※※※ 狂人 ※※※
Квартира, в которой решили провести свой уик-энд парни, располагалась в районе Татсумаки, неизвестном подобии Ёсивары в Осаке. Обычные трущобы резко сменялись небоскрёбами с огромным количеством неоновых вывесок. Издалека казалось, что в этом месте показывают какой-то фэнтезийный фильм, где фиолетовый сменяет оранжевый, а бирюзовый перетекает в ярко-жёлтый. Здесь никогда не было тихо, особенно ночью, когда на улицы выходили пьяницы и наркоманы. И если первые просто мирно набивали друг другу лица, то вторые искали спутников в свои трипы, которые они так ждали. Просто здесь были самые дешёвые квартиры во всём древнем городе, где старые замки с парками граничили с высотками, устремлявшимися в небо. Из окна квартиры двести семнадцать, куда въехали Феликс и Хан, можно было видеть проходящие процессии, состоящие из проституток, их сутенёров и бедных жертв, которых, скорее всего, в эту ночь усыпят и ограбят, а возможно, даже убьют. Криминальный район не останавливал посетителей своей историей, которая была поистине ужасной. — Сразу сейчас пойдем в бары и клубы? — спрашивал Ликс, когда они поднимались по лестнице на тринадцатый этаж здания. — Бля, хён, сразу пить? Ты нормальный, нет? Мы только прилетели, — закатив глаза, пожаловался Хан. — Мы летели два часа, разве ты устал? — пытаясь уговорить младшего, произнёс Ликс. — Хочу напомнить, Ли Ёнбок, что я работаю. Чтобы заработать на этот ёбаный отпуск, мне пришлось батрачить без выходных два месяца, когда ты проводил время дома, играя в приставку и мирно попивая пивко. Знаешь, порой я не понимаю, почему, блять, судьба угораздила меня связаться с тобой. Никогда ты мне не нравился и вот, стоило тебе сесть в универе со мной, как я — идиот — влюбился в тебя, — опустив глаза, процедил Хан, чьи руки нервно подëргивались время от времени и указывали на небольшие проблемы с психикой. — Коть, ну ты чего? — бросив чемоданы с одеждой и приобняв за талию парня, искренне сказал Ли. — Я согласен с тобой полностью. Да, я — бездарь и безработный, да, я сижу на твоей прекрасной шее. Но пойми, просто кому-то нужно жить так, как живу я. Тем более, я ищу работу, и ты это знаешь. Просто я конфликтный, поэтому эти ебучие принципы корпоративной этики ставят крест на моем устройстве на работу. К тому же, мне повезло с родоками, которые присылают мне в месяц семь миллионов вон. Ох, как это нас спасает. И не такая уж у тебя сложная работа, — выдохнув, закончил старший. — Ты, блять, серьёзно? Я работаю менеджером в банке и круглосуточно нахожусь среди этих потных и противных мне людей, зарабатывая при этом всего полтора миллиона вон в месяц. Думаешь, я счастлив, имея всё это в своей жизни? — нервы Джисона были на пределе, на висках набухли вены, лицо покраснело, а на глазах появилась мокрая пелена, размывающая и без того нечёткий взгляд младшего. — Ладно, ладно. Я исправлюсь, Хан-и, честно. Обещаю тебе. Я не хочу, чтобы ты ощущал себя плохо рядом со мной. Поэтому сразу после того, как мы приедем обратно в Сеул, я найду работу. Даю тебе честное слово. — В который раз… в который раз я скажу одно и то же. Я верю тебе, хён. Я верю, — не смотря в сторону парня и открывая входную дверь, почти шёпотом произнес Хан. Открыв старую деревянную входную дверь, обитую каким-то материалом, парни вошли в квартиру, которая больше напоминала русскую хрущёвку, нежели японские апартаменты. Пахло чем-то старым, будто эту квартирку не проветривали лет двадцать, хотя, если взять в учёт, что каждый месяц она сдавалась каким-то неизвестным людям, можно понять, почему в ней витали запахи алкоголя и чего-то жжёного. — Открой, пожалуйста, окна. Дышать нечем!.. — выразился Феликс, пытаясь противостоять попаданию запахов в нос, закрыв его руками. — Тут что ли кто-то сдох? — Не преувеличивай. Да, пованивает, но ничего, сейчас открою, — подходя к одному из окон, произнёс Хан. Когда окно наконец было открыто, в квартиру проник почти что свежий воздух, в котором, тем