Ближе

– Ноут! – разорвал поцелуй Шастун, стараясь ногой придержать технику, что давно сместилась с коленей на матрас, а пустующее место быстро занял сидящий рядом Попов. – Да и хер с ним, – тихо буркнул Арсений, проводя губами по чужой шее, изредка прикусывая нежную кожу.       Мужчина довольно улыбнулся, вновь ощутив руки, сжавшие талию. – А как же досмотреть фильм? – с усмешкой спросил Антон, притягивая сидящего на бедрах Попова ближе. – М-м, плевать уже на него. – Сам предложил, значит, а теперь не хочешь? – с издёвкой протянул тот.       Возведя глаза к потолку, Арс в ответ цыкнул, тут же накрывая своими губами его, утягивая в нетерпеливый, безумно желанный поцелуй.       Чужие руки под футболкой, полумрак, казалось, даже нехватка кислорода, иначе почему дыхание участилось? Почему и сердце забилось чаще?       Влажные поцелуи торопливо покрывали шею, ключицы. Арсений слегка дрожащими пальцами вцепился в его плечи. – Не знал, что зомби вызовут у тебя такую реакцию, – проводя кончиками пальцев по пояснице, заставляя прогибаться сильнее, хмыкнул Шаст. – Заткнись. – Я даже ничего не сделал. Сидел, молчал. – Антон, – буркнул Попов, недовольно сведя брови. – Уже как двадцать девять лет Антон, – склонившись к его уху, прошептал он, прежде чем сжать ягодицы Арсения.       Послышался резкий выдох, пальцы на плечах сжались крепче.       Тихий скрип кровати, полумрак вечера. Оба жадно сминали губы друг друга и придвигались ближе, сокращая и так ничтожное расстояние. Шуршание домашней одежды, еле заметный запах одеколона. – Ша-аст, – двинувшись бедрами вперёд и уткнувшись ему в плечо, еле слышно протянул Арс. – М-м?       Мысли о фильме давно уже покинули их, оставляя наедине с завязывающиймся возбуждением, потемневшим взглядом и бешено стучащим сердцем. Поцелуев было недостаточно, а касаний – катастрофически мало.       Горячее дыхание опаляло шею. Шастун чувствовал, как нетерпеливо выгибается навстречу ладоням Арсений, желая получить бо́льшее. Чувствует, как тот уже не может сидеть спокойно, а пытается пробраться дрожащими прохладными пальцами под его футболку, но в момент бережно перехватывает его запястья быстрее, чем одежда окажется задранной. – Так что ты там хотел? – с наигранной невинностью уточняет парень, вскидывая брови, на что получает немой вопрос в голубых глазах напротив – «серьезно?». – Угадай, – саркастично произнес Арс, сжав зубы. – Досмотреть фильм? – Конечно, – закатив глаза, ответил мужчина, оставляя невесомые поцелуи на его скулах. Во взглядах обоих смешались щемящая нежность, желание, любовь и страсть. Яркие огни безумства и спокойная уверенность в друг друге. – Ну, как скажешь, – и, пожав плечами, Шастун потянулся к тумбочке, куда успел переложить ноутбук. – Стой, – с недовольством прошипел Попов, хлопнув по протянутой руке. – Почему? Ты же, вроде как, хочешь досмотреть. Я верно понял?       В ответ – отрицательное качание головой. – Ну, тогда спать пора ложиться. Уже поздно, – издевательская ухмылка. – Ну, Шаст, – прильнув ближе, просяще прошептал Арс, помутневшим взглядом глядя на него. – М-м? – Издеваешься? – Может быть. – Не делай вид, будто ты не понимаешь, – недовольно пробурчал мужчина, приблизившись к его губам, на мгновение оставляя поцелуй. – Не делай вид, будто не можешь сказать, – в ответ лёгкий шлепок по плечу. – Козел. – Есть такое. Совсем немножко, – проведя по пояснице, сказал Шастун. – Пожалуйста. Ну чего ты, – вновь двинув бедрами, еле слышно прошептал мужчина. – Можешь лучше. – Не могу. – Тогда сиди и мучайся дальше. Всё в твоих руках, родной, – прикусив мочку уха, ответил Антон.       Послышался тихий скулеж, когда Попов вновь уткнулся ему в шею. – Антон, пожалуйста. – Ещё плохо. Мне нужно более... цельное предложение, – пояснил Шаст, сжав его сосок сквозь ткань светлой футболки, на что получил очередной резкий выдох. – Я жду. – Это издевательство, – отстранившись, глянул на него Арс. – Но тебе же нравится, – с лёгкой улыбкой произнес Антон, глядя на расстрепавшуюся прическу Попова, еле заметно в свете настенной лампы покрасневшие скулы, лихорадочно бегающие глаза, что пытались смотреть куда угодно, но не на него.       Сердце забилось чаще, дыхание стало совсем сбитым. А от услышанного скручивало низ живота, заставляя зажмуриться. Арсений облизнул губы, еле слышно проскулив, двигал бедрами, стараясь прижаться ближе, хоть как-то справиться с накатившим возбуждением. – Давай, хороший мой. – Я... Тебя хочу, – тихий неуверенный шепот. – Договаривай. Ну же, – теплые ладони прошлись по спине, заставляя сильнее прогнуться. – Трахни меня, – сквозь зубы, глядя куда-то на стену, добавил он. – А хорошее слово? – издевательски уточнил Антон. – Пожалуйста. – Я же говорил, что умеешь, когда хочешь, – усмехнулся Шаст, заставляя того отстраниться, – какой молодец, – проведя по выпуклости на штанах, добавил он, на что Попов дернулся, закусив губу. – Блять. – Тише-тише, – стягивая футболку, шептал парень, после отбрасывая ее в сторону, – ляг.       