Потомственная

2.1

      Тени повсюду преследовали. Они не отпускали из виду. Лес будто был бескрайним и темным, везде окружали только сосны-сосны-сосны. Голова закружилась, ноги устали так долго бежать. Снег хрустел под голыми стопами, покрывая тело мурашками и холодными волнами. Остановившись, я прислушалась к устрашающей тишине вокруг. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет и позволит быть обнаруженным. В голове кто-то настойчиво сигнализировал к немедленному побегу. Где-то недалеко хрустнула ветка и так опасно захрустел снег. Не оборачиваясь на посторонние приближающиеся звуки, я, стремглав, пустилась вскачь, петляя между толстыми стволами деревьев и высоких сугробов. На заднем плане что-то громко рыкнуло, отчего я дала волю слезам и панике. Охрипший голос не дает возможности закричать от безысходности и моей скорой кончины. Даже догадываться не надо, что гонится за мной мой убийца. Ноги сильно устали, от холода в стопах стало покалывать. Сжав челюсти, я поднажала изо всех сил, чувствуя чужое дыхание на своей макушке.       Вдали сквозь стройные стволы сосен глаза заприметили долгожданную дорогу, на которой можно будет поймать машину. Мое спасение. Там мое спасение! Мне помогут и увезут далеко.       Слезы скатились по щекам, размывая, итак в этих потемках плохое, зрение. В легкие будто кто-то впустил второе дыхание. Не чувствуя своих охолодевших ног и рук, которые уже начинали сильно кровоточить, я рванула к линии шоссе, где на горизонте виднелся свет желтых фар. Там был человек!       Не пробежав и пары метров, меня что-то сильно оттолкнуло в непроглядную тьму лесной тайги. Моя свобода была так близко… Свет фар приближался. С губ срывались хрипы и полустоны, пока я пыталась ползти по снегу навстречу дороге. Сердце стало нещадно колоть, разрывая грудную клетку. Рухнув на вытянутые онемевшие конечности, я разрыдалась. Не смогла. Не вырвалась. Сдалась.       Чьи-то огромные когтистые руки ухватили мое тело и с легкостью приблизили к мощной лохматой груди. Горячее дыхание доносилось до моей макушки, вселяя еще больше страха и адреналина. Сквозь пелену я смогла уловить знакомый вытянутый череп с пустыми глазницами. В них была зазывающая тьма. Тело заныло с новой силой. Страх сковал всю меня, потому я не могла двинуться ни на миллиметр от чудовища.       Время остановилось. Снег плавно опускался на его покатые рога и плечи, погружая меня в зачарованное оцепенение. Это было прекрасно. Это было восхитительно. Он всматривался в мои промаргивающие от слез карие, а я готова была сейчас провалиться сквозь землю. В следующую секунду в сознание ворвался его рокочущий голос, будто извне, словно новый поток снежного вихря, покрывая мою кожу бледностью:       — Тебе нельзя туда. Ты теперь здесь. Со мной, душа моя.       — Отп-пусти… п-прош-ш-шу…       Из горла вырывались страшные хрипы, мне было трудно что-либо сказать. Тело стало неметь.       — Хопи.       Глаза с промедлением стали тяжелеть и закрываться, выпуская последние слезинки по алым щекам.       — Хопи.       Сознание покинуло тело под размеренное дыхание чудовища.       — Хопи! Подъем!       Распахнув глаза под свои громкие всхлипы и чьи-то толкающие меня руки, я вскрикнула.       — Аделаида! Что… Что случилось?       — Это я у тебя должна спросить. Деточка, ты так кричала во сне, что я забеспокоилась за тебя и стала будить. Ты вся была в слезах! Боже, да ты в ледышку превратилась! А что с твоим милым личиком и руками?! О, духи! Сейчас принесу тазик с горячей водой и перекисью, а ты пока раздевайся и жди меня! Буду тебя греть и лечить.       Тетя вихрем скрылась за дверью комнаты, спускаясь на первый этаж.       — Господи, и вправду холодная, — вытянув руки перед глазами, я стала их внимательно осматривать. Ладони были покрыты покраснениями и маленькими ранками. — Что? Что с руками? Неужели… Я зацепилась взглядом за рядом стоящее на прикроватной тумбочке зеркало. Обхватив его заледеневшими пальцами, стала всматриваться во взлохмаченные волосы и бледное лицо. На щеках, помимо засохших слез, виднелись маленькие царапины, словно бежала мимо веток и сильно поранила нежную кожу. …это был не сон?

