***
Исе постепенно просыпалась. Её подушка, казалось, медленно поднималась и опускалась. Она также почувствовала какой-то необычный запах, как будто её комната была завалена цветами, благовониями и саке. Ей было тепло, но немного неуютно. Девушка открыла глаза и сразу же была ошеломлена розовым цветом. Оказалось, она свернулась калачиком возле своего капитана, положив голову ему на грудь, завернутая в его нелепое хаори, а он лежал на земле и наблюдал за ней. — Капитан! Что мы здесь делаем? Что я здесь делаю? И где это «здесь»? — она села, снимая с себя хаори. — Моя милая, сбитая с толку Нанао-чан. Вчера мы ужинали, любовались закатом, а потом ты заснула. Я не хотел тебя беспокоить, ты выглядела такой красивой, когда спала и прижималась ко мне. Сегодня утром ты выглядишь немного лучше, как тебе спалось? — Хотите сказать, что мы провели здесь всю ночь? Вместе? — её голос повышался с каждым словом, и она густо покраснела. — Моя Нанао-чан такая милая, когда краснеет. Да, мы провели здесь ночь и ты использовала меня как подушку. Тебе было удобно? Должны ли мы сделать это снова? — Капитан! Мне жаль, что прошлой ночью я причинила вам неудобства, но это не повод вести себя так глупо. Мы не будем делать это снова, никогда. Что, если бы кто-нибудь увидел нас? Погодите! Который час? — Понятия не имею, Нанао-чан. И что с того, что нас кто-то увидел? Они увидели капитана и его лейтенанта, сидящих вместе, ничего больше. В этом нет ничего плохого и случается постоянно. — Капитан, мне нужно работать. Появились новые документы и мне нужно с ними разобраться. Её голос затих, когда он наклонился и нежно поцеловал её в щеку. — Зачем? — девушка была в таком шоке, что даже не подумала ударить его. — Затем, чтобы ты была моей эффективной, трудолюбивой, придирчивой, правильной и, прежде всего, красивой Нанао-чан. Ты так озабочена тем, что думают или чувствуют другие люди. Но чего хочешь ты сама, Нанао? — Я… я хочу уйти, мне нужно идти, — с этими словами она вскочила и убежала. Он смотрел ей вслед со странным выражением. Подумав, что ей нужно дать немного времени, Кёраку решил навестить Джуширо. Исе нужно было разобраться в своих чувствах. Нанао бежала так быстро, как только могла. Она не могла поверить в то, что только что произошло. Её капитан поцеловал её, и… ей это понравилось. Понравилось достаточно, чтобы не отстраняться и не протестовать. Теперь она была сбита с толку. Девушка была достаточно честна с собой, ей нравится капитан Кёраку, и не только на профессиональном уровне, но она не была уверена, хочет ли зайти дальше. Нанао ежедневно слышала его признания в любви, но не была уверена, говорил ли он правду или просто так. Она не хотела ему ничего отвечать, если мужчина был не серьёзен. Ей не нужны были проблемы с разбитым сердцем. Снова. Так что, если Кёраку просто развлекался, она не хотела в этом участвовать. Но если бы Исе точно знала, что это правда, то без раздумий отдала бы ему своё сердце, и это пугало её. Она не знала, как понять, что же он на самом деле чувствует. Как она могла быть уверена в его чувствах? Ей просто хотелось знать. А пока девушка решила просто продолжать, как и раньше, как бы тяжело это ни было, пока не получит чёткий ответ. Уладив это в своей голове, лейтенант направилась в офис. Работу нужно выполнять, даже если происходят вот такие всплески эмоций. Это помогало успокоиться и прийти в себя. Кроме того, Исе могла рассчитывать, что капитан не придёт разбираться с бумагами, а она пока была не уверена, что готова встретиться с ним лицом к лицу. Войдя в офис, девушка была рада увидеть горы бумаг. Нанао почувствовала, что успокаивается, погружаясь в знакомую рутину. Это давало время подумать, а ей очень нужно было это сделать.***
