О том, как безумие души сближает

Ох, блять, Чуя был просто самым настоящим наркоманом. Рыжеволосый парень… хотя, совсем ещё мальчик. Накахаре недавно исполнилось шестнадцать. Но несмотря на это он уже был выброшен на улицу, сломлен. Он жил лишь одним желанием — забыться. Просто, сука, забыться. Обычного алкоголя ему уже давно не хватало. Наверное, ещё лет с четырнадцати. Тогда-то в ход и пошло всё, что под руку попадётся. Героин, мефедрон, экстази, почти все. Внутривенно, порошок, таблетки, самокрутки. Было абсолютно неважно, что. Он зарабатывал на это своим телом и лишь больше ненавидел себя из-за этого. О, Чуя был красив собой. Очень даже. Вот только волосы были спутанными и грязными, зрачки скрывали собой небесную радужку, а на худощавом теле было множество ран и гематом. Ох, все началось с его вечно бухающих родителей, которым мальчик был не нужен. Те заставляли его клянчить деньги, избивали и вовсе не щадили. В шесть его забрали службы опеки. Тогда он попал в детский дом. Мальчика не любили. Дразнили за внешность, отрезали волосы и впервые изнасиловали. Это был воспитатель. Ему было десять. После этого Чуя и сбежал. Сбежал на улицы, впервые попробовав алкоголь и утопая в нем последующие четыре года. Четыре адских года. А в четырнадцать в его жизни появились наркотики. Которыми он балуется и по сей день. Сейчас был январь. Адский для бездомных январь. В снегу было абсолютно всё, а холод пробирал до костей. Чуя брёл по улице, в поисках клиента, что даст ему денег, либо наркоты. Тут уж как пойдёт. Вот только.. Накахара врезается в какого-то стремного мужчину. Весь в бинтах, в чёрном. Это что за клоун? Но, стоит признать, симпотный клоун. Потрескавшиеся губы искажаются в улыбке. Да, тело не отошло от прошлого раза, он был порван, однако.. его уже слишком ломало. — Вечер добрый. Не желаете разделить вечер со мной? День выдался дерьмовым. Как обычно. Остатки верных псов прошлого босса опять подняли бунт в одном из преступных городов, а Дазая швырнули туда как приближенного к Мори. Хотелось перерезать глотку Огаю, чтобы не тратил чужое время зря, но у мафии только сменился босс и к новым переменам организация не готова. Чтобы спасти этот день Дазай пригласил знакомых в бар, как обычно расслабиться за стаканом виски, но Одасаку и Анго заняты, а выпивать с другими мерзкими созданиями желания нет. Вдруг на временный телефон приходит новое сообщение от босса. "Завтра. В 3:00. Третий неофициальный оружейный склад." Дазай серьёзно задумывается над выполнением давно придуманного плана "уничтожаем босса мафии красиво". Мрачный, парень шёл по бедному району, принадлежащему организации. Вдруг в спину врезается кто-то, что странно. Юного исполнителя, единственного свидетеля смерти прошлого босса, демона мафии знают все, особенно в этом районе. Дазай смотрит на парня с омерзением и ненавистью. Наркоман. Конечно он не поймёт в кого врезался, он вообще понимает хоть что-то? Дату или место где находится? "Разделить вечер"? Неплохая идея, кажется Осаму нашёл чем себя занять. Он хитро скалится, в голосе звучит скрытая угроза: — Давай, заставь меня менее ненавидеть тебя. Чуе всё равно. Всё равно на угрозу в голосе мужчины перед ним, все равно на то, что с ним будет и кем является этот тип. Он просто хочет получить деньги, наркотики или же сдохнуть. Смысла в этой жизни все равно нет. У него нет никаких целей на эту жизнь. И, честно, Накахара скрыто каждую ночь надеется, что она станет последней, что он наконец прекратит своё бессмысленное существование. Все равно нет ни друзей, ни родственников, ни перспектив. Его чуть пошатывает, он весь дрожит от холода. Тонкая, весенняя куртка не