не менее, витали запахи какого-то железа и выхлопных газов. — Так-то лучше! — воскликнул Ёнбок, кинув вещи на пол коридора. — И дышится легче. Да… — разочарованно протянул парень. — Квартирка не вау. Да и вид из окна оставляет желать лучшего. — А что ты жалуешься? Сам же оплатил аренду за это нечто. Я не спрашивал сколько, но по твоим глазам вижу, что не мало. Меня это уже не ебëт. — высказал свое мнение Хан. — Всё, давай спать ложиться, а завтра пойдём изучать обстановку. — Но, Хан-и, ещё рано, чтобы спать. Пойдём в какой-нибудь клуб. Оттянемся, выпьем чего-нибудь. А, ну пойдём? — Я не хочу, — замялся и отвёл свой взгляд Сон, внимательно рассматривая пыль на подоконнике. — Ааа… Я, кажется, понял, — начал Ликс, — ревнуешь, да? — спросил он, резко ущипнув Хана за бока и улыбнувшись. — Нет, вовсе нет, блять! Думаешь, я не знаю, что здесь полно проституток? Мы же в их квартале! Вот даже из окна видны вывески этих блядушников, — кричал Джисон. — Ты же прекрасно знаешь, что меня не привлекают девушки, — утвердил Ли, приобняв стоящего у открытого окна Хана. — Поэтому тем более — нет! Не хватало мне, чтобы ты с каким-нибудь проститутом замутил. Ты же любвеобильный. Как же ты меня… — Заебал? — приблизившись, прервал Ликс. — Да… — сказал прорвавшимся дыханием Хан. Феликс всего секунду задержал взгляд на губах напротив, прежде чем впиться в них, грубо сминая и сразу проникая языком в рот. Хан ответил, попытался вести, но Ли настойчивее, прикусил нижнюю губу, давая понять, что сейчас доминирует он. Они любят меняться позициями, никогда не спорят, потому что ловят кайф как снизу, так и сверху. Оба умеют доводить любовника до исступления, так же чувственно отдаваясь и принимая. В считанные секунды одежда полетела на пол в разные стороны, медлить никто не хотел, желая быстрее дорваться до любимого тела. Хан лëг на кровать, утягивая за собой Феликса, подставил шею под поцелуи, чувствуя, как тот оставил на тонкой коже фиолетовые засосы. Ли зацепил языком пирсинг на соске, поиграл с ним, рукой лаская второй, сжимая между пальцев. Джисон зарылся ладонью в светлые волосы, перебирая пряди и сжимая на затылке, ласкал другой рукой плечи, спину, до куда только мог дотянуться. Феликс растягивал сразу тремя пальцами мучительно медленно, вбирая в рот всю длину Хана, чтобы отвлечь от боли. Добавляя смазку на открытый вход, приставил головку и сразу вошёл по основание. Феликс любил быстро, жёстко, двигался чётко, выбивая стоны, любуясь на вытянутых руках приоткрытым ртом и трепещущими ресницами напротив. Не сдержался, впился в пухлые губы, продолжая вбиваться на сумасшедшей скорости. У Хана не было сил даже пошевелить языком, он метался по постели, до синяков сжимая тонкую талию Феликса, притягивая его как можно ближе, как можно теснее, ещё глубже. Шептал как безумный: — Папочка, ещё, да, вот так… — Детке нравится, как папочка его трахает? — шептал Ли. — Ммм… — всё, что мог ответить Хан. — Я не слышу, сладкий, — словно Змей-искуситель, вторил свой вопрос Феликс и остановился, всматриваясь в лицо напротив. — Нравится, да… — ответил Хан и удивлённо распахнул глаза. — Мне продолжать? — на пробу вышел Феликс и тут же резко вошёл до конца, точно попадая по простате. — Чëрт бы тебя побрал, Ли Феликс, если ты ещё раз остановишься, я… — Хан не успел договорить, как Ли перевернул его, но в темноте не заметил, что они были на самом краю кровати, и оба упали на пол. Феликс не мешкал, вдавил Джисона головой в пол, вошёл сзади и продолжил выбивать новые громкие стоны из парня под ним. Хан цеплялся пальцами за ковёр, стимуляция была настолько сильная, а толчки резкие и грубые, что он кончил, так и не прикоснувшись к себе. — Ох папочка, как хорошо… — осипшим от криков голосом произнёс Хан, чувствуя, как ладони крепче сжали его талию, натягивая на себя ещё сильнее. Спустя несколько движений Феликс кончил и обессиленно рухнул на спину Джисона. После горячей ночи, которая останется в памяти как