Закройте сегодня некоторые двери

Передать это чувство невозможно. Ремён почти не дышит, пытается, хотя бы тихо. Он рад, что проснулся раньше, потому что у него есть возможность полюбоваться на спящее тело рядом. Ремён признает, он одержим, зависим. Юджи его младший брат близнец, и кто-то бы сказал, что это мерзко, ведь у Ремёна к нему совсем не братские чувства, которые он от всех скрывает. Комната залита мягким, солнечным светом, из-за плохо закрытых штор. Юджи спит на животе, лицом к стене, и Ремёну остается смотреть на выбритый затылок и голую спину. Остальная часть его тела, ниже пояса, скрыта легким одеялом. Гадство. Ремён почти не двигается, смотрит на ровное дыхание парня. Как иногда Юджи мелко вздрагивает во сне. Хочется притронуться, зарыться пальцами в жесткие из-за краски волосы. Спуститься к шее, повести вдоль позвоночника, и схватиться за ягодицы так, чтобы оставить следы. Услышать томный стон, учащенное дыхание. Юджи хочется сожрать целиком. Ремёну кажется, будто он не моргает, словно боится что-то пропустить, все смотрит на брата, который спит мирно, ничего не подозревая, что он такой больной на голову. Конченный. Сам он не помнит, сколько уже это длится. С самого детства или со старшей школы... А толку, если Ремён хочет не братской поддержки, а ощущать брата вокруг себя глубоко и интимно, чтобы Юджи только его искал, его имя произносил, его любил и хотел, и Ремён несомненно отплатит ему тем же. Ремён уже не вспомнит, когда они спали в одной постели вместе. Где-то еще в старшей школе? Может, еще когда только в университет поступили? Так давно это было... Единственное, что Ремён отчетливо запомнил, что прекратил спать в одной кровати с Юджи после своих стояков. Конечно, для Юджи утренний стояк это не секрет, но одно дело, когда тот у тебя от мокрого сна, а другое, когда стояк от того, что рядом с тобой лежит объект твоих фантазий. Ремён помнит, что еще будучи дурным подростком с гормонами, во сне мог слишком близко быть к Юджи. Хоть они и понимали, где чья сторона кровати, но Юджи иногда мог переплетать ноги и руки с братом, и совсем не осознавал этого. Ремён с ума сходил, когда просыпался от больного возбуждения, потому что задница Юджи была плотно прижата к его паху. Он еле сдерживался, чтобы не потереться об него, но будучи еще в сонной дремоте, мог позволить это себе. Как и позволил себе однажды засунуть руку под одеяло, чтобы найти стояк Юджи. Ремён тогда кусал наволочку подушки, чтобы не стонать вслух, чтобы случайно (или же специально) не сжать член через мокрые боксеры сильнее. У Юджи привычка, летом спать в одном нижнем белье, как и у самого Ремёна. Наволочка была пропитана его слюнями, а Юджи скулил и стонал во сне, Ремёну было интересно, что ему снится, он чувствовал, как пульсирует его ствол под ладонью, как еще сильнее промокла ткань, и как липко на пальцах от чужого возбуждения. И как же, блять, он вжимался все сильнее в тело Ремёна, терся задницей о стояк. Только когда Юджи начал дрожать сквозь сон, Ремён остановился и окончательно проснулся. Уже будучи в закрытой ванной, включая прохладный душ на полную, он начал понимать, насколько это было мерзко и грязно. Ему страшно зайти в комнату и увидеть Юджи. Еще страшнее узнать, что тот все знает о том, что он сделал с ним. Возбуждение его никуда не делось, и от этого еще хуже. Ремён кусает губы, дрочит быстро, в памяти все еще ярко отдается, как Юджи задницей к нему прижимается, как стонет, мычит. После этого они больше не спали в одной постели. А Юджи, сколько бы ни пытался узнать причину, на вопрос: "почему так?" в ответ получал: "отъебись". И это странно для Ремёна, проснуться за долгое время снова, вот так вместе, будто в детстве, когда они были еще неугомонными подростками и делили комнату на двоих. Сейчас им по девятнадцать, и у каждого появилось свое личное пространство, но Юджи все равно приходил в комнату Ремёна, потому что одному было одиноко с непривычки. Но, какого черта, Ремён спит в комнате Юджи?! Ах, точно... События вчерашней ночи потихоньку показывают картинку