спасает от мороза. Но тонкая рука все равно хватает ладонь мужчины, а Накахара ведёт его в ближайший бар, где ему хоть как-то позволяли делать что-то из разврата. Чуе-то все равно, он и на морозе может, а вот его «клиенты» нет. Так он и заводит мужчину в какую-то подсобку, на удивление достаточно светлую. Он молча снимает с себя штаны, обнажая все синяки, порезы. Между ног была застывшая кровь, явно вытекшая из воспалённой дырочки. Будет больно. Но взгляд Чуи пустой, стеклянный. И сейчас он находится в здравом уме. У него просто нет смысла жизни. — Приступай. — хрипит мальчик и закашливается кровью. Зима давала о себе знать. Возможно, недолго ему осталось. Его очень сильно трясёт. Осаму пошёл следом, сдерживая рвотные позывы. Парень точно не знает кто перед ним. Нагнуть ребёнка наркомана Дазай желанием не горел, а потому холодно смотрел на разворачивающуюся картину. В голове пронеслась мысль "убей себя, не так уныло будет". Ему не понятно у кого встанет в такой атмосфере. Осаму скучающе произносит: — Уличная принцесса, натягивай штаны, пойдём выпьем. Я заплачу. — Продолжать общаться с подобным отродьем не хотелось, но и проводить вечер пытаясь покончить с собой скучно. Мужчина вышел к бару, разглядывая скудное меню и игнорируя мальчишку. Из виски только явно фальшивое John Dewar & Sons, что является лучшим в списке. Интересно он будет мучиться если отравиться здешним алкоголем? Дазай присел за барную стойку, пригласив парня рукой сесть рядом, в качестве убеждения он достал кошелёк. Ему не грозят здешние воры, как уже говорилось, такого влиятельного юного исполнителя мафии знают все. Чуя натягивает штаны обратно и хмурится. Он впервые почувствовал что-то за очень долгое время и это было замешательство. Нахера какому-то полупокеру платить за него, но и от выпивки мальчик ни за что не откажется. Гляди, хотя бы немного сумеет заглушить боль и отчаяние на душе. Чуя не любил быть таким трезвым. Он аккуратно садится на барный стул, зашипев от боли и чуть поёрзав. На колени сразу прыгает пятнистая кошка и глаза на секунду загораются, а руки тянутся к пушистому комочку. Котиков он любил всегда. Но после мальчика все же направляет свой взор на мужчину, сложив руки на мурчащей Кошке, чуть склоняя голову. — Вам интересно, что из этого выйдет? Хотите скрасить вечер или не можете трахнуть меня в трезвом состоянии? — выдвигает свои предположения Накахара. Мальчишка-то смышлёный и умный, он наверняка бы многого добился, пойди он по правильной дорожке. Либо, может, не очень и правильной. Но Чуе всегда больше важны деньги. В баре было относительно тихо. Свет приглушен, а остальные посетители либо под кайфом смотрят в потолок, либо молча мечтают о другой жизни. Осаму только начал думать, что вечер не так уж и плох, как услышал что к нему обращаются. Он недовольно и медленно отставил стакан, переведя бесстрастный взгляд на парня. Лишние вопросы, люди всегда были слишком любопытны, это их и губит. Дазай долго просто смотрел в чужие глаза. — Тебе ведь нужны легкие деньги, так? Я могу помочь с этим, — глоток виски не обжигает, как качественный алкоголь, он лишь заставляет быстро опьянеть. Осаму недовольно убирает стакан. — Меня зовут Осаму Дазай. Мужчина заказывает, хотя скорее приказывает, принести перекусить. Хозяину заведения ничего не остаётся кроме как пойти на поиски еды. Дазай монотонно продолжает: — У меня есть для тебя работенка, думаю ты понял о чем я. Чуя хмурится. Осаму Дазай. Где-то он уже это слышал и это где-то явно не было криками радости. Скорее страха. Но честно, было все равно. Он заработает денег и готов почти на все ради этого. Он забирает стакан Дазая, хлебнув виски и