первая ночь в Осаке, парни обессиленно лежали на каком-то старом диване, что стоял в небольшой гостиной, где из-за слабого напряжения слабо светила лампа. — Ладно, ты прощён… — не отойдя от секса и практически задыхаясь, пытался сказать Хан. — Спасибо… — с ещё более прерывающимся дыханием благодарил Феликс, нежно прикасаясь к слегка мокрому от пота телу Джисона, будто прося ещё раз совершить то безумство, что между ними только что было. Но оба лишь переглянулись, улыбнулись во все тридцать два зуба и, прижавшись друг к другу, заснули под звуки проезжающих машин и крики каких-то людей на улице.※※※ 愛 ※※※
Феликс проснулся раньше своего мальчика, который чересчур устал этой ночью и до сих пор валялся в отрубе. Было 13:03, а значит, надо бы сходить и купить продукты. Ликс быстро натянул облегающие штаны, не надев трусов. То ли он хотел покрасоваться своим прибором, то ли банальная забывчивость превратила простое действие в сексуальное — останется неизвестным. В любом случае, белая майка, которой он завершил свой лук, показывала его широкие, накачанные плечи и небольшую, почти женскую подвеску-крестик на тонкой цепочке. Если Ёнбок не безбожник, то уж точно грешник. — Даже не укроешь меня? — послышался сонный голос чуть приоткрывшего глаза Хана. — Который час? — раскрыв максимально рот в зевке, попытался спросить он. — Уже десять минут первого. Пора вставать, Сони, — подойдя к лежащему телу, которое лениво потягивалось на диване, Феликс улыбнулся и поцеловал лоб, прикрытый челкой. — Я пойду куплю нам чего-нибудь. Есть какие-то предпочтения? — Ага, — сложил губки в трубочку Сон — Кофе. Много кофе. Желательно зёрна, — привстав, чтобы ответить, и тут же упав обратно в объятия дивана, сказал Хан. — Ладно, ты пока спи, а я пошёл. Не скучай! — послал воздушный поцелуй Хо вновь заснувшему Сону. Солнце слишком сильно пекло в этот день. Тоненькая материя не выдерживала напора света и тепла, буквально обжигая нежную кожу парня, спешившего скорее зайти в какой-нибудь продуктовый магазин, чтобы быстренько набрать продуктов и так же быстренько ретироваться оттуда. Благо, не пройдя и километра, Ёнбок наткнулся на, казалось, семейный магазинчик. Внутри всё было благопристойно и чинно. Деревянные стеллажики вмещали на себе уйму различных товаров: от хлеба до молока и от сосисок до каких-то экзотических фруктов. Набрав на пять тысяч йен продуктов, Ликс с довольной улыбкой покинул милый магазинчик и отправился к почти своему дому, где его ждал уже вставший Хан. Открыв дверь, первое, что услышал парень, была мелодия, которую напевал Сон, умываясь в ванной. — Хан-и, я вернулся, — осведомил о своём приходе Ликс и прошёл в крохотную кухоньку, которая при свете солнца, проникающего через окно, выглядела более-менее. — Тебе сварить кофе… а, блять, я забыл, здесь же нет ни турки, ни хуя, — резко вспомнил он. — Тебе заварить чай? — исправился Феликс. — Ага. И себя завари… — попытался пошло пошутить Джисон, но на сонную голову лезла какая-то ерунда, которую он и выдал. — А… хуйня, ладно. — Да ты чего? Нормальная шутка, — искренне посмеялся Ёнбок, подойдя ближе, приобняв и поцеловав в голую шею. — Какие планы, кроме муторных прогулок под палящем солнцем рядом с любовью всей твоей жизни? — С кем? — тихо воскликнул парень, на что Феликс заметно насупился, сделав бровки домиком, а губки бантиком. — Да ладно. Я пошутил. Блин, что-то не идут у меня сегодня шутки. — Это точно, — отлип от возлюбленного Бок, подойдя к плите и пакету с неразложенными продуктами. — Я купил суши… Знаю — банально, но прости, чем богаты, — промолвил Ликс, доставая из пакета упаковки с едой. — Всё чудесно, Ликс-и. Не бери в голову. А насчёт планов — сейчас около двух. Предлагаю ближе к одиннадцати пойти потусить в клуб какой-нибудь. — задумался Джи. — Хотя, что тут думать? У нас прямо под окнами есть какое-то подобие. Пойдём туда?.. — последние слова Хана были скрашены вибрацией телефона из комнаты. — Ой, бля… Сейчас