Я человек?

Стрекозы шепчут мне убить его. Какой день подряд я задаюсь одним и тем вопросом: «А что же делать?». Ужасно. Каждый раз я путаюсь и теряюсь в лабиринтах своего сознания, связанного снами и глупым воображение. Просыпаюсь в ледяном поту и тяжело дышу, не осознавая, что происходит и почему я чувствую все: мокрую и горячую постель, окоченевшие пальцы, внутри которых словно включили белый шум. Шум активной ночной улицы пробирается даже сквозь прочно закрытое окно. Отраженный на стенах свет фар пробуждает какие-то странные образы из детства. Смазанные лица, приторный аромат, свечки и скрежет колес. А пустота и молчание съедает каждый кусочек моего жирного мозга. Хан открывает глаза и внимательно смотрит слипающимися глазами на господина Бана. Директор школы никто не иначе, что дядя Джисона и близкий друг для семьи Ханов. Из-за удобного дивана, ученик достаточно часто находился в кабинете главы здания и уходил только из-за звонка на урок.Где же были в это время друзья парня? Он их так и не нашел, так что ответить не смог. Эти четыре стены стали родными для него. Здесь было все: смех, слезы, сосредоточенность на домашнем задании, молчание и пустота. Старший никогда не задавал вопросов, если видел плач ребенка, лишь только мягко обнимал и угощал чаем со сладостями. Джисон осматривает свои руки и удивляется им. Пять пальцев на левой и пять на правой. Венки синего цвета спрятаны под эпидермой и дермой соответственно. А сухожилия выглядят очень привлекательно. Длинные пальцы сгибаются и разгибаются, показывая и пряча косточки. Эти ладони ощущали всю жизнь. Буквально. А после он вновь закрывает глаза. Белые стены кажется стали съезжать внутрь. Грохот от ломающихся спиц и конструкций внутри бетонных блоков заставляет сжаться в маленький клубок. Паника. Громкое дыхание прерывисто. Ладони потеют и становятся неприятными. Отчуждение. А где все те, кто был буквально пару минут назад тут? Куда спрятались? Обвитый белой тканью поролон меня задушит. Лампа приближается точно к глазам, ослепляя их и прожигая роговицу с сетчаткой. В маленьком кубе пространства нет кислорода.Как дышать. Не могу, его просто высосали из мелкого пучка мыслей и легочных альвеол. Нет. Где воздух. Глубокий вдох с хрипом и перед глазами вечерний пейзаж из окна дома. Дядя Чан, как обычно, не смог разбудить сладко-сопящего Джисона и отвез до кровати самостоятельно. Оставив привычную записку с пожеланием и милым квоккой внизу. Но в этот раз лежал не шоколад под ней, а кислые ленточки мармелада. Парнишка никогда не просил что-либо покупать ему, все это делалось от чистой души директора. Но ему приятно. Домашняя работа будет сделана потом. Когда-нибудь. Сейчас он наслаждается прострацией непонятных видеороликов на просторах ютуба. Сто восемьдесят децибел. Глаза ослепли от огня и осколков радиоактивного распада атомов ядра урана. В голове вихрь. Я буквально ощущаю ветер, который кругами обдувает мой головной мозг. Шумно. Писк в голове сводит с ума уже сто восемьдесят дней молчания. А кроме этого звука нет ничего. Каждые сутки сопровождались адскими болями пустоты грез и пространства улиц. Первое время было жарко. Так что вода лилась с тела рекой, а скулы впалые от потери воды в организме. Скафандр с содержанием частиц свинца и графита — тяжелый. А вся жидкость и соли стекают в слитную с костюмом обувь. А после мороз. Словно в арктике. Отопления давно нет, а поэтому несколько пар носок и кофт тщетно утепляли вечер. Я перепробовал все: бил посуду, кричал, включал на всю музыку. Нет ничего. Даже меня. Ведь обугленные кости давно гниют на радиоактивной загрязненной зоне. Утро оказалось разлитым на полу. Джисон вновь дома. У него есть зрение и слух, ему не холодно. С облегчением вздохнув, он прогуливает целый день. Школа —это не то место, в которое хочется прийти сейчас. Пожелав хорошего дня всем, он ярко улыбается, придерживая блистер с таблетками у себя в кармане. А ноги плетутся в такт странной музыки, к месту его кончины. Люди с этим странным лицом преследуют меня. Оно везде. Я вижу, что оно стоит у меня над телом, пока я ночью лежу в кровати. Мелодия не должна идти так. Нет. Что-то не то. Где я? Потерялся или нашел свой истинный путь. Почему так все идет. Где грань фильма и моего сознания. Красные пятна растекаются мерзкой кровью, пачкая все на своем пути. А запах перекиси водорода я ненавижу. Мою пальцы по три раза, потому что боюсь выйти из ванной. Мне страшно выключить воду. Оно все распадется на мелкие кусочки. Пола за дверью нет. Я упаду в бездну. Пожалуйста. Скажи мне, что у тебя в мечтах. Замолчи. Я никогда тебя не любил. Ты мне ненавистна. Лучше бы сдохла в тот день. Но я врал. Я вечно лгу себе и всем вокруг. Я запутался в клубке собственного потока мыслей. Гниют ли мои кости на радиационной зоне. Лежу ли я в психиатрической больнице. Или я давно существую без физического тела. Что происходит? Последняя мысль и тело замирает навечно. Передозировка наркотическими препаратами останавливает сердце и мысли, наконец прекращая отвратительный поток ненавистного существования.