почувствовав лишь неприятный вкус. Все же не весь алкоголь был ему любим. Далеко не весь. Мальчик предпочитал вино. — Работенка? Возможно и понимаю. Что именно вы хотите от меня? — щурит взгляд он. И все же, виски его не берет. — я Накахара Чуя. — поздновато представляется мальчик и тяжело вздыхает. В трезвости начинает съедать печаль и мальчишке это не нравится, он прижимает кошку к себе, сглотнув. — Я согласен. — да, он даже не узнал, что за работа, но.. терять же все равно нечего, ведь так?.. Сделает все быстренько, получит свои деньги, да обдолбится наконец. А там, гляди и подохнет в снегу. Парням поставили большую тарелку с нарезанной рыбой, скумбрией, по краям украшенной кусочками сыра. Закуска полностью подходит разваливающимуся зданию, называемому баром, Дазай решил не травить свой организм, не притронувшись к еде. Он достает сигарету, медленно затягиваясь. Чуя даже не узнал о деталях работы, сейчас это выгодно, но в дальнейшем придётся поработать над его верностью мафии. — Прекрасно, завтра объясню детали, — мужчина достал из кармана ручку, записывая на салфетке адрес и время. Осаму не переживает о сохранении инкогнито, если Чуя притащит полицию, парни из мафии легко разделаются со всеми. Хотя такой вариант развития событий очень маловероятен. Дазай достаёт пару купюр в размере 7 500 йен. — Этого хватит на 1.5 грамм, остальное получишь после выполненной миссии, — Осаму заплатил за закуски и напитки, встал из-за стола и отошел чтобы позвонить. Зато Чуя ест закуску с нескрываемым наслаждением. Это было его первой едой за последние несколько дней. Жаль только, сразу после этого его начинает тошнить. И тошнит так сильно, что приходится пробегать мимо Осаму на улицу, выблевывая все на снег Накахару тошнило долго, много, организм очищался. А под конец Чуя едва стоит на трясущихся ногах, из последних сил стараясь не упасть в собственную рвоту. Неудивительно, вообщем-то. С таким-то образом жизни. Мальчишка стонет, возвращаясь в здание. — Спасибо. — бубнит он Дазаю, кажется, став ещё бледнее. — приду, если не сдохну. — Чуя усмехается и вновь уходит в морозную свежесть января, кутаясь в свою куртку. Дазай заканчивает говорить с Хироцу насчёт возможных миссий, когда вылетает Чуя. Рьюро решает промолчать о звуках на заднем плане. Осаму прощается, убирая телефон. Уйдя из бара мужчина все таки заскочил в свое любимое место, закинув плащ в химчистку. Одежда слишком провонялась сигаретами, обкуренными людьми и дешёвым алкоголем. Он вздыхает, наслаждаясь тихой музыкой и обжигающим напитком. Если парень выживет завтра, он точно эспер, которого можно использовать. Как только Осаму увидит силу Чуи, поймёт как с ним поступить. В эту ночь Накахара наслаждается приятным чувством забытья, валяясь где-то в темном переулке, не в силах даже шевелиться. Его трясёт и дергает, но сейчас было так хорошо, холод совсем не чувствовался, а в голове не было ни одной мысли. Блаженство. В нужном месте он оказывается в итоге на полчаса позже, чем указано на промокшей насквозь, как и сам Накахара, но чудом выжившей салфетке. Чуя ещё более помят, чем вчера, ничем не отличается от снега, а бровь с запекшейся кровью рассечена. Неудачно упал. Мальчик шмыгает носом, выгибая бровь при виде Дазая. Он что, блять, нарвался на важную шишку? Потому и слышал о имени Осаму? Иначе ему непонятно, почему тот в окружении каких-то амбалов. — Утречка. Через день, ровно в два часа ночи Дазай был на месте, окружённый толпой бесполезных работников мафии. Мори издевается, посылая их с ним. Осаму постоянно злиться из-за этого, но отвергать помощь Огая не может. Контрабандисты ещё не приехали, а приспешники прошлого босса засели