приду, — и он скрылся в дверном проёме. — Да заебëшь! — послышался крик из комнаты. — Сон-и, что-то случилось? — не прерываясь от поедания, поинтересовался Фел. — Чел из универа заебал уже, всё написывает и написывает, — зло выдохнув воздух, заявил Хан и сел за стол, где нагло пожирались последние суши. — Что он хочет? — оставив часть пропитания, спросил Ликс. — Да всё встречаться предлагает. Реально надоел! — Небось урод какой-нибудь или ботаник? — уверенно, будто знает ответ, сказал блондин. — Да нет — оба предположения мимо. Он и красавчик, и хулиган, от которого дрожит весь корпус, — нахально улыбнувшись, произнёс Хан. — Но ты не бойся, с твоей красотой никто не сравнится, — успокоил своего парня Сон. Ближе к вечеру парни оделись как последние проститутки, надеясь на неизвестно что, и побрели в клуб «Гордыня». — Ебать названьице, — восторженно произнёс Феликс, приобняв за талию своего хёна. — Ну что, в мир разврата и секса? — Не засмотрись на других, Ликс-и. Ну да ладно, давай расслабимся. Уже на улице слышны были звуки ужасающего порева, что творится внутри клуба, освещающего улицу во все цвета радуги, создавая некий калейдоскоп. Улица была узкая, но вмещала в себя огромную толпу народа, которая так и норовила всей гурьбой одновременно влезть в небольшую красную дверь клуба, защищаемую несколькими охранниками. Это было далеко не элитное заведение, поэтому впускали всех без разбора: и наркоманов, которые лишь недавно отправились в трип, и шлюх, которые либо просто хотели заработать, либо их работа им нравилась и они просто хотели постоянно трахаться. Впустили и парней, одетых не супер вызывающе, но и не сдержанно, так, что в библиотеку их явно бы не впустили. Внутри этого храма похоти было чересчур многолюдно. Было всего три посещаемых точки: люди парами или тройками слонялись то в бар, то на танцпол, то в туалет. Этот круг завершался лишь к утру, когда затраханными и бухими они лежали в лужах блевотины или собственной мочи. Зрелище не самое лучшее, но пока всё было достаточно чисто. Да, из туалетов доносились стоны и крики, будто кого-то резали. На невысоких столах в коридоре перед танцполом, справа от бара, какие-то два парня пользовались девушкой, которая с удовольствием раздвинула перед ними свои ножки в порванных чёрных колготках. Мимо Феликса и Хана пролетела какая-то огромная женщина под два метра ростом, с жёлтыми волосами с татуировкой на руке, будто под тему «обоссаная». Конечно, всё это не могло привлекать внимание человека, ставящего себя и свой комфорт превыше всего, но пацаны хотели оттянуться. Поэтому забив на всё хуй, они двинулись к барной стойке, где стоял среднего роста парень с проколотыми пирсингом губами, тоннелями в ушах и с худощавым телосложением. — Что у Вас тут подают? — начал будто по-джентельменски Ёнбок, но резко вспомнил, где он. — Какое пойло есть? — переспросил он бармена. Бармена смутил первый вопрос, будто он и правда отвык от адекватной речи, в которой присутствуют обращения на «Вы» и вопросы, а не банальные: «Ещё пятьдесят грамм» или «Ещё бутылку!». Промолчав несколько секунд, он всё же решил предложить выпивку. — Для вас могу мартини, — протирая и без того чистую стойку, утвердил он. — В смысле «для нас»?! Ты на что намекаешь? — стало быть обиделся Ликс, но вновь вспомнив, где он, с кем он и в чëм он, переменил тон. — Что-нибудь покрепче есть? — Есть коктейль, вам понравится. Минуту, — затрещал стаканами парень, смешивая и переливая одну жидкость в другую. Прозрачная водка соединялась с какой-то зеленоватой водичкой, что создавало тот самый коктейль. — Прошу — пойло «Зелёная лагуна», а по секрету — «Болото», — хвалебно произнёс бармен, пододвинув два стакана с напитком к парням, нервно слушавшим его речь. Хан и Феликс, взяв сосуды, отошли от стойки, вкушая и рассматривая обстановку, которая их окружала. На столе до сих пор пользовались девушкой, а на танцполе большинство обжимались и сосались, причём даже не стесняясь