You can stand under my umbrella

Хаябуса с недавних пор не отмечает свой день рождения. То ли оттого, что попросту эта дата забылась, затерялась где-то между бесконечными тренировками и кочеваниями. То ли оттого, что для него сейчас есть цель поважнее каких-то праздников. Но Кагура, в отличие от него, в этом вопросе слишком принципиальна. Она просто не в силах забыть или тем более пропустить такой день. Это иногда раздражало Хаябусу. Да и Ханаби, в общем-то, тоже. Они оба втайне считали её не слишком серьёзной и даже слегка инфантильной. Но иногда её настрой спасал их. Его. Иногда ему действительно не хватало маленьких, незначительных подарков вроде каких-то обыкновенных сладостей или сувениров (только это можно было достать в полуразрушенных деревнях, где они останавливались по пути), и тёплых, по-детски искренних слов. Нельзя отрицать, Кагура умела поздравлять с днём рождения. … Они остановились в крошечном долинном поселении. Это было одно из немногих мест, куда ещё не дошёл Ханзо. Пока непонятно, являлось ли это какой-то зацепкой. Однако выглядела деревушка неплохо. Довольно бедно, но не разрушено — уже хорошо. И тут, на удивление, даже была какая-никакая гостиница, в которой троица задержалась дня на три. Дорога слишком вымотала их. Они решили, что надо ненадолго остановиться и определиться в дальнейших действиях. Идти куда-то в случайном направлении без чётко поставленной промежуточной цели — не самая лучшая идея. Было начало осени, но всем казалось, будто всё ещё конец весны. Медленно приближался день рождения Хаябусы. Правда, он благополучно забыл об этом. Он даже вряд ли сможет безошибочно назвать свой возраст. Сколько они уже бродят по миру? Год? Два? Скорее всего, помнит только Кагура. У неё есть крошечный блокнотик, где она ведёт подсчёт дней в дороге. Хаябуса случайно подсмотрел. Но спрашивать у девушки о том, что именно там написано, ему страшно. Он боится услышать ужасные цифры. Ханаби, кстати, инициативу Кагуры порой поддерживала. Она и сама могла подарить Хаябусе что-то, если не забывала. Но чаще всего волшебница выкручивалась самостоятельно. Неизвестно, где и каким образом она взяла подобный предмет при довольно ограниченных ресурсах и возможностях, но, действительно, Кагура купила Хаябусе зонт. Она вручила ему этот подарок вечером, когда ниндзя только вернулся с тренировки. Кагура протянула Хаябусе зонтик со словами: «Чтобы даже в самый сильный дождь тебе было тепло и уютно». Девушка улыбнулась. Так, как умеет улыбаться только она. Светлой и чистой улыбкой. Казалось, что одной только улыбкой она способна разогнать все тучи на небе и вылечить любые раны. Наверняка, и душевные тоже. Хаябуса не умел реагировать на её поздравления и подарки. Он считал это лишним, поэтому, как обычно, лишь скомкано поблагодарил. Подарок, однако, был хоть и в духе Кагуры, но оказался весьма неожиданным. Хаябусе бы никогда не пришло в голову, что ему когда-то подарят зонт. Это казалось бессмысленным. Но Кагуру он слишком хорошо знал. Все её подарки имеют особый смысл. И зонт, наверняка, тоже. Он довольно большой, такой же конструкции, как у самой Кагуры. С чёрно-красным орнаментом, всякими рисунками и золотыми линиями. И Хаябуса считал, что для зонта этот предмет слишком роскошный и замудрённый. Как будто кто-то решил написать картину прямо на зонтике. Но он действительно очень красивый. Жаль будет, если сломается. Ниндзя не привык к избытку красивых и роскошных вещей, поэтому решил беречь этот подарок, что бы ни случилось. Наверняка, очень дорогой подарок. Тем более редкий для этого забытого Богом места. … Ханаби стояла под старым дырявым карнизом, который совершенно не спасал от дождя. Хотя ей почему-то не хотелось перемещаться куда-то в поисках укрытия. Она просто