в здании. Через полчаса к мафиози подошёл парнишка, сначала Дазай не понял что он тут делает, даже намеревался убить, однако вспомнил кого "подобрал" вчера и тяжело вздохнул. Ещё одна проблема на голову. — Скоро появится машина, ваша задача убрать всех внутри и снаружи неё. От возможных свидетелей избавляемся. Я займусь зачисткой внутри. Ты, — он указал на Чую — идёшь со мной. Лишний звук - отправишься в след за этими парнями. Всем понятно? Дазай не любил объяснять планы, почему люди слишком глупы чтобы понять без слов? Накахара закатывает глаза. Он, блять, связался с мафиози? Вы серьезно. Он дрожащими руками в тонких тканевых перчатках собирает волосы в хвост. Он дрожит не от страха, вовсе нет. Ему холодно. Все ещё холодно. А на душе все холоднее от осознания, что «зачистка» подразумевает собой убийства. Накахаре буквально не оставили выбора. Либо он использует ее, либо погибает сам. Предложение заманчивое, но нет. Умирать осознанно было слишком страшно, особенно сейчас. Мальчик хмурится. Он не хочет. Он будет осторожен. Иначе последствия будут непоправимы, он убьёт всех и умрет сам. Чуя не хотел этого. Не таким образом. Гребанный инстинкт самосохранения. И сейчас, блять, ему страшно! Но, сука, гребанная мафия и гребанный Дазай Осаму. Можно было и догадаться! Сглотнув, мальчишка плетётся за мужчиной, хмурясь, находясь в своих мыслях. Ему помогать? Блять. Ладно, может деньги того стоят? Накахара кладёт руку на плечо Дазая, обращая внимание того на себя и надеясь, что тот ничего не заподозрит. Ну вдруг он рук своих стесняется и потому носит перчатки, верно? — Что мне делать? — едва слышно шипит он, сглатывая и только сейчас осознав, в какое же дерьмо впутался. Слышатся выстрелы и Накахара невольно подходит ближе к Осаму, а вокруг него появляется слабый красный свет. Тёплая кровь течёт по асфальту, машине, стенам, она везде. И только луна может видеть это. Мафиози останавливается возле входа. Скептически глядя на Чую. — Ты ведь эспер? Так убей всех внутри без лишнего шума, — Дазай кивает на дверь, сложив руки на груди. Ему проще самостоятельно справиться с миссией, но надо решить судьбу Чуи. Убить его? Или оставить как собаку? Осаму вошёл внутрь, грубо дернув парня на себя, спрятав за грузовой машиной. На первый взгляд внутри пусто, но мужчина кивнул головой в другую сторону зала. Где, только присмотревшись, можно увидеть молодого парня. Возможно студента, он заметно нервничал при звуках выстрелов. — Всего шесть человек, не считая нас, — Дазай хитро улыбнулся и расслаблено сел, показывая что не собирается помогать, — Ты знаешь что надо делать. Чуя шипит от грубого тычка Дазая. Ну, конечно. Тот догадался обо всем. Глядя на парня, совсем юного, мальчишке становится тошно. Он должен был убить тут всех, верно? Что ж, ему не жаль. В голове лишь детская обида на то, что у него отобрали детство, что он не смог стать нормальным человеком, что лишь топит это чувство в наркотиках. Либо он, либо его, Чуя правильно понимает? Отпихнув Осаму от себя, Накахара выходит из их укрытия, прямо под пули, что все, вплоть до одной, начали лететь в него. Вот только после атаки, когда пыль расселялась, он глянул на Осаму, выглядывающего из укрытия. От Чуи исходило то самое свечение. А вокруг него были повисшие в воздухе пули. Взгляд был уверенный, он смотрел прямо на Дазая. Чуя словно пытался доказать тому свою нужность. Спустя мгновенье все пули со звоном падают на пол вокруг мальчишки, а сам Накахара взревел, готовясь подпрыгнуть, но вместо этого огромный кусок пола отрывается вместе с ним, а мелкие куски летят во всех людей в помещении. Сила была невероятной, кому-то размазало голову, кому-то