И нависнув над ним, Антон припал губами к соску, легонько сжимая в зубах, слыша сдавленный стон. – Шаст, пожалуйста, – несвязно говорил Арс, сжимая простынь в ладонях. – Какой нетерпеливый. – Заткнись, – дернулся он, когда резинки домашних штанов и белья проехались по чувствительному члену. – Извини. – Помолчи и сделай уже что нибудь, прошу тебя, – выгибаясь в пояснице, просил мужчина. – Будто тебе не нравится, что я говорю, – еле прикасаясь к члену, усмехнулся Шастун. – Заткнись. – Скажи. – Нет, – долгожданные пальцы тут же исчезли, – да, нравится! Верни обратно...       Он закусил губу, чувствуя, как мелко дрожат колени от возбуждения, как дернулся член от этих слов. Хотелось бо́льшего. Насадиться глубже, грязно развести ноги шире, почувствовать влажные поцелуи и укусы, смотреть на появляющиеся на груди засосы. Полностью отдаться, скулить от желания, впиваться короткими ногтями в чужие плечи, оставляя красные полумесяцы. – Вот и не перебивай, – спустившись ниже и опаляя дыханием бедра, заявил Антон, после чего кратко провел языком по красной головке, слизывая капельку смазки.       Арсений дернулся, подался бедрами вперёд и разочарованно простонал, когда увидел, что Шастун вновь отстранился, шарясь в тумбочке. – Антон, – жалобно прошептал он. – Одну секунду, прекрасный, – достав смазку, ответил тот. – Быстрее, – поджав пальцы на ногах, ерзая от нетерпения, просил Попов.       Шастун сглотнул вязкую слюну, глядя на разметавшегося на простынях Арсения. Возбуждённый, с припухшими от поцелуев губами, бегающим взглядом, разведёнными коленями. Казалось, куда больше, но в спортивках стало ещё теснее от такого развратного и одновременно смущеного своими просьбами Попова. – Перевернись. Встань на колени, – не просит – приказывает.       И тот делает, а после, чувствуя теплую ладонь, давящую на спину, опускается грудью на матрас и утыкается в складки одеяла, стыдливо прогибаясь в пояснице. – Такой послушный, – хрипло доносится сзади.       Вновь он сдерживается, чтобы не заскулить, когда сильная волна возбуждения захлёстывает его, заставляя развести ноги шире.       Лёгкий шлепок, от которого Арс вздрагивает. – Очень хочешь, да? – проводя холодными от смазки пальцами между ягодиц. От неожиданности мужчина дёргается. – Очень. Прошу тебя, сделай что нибудь, – уткнувшись лбом в собственный локоть, просит Арс.       И тут же чувствует горячий язык, приходящийся по нежной коже. Шастун делает это внезапно, понимая, что сейчас Арсений не может предугадать его действия, не видит его, а лишь слышит, чувствует и ощущает. – Сука, – резко простанывает Попов, чуть отстраняясь, но крепкие руки, держащие его бедра, вновь придвинули ближе.       Язык приходится до мошонки, а потом вновь возвращается, проталкиваясь глубже. Слюна смешалась со смазкой, медленно стекая вниз.       Темная комната наполняется пошлыми, развратными звуками, стонами, придыханиями.       Шастун шлёпает его по бедру, отстраняясь так же резко, как и начал. Арс разорванно выдыхает, стараясь повернуться к нему, но почти не видит. Слышит лишь шуршание спортивных брюк, а потом чувствует крупную смазанную головку у входа.       Мужчина старается насадиться сам, но Шаст лишь проводит ею между ягодиц, размазывая лубрикант. – Что ты хочешь? – Да блять.       Слышится усмешка. – Хочу, чтобы ты вошёл в меня, – жалобный скулеж.       И Шастун с довольной улыбкой выполняет просьбу, быстро входя на всю длину в него, попутно осыпая спину, успыпанную родинками, нежными поцелуями.       Узость и жар сносили крышу. Звонкие, быстрые шлепки о ягодицы и стоны. Сильные руки, держащиеся за плечи Попова, заставляя его насаживаться быстрее и глубже. Потому что так хотел он. Потому что так хотели оба. Арсений скулит от ощущений и быстроты. Антон гортанно стонет, стараясь входить глубже, быстрее, сильнее, заставляя мужчину выгибаться в спине, вытягивать руки, пальцами цепляясь за ткань подушки.       Ладонь Шаста сместилась на член, быстро проводя кулаком вверх и вниз. Попов последний раз насаживается глубже, изливаясь тому на пальцы. Крупная дрожь пробивает тело, пока его продолжают втрахивать в матрас, так что дышать становится трудно, а перед глазами появляются звёздочки. Несколько движений, и парень старается удержаться на трясущихся ногах, чтобы не упасть сверху, а потом выходит, ложаясь рядом.       Оба тяжело дышат, оба безумно устали. И они молчали, прикрыв глаза, придвинувшись ближе и сцепив руки в замок, и переводили дыхание.