Шунсуй неторопливо шёл в тринадцатый отряд. Лейтенанты Джуширо принялись допытывать, кто первее, чего же он хочет. Узнав, что его лучший друг хорошо проводит время сегодня, Кёраку зашёл в его кабинет. — Шунсуй. Чем я заслужил сегодня твою компанию? Выглядишь помятым. Опять всю ночь развлекался? — Не совсем. Я провёл всю ночь на улице, но отнюдь не за развлечением. Спал под деревом с моей Нанао-чан. Это был один из лучших моментов в моей жизни. Ну, пока она не проснулась, запаниковала и сбежала. — Уверен, ты не сделал ничего, что бы её напугало. — Ничего такого. Ну, возможно, я чмокнул её в щёчку, но не более. — Ага. Шунсуй, ты сам всё прекрасно понимаешь. Пытаешься спугнуть её? Я кучу раз говорил, что если ты действительно серьёзен по отношению к ней, то нужно действовать осторожно. Если будешь торопиться, то напугаешь её и она, возможно, никогда уже не вернётся. — Знаю. Но я просто поцеловал её в щёку и даже ничего не сказал, ни до, ни после. Ну, я спросил её, чего она хочет. Думаю, у нас есть прогресс, Джу. После того, как чмокнул её, она запротестовала и сбежала, но даже не ударила меня. Думаю, это что-то значит, да? Джуширо вздохнул: — Может быть. А может, она была слишком шокирована, чтобы что-то делать. Не знаю. Она такой человек, который держит всё в себе, из-за чего её тяжело понять. Но ладно. По крайней мере, ты не побежал за ней. — У меня больше здравого смысла, чем тебе кажется. Я знаю, когда людям нужно личное пространство, и могу его предоставить. Джу, как мне понять, чего она хочет на самом деле? — Тебе нужно рассказать ей о своих чувствах. Дай ей понять, что ты серьёзен, а то ты сам знаешь, какая у тебя репутация. — Знаю. Единственная проблема — как донести до неё мои чувства. Я говорю ей как минимум один раз в день, как она прекрасна, и что она моя Нанао-чан, но она всё равно мне не верит. Джуширо снова вздохнул: — Шунсуй, вероятно, именно поэтому она тебе и не верит. Ты постоянно льстишь ей, а затем ведёшь себя как ни в чём ни бывало. Конечно, она в замешательстве. Ты посылаешь ей противоречивые сигналы. С одной стороны, ты в ней заинтересован, а с другой — просто флиртуешь. Если ты настроен серьёзно, нужно дать ей знать. Ты продвинешься, если покажешь ей это. Ты же ведь серьёзен? — Так серьёзно я ни к чему не относился. Я нашёл человека, которого люблю больше всего на свете. Но как мне дать ей понять это? — Думаю, у меня есть пара идей, слушай.***
Ближе к полудню Нанао немного успокоилась. Она всё ещё не знала, что ей следует чувствовать, но капитан вызывал у неё как минимум замешательство. а ещё раздражение из-за того, что он избегал бумажной работы, а из-за его стиля общения и удивление, которое она пыталась скрыть. Кроме того, Исе удалось справиться с третью стопок документов, ожидавших её на рабочем столе. Кёраку так и не появился, но в этом не было ничего удивительного. Иногда он приходил только под вечер. Обычно это раздражало её, но сегодня это было даже хорошо. Его отсутствие дало ей достаточно времени, чтобы собраться с мыслями. Вздохнув, девушка взяла кисть и следующий лист, но только она собралась расписаться, как капитан ворвался в кабинет. — Добрый день, Нанао-чан. Как ты? Надеюсь, тебе лучше. — Да, капитан. Спасибо. А ваш день как прошёл? — Отлично. Просто прекрасно. После этого он сгрёб одну стопку бумаг с её стола и сел за свой. У Нанао отвисла челюсть. Он занимался бумажной работой добровольно? Ей даже не пришлось заставлять его? — Капитан, вы хорошо себя чувствуете? — Да, Нанао. А почему спрашиваешь? — Да так. Вы правда собрались поработать? Мне даже не нужно вас уговаривать? — Конечно. Я ведь капитан, разве нет? Это значит, что у меня есть работа. Кроме того, я не хочу, чтобы ты слегла от перенапряжения. Вчера ты выглядела бледной, тебе нужно отдохнуть. Я закончу работу, а ты иди, поспи. Ты это заслужила. Нанао в замешательстве посмотрела на него. Этот человек был совершенно не похож на её ленивого капитана. Обычно приходилось уговаривать его сделать хотя бы половину из того, что он обещал. Исе понятия не имела, что происходит. О чём он думал? Может, он заболел. Это единственное объяснение, которое приходило ей в голову. Кёраку провёл целую ночь на улице, может, подцепил что-то. — Сэр… Он перебил её. — Расслабься, Нанао-чан. Я знаю, что делаю. Работа будет сделана, и сделана надлежащим образом к завтрашнему утру. А теперь иди и проведи спокойный вечер. Всё ещё сбитая с толку, она вышла из офиса, гадая, что случилось с самым ленивым капитаном во всём Готее. И всё же, он был прав. Нанао устала, так что было бы неплохо