продырявило грудь, но ясно было точно одно: никто, кроме Дазая и Чуи не выжил. Всюду была кровь, остатки человеческих органов и конечностей, полная тишина. И это было очень быстро. Куда быстрее, чем если бы Осаму зачищал все сам. — Я управляю гравитацией. — фыркает он в сторону Дазая, нервно опускаясь на пол, пока свечение пропадает, а он подходит к мафиози, не смотря на него. Не знает, что увидит в карих глазах. И тут-то Чуя понимает. Он чувствовал лишь злорадство от убийства. Что ж, кажется, начинается новый этап его жизни. Осаму понял все как только пули остановились рядом с парнем. Гравитация. Интересно, это можно использовать. Дазай вышел из укрытия, поправляя плащ. Махнув рукой, он идёт на улицу, где стихли выстрелы. Мужчина что-то сказал одному из выживших мафиози, а затем подошёл к Чуе. — Теперь ты сообщник, вскоре станет ясно что с тобой делать, — Дазай достаёт свёрток и бросает его парню. — Внутри 30 000, но если завтра мы застанем тебя под веществами, в таком виде и убьём. Осаму пошёл прочь, а через пару минут остальные мафиози закончили сжигать тела и сели по машинам. Дазай решил зайти в какое-нибудь небольшое кафе. Ночь предстоит длинная. Ну пиздец. То-есть, это всё? И ему ещё и нельзя закинуться? Дазай начинает подбешивать Чую и Накахара не отпустит того так просто! Не после произошедшего! Он не согласен быть всего лишь сообщником для этого клоуна. Чуя, раздраженно рыкнув, плетётся за Осаму, прекрасно понимая, что тот знает об этом. Все же, как показала практика, этот клоун был чертовым гением. Как бы ни хотелось это признать. И это, на самом деле, бесило его не меньше остального. На оклик какого-то мафиози о «игре с огнём», Накахара лишь показывает тому фак, наконец нагнав Осаму, грубо хватая за плечо. — И это, блять, всё?! — по вчерашнему разбитому парню и не скажешь, что этот злящийся чихуахуа является им же. — просто дашь деньги и съебешь? Оставишь дальше бродить? Закатив глаза, Дазай слушал как к нему подбегает парень. Отдернув плечо и показушно смахнув с него пыль, мужчина с лёгким отвращением смотрит на Чую. — Тебе нужно ещё? Эта миссия столько не стоит, — Дазай продолжил идти, слушая возмущения от парня. Хотя нет, делая вид что слушает. В голове он составлял план действий. Куда и как он пойдёт, что закажет и под утро попадёт домой. Не один. К сожалению. Дазай резко останавливается, осматриваясь. Белое здание, подсвеченное яркими золотыми огнями, украшенное множеством фонтанов или кафе напротив, с чёрными окнами, интимно золотыми лампами и столиками на улице. Дазай выбрал второй вариант. В центре города сейчас шумно, но это не те мерзкие звуки после которых хочется вырвать уши. Это гул ветра, машин, удары воды в реке и тихий смех девушки за соседним столиком. Осаму занял самое дальнее место, сразу делая заказ. Он часто тут бывает. Чуя упрямо следует за Дазаем, сжимая руки в кулаки. Он ведь может убить его если что? Тот бессилен против его дара. Только если не эспер? Но Осаму не похож на эспера. Накахара вместе с Дазаем занимает столик в углу, щурясь. На них смотрели. Смотрели из-за внешнего вида Накахары. Ну, да. Растрёпанный, грязный, мокрый. А его волосы ещё попробуй расчеши. Один сплошной тускло-рыжий колтун. Хотя, он бы итак привлекал внимание. Те же волосы, будь они уложены и помыты, вызывали бы взгляды. Не отвращения, но восхищения точно. О, они были очень красивы. Яркие рыжие пряди дополнили бы веснушки на лице. Но впрочем, почему он вообще об этом думает? Почему Чую вообще заботит его внешний вид? Никогда не заботил. Так что же случилось? Мальчик хмурится, фыркая и заказывает себе зелёный чай, поёжившись. Такие перемены пугали его и