2.2

      Следующие три дня я старалась не выходить попусту из своей комнаты. Осторожность никому еще не мешала. Аделаида помогала мне залечивать как душевные, так и физические раны. С лица сошла бледность, корочки царапин я промывала наведенным травяным отваром, который мне приносила тетя. Ладони перестали болеть и щипать, покрываясь новым защитным слоем кожи. Все эти дни я не выходила на улицу. Чаще всего я старалась помогать тете по дому, отчего получала нагоняй за свою активность. Скука меня одолевала, отчего я даже успела полазать в телефоне, который даже не удостоил меня появлением новых сообщений от отца и друзей.       А была ли им я вообще нужна?       На такой печальной ноте, отложив телефон на столешницу, переключилась к ноутбуку, который успел покрыться тонким слоем пыли в шкафу. И, поняв, что ничего существенно важного я в нем так и не найду, хоть интернет слабенький и был с двумя с горем пополам полосками на верхней панели, это скучное занятие я вернула обратно на полку среди разложенных вещей. И, вернувшись к диванчику в гостиной под хлопоты Аделаиды, стала наблюдать за своей блестящей в лучах солнца Ласточкой, стоящей под окнами нашего дома. Иногда доносился шум и гам со стороны соседских домов. Детвора бегала по улицам, задорно смеясь. Снежки разлетались только так. Один раз такой «подарочек» прилетел в наше окно на первом этаже, отчего тетя чуть не надавала подзатыльников группке мальчишек, бегающих вокруг моего Форда. Я лишь на такое смеялась и наблюдала с упоением. Дети же, пусть играют. Аделаида лишь больше бубнила над ухом о том, что соседские хулиганы совсем страх потеряли и духи их накажут за такие проделки.       — Ну, какие духи? Пусть дети играют в снежки. Мне от этого только радостно на душе, — устроившись у камина в гостиной, я обхватила руками горячую чашку чая, наслаждаясь детскими голосами с улицы.       — Хопи, дорогая, пошла бы и прогулялась тоже. Чего сидишь и время зря тратишь, м?       — Теть, я не выйду, пока этот неотесанный мужик не будет попадаться на глаза нам обеим.       — Он наш глава, Хопи. Он каждый день заходит в наш дом и спрашивает о твоем самочувствии после того кошмарного сна. Поперхнувшись чаем, я уставилась на довольную женщину, что примостилась рядом на диванчик. Она рассмеялась, наблюдая за моим выражением лица.       — Ну, что ж ты так распереживалась?       — Ты рассказала Вихо про мой сон?       — Конечно! Ты уже пару дней из дома не выходишь, ни с кем пока не познакомилась даже. С одной хворью слегла вот. Видят духи, тебе надо набраться сил. А Вихо наш переживает. Ко мне по утрам заходит и про тебя спрашивает, да разные сушеные травы передает, чтобы ты скорее встала на ноги.       — Надо же, с чего вдруг? — лицо сморщилось, тетя покачала головой. — Он не мой опекун. Ты — моя родственница. Ты вообще должна быть на моей стороне! Не пускай его домой, умоляю!       — Да чем же он тебе не люб?       — Я его боюсь! Не удивительно, что у такого черствого мужчины и жены-то нет, пф! Пусть с местными волками уживается.       — Не язык у тебя, а…       — И я тебя тоже люблю, тетушка! — заулыбалась, отпивая слегка остывший напиток в чашке.       — Договоришься ты так, и на тебя дух найдется, — женщина сменила улыбку на тонкую полоску губ с задумчивым выражением лица. — У меня к тебе есть одно интересное предложение. Думаю, отказать ты не сможешь.       Под мой удивленный взгляд Аделаида подошла к ближайшему комоду, доставая из верхнего ящичка маленькую темную прямоугольную коробочку. Присев рядом со мной, она заулыбалась.       — Что это? — отставив недопитую чашку на столик, я дотронулась до твердого материала коробки.       — Это то, что сможет открыть твое настоящее и будущее, дорогая моя. Ты позволишь найти себя. В детстве… Да, в детстве ты очень любила играть с картами, а твоя покойная матушка все шутила, что станет ее любимая дочурка гадалкой нашего племени. С возрастом вы прекратили приезжать ко мне, но вот сейчас настало твое время, Хопи.       Под слегка запинающуюся и загадочную речь тети я раскрыла древесную темную коробочку, где аккуратно друг под другом лежали карты Таро самых первых поселенцев Америки — индейцев. Весь шум отошел на второй план, когда в мои руки попала первая гладкая с изображенным колесом фортуны, четыре стороны света которой венчают свои животные: черепаха-север, орел-юг, змея-запад, куница-восток. С замиранием сердца я продолжила рассматривать остальные карты.       — Попроси погадать, душа моя…       — М-м-м? — я с удивлением посмотрела на тетю, которая уже витала в своих мыслях, следя за моими открытиями воспоминаний. — Тетя, ты сейчас у меня что-то спросила?       — А? Нет, а что такое?       — Нет-нет, все хорошо. Показалось…       Отмахнувшись, я продолжила раскладывать рядом с собой карты, вовсе не замечая ухмылки и стреляющего взгляда карих глаз Аделаиды.       — Пусть она тебе погадает… Душа, повинуйся мне…       Задержав в воздухе ладонь с очередной разноцветной картой, я уже без тени сомнений узнала потусторонний голос, доносящийся из ниоткуда. И слышала его только я. Тетя лишь загадочно улыбалась, поглаживая свои сложенные в замок пальцы. Прочистив горло, я отмерла и проговорила:       — Аделаида, ты можешь погадать мне?       В слух врезалось как никогда громкое тиканье настенных часов, доносящееся из соседней комнаты.       — Конечно, золотко мое! Конечно!       Будто отойдя от транса, женщина засуетилась как и раньше, и теперь ловко перемешивала гладкие с разными изображениями карты, что-то громко шепча. До моих ушей донеслось только «духи, помогите моей девочке прийти к нему» и что-то «душой и сердцем его». К кому и к чему мне там надо прийти, я так и не поняла, а тетя уже ждала моего действия для начала гадания. И уже не миловидным, а строгим иным голосом сказала мне:       — Тяни первую карту, дитя.       Ее движения стали намного скованнее, нежели до этого. В голове закралось сомнение, что духовно сейчас напротив меня с таким горделивым и туманным взглядом сидит не моя тетушка Аделаида, а что-то другое. Вот только что это или кто это…       Рука заметно дрогнула, когда я дотронулась кончиками пальцев до гладкой поверхности, выуживая из общей колоды первую карту, которая была стиснута в смуглых пальцах тети-не-тети.       — Колесница Священных духов. Тяни вторую, душа моя.       Меня будто током прошибло. Дыхание ушло в пляс, разрушая легкие в очередной раз. Руки затряслись, и мне хотелось их куда-нибудь деть, лишь бы не выдавать свою нервозность после такого резкого глухого голоса и проклятого прозвища. Тетушка никогда меня так не называла. Сомнение маленьким червячком разрослось под моей кожей, елозя своими шестеренками. Но заканчивать гадание лишь от странного поведения своей родственницы я не собираюсь. Раз уж начала — надо довести дело до конца.       — Суд. Белая Женщина Теленка Буффало. Карта Старшего Аркана. А ты не так проста.       Женская рука с натянутыми мышцами дернулась в призывающем жесте, чтобы я вытянула еще карту. Отчего-то мне захотелось вот так посидеть в тишине и нерешительности от своих действий. Дернул меня черт сказать про гадание.       Впустив в легкие поток теплого воздуха, я осмотрелась. Вроде бы все было как всегда — гостиная как гостиная, тепло камина обволакивало сознание и тело, погружая в покой и умиротворение. Но что-то было не так. Мазнув взглядом за незашторенное окно, до меня дошло, от чего же мне так было неуютно — на улице, где должны были скакать от радости мальчишки, наступила мертвая тишина. Я нахмурилась и посмотрела чуть внимательнее за окно. Во дворе у машины стояли неподвижные силуэты детей, которые буквально пару минут назад бесились со снежками. Деревья не колыхались от ветра. Птицы не пели. Все разом смолкло. Будто я осталась одна на всем белом свете, сидящая рядом с совсем иной тетушкой, которую мне еще никогда не доводилось видеть такой. Да, исходя из различных мистических программ по телевидению, мозгами я могу поверить, что прямо передо мной с затуманенным хищным взглядом восседает нечто. И это нечто подселилось в тело моей Аделаиды. Но вот сердцем я все еще надеюсь на хороший исход событий.       Сижу рядом с каким-то чудищем, да еще надеюсь на что-то хорошее. Ну не дура ли?       Вернув взволнованный взгляд обратно на тетю, я замерла, словно олень в свете фар. Она сидела в одном положении с закатанными глазами, не дыша. Будто кто-то поставил ее на паузу. Мне стало страшно. Она сидела с протянутой рукой в мою сторону, ведь я так и не вытянула последнюю карту. На свой страх и риск потянулась к колоде, следя за любой переменчивостью в Аделаиде.       — Сила. Таонхайаваган, красавица моя.       Колючий холод пробежался по спине, когда последние слова оно пропело своим неживым голосом. Видимо, больше я не буду притрагиваться к картам и слушать гадания. На всю оставшуюся жизнь запомню такое.       — Ну, что же ты так побледнела, awééʼ. Догадалась-таки, кто пред тобой, — из приоткрытого рта тети доносился хриплый баритон. — Уже не хочешь узнать свою судьбу?       Меня будто к дивану пригвоздили, прям как тогда — вспомнила обещание Вихо, адресованное моей несчастной шапке. Прочистив горло, я мигом воодушевилась:       — Хочу, — на большее меня не хватило. Я не сводила глаз с бледного лица тети.       — Слушай внимательно, потомственная. Твоя жизнь не так легка, как кажется. На плечах и ногах своих ты вынесла себя из смертельного огня. Путь держала верный. Твоя судьба решилась еще в утробе матери — здесь ты жизнь обретешь и возрастешь. Выбор сделан, ничего изменить нельзя. Нос воротишь, но и сама не ведаешь того, что согласие дала Главному. Все препятствия обойдешь. Силу в себе новую откроешь. Мир Священных духов ждал твоего возвращения, милое дитя. Поблагодари Его, полюби. Прими силу свою. И страх твой неведом будет, расступятся пред твоими очами два мира. Силу духа имей в сердцах своих, чтоб Главный души твоей приклонил голову. Возьмешь от Него — возьмет и от Тебя. Единое целое отныне…       Не ведая, когда гадание переросло в пророчество жизни моей, я с замиранием сердца вслушивалась в тихий рокочущий голос вселившегося гостя. Хоть расклад был окончен, все загадочные слова сказаны, но из гостиной по прежнему не спешило уходить что-то магическое и таинственное. Что-то потустороннее, что дышало мне в затылок. В голове эхом проскальзывали обрывки фраз. Многое для меня было непонятно и запутано, но, думаю, что нужно будет спросить у настоящей Аделаиды про мистического Главного. Да и как-то тематика единения души не очень-то устраивала.       Из дымки мыслей меня вывело кряхтение и громкие хрипы Аделаиды. Рука выпустила колоду карт, потому все разлетелось по полу. Ее тело билось в конвульсиях. Испугавшись за нее, я пододвинулась ближе, сильнее обхватывая руками, всматриваясь в измученное лицо.       — Тетушка! Очнись!       Глаза стали приобретать свой такой спокойный и живой карий оттенок, на лбу выступил пот. Лихорадка постепенно спадала.       — Тетушка Аделаида! Это я, Хоуп! Ты меня слышишь? Тетя! — пока я маячила перед ее глазами, тело успело сильно ослабеть и откинуться на спинку дивана. Я выдохнула.       — Воды…       — Сейчас-сейчас!       Мигом спрыгнула с дивана и побежала на кухню за кружкой и графином с водой.       — Погадали, называется, — я быстрым шагом вернулась обратно к уже лежащей тете. Одной рукой она прикрывала глаза, пока другая покоилась на часто вздымающейся груди.       — Попей воды. Осторожно, — помогая ей приподняться, поднесла кружку к ее дрожащим сухим губам. Осушив емкость, женщина откинулась обратно на подушку с тяжелым вздохом.       Было видно, что ее мысли никак не могли собраться воедино, но она старалась совладать с собой.       — Напугала я тебя, деточка…       Я с облегчением выдохнула, отставив на столик рядом с уже холодной чашкой чая тяжелый графин. Кружка осталась в моих дрожащих руках. Осмотрев лежащую, смогла прийти к выводу, что это уже была моя тетушка. Ее добрые глаза, ямочки на щеках, суетящиеся движения рук. Моя Аделаида вернулась. Оно покинуло ее.       — Меня жизнь уже знатно напугала. Все нормально, — я решила разрядить обстановку.       — Что Он тебе говорил?       Неужели она в курсе, что в ее тело кто-то вселялся? А вдруг и до этого также было, просто я не замечала? Или не хотела замечать?..       — Кто такой этот Главный?       — Значит, не решил раскрываться тебе пока что… На мои плечи все перекинул, хитрый.       — Что? Кто?       — Хоуп, золотко, с тобой разговаривал дух Главного потустороннего — сам Вйендиго.       В теплой гостиной наступило молчание. Только сквозь деревянные окна едва доносились звуки легкого ветра вперемешку с разбушевавшимися детьми, которые как ни в чем не бывало бегали по заснеженному солнечному двору.

2.3

      Ранним утром следующего дня я все-таки смогла вдохнуть чистого морозного воздуха за пределами дома, в котором начала уже потихоньку сходить с ума. Фарфоровое одеяло, покрывающее собой землю, крыши домов и машин, переливалось под лучами простирающегося сквозь высокие хмурые сосны солнца. В глазах с непривычки слегка зарябило, из-под пушистых ресниц выступили маленькие слезинки. Мороз дотронулся до лица, щипая за нежную кожу. Приостановившись на ступеньках у крыльца дома, я зажмурилась, наслаждаясь утренним покоем и красотой природы. Выпустив белоснежный пар, я решила осмотреть двор. Утренняя тишина была усладой для моих ушей и глаз. В некоторых соседских домах уже загорелся свет в окнах. Народ резервации потихоньку просыпался.       Спустившись по деревянным подмерзшим ступенькам, я проследовала по расчищенной широкой тропинке. Снег приятно хрустел под ботинками, оставляя на себе следы подошвы, а солнечные лучи буквально освещали мой неторопливый путь по местным окрестностям. Было хорошо и спокойно. Губы растянулись в улыбке. Когда я проходила мимо очередного соседского дома, меня кто-то окликнул. Повертев головой из стороны в сторону, в поле моего зрения попала низенькая, укутанная в меха, женщина. Ее смуглая маленькая ручка виднелась из-под толстого рукава шубы, маша мне. Она стояла на светлом крыльце дома, прислонившись плечом к опорному столбу. Подойдя ближе к новой знакомой, я поздоровалась, протянув ей руку.       — Здравствуйте. Очень рада знакомству! Меня зовут…       — Хоуп Уолл! Очень рада тебе! — под мой удивленный взгляд низенькая темноволосая женщина затрясла наши руки в ответном жесте. Ее карие глаза бегали по мне.       — А как…       — О, да тут вся резервация в курсе о твоем появлении. Рада, что ты смогла выздороветь и выйти познакомиться, — пухлые губы растянулись в белоснежной улыбке, посылая нежность и тепло. — У Аделаиды прекрасная родственница. Прям красавица такая!       Глаза разбежались. От таких комплиментов хотелось провалиться под ближайший сугроб. Щеки стали пунцовыми.       — Ох, благодарю. А как я могу к вам…?       — Ой! Совсем закружилась тут! Я — Доли! И давай без выканий, — от звонкого голоса я слегка подпрыгнула. Женщина была очень эмоциональной и заводной. Глаза искрились радостью и восхищением.       — Очень приятно, — тепло улыбнулась в ответ. — Наше рукопожатие затянулось.       — Ох! Прости-прости! — Доли покраснела, разъединяя руки.       — Ничего страшного.       — Ты к нам надолго?       — Думаю, что останусь на этот год, — переступая с ноги на ногу, я потупила глаза в ступеньки дома. — А там, может, поеду обратно…       — Духи помогут, вот увидишь. Всему свое время, — Доли приобняла меня за плечи, заметив поникший взгляд.       — Ага, это точно. Духи…       Было неловко от того, что неизвестный мне человек настолько готов поддержать и успокоить. Как будто мы давно знаем друг друга, и сейчас я просто пришла к Доли в гости за каким-нибудь жизненно важным советом.       — Не хочешь заглянуть ко мне на чай, м? Я была бы очень рада.       Карие глаза смотрели в мои с надеждой и любопытством. Сердце не выдержало от такого напора и я кивнула темноволосой, отчего та буквально пританцовывала от счастья, хлопая в ладоши.       — Пошли-пошли! Мерзнуть нам нельзя, красоткам таким.       Засмеявшись от такой энергичной и неугомонной женщины, я проследовала за ней вглубь дома, плотнее прикрывая дверь за собой. Внутреннее убранство состояло из множества развешанных расшитых ковров на стенах и полах. Мягкие диваны в гостиной так и манили к себе, шкафы блестели от чистоты. Доли явно любила частую уборку в доме. Сняв обувь и верхнюю одежду, я проследовала вслед за, удалившейся на кухню, новой знакомой. На глаза сразу же попались небольшие сухие букеты из трав и цветов, висевшие вдоль дальней стены у окна на ниточке. Глубоко вдохнув, я прикрыла глаза от смешанных запахов растений. В один миг стало спокойно и умиротворенно. Сердце екнуло. Распахнув глаза, я встретилась с понимающим и спокойным взглядом Доли, разливающую чай по большим пузатым кружкам.       — У тебя тут прям целая коллекция. Так вкусно пахнет. Я аж перенеслась мысленно в лето, — присев на соседний стул от темноволосой, ухватилась за горячую керамическую посуду. — Спасибо тебе за гостеприимство и вкусный чай.       — Тебе спасибо за открытость и доброту. Ты у нас в резервации произвела фурор!       — Представляю, — засмеявшись, я поставила чашку на стол, покрытый белой скатертью с золотыми узорами. — Все уже успели мне косточки перемолоть. Ух! Аж мурашки по коже!       Перекинув толстую косу через плечо, Доли заливисто рассмеялась, прикрыв лицо руками. Я подхватила веселый настрой и продолжила:       — Наверняка уже каждый местный житель в курсе, как я упала в обморок, так и не доехав до тетушки. О-о-о, удивительная приключенческая история, о которой невозможно молчать.       — Хоуп, ты такая смешная!       — Хопи. Просто Хопи.       Откинувшись на спинку стула, я заметно расслабилась. Запах сушеных трав успокаивал.       — А что с тобой случилось на самом деле? Ну, там… в лесу, — Доли заметно встрепенулась, заглядывая в мое растерянное лицо. Я приподняла брови, выпучивая глаза.       Вот тут-то мы и приплыли, Хоуп Уолл.       Перед глазами сразу предстала картина, как я лежу в полуобморочном состоянии у когтистых лап лохматого чудовища, чьи пустые глазницы просверливали во мне дыру. По телу пробежался разряд, я заметно вздрогнула и напряглась. Доли внимательнее посмотрела на мои трясущиеся руки и накрыла их своими. Ее горячие на моих похолодевших. Я загнанно задышала.       — Ты же видела Его, Хопи.       Неверяще, я вернула взгляд на Доли, в глазах которой плескалось некое одобрение. Будто она ожидала чего-то от меня. Она обо всем догадывалась.       — Я… Да. Это рогатое нечто преградило мне путь. Оставалось ехать не так далеко, а тут это страшное чудище. Мне до сих пор страшно… Сначала мне казалось, что это все какой-то кошмар, и мне все приснилось. Но нет. Это было все взаправду со мной. Я упала в обморок перед ним. И… я выжила? Очнулась уже утром в доме тетушки. И еще спас меня… — имя совсем не хотелось произносить, отчего я замялась, водя кончиком указательного пальца по ободку кружки.       — Вихо.       — Ага… Он самый.       — Ты его боишься, да?       — Очень.       — Что этот засранец сказал тебе?! — под горький вздох Доли откинулась на спинку стула, закатив глаза.       — Ам-м-м… Сказал, что прикрутит мою шапку гвоздями к моей голове, если я без нее выйду на улицу, — под удивленный взгляд женщины я продолжила дальше. — Еще он… Он запретил мне уезжать из резервации. И он совсем странный какой-то, честное слово! Я, конечно, понимаю, что он у вас вождь, но его опекунство надо мной уже знатно начинает напрягать, Доли. Серьезно. Я поэтому все эти дни из дома не выходила. Буду его обходить десятой дорогой.       Пока изливала свою душу местной знакомой, я и не заметила, как она начала тихонько посмеиваться от моих слов, прикрывая рот рукой.       — Доли?       Я нахмурилась.       — Хопи, если в следующий раз мой засранец брат скажет что-то еще в твою сторону, ты сразу мне дай знать. Ишь, какой наглый стал!       — Вихо — твой брат?! Господи боже! Я бы ни за что не догадалась, что вы с ним брат и сестра!       — Он мой брат, но не по крови.       — Как такое случилось? — я слегка насторожилась, вслушиваясь в продолжение от женщины, которая горько вздохнула.       — В один зимний вечер мой покойный отец осматривал наши территории. И под конец обхода он обнаружил в одном из сугробов сверток. В нем был новорожденный мальчик.Кто-то его подбросил к границе резервации. И вот, этот милый младенец вырос в наглого тридцативосьмилетнего мужчину! Дожили…       От услышанного моё сердце сжалось. На душе кошки заскребли, вызывая спазмы по всему телу. Отголоски совести стали просыпаться, и вот уже в следующее мгновение я захотела обнять и пожалеть Вихо. Хотела укутаться в его мощную грудь, обхватить руками и впустить сильную уверенность в него самого.       Возьми себя в руки, Хоуп! Этому мужчине вовсе не до твоих сожалений. Сам разберется со своей жизнью, а ты — со своей.       — Какой кошмар! Как же ему повезло, что вы приняли его в свою семью. Он всегда такой? Ну, наглый и строгий…       — Конечно! Приехала тут красавица такая, а он сразу руки в боки. Запугал, бедняжку. Ну, я ему устрою!       — Боже упаси, Доли! Ничего не делай! Я тебя прошу! Я просто поживу тут пару недель и уеду. Чем скорее, тем лучше…       Прикусив свой развязный язык, я понурилась. Да, в голове я уже нашла выход своего проживания не на год, о котором до этого сообщила Доли, а на недели две от силы. Так долго я не продержусь тут точно.       — Все из-за него, да? Из-за Главного духа?       — Откуда ты…       — Я все знаю, Хопи. Как никак тридцать пять лет владею ясновидением. Я вижу то, чего не видят другие. И духи поведали мне обо всем, что творится с тобой каждую ночь. Аделаида уже стала Виндиго прямым проводником для связи с тобой.       Волосы встали дыбом. По спине пробежался холодок. Я с большей уверенностью сделала вывод, что пора сматывать удочки.       — Хопи, я тебя прошу, не надо пугаться такого резкого вторжения в твою жизнь. Он не нанесет тебе вреда. Верь мне.       — Но, что ему нужно от меня?       — Сильнейший дух выбрал твою душу. В тебе заложены потусторонние силы, которые в скором времени начнут просыпаться.       — А Виндиго-то тут причем?       — Он — главный проводник душ в параллельные миры. Он просто оберегает тебя.       Помассировав виски круговыми движениями, я издала страдальческий стон. Голова уже шла кругом. Везде этот Виндиго. И все ему тут чуть ли не поклоняются. Да и Вихо слишком странно себя ведет с момента ее приезда…       Попала! Одни лишь неприятности наживаю себе.       — Я знать не хочу, что тут у вас происходит. Просто помоги мне уехать отсюда, пожалуйста. Ты — мой шанс!       — Не могу. Нельзя.       — Почему?       — Потому что за всем следит Виндиго. Пойми, каждый житель нашей резервации находится под крылом его сильного духа. Слушай внимательно… Виндиго — древнее существо, которое живет в здешних бескрайних лесах. Все живое подвластно ему. Он охраняет каждого из нас. Помогает выжить в суровые зимы. В честь него мы проводим ритуалы и церемонии с жертвоприношением, чтобы задобрить его тьму, ведь его сущность просит крови. Чужих зашедших на наши земли он съедает. Ходят слухи, что Виндиго — на самом деле человек, который проживает на землях нашей резервации. Можешь верить мне, а можешь нет. Но, полагаю, ты уже и сама все понимаешь. Только тебе остается приглядеться получше к каждому — вдруг отыщешь его в человеческом обличии?       