стояла, почти насквозь промокшая, и о чём-то думала. Девушка чувствовала, как вода с крыши ручейком стекает ей за шиворот, но не предпринимала попыток пошевелиться. Было холодно. Осень только с утра приветливо и солнечно улыбалась. А потом ей надоело притворяться весной. И Ханаби надоело. Но вряд ли кому-то это будет интересно. Даже чуткой и доброй Кагуре. Они всего лишь сотрудники. Люди, поневоле объединённые только общей целью. И больше их ничего не связывает. Да и не должно. Глупо искать утешения в незнакомых людях. Ханаби считала, что лучше быть уж совсем одной, чем потом зашивать раны на спине. Хотя Хаябусу назвать незнакомым у неё язык не поворачивается. В конце концов, за несколько лет совместных тренировок и сражений, их отношения были пускай и не дружественными, но хотя бы и не холодно-нейтральными. Она могла, пускай и слабо, но считать его товарищем. Ханаби уже давно поняла, что ей никто не нужен и она со всем справится сама. Но почему-то в груди как будто зияет небольшая дыра. Будто на месте этой самой дыры не хватает чего-то важного и родного. Ниндзя уже плохо помнит свою семью. Была ли она у неё вообще? Огромное количество сражений, окровавленных оружий, тел, усыпающих поле боя, ядовито-алые цветы — всё это так плотно засело в памяти, что все остальные воспоминания просто вытеснились, исчезли. И Ханаби могла бы жалеть об этом. Она много о чём могла бы жалеть. Если бы у неё не было дел поважнее. Она научилась отпускать прошлое и забывать всё то, что не имело значения. Да, впрочем, и то, что имело. В общем, ей не хотелось думать о чём-то, кроме победы над Ханзо. Почему-то она верила, что если будет думать об этом чаще, то демон в эту же секунду появится перед ней, готовый принять бой и проиграть в нём. И даже сейчас, стоя под ледяным дождём, она думала о Ханзо. Или нет? Мелькали фоном мысли о том, что она может простыть, но Кагура быстро вылечит её своей магией, а Хаябуса не позволит больше стоять под дождём, что Кагура и Хаябуса почти всегда рядом, когда Ханаби это нужно. И девушка хмурилась, пыталась выбросить эти мысли. Но, к сожалению, в сражении со своим разумом она проигрывала ещё чаще, чем в сражении с Хаябусой. Теперь эти мысли заняли всю голову, и Ханаби не знала, что ей делать. Будто услышав её мысли и свои имена, Кагура и Хаябуса появились из-за угла. Они неспеша шли, о чём-то болтая, Кагура смеялась. Над головой каждого был раскрыт собственный зонт. Ханаби украдкой на них взглянула и тут же отвела взгляд в сторону, будто надеясь, что они её не заметят. — Ханаби! Заметили. Кагура нырнула под карниз, и её зонт тут же оказался над головой Ханаби. Та посмотрела на волшебницу с недоумением. — Ты же простудишься! — словно оправдываясь, обеспокоенно выдала Кагура. Хаябуса сильно пригнулся и тоже встал под карниз, по другую сторону от Ханаби. Он ничего не сказал, только странно вздохнул, обвёл девушек глазами и посмотрел вдаль, на сужающиеся улочки. Людей вокруг не было. Ханаби молча стояла, избегая смотреть на них. Она продолжала сверлить взглядом бледные горы вдалеке. Только сосредоточиться на мыслях о Ханзо уже не получалось. Она хмурила брови и пыталась всем видом показать, что ей не нужна эта забота. И этот зонт тоже не нужен. — Почему вы не в рёкане? Дождь ведь. — безразлично спросила девушка, незаметно отодвигаясь от Кагуры. Только теперь она встала почти плечом к плечу к парню слева. Напоминает ловушку. — Мы тебя искали, — Кагура опередила Хаябусу, который тоже собирался что-то сказать. — Зачем? — девушка нахмурилась. Вдруг захотелось сбежать отсюда. Волшебница, как специально, подошла ещё ближе и бережно пододвинула к ней зонт. Хаябуса не пошевелился, но сложил руки на груди и выпрямился. — Сказать, что завтра отправляемся в путь. — серьёзно