от этого вновь хотелось забыться. Тело ломать ещё не начало и на том спасибо. Но Накахара не уверен, как будет завтра. Не уверен, выдержит ли он. Выживет ли. Он выдыхает, отпивает принесённый чай, чувствуя как тепло немного уступает вечному холоду. Морщинка между глаз исчезает, Чуя немного расслабляется. — Ты что-то задумал? — обращается парень к Осаму, искренне не понимая, почему в этот раз его волнуют не только блядские деньги. — ты не выглядишь как тот, кто будет подчиняться кому-то. "Просим оставить детей в специально отведённой для этого зоне", Дазай читает правила поведения. Для кого они? Скорее всего он первый кто решил прочитать вывеску с мелким шрифтом в шикарном месте. Осаму смотрит на гостя перед собой, Чуя умеет думать? — Наблюдательно, но тупо. Неужели ты думаешь, что кто-то бы ответил на твой вопрос? — Дазай поднял бровь, затем откинулся на стуле, продолжив читать. Вскоре принесли заказ. Теперь на столе стояли салат, небольшой набор роллов и детское блюдо "Радуга" с цветными пельменями. Последнее Дазай подвинул Чуе, выглядя при этом самым великодушным человеком. — Завтра я представлю тебя боссу, скорее всего тебя переведут на попечительство кого-то из сената, там с тобой церемониться не станут. — Осаму говорил серьёзно, строго смотря на Чую, — Если он пронюхает, что ты бегаешь за мной хвостом, за тобой начнут следить. Им неважно, чем ты занимаешься, хоть принимаешь душ, хоть дрочишь. Дазай продолжил есть, ему не нравятся долгие разговоры. Мужчина не волнуется за парня, он волнуется за способность. Управление гравитацией очень поможет в дальнейшем. Чуя обиженно фыркает и скрещивает руки на груди. Не очень то и хотелось! А вот при виде еды мальчик поджимает губы, пробует один пельмень и отодвигает тарелку, отведя взгляд. Нет. Он не хочет, чтобы его опять вырвало, а это более чем возможно. Чуя прекрасно чувствует это, быстро запивая все остывшим чаем. Он даже не злился на мужчину за выходку с детской едой. Ему нравилась «забота» Осаму. Давно на него не обращал кто-то столько внимания за раз. Стыдно признавать, но Чуе это было надо. — Переведут? — а вот этому он не очень рад. Как бы Дазай иногда не раздражал, а только с ним хотелось разделить участь мафиози. Тот хоть как-то знаком рыжеволосому. Поджав губы, Чуя спрашивает: — Предстать перед Мори Огаем в таком виде? Он вышвырнет меня. — Накахара указывает на себя. Да когда его стал заботить внешний вид то? Осаму жует салат. Ну нет, только ещё одного ученика не хватает. Мужчина переводит взгляд на полную тарелку Чуи, сведя брови. Спустя несколько секунд он понял в чем дело, Дазай подзывает официанта и вскоре им приносят нежирный йогурт. — После него тошнить не будет. Хорош после голодания, — Осаму оценивает взглядом Чую, — Так ты знаешь имя нынешнего босса. Уже что-то. Мори нет дела до твоего внешнего вида. На мафию работает последний сброд. А если собрался за мои деньги приодеться, то ход глупый. Дазай откинулся на стуле, ожидая своего нового подопечного. Огай вероятно захочет отправить Чую на попечение Кое или Айса, но если надавить, то так уж и быть. Мори сильнее убедиться в намерениях Дазая. Но ничего, пока все идёт по плану. Заставив Чую поесть йогурт, Дазай встал изо стола, оплатив ужин. Он направился в сторону дома, не ожидая Накахару. Мужчина знает, что парень пойдёт за ним. Вот же ж, с подростком так легко совладать. Стоит проявить каплю силы и заботы, как он ходит хвостом. Чуя Осаму, сам не зная почему, верит. Верит и ест йогурт, с наслаждением прикрывая глаза. Как же давно он не ел чего-то, что не вызывало у него тошноты. Но йогурт действительно оказался вкусным и довольно питательным. Самое то. Это