На последний вопрос с риторическим характером из ее уст я совсем растерялась. Слухи просто так появляться и распространяться не будут, а это значит, что где-то сейчас в одном из домов живет себе припеваючи кошмар всей моей жизни, которому ещё и жертвоприношения подносят.       Какая прелесть. Надеюсь, что убивают они не людей, а свою животинку.       По моему лицу можно писать картины. Пока внутри себя я материла весь свет Божий и свое грандиозное появление, Доли разлила чай по уже остывшим кружкам.       — Почему же он не съел меня тогда в лесу? Почувствовал мою сильную душу и кровную связь с одним из жителей ваших земель?       — А ты очень умна, Хопи.       — Мой ум меня и погубил, Доли. А что же делать с Вихо?       — М-м-м? В каком смысле? — темноволосая проиграла бровями, стреляя в меня глазами. Мое красное лицо говорило само за себя, хотя внутри был бунт.       — Ну… Чудище… Виндиго явно будет не рад тому, что какой-то мужлан качает по мою душеньку свои права. Вот ты сейчас только ничего не подумай!       — А я ничего и не подумала, а сразу поняла!       — Да ну тебя.       — Насчет моего брата и духа не стоит переживать, — Доли махнула рукой, заметно расслабляясь. В ее глазах расплескался азарт и что-то еще. Что-то загадочное и тихое. Я замерла на мгновение, а потом, отойдя от мимолетного наваждения, вскинула брови в удивлении. Женщина продолжила. — На самом деле все очень просто. Всему свое время. Не торопи события.       Как же, события не торопить. Ей легко говорить, уже взрослая состоявшаяся женщина…       — Доли, прости за нескромный вопрос, — моё любопытство меня явно когда-нибудь погубит, но тему переводить давно пора. Поймав удивленный взгляд, я продолжила. — А где твоя семья? В доме так тихо…       При входе в просторную гостиную, из которой сразу попадаешь на кухню, я заприметила множество висящих в деревянных рамках фотографий, расположенных на одной из стен. Фотокарточки были как черно-белыми, так и цветными. Поближе рассмотреть я не успела, так как поспешила к хозяйке дома. В голове сразу же возникла картина любящей и крепкой семьи, но от постоянной тишины в доме появились лишние вопросы, от которых стало немного не по себе.       Вдруг Доли разозлится на меня? Если я затронула какую-то не ту тему для душевных разговоров?       — Вопрос хороший, потому что помимо наглого братца у меня есть ещё два таких же оболтуса — муж и сын, которые сейчас находятся на обходе территории. Еще в семь утра спровадила их за порог, а тут и тебя заметила как раз. Так что… Мы с тобой наслаждаемся тишиной и женскими разговорами, пока наши мужчины заняты делом!       За таким душевным разговором с чашкой наваристого чая я и не заметила, как прошло два часа. Доли старалась все рассказать о местных и их традициях, которые они стараются сохранять по сей день. Все-таки мной был найден свой личный островок спокойствия — милая Доли, которая стала для моего сердца больше, чем просто знакомая. Удача точно на моей стороне.

2.4

      Бордовый Ford стоял возле дома под вечерними лучами солнца, будто в мареве пылая. Этот верный и боевой конь никогда не подводил свою эксцентричную хозяйку, следуя по заданному пути. Данное Хоуп — Ласточка — могла утереть нос любой новенькой иномарке. И сколько бы Уолл не отмахивалась, свое фирменное — машина и водитель должны быть одним целым — твердила как мантру. Любовь к вождению и копошению под скрипучей крышкой капота перешли от отца. Это был свой релакс, своя отдушина в мире, где проблем нынче стало в разы больше. Проблемы дома? Не беда — заскакивай в родную кабину мустанга и дави тапку в пол, пока не уляжется в душе. Хочется скрыться от лишних глаз? Хоуп уже следует по верному пути в гараж, где в тени стоит мощный зверь со своим ревом двигателя. От нежного мурчания закатываешь глаза в приступе эйфории, по телу проходят маленькие разряды тока и отдающей силы. Все верно. Машина и водитель — одно целое.       Коснувшись ладонью по охладевшей поверхности бордового капота, из груди вырвался волнительный вздох.       — Как давно мы с тобой не виделись, малышка. Сильно скучала по своей непутевой хозяйке? — в ответ было лишь многообещающее молчание, но меня это никогда не расстраивало. — Совсем от рук отбилась, признаю.       Солнце, чувствуя мой душевный настрой, стало дарить свое тепло под морозной свежестью. Небо окрасилось в сиренево-оранжевые оттенки, даруя возможность увидеть его — волшебный закат. Есть что-то в этом бесконечное и захватывающее, неподвластное человеку, а только природе и ее власти. В такие моменты я понимаю, насколько наш мир ничтожен. Природа всегда была и будет сильнее всего живого. И мне так хочется раствориться в глубине этих красок, окунуться в такое воздушное небо, взлететь ввысь. Дотянуться до солнца, обжечься и отдаться в эти жгучие языки, лишь бы этот трепет в душе никогда не исчезал. Лишь бы душа всегда ликовала.       