этого. А чего стесняться? Играющая почти заводная музыка, которая была способна поднять даже старика-инвалида с коляски и пустить его танцевать, не слишком привлекала парней. Они даже не понимали сейчас, а зачем припёрлись в это место. Этот улей давил на барабанные перепонки нестерпимыми битами, продавливая их вглубь черепной коробки к среднему уху. Но раз пришли — значит необходимо здесь что-нибудь поделать. И, допив болото, Феликс подхватил, казалось, в вальсе Хана. Но это были лишь некоторые прелюдии, которые были необходимы пьянеющим парням, смотревшим в глаза друг друга. Ликс схватил Джисона за задницу, ведя ею в стороны под ритм музыки и нежно обнюхивая шею. А дальше ласково прикоснулся своими горячими мокрыми губами к бледной, почти прозрачной коже Сона, закрывшего от удовольствия глаза. — У меня кое-что есть… — прошептал в ушко Ёнбок, поцеловав мочку уха. — Презик?.. — задыхаясь, спросил Хан, запустив свои руки под майку Феликса и нащупывая его пресс, возбудился ещё сильнее. — Кое-что получше, — он достал какую-то небольшую пластинку с белыми в крапинку таблетками. Вынув оттуда одну, он положил себе на язык. — Приоткрой ротик… Хан немедленно подчинился своему папочке и раскрыл свои губы, выставив острый язычок. Как только таблетка соприкоснулась с влажной поверхностью шершавого языка Джисона, она приятно зашипела на нём, медленно отправляя его в экстаз. В глазах всё поплыло, как не плыло даже от самой палёной водки, выпитой как-то на дне рождения друга, тогда они просто валялись почти при смерти, проклиная производителя этой хуйни. Сейчас всё плавно перетекало. Стены не спеша становились людьми, а они — светом прожекторов, и обратно. Создавался некий океан из чёрных, зелёных, красных и фиолетовых цветов. Ноги непроизвольно стали подкашиваться. Сон хотел было спросить: «А что это?», — но вопрос посчитал слишком глупым, ибо было понятно, что это такое. Но если на Феликса этот препарат произвёл возбуждающее действие, то Джисона стало тошнить, а в животе забурлило далеко не от голода. Не сказав ничего, он убежал в туалет, оставив хёна наедине с толпой. Приступы рвоты всё больше накатывали на проходящего мимо ебущихся и пьющих людей парня. Наконец, достигнув заветной кабинки, где уже было всё заблевано до него, Хан, присев на корточки, стал готовиться к извержению противнейшей жидкости из своего организма. Телефон разрывался от уведомлений, и Сон думал, что это бедный Ликс-и написывает ему, интересуясь, как он и где. Извергнув из себя пару вёдер непонятной по цвету субстанции, Джи трясущимися руками достал смартфон, разблокировав его. Его ожидания канули в лету, когда он увидел, что все сообщения были от Ли Минхо, который, как оказалось, тоже был в этом клубе. — Ты что, блять, следишь за мной? — вслух проговорил парень, написывая гневные ответы на беспокойства Хо. — Это уже больше похоже на издевательское сталкерство! — огорчённо крикнул Сон, вспомнив, что не Феликс о нём беспокоится. Выйдя из кабинки, Хан подошёл к раковине, над которой висело продолговатое потрескавшееся зеркало. Рядом стоял какой-то странный тип в маске. — Что, парень, проблемы? — басом послышался прокуренный английский акцент незнакомца, отлипшего от стены. — Может… — его грязные руки уже приближались к личику Джисона, когда он выбежал из туалета, устремившись к танцполу, где надеялся встретить Феликса. Но потерявший из виду Хана Ёнбок увидел своего мальчика в одном из здешних кутил и сексапильных парней. Высокий, с короткой стрижкой парень сам лично подошёл к нему, резко поцеловав в шею. Туман сконцентрировал в лице этого незнакомца все черты Хана, которые так нравились Боки. Танцплощадка сменилась ступенями, которые мигают разными цветами, отпечатываясь на сетчатке Феликса, бесконечное количество дверей вдоль коридора, за которыми раздавались пошлые звуки, стоны, возбуждённые крики. Ликс плëлся, крепко цепляясь за руку своего, как он думает, парня в предвкушении дикого