в его голове. Они как обычно общались перед сном, а Ремён из-за учебы и работы просто устал и вырубился прямо в комнате брата, а тот даже и не думал разбудить и отправить того в соседнюю комнату напротив. Ремён смотрит на пол комнаты, туда, где ковер идет ближе к окну и небольшому компьютерному столу, который захламлен всякой херней. В центре бежевого ковра лежат его скинутые во сне серые спортивки. Они оба терпеть не могли жару. Привычка с детства все же осталась. Но сейчас не об этом. Ремён не понимает, какого черта все ещё продолжает лежать и смотреть на правую сторону кровати. Давно бы мог встать и пойти к себе, но его неправильные, грязные чувства держат его тут. И это смешно, будто они не увидятся за поздним завтраком из-за субботы. Будто бы не будут общаться в течение дня, будучи в одной квартире целый день, или не пойдут гулять с общей компанией друзей. Будто, так же, не будут сидеть в одной комнате, чтобы просто пообщаться. Ремён больной ублюдок, его возбуждает брат близнец, и это мерзко, неправильно. Так не должно быть. Ремёна настигает дурная мысль, и лучше бы ему просто сейчас выйти из комнаты, пусть даже и хлопнуть дверью, так, чтобы разбудить всю квартиру и самого виновника его мокрых снов и безумных желаний. Рука сама находит путь к волосам брата, но он не сжимает их и не пропускает те между длинных пальцев, просто невесомо гладит кончиками подушечек ежик на затылке. Страшно моргать и дышать. Страшно, что, блять, даже маленький звук с улицы или квартиры могут разбудить Юджи. Но родители еще спят, а с улицы очень приглушенно слышно, как едут редкие машины. Юджи, как обычно, забыл открыть окно перед сном. Ремёну кажется, что воздух в комнате стал горячим. Он сглатывает и боль распространяется по сухой глотке. Ремён позволяет себе спуститься чуть ниже, туда, где волоски совсем прозрачные, как пушок, провести указательным пальцем вдоль и снова, и еще раз. Он облизывает пересохшие губы и со спины тихо пытается лечь на правый бок. Сейчас Ремёну все кажется до безумия громким. Простыни под ним словно шуршащий фантик от конфеты, а подушка как долбанный воздушный шар, не правильное движение, и все закончится. Бум. Ремён, наконец-то, как-то укладывается поудобнее и смотрит на широкую, подкаченную спину младшего. Пальцами левой руки он от затылка ведет к выпирающим на шее позвонкам. Под пальцами кожа Юджи ощущается нежной, горбики позвонков заканчиваются где-то между лопаток. Дальше, идет все ближе к узкой талии и красивым ямочкам на пояснице. Ремён уверен, эти ямочки созданы для его больших пальцев, когда он будет трахать Юджи сзади, вбивая в матрас, до того, пока он не отупеет. Как маленькая шлюха. Ремёна накрывает возбуждение, оно легкое, но член ощутимо дергается, стоит ему представить, нет, он точно знает, Юджи сейчас возбужден тоже. Этого, конечно, не видно, позу Юджи выбрал для сна неудачную, но по тому, как тот иногда трется бедрами о простыни под собой, пока Ремён проводил пальцами по спине и шее, было очевидно. Ремён отпускает себя на секунду, смотрит в потолок уже спокойно, ложась с бока на спину. Он набил татуировки по всему телу, даже на лице. Юджи, конечно, нравится все, что делает его брат. Родители не одобряют ни поведение, ни стиль жизни Ремёна, но позже забили, из-за провальных попыток поговорить с ним. И после этого их наконец-то начали отличать друг от друга. Сколько бы они не пытались, хоть и различия очевидные были. У них разный цвет глаз и взгляд: у Юджи он мягче, у Ремёна жестче. Прическа, характеры и даже небольшая разница в росте. В старшей школе они оба загорелись на той идее, чтобы покрасить волосы в розовый. Идея была Юджи, но почему бы и нет, если их и без того постоянно путали. Только Юджи не фанат тату, но это в характере Ремёна, и ему это очень идет. Юджи нравится обводить тату страшего. Ремён это любит и ненавидит одновременно, потому что Юджи даже не представляет, как распаляет его этими невинными прикосновениями. Иногда Ремёну даже обидно, что из всех людей на свете он мог влюбиться только в своего близнеца. Долгое