я навзрыд. Почти плююсь на дорогу! А он убегает. И я не вижу ничего вокруг. Всё смутное и незаметное, даже силуэт Брофловски я вижу нехорошо. Я смог коснуться его плеча лишь кончиками пальцев, перед тем как он отталкивает меня. Это поразило меня полностью. Я в ступоре упал на землю, ведь это было слишком быстро и неожиданно. Я не рассчитал вес. Грохнулся с характерным звуком. А Кайл фыркнул и умотал. Козёл! Так зачем приезжал то?! Любишь смотреть как я рыдаю, я знаю это! Я тоже уеду из Саус парка, но только вот ты уже не будешь знать где я!       И эти мысли не давали мне покоя. А теперь уже совсем всё равно. Сил попросту нет. И я помню как вдаль смотрел, вдали увидел. Не разглядел, остался как в моих воспоминаниях… Наша последняя встреча. А я ведь потом ещё много стихов писал об этом! О нас в принципе. Написал вот что: «я вдаль смотрел, вдали увидел. Вдали увидел лишь тебя. Почти что слеп я, это беда, но большего мне и не надо». Здесь заложено очень много смысла! Но объяснить его я вряд ли смогу… Суть в том, что я просто знал, что мы расстанемся. И что всё кончится. Но чёрт бы меня побрал — почему никто не сказал, что это будет так больно?! Так невыносимо. И почему мне никто не сказал, что любовь нельзя контролировать как газ на кухне?! Так было бы гораздо проще. Ведь люблю эту падлу, а она меня нет уже. Рыжий кобель. Жид последний. Но мой же. Был.