Так и стояла, не разрывая связи, смотря в бескрайнее в закатном солнце небо, стараясь не обращать внимание на посторонние звуки. А стоило бы…       — Рад, что ты стала себя лучше чувствовать, красавица.       Подпрыгнув от неожиданности, я оглянулась на мужской силуэт, припрятанный в тени сосны чуть поодаль от домика. Обладатель знакомого хриплого голоса опирался плечом о толстый ствол хвойного дерева, скрестив руки на груди. Тут даже гадать не надо, кто все это время скрывался в лесной зоне.       — Вихо, что ты здесь забыл? И как давно ты там стоишь? — оторвав ладонь от Ласточки, я также скрестила руки на груди.       — Как много вопросов, ух! Сразу заметно, насколько сильно ты рада меня видеть.       — Конечно, рада. Прям ссусь кипятком!       — О, а ты и так умеешь? Надо же!       Он издевается?       Вихо вышел из-под тени дерева, приближаясь тихой и плавной походкой. Только звук скрипучего снега нарушал идиллию. С каждым шагом его профиль все больше погружался под огненные лучи, придавая себе более грозный вид. На пружинистое тело была накинута черная кофта с горлом, поверх которой на плечах покоился такого же цвета пуховик с мехом. А вот брюки и ботинки все также были отданы вкусу военного стиля. Гармонично, однако. Но не это меня смутило больше всего, а то, что мужчина был в прекрасном расположении духа. Даже слишком прекрасном.       С чего вдруг такая честь, что сам вождь решил снизойти до нас, простых смертных, с хорошим настроением? Где мне искать подвох?       Подвохом, как лично мне показалось, стали воспроизводимые в голове по памяти слова Доли, пару часов назад с которой я имела честь распивать вкусный чай — Виндиго — на самом деле человек, который проживает на землях нашей резервации — почему-то ее слова эхом проскользнули внутри меня.       Хм, а если сестра Вихо права, и слух про страшного духа в теле одного из местных — правда? Стоит внимательнее присмотреться к первому подозреваемому, уж больно часто он попадается мне на глаза…       Когда до меня оставалось около трех метров, Вихо остановился. Держа руки в карманах расстегнутого пуховика, — ему не холодно, а? — на его смуглом остром лице выступил хищный оскал.       Да, первый подозреваемый рискует стать для меня последним. Это точно он. Зуб даю. Он мне всегда не нравился!       — Я возвращался с охоты, когда услышал твой милый диалог с пикапом. Подошел чуть ближе и стал ждать…       — У тебя что, настолько острый слух, что ты услышал моё бормотание? — своим внешним недовольством я прекрасно скрыла удивление. — Чего дожидался?       — Ты, кажется, стала забываться, милая. О! Неужели, ты перестала выкать… Это мне по душе.       А вот от такого стального голоса я и вправду стала забываться. Кажется, меня тут поймали с поличным.       Не смей краснеть, Хоуп! Он все еще подозреваемый!       — Кхм, как прошла охота? — шестеренки заработали с хорошей скоростью, рождая еще больше вопросов к рядом стоящему охотнику, который, во-первых, был без своей поимки и, во-вторых, без пятен на верхней одежде. Когда человек идет на такое дело, то явно не надевает поверх чистую одежду. Будто на подиум вышел, а не на догонялки за будущим четвероногим трупом. Мой внутренний детектив заерзал от нетерпения.       — Завалил парочку оленей.       Румянец с щек сошел мгновенно, уступая место бледности. В памяти вновь всплыло чудище с черепом оленя и пустыми глазницами под ним. Содрогнувшись, я зажмурилась, стараясь прогнать противное воспоминание. Над ухом раздался мужской голос с нотками волнения, отчего я подскочила на месте, чуть не врезавшись макушкой в подбородок Вихо:       — Что с тобой? Ты побледнела, душа моя.       Проморгав пушистыми ресницами, словно в замедленной съемке, я подняла голову на нависшего надо мной мужчину-скалу. С такого ракурса открылся вид на сильные мышцы груди и торса, их владелец явно был чем-то встревожен, играя желваками. Взгляд почернел, гипнотизируя. Стало не по себе. Совсем не по себе, и мне захотелось пойти домой к Аделаиде, которая уже точно вернулась из гостей. И было ещё одно «но», На эмоциях он не заметил, как назвал меня. и это поставило на нем большой и жирный крест с кругом вокруг его имени. Теперь официально: Вихо, вождь одной из резерваций в провинции Онтарио, стал главным подозреваемым, который может иметь какое-никакое отношение к Главному духу — Виндиго.