секса. — Куда ты меня тащишь? Давай уже приземлимся куда-нибудь, я готов взять тебя прямо здесь на полу, — бормотал Ли. Спустя ещё несколько шагов парень открыл ключом дверь, затаскивая и швыряя Феликса на кровать. Тот улëгся в форме звезды, пытаясь остановить движение стен и потолка в своей голове. Сжимал и разжимал веки, пытаясь совладать с собой и головокружением. Ли почувствовал, как его бёдра оседлали, уложили его руки на голую талию. Странно, почему же сам Феликс до сих пор одет? В комнате было темно, только свет фонарей и билбордов освещал часть помещения, поэтому Ликс всё же приподял голову, пытаясь сфокусировать взгляд на лице напротив. Сначала оно расплывчатое, а затем приобрело любимые черты дорогого сердцу Хана. И Феликс отпустил себя, потянул руки, прижимаясь губами к губам, целуя развязно. Ликс спешно разделся, вновь укладываясь на спину, руками блуждая по стройному телу, цепляя соски и налитый член наездника, который почему-то сам начал растягивать себя, параллельно надрачивая член Феликса. — Иди сюда, я не могу без твоих губ, — прошептал Ли и привстал, чтобы вновь затянуть в глубокий поцелуй, сплетаясь языками и прикусывая покрасневшие губы. Парень толкнул от себя Феликса, призывая того лечь и расслабиться, и Ли ощутил, как его член начинает проникать в хорошо разработанный анус. Внутри горячо и узко, стенки мягко приняли его полностью до основания. Оба замерли на мгновение, привыкая друг к другу. Феликс первым подтолкнул к действию, укладывая ладони на ягодицы парня и сдвигая его с места. Тот ладонями упëрся в бёдра, откидывая голову назад, медленно покачиваясь взад-вперёд, ни на миллиметр не выпуская член из себя. Ликс обхватил его член одной рукой, нежно массируя головку, но до сих пор не услышал ни одного стона в ответ, только учащённое дыхание. Заметил, как парень закусил губу, но не произнёс ни звука. Феликс бы задумался над этой странностью в поведении любимого, но тот начал ускоряться и отталкиваться, насаживаясь с сумасшедшей скоростью и выбивая все мысли из головы Ли. Свет мерцающих неонов в окне так красочно переливался на молочной коже парня сверху, сливаясь с капельками пота на его груди и сосках, что Феликс привстал, усаживаясь, обхватил руками за талию, притягивая ближе к себе и небольно прикусывая торчащую вершинку. В ответ ему зарылись в волосы тёплые ладони, одергивая и притягивая ближе к лицу для поцелуя. Ли снова положил ладони на мягкие ягодицы, помогая насаживаться, ускоряя движения, а затем перевернул на спину, нависая сверху. Одну ногу забросил себе на плечо, вторую отвëл в сторону, чтобы больше раскрыть для себя это хрупкое тело под собой. Движения стали сразу быстрыми, Феликс чувствовал, как дрожал парень под ним, находясь на грани. И всё ещё ни одного стона не получил Феликс, зато застонал сам, сбрасывая ногу с плеча и утыкаясь в шею парня, вбиваясь в податливое тело, руками сминая упругие бёдра. Член парня зажат между животами, и это трение довело его до бурного оргазма за несколько резких движений. Ли, чувствуя, как его член сжимали сильнее, выпрямился на вытянутых руках, всматриваясь в лицо напротив, и, закрыв глаза, кончил внутрь с именем Джисона на губах. Переводя сбившееся дыхание, Феликс пытался отдышаться, и его начало попускать. Всё вокруг стало возвращаться на свои места, снова стали показываться чёткие очертания объектов интерьера. Окно, обрамлённое уличным светом, теперь было обычного бежевого цвета, а не зелёного или красного. Дыхание рядом, казавшееся сначала слишком родным, постепенно превращалось в абсолютно чужое. Конечно, Феликс подумал, что всё это из-за таблетки. Это банальные звуковые галлюцинации, которые сейчас же пройдут. Но с долгими секундами приходило и осознание того, что это совершенно незнакомое дыхание. Повернув свою голову в сторону лежащего рядом парня, Ликс подскочил с кровати, прикрывая своё обнажённое тело небольшим пледом, лежащим на стуле возле. — К-кто ты, блять? — вскричал