лечь спать пораньше. Задаваясь вопросом, не придётся ли ей потом за ним доделывать, она пошла домой. Когда лейтенант пришла следующим утром, ей показалось, что она ошиблась кабинетом. Ей подумалось, что тут есть кто-то посторонний, но нет, никто, кроме капитана Кёраку, не носил розового хаори. Тогда она не могла не понять, почему он пришёл раньше неё. Такое случалось и раньше, но только тогда, когда Шунсуй напивался слишком сильно, чтобы дойти до дома. Однако в этот раз всё было не так: капитан сидел за столом и разбирал документы. Это только подтвердило её подозрения, что с ним было конкретно что-то не так. Капитана никогда не было в офисе по утрам, не говоря уже о том, чтобы он сидел и работал. — Капитан Кёраку, что вы делаете? — Нанао-чан, что у тебя с глазами? Я работаю. Работа не делается сама по себе, ты же знаешь. — Не делается. Обычно она делается, потому что это я её выполняю, а вы никогда этим не занимаетесь. Что происходит? — Я просто пытаюсь сделать что-нибудь приятное для своей Нанао-чан. Что в этом такого? — Ничего. Спасибо. Давайте, я помогу. Ей подумалось, что Кёраку из кожи вон лезет, чтобы произвести на неё впечатление. Она не знала, что у него на уме, но, поскольку это облегчало ей жизнь, то не собиралась жаловаться. Некоторое время они работали в приятной тишине, но Нанао всё же не выдержала. Любопытство взяло верх. Нанао должна была узнать, что происходит. Она подошла и встала перед его столом. — Что вы делаете? Обычно мне приходится часами пилить вас, чтобы вы взялись за работу, а сейчас вы часами работаете без единой жалобы. Что на вас нашло? Она не хотела этого, но всё же повысила голос и почти кричала на капитана. Нанао покраснела и продолжила более тихим голосом: — Зачем вы делаете это? Вы что, просто играете со мной? Хотите, чтобы я привыкла к работающему капитану, а потом снова расслабитесь, чтобы просто посмеяться над своим бедным доверчивым лейтенантом? Она посмотрела на него, ожидая увидеть его обычное шутливое выражение лица. Вместо этого он выглядел как никогда серьёзным. — Ты действительно веришь, что я мог бы так поступить? — в его голосе слышалась обида. — Я думал, ты доверяешь мне, Нанао. То, что он не использовал уменьшительно-ласкательной формы её имени, заставило Исе похолодеть. Похоже, она и правда задела его. — Я доверяю вам. Не знаю, почему я так сказала. Я не думаю, что вы бы и правда так поступили, но я просто пытаюсь понять, что вы делаете. На вас это совсем не похоже. Я в замешательстве. Просто хочу знать, о чём вы думаете. — Просто подумал, что мне нужно попробовать что-то новое, чтобы привлечь внимание моей Нанао-чан. Кажется, ты не поверила мне, когда сказал, что люблю тебя, или что ты красивая. Джуши сказал, что это, вероятно, потому, что ты подумала, что я шучу. Знаю, что у меня плохая репутация, но на этот раз я серьёзен. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и я не хочу тебя потерять. Я думал, что помощь с работой произведёт на тебя большее впечатление, чем что-либо другое, но, похоже это не помогло. Нанао могла только потрясённо смотреть на него. Это было последнее, что она ожидала услышать. Та её часть, которая была влюблена в него, ликовала от радости. А та, что возводила стены, чтобы снова не остаться с разбитым сердцем, была осторожна. — Вы делаете это, чтобы произвести на меня впечатление? Почему? — Потому что ты, Нанао-чан, украла моё сердце, и я не знаю, смогу ли я жить дальше, не сказав тебе об этом. Я начал влюбляться в тебя вскоре после того, как ты стала моим лейтенантом. Я просто хочу знать, безответны ли мои чувства или есть хоть какой-то шанс, что ты ответишь взаимностью. Нанао уставилась на него. В голове у неё кружились мысли, и она не могла зацепиться ни за одну из них. Единственное, что лейтенант могла делать — это стоять и смотреть на мужчину, часто моргая. Она безмолвно открыла рот и тут же его закрыла, не в силах связно говорить. Кёраку смотрел на неё несколько долгих мгновений. Должно быть, он заметил в её глазах что-то противоречивое, потому что его собственный взгляд смягчился и он улыбнулся: — Моя Нанао-чан, чего ты боишься? Почему не позволяешь себе