время он думал, что это, может быть, нарциссизм, но позже начал понимать, что с Юджи они совершенно разные. По другую сторону кровати тело поворачивается на бок, но опять же спиной. Юджи во сне тяжело выдыхает. Ремён на секунду подумал, тот уже проснулся и начал прятать свой стояк под одеялом. Но он слышит, как Юджи стонет. Стонет не громко, хрипло и слегка жалобно. От этого звука у Ремёна словно все тело прошибло мурашками и током. Он загнанно начинает дышать и находит это диким, потому что Юджи даже не нужно супер усилий, чтобы довести его до того, чтобы член в боксерах приятно ныл и тёк. Его словно поменяли, и он почти не понимает, что делает. Ремён неосознанно (или осознанно) двигается ближе к телу брата, он слушает слегка сбитое дыхание Юджи, и сам дышит ему почти в ухо. Он спускается к шее, понимает, что она чувствительная настолько, что от неровного дыхания Ремёна Юджи слегка дергается. Ремён решает просто вжаться носом в волосы младшего. Ему нужно чувствовать его. Нужно. Свою руку он медленно запускает под одеяло, сначала проводит по горячему бедру вниз по черной ткани боксеров, но не слишком близко к члену. Ремён идет дальше, вдоль ноги, и играет с краями трусов на ляжке, слышит, как Юджи ровно дышит. И все же не выдерживает, он проводит костяшками пальцев по ощутимому стояку и еле сдерживается, чтобы не застонать вслух, чтобы не вцепиться зубами в загривок и не выцеловывать, как оказалось, такую чувствительную шею младшего. Он не знает, что на него нашло, либо долгое воздержание, или вечная ревность в сторону Юджи, это еще более невыносимо, видеть его в компании девушки или парня. Юджи сам признался не так давно, что, оказывается, бисексуал. Ремён видел в этом намёк, а потом бился головой об подушку в своей комнате, потому что, блять, да какой намёк? Юджи никогда не думал о брате в таком смысле. Ремён ненавидел те дни, когда Юджи шёл гулять с кем-то. И возвращался с засосами и укусами на шее, которые скрывал позже от всех, кроме Ремёна. А стоило лучше бы от него. Пальцы водят возле резинки насквозь мокрых боксеров. Ремёну хочется ругаться и кусаться, как-то притронуться губами, оставить след, но он не может. Юджи хмурится во сне, слегка дергается, пытается отодвинуться, но Ремён держит крепко. Ремён запускает ладонь в трусы парня, стягивает их как может, до бедер, и обхватывает мокрый член. Он проглатывает стон, часто дышит прямо в ухо Юджи, потому что ему хочется посмотреть, как член лежит в его широкой ладони, как он течет и дергается, какой он большой и толстый, с блестящей головкой, Ремёну так и хочется его вылизывать, каждую венку, чтобы ни одна капля не прошла мимо его рта. Юджи глухо стонет, а потом он открывает глаза и пытается прийти в себя. - Ремён, что ты... - говорит севшим голосом. Разобрать невозможно в ахуе мальчишка, или все ещё дремлет. Юджи чувствует, как рука настойчиво дрочит, то сжимая головку, то у основания члена. Не останавливаясь, и, блять, это безумно странно и приятно одновременно. Слышать, как Ремён чуть ли не рычит и гортанно стонет в красное и горячее ухо. Юджи смотрит вниз под одеяло, видит, как рука двигается вниз вверх, если не придаваться мыслям, выглядит так, будто он дрочит сам себе, но рука с черными браслетами татуировок выдает, что это совсем не он. Ремён чувствует себя ужасно. Его словно облили холодной водой и сверху еще закидали льдом. Он резко вытаскивает руку из трусов, из под одеяла, и шепчет хриплым голосом, одними губами прямо в ухо Юджи: - Заткнись, просто заткнись. Ремён встает с кровати быстрее, чем Юджи успевает отреагировать на его резкое поведение. Парень просто подбирает с пола свои спортивные штаны и вылетает за дверь, бубня себе под нос ругательства. Дверь в комнату громко закрывается и оставляет Юджи, еще совсем не оклемавшигося ото сна, в раздумьях. Юджи сидит в кровати сонный, растрепанный и возбужденый, с опущенными до бедер трусами. Он тянет одеяло на себя, прикрывает грудь от резкого холода, и смотрит на дверь в ожидании чего-то. Что это было сейчас? Может, он все еще спит?