он, вытаращив глаза на такого же голого парня, беззаботно распластавшегося на всей кровати. — Хм… Помнится, ты называл меня Ханом. Стало быть, я и есть он? — не скрывая свое японское произношение, ответил парень. — Я — Ни-ки, можешь звать меня так, хотя какая разница, как ты будешь меня звать. Я не хочу больше вопросов с твоей стороны. А осуждений и обвинений уж тем более не желаю слышать. Поэтому расскажу всё сам вкратце. Ты попал в жестокие руки того, кто любит твоего мальчика. Столько заплатить ради простого секса. Столько мне ещё не платили. И те таблетки, которые тебе продали в магазинчике, и я — всё часть хитроумного, как мне кажется, плана. Несмотря ни на что, мне жаль тебя, Феликс. Но ничего не могу поделать. Работа есть работа. От неё никуда не денешься. Но я вижу, что ты любишь своего Хана. Как мне бы хотелось, чтобы у вас всё было хорошо. Но с неизвестного номера ему уже пришли фотки и номер этой комнаты, поэтому ты бы лучше оделся и приготовил слова, которыми будешь парировать, — встав и надев на себя халат, произнёс Нишимура. — К-какие фотки?.. Дверь комнаты резко распахнулась, ужасающе грохнув о стену и оставив на ней отпечаток ревности. Джисон стоял в дверном проёме, наблюдая за прикрывшим своё тело Феликсом и почти безразличным к драме Ни-ки. Чего больше было в сердце и душе этого хорëнка, что всем своим телом и разумом принадлежал человеку, который стоял перед ним совершенно голым… — Простите, мне не до ваших разборок, — процедил Нишимура и вышел в дверь, минуя обездвиженного Хана. — Как… почему, хён?.. — слова словно капли дождя выпали из уст Джисона, еле сдерживающего свои слëзы. — Я надеюсь, что ты сейчас оденешься и заберёшь свои вещи. Хотя нет — оставайся в Осаке! Я уеду! — были выброшены резкие слова в сторону Феликса, который чувствовал свою вину и не мог ничего сделать. Хан, развернувшись, неспешно зашагал вон из этого адского места, разрушившего его жизнь. Ёнбок быстро натянул на себя одежду, в которой пришёл, и побежал за своим мальчиком. Догнав Хана лишь в квартире, Феликс бросился ему в ноги, моля о пощаде, пытаясь умалить своё преступление в отношении любви. — Хан-и, может это и прозвучит глупо… Но поверь, это — подстава! Виноват Ли Минхо… — слова казались обоим настолько дурацкими, что на лице Сона мелькнула мимолётная улыбка. — Я… не знаю… Мне нет оправдания! Но прошу, прости меня, Сон-и! Прошу! Феликс, согнувшийся перед Ханом, будто молящийся перед богом, пускал ручьи искренних слëз, текущих прямо под ноги его мальчика, чьи глаза пересохли и не выражали ничего, кроме пустоты. Ликс, шмыгая носом, пытался выдавить из себя ещё какие-нибудь слова, но безрезультатно. Хан, разорвав хватку, схватившую его ноги, подошёл к окну, настежь открыв его. В квартиру попал свежий воздух улицы, слегка приводя обоих в чувства, создавая более мирную обстановку. Кто-то на улице крикнул, после чего последовал выстрел. Но не один из парней не дрогнул, будто всё это в порядке вещей, будто так и должно быть. — Может я поступлю глупо… Но я вновь прощу тебя, Ли Феликс. В первые минуты, когда мне пришли фото, я думал позвонить Минхо… Сам не знаю, зачем, но рука будто сама тянулась набрать его номер. Но разум шептал идти и разобраться самому, без поддержи назойливого поклонника. Я верю тебе, что всё это было одной большой подставой. Мне хотелось набить морду тому красавчику, с кем ты… — продолжил Хан, — но я осознал, что он не виновник, а лишь исполнитель… Пешка в этой цепи попыток украсть меня у тебя. Мы просто забудем об этом, будто этого не было. Они оба обнялись как в последний раз, но это явно было не так. Хан и правда искренне любил этого парнишку, что был хоть и пакостливым, но заботливым. Прислонившись к оголëнному плечу Ликса, Хан выпустил из себя слëзы не то счастья, не то печали. Тишина прерывалась редкими всхлипываниями и звуками мегаполиса с улицы. — Только у меня одно требование, — сказал вдруг Джисон, — мы больше никогда не приедем в Осаку.