отдаться чувствам? — Потому что, когда всё заканчивается, становится слишком больно. Ему пришлось напрячься, чтобы расслышать её почти неслышный шёпот. — Мы постоянно сражаемся. Даже вам иногда приходится. Если я позволю себе чувствовать то, что хочу, и вас убьют — будет слишком больно. Оно того не стоит, ничто не стоит этой боли. Он увидел, как одинокая слезинка скатилась по её лицу. — Я знаю, что вы хороший боец, но даже вас могут убить. Я никогда больше не хочу испытывать ничего подобного. Он протянул руку и вытер слезу. Кёраку и не подозревал, что она скрывает в себе нечто подобное. Однажды он вытянет из своего лейтенанта всю историю, но сейчас ему нужно было убедить девушку, что в чувствах нет ничего плохого. — Ты сильно ошибаешься, Нанао. Нет ничего плохого в том, чтобы позволить себе любить. Да, это может быть больно, ведь всё может плохо кончиться, но это не значит, что оно того не стоит. Если ты любишь меня, то это чудесно и я отвечу тебе тем же, если нет — я продолжу жить. Тебе нужно выбрать, так или иначе. Нельзя продолжать отрицать что-то, потому что ты боишься возможной боли. Так ты только сильнее себе навредишь. Нанао, это выбор, который можешь сделать только ты, но делая его, знай, что я действительно люблю тебя, и ничто никогда это не изменит. Она плакала, её беззвучные сдерживаемые слёзы сотрясали её маленькое тело. Исе и представить не могла, что её легкомысленный капитан может быть таким. Он отбросил всякую осторожность и заключил её в крепкие объятия. Девушка немного напряглась, но затем расслабилась и облокотилась на него. Кёраку слегка пошатнулся от неожиданного веса и осторожно опустился вниз, так что теперь сидел, обхватив её и ногами. Разум Нанао всё ещё лихорадочно метался, но одна мысль начала складываться в единое целое. Это была мысль о том, что он был прав. Она действительно любила его и устала держать это в себе. Возможно, пришло время снова испытывать чувства. Было так сложно сломать стены, которые Исе так долго возводила. Её руки, казалось, сами по себе потянулись к нему, и она вцепилась в него изо всех сил. Они просидели так неизвестно сколько, Нанао плакала, а Кёраку пытался её утешить, как мог. Наконец, её слёзы иссякли, и девушка просто расслабилась у него на груди. Ей было тепло, и она чувствовала себя в безопасности. Её глаза покраснели и, вероятно, опухли, а нос болел. Нанао была уверена, что лицо покрылось красными пятнами. Всё не должно было произойти так. — Капитан Кёраку, простите. Я не хотела обвинять вас в том, что вы играете со мной. Кажется, я начала влюбляться в вас много лет назад. Я просто слишком боялась, что что-то может случиться или что вы просто флиртуете. Из-за вашей репутации было не так просто понять ваши истинные намерения. Она всё ещё прижималась головой к его груди и говорила тихо, избегая взгляда. Его сердце пропустило удар от её признания, которого он так ждал. Он повернул её голову так, чтобы видеть её лицо. Оно было мокрым от слёз, красным, как и глаза. Но несмотря на это, она была прекрасна. — Нанао-чан, когда два человека признаются друг другу в любви, вполне допустимо обращаться по имени. — Шунсуй. Я должна была догадаться, что ты серьёзен. В конце концов, я провожу с тобой большую часть своего времени, но стены так тяжело разрушить. Было просто невероятно наконец услышать, как она произносит его имя, но вторая часть её слов беспокоила. — Нанао-чан, я не могу обещать, что не умру, но могу пообещать, что никогда добровольно не покину тебя. Я люблю тебя и никогда не оставлю. И, как ты, наверное, заметила, я могу быть очень настойчивым. Единственный вариант, который нас разлучит — это если ты меня бросишь. От последних его слов руки её сжались, она бы никогда так не поступила. Некоторое время они сидели молча, просто наслаждаясь близостью друг друга. Внезапно в кабинет зашла Мацумото. Сначала она их не заметила, так как они были спрятаны под столом лейтенанта. — Нанао? Ты тут? Ты пропустила утреннюю встречу лейтенантов, это на тебя не похоже. Если собираешься пропустить, то хотя бы предупреждай. С тобой всё хорошо? — говоря это, она прошла дальше в кабинет и увидела их на полу. Рангику