и негромко проговорил ниндзя, всё ещё не глядя на девушек. — Ты, наверное, устала? — вновь тон Кагуры зазвенел с участливым волнением. Как будто ей действительно важно, как она себя чувствует. Ханаби не верила в то, что это не притворное внимание. — Нет. — твёрдо произнесла Ханаби. — И я отлично чувствовала себя и без зонта. — последнюю фразу она сказала с долей сомнения. Хотела сказать что-то ещё, но почувствовала, как плечи обволакивает тепло, и не смогла ничего произнести. Хаябуса достал откуда-то плащ из грубой ткани и накинул ей на плечи. Кагура сказала со слабой грустью: — Мы теперь одна команда. И должны заботиться друг о друге. Ведь так? — она с надеждой посмотрела на Хаябусу. Он кивнул и принял предыдущую позу. Ханаби была растеряна. Наверное, впервые в жизни. Она не понимала, кем ей всё-таки приходятся стоящие рядом люди. Имеет ли право она назвать их друзьями? Какие отношения теперь связывают её с Кагурой? С Хаябусой? На самом деле, границы между почти формальными и совершенно дружескими отношениями сильно размылись, едва ли не стёрлись на фоне общей цели. Остались лишь тонкие бумажные стены. И то, существующие, наверное, лишь в голове Ханаби. Всё-таки что-то до сих пор мешает ей в полной мере почувствовать родство с этими двумя. Особенно с Хаябусой. О каких-то высоких чувствах Ханаби уже не думала, нет. Она вообще забыла про это, теперь всё, что было, кажется ей обыкновенной подростковой влюблённостью. Теперь у неё, как, впрочем, и у него, лишь одна цель — убить Ханзо. Ханаби планировала, как бы это ни звучало, предательство. Дождаться, когда они доберутся до демона максимально близко, почти впритык, и первой начать борьбу с ним. Бросить Кагуру и Хаябусу. Ей всё ещё хотелось показать, на что она способна. И уже не столько Хаябусе, сколько самой себе. Она слишком долго шла к тому, кем сейчас является. В этом целиком и полностью её заслуга. Глупо останавливаться из-за каких-то моральных норм, когда перед тобой такая возможность. Но что-то резко изменилось. Будто её нехило встряхнули, поставили на руки, а потом снова на ноги. Теперь она не может даже представить себе, что когда-то предаст их. Наверное, потому что они в дороге почти год, и за это время случилось слишком много событий, которые сблизили их. Ханаби слишком привязалась к своим союзникам, чтобы считать их всего лишь способом достичь цели. Теперь она делит свой жизненный путь с ещё двумя людьми. И это больше не напрягает, не раздражает, а дарит непонятное успокоение и утешение. Кагура вдруг взметнула глаза к лицу Ханаби и быстро вложила в её руку зонт, а сама двумя руками обняла девушку сбоку. — Мне показалось, что тебе грустно. — тихо и робко сказала она, боясь, что ниндзя просто решит оттолкнуть её или вообще разозлится. Но она лишь беззвучно усмехнулась. Волшебница, видимо, неправильно поняла: — Ты плачешь? — Ханаби хотелось громко рассмеяться. Что за чушь? Она последний раз плакала лет в 5. Да и нет у неё причин плакать. — Нет! — резко, но весьма убедительно возразила Ханаби. Объятия стали крепче. На правое предплечье опустилась тяжёлая рука Хаябусы. — А надо бы. Станет легче. Ниндзя лишь фыркнула, но позволила себе слабо улыбнуться, пока они не видят. Наивная забота Кагуры и молчаливое участие Хаябусы вдруг показались очень забавными, но на удивление приятными. Ханаби запретила себе думать о том, что ей это нравится и она начинает привыкать. … Теперь в голове чётко слышалось лишь одно слово — семья. Раньше она боялась этого слова, да и просто не понимала, как абсолютно чужие люди, с которыми не связывает кровь, могут стать родными. Раньше она никогда не чувствовала такого тепла. И почему-то ей вдруг показалось, что теперь всё будет хорошо. — Когда у тебя день рождения? Я подарю тебе зонтик!