не знала, что произошло, но понимала, что, должно быть, что-то серьёзное. Они не просто обнимались на полу, Нанао была растрёпана и выглядела так, будто только что плакала. Это было удивительно, ведь редко увидишь её такой. — Нанао! С тобой всё в порядке? Шунсуй-сан, что вы с ней сделали? — Я в норме, Рангику. Он не сделал ничего, кроме как заставил меня осознать то, чего я действительно хочу. Я сделала несколько удивительных открытий, вот и всё. Мацумото была вынуждена признать, что, если не считать слёз и помятости, Нанао не выглядела расстроенной. Отнюдь нет. Девушка выглядела так, словно на неё только что снизошло важное озарение. Большинство людей не могли разглядеть за глупой оболочкой, которую Мацумото показывала остальным, что она была очень умной женщиной. Рангику ещё раз посмотрела на то, в какой позе находятся Нанао и Шунсуй и выражение их лиц, и пришла к ответу, который был удивительно близок к истине. — Наконец-то! Вам двоим потребовалось слишком много времени! Весь Сейрейтей ждал этого. Нанао, я так рада! Исе покраснела. Она всё ещё не свыклась с мыслью, что влюблена в Шунсуя, и теперь все узнают об этом. Не было смысла пытаться сохранить что-либо в секрете, когда Рангику их увидела вместе. Она не была злобным человеком — просто не видела смысла сохранять в секрете хорошие новости. Шунсуй заговорил: — Мацумото, ты не могла бы передать Джуширо, что я пропущу собрание капитанов? Мне нужно побыть с Нанао. Возможно, ты заметила, что она иногда неуверенна в себе, и я не хочу, чтобы она изменила своё мнение. И вообще, сообщи восьмому отряду, что у них сегодня выходной. Не хочу, чтобы меня сегодня беспокоили. — Сэр, вы не можете послать кого-то другого, чтобы дать отряду выходной? Я изменила правила после одной особенно шумной вечеринки с выпивкой, в результате которой Кира дал выходной нашему отряду вместо своего. Это должен быть кто-то из отряда. Лучше, если это буду я, но любой подойдёт. Шунсуй даже немного смутился от её слов. Он вспомнил, о чём она говорила. Тогда всё вышло из-под контроля. — Что ж, моя практичная Нанао-чан, если ты пообещаешь сразу вернуться, то я отпущу тебя, чтобы дать нашему трудолюбивому отряду небольшой выходной. Нанао кивнула и вышла из кабинета вместе с Мацумото. Пред тем как разойтись, Рангику крепко обняла Исе. — Нанао, это просто чудесно. Я уверена, что ты будешь счастлива, и я рада, что ты это поняла. С этими словами она ушла. Нанао снова покраснела и продолжила свой путь к главному месту сбора отряда. — С разрешения капитана Кёраку у отряда сегодня выходной. Он также попросил, чтобы его не беспокоили. Если возникнут вопросы — пожалуйста, обратитесь к третьему офицеру. Не нужно быть семи пядей в лбу, чтобы сообразить, что, если им нужен третий офицер, то Нанао тоже была недоступна. Они также пришли к правильному выводу и разразились аплодисментами. Нанао казалось, что теперь её лицо будет красным всю оставшуюся жизнь. Она быстро ушла и направилась обратно в кабинет. Шунсуй ждал её там же, где она его оставила. Исе подошла к нему и села, снова прижавшись к мужчине. Она не протестовала, когда Кёраку положил руку ей на плечо и притянул к себе. Так они провели весь день, просто сидя рядом и разговаривая. Нанао рассказывала ему о своей ранней жизни и о том, что стало причиной её замкнутости, и Шунсуй сделал то же самое, но заверил её, что их отношения продлятся вечно. В какой-то момент, ближе к вечеру, они услышали шорох, но, подняв глаза, увидели на столе Нанао только поднос. На нём было достаточно еды для небольшой армии, не говоря уже о двух людях, но это были их любимые блюда. Это было ясное послание — люди обо всём узнали и одобрили. Когда стемнело, Шунсуй встал, помог подняться Нанао и, подхватив её на руки, отнёс в свои покои. Будущее, возможно, будет полно неожиданностей, но теперь он может встретить их лицом к лицу со своей Нанао. Что касалось самой девушки — она всё ещё думала о своих чувствах, но уже начала привыкать к ним. Исе всё ещё смутно боялась того дня, когда всему настанет конец, но точно знала, что любовь, которую она испытывает сейчас, стоит всего, что она может почувствовать в будущем.