расположило Накахару к Осаму лишь больше. — Я всего лишь хочу потратить твои деньги за плату воды. — фыркает подросток, закатив глаза, а как только Дазай начинает уходить, плетётся за ним. И ещё больше не понимает себя. Дазай вызывал в нем столько эмоций, сколько ещё не вызывал никто. И среди них были, на удивления, тёплые чувства. Не хватало мальчику ещё привязаться к перебинтованной макаке, ей богу. Но кажется, этот процесс уже запущен, а не видевшему ласки и заботы мальчику, много не надо. Подросток уже начал зависеть от мафиози, определенно. И это бесило. Накахара плетётся за Дазаем до самого его дома, успев за это время вновь замёрзнуть. И ванную он действительно нагло использует. Без разрешения Осаму. Тот привёл его в свой дом! Сам виноват! Мальчик набирает себе воду, предвкушая долгожданное тепло. Он закашливается, хрипя. Чертова простуда. Кровь оказывается в раковине, а он старается быстро ее смыть. Промокшая футболка снимается с худощавого тела, покрытого мурашками, следом штаны и трусы. Чёрт. А без них и правда теплее. Чуя залезает в ванну, от которой исходит пар. О, там почти кипяток, но это именно то, что нужно. Он прикрывает глаза. Пожалуй, такого спокойствия он не испытывал со вчера, лёжа на снегу под веществами. Может, пора что-то менять? Но Чуя лишь рассматривает раны и синяки, а после пытается распутать спутанные волосы, уже приобретающие свой естественный, яркий рыжий оттенок. Колтуны потихоньку распутывались, превращаясь в длинные, густые волосы, как вдруг дверь открылась. Осаму заходит в квартиру первым, плечом задев парня. Он идёт в свою комнату, надеясь, что Чуя догадался закрыть входную дверь. Переодевшись, Дазай вышел в коридор, соединяющий комнаты, но не увидев парня, решил что тот, должно быть, пошёл исследовать дом. Звуки из ванной говорили об обратном. Серьёзно? Такой наглый мальчишка. Осаму вздохнул, понимая что его ждёт при обучении этого монстра. Мужчина сходил за сменной одеждой для Чуи, выбрал самое детское, что у него имелось. Ждать, пока подросток выйдет он не собирался, поэтому без стеснения зашёл в ванную. Дазая никогда не смущали голые тела, для него не существует неподходящего времени, если он хочет — он зайдёт. — Ариэль, полотенце вот, одежда вот, помощь тебе не нужна. — мафиози вымыл руки и покинул комнату. Была ещё проблема, спальня всего одна. Дазай не любит принимать гостей, а те не любят приходить к Осаму. Все взаимно. Мужчина кинул подушку и плед на диван, а сам пошёл спать в кровать. Завтра работа начинается в обед, до этого времени необходимо сделать отчёт. Дазай берет ноутбук с уставшим вздохом, начиная печатать. Чуя и сам не особо-то смущается, наконец расчесав свои космы, с легкой улыбкой оглядывая свои волосы. Да, не совсем красиво по отношению к Осаму было сразу занимать ванную, но в последние несколько дней, после встречи с Дазаем, только этого и хотелось. Он вымывает голову на два раза, искренне обрадовавшись родному цвету. Это, блять, уже пугать его начинает. Накахара выдыхает, отмывает остальное тело, совсем не спеша вылазить из горячей воды. Но она имеет свойство остывать, а потому приходится. Он вытирается, надевает принесённые Дазаем вещи и.. чего? Откуда, блять, у мафиози футболка с человеком-пауком? Впрочем, и она, и штаны, были велики подростку. Фыркнув, Чуя дует губы и вытирает волосы, придав им объём руками. Те сразу начали завиваться, но это к лучшему. Ох, к Осаму вышел совершенно другой человек. Низкий парень, с яркими, огненными волосами, что пока ещё были мокрыми, с россыпью веснушек на бледной коже. Портили картину только следы насилия на руках, ужасные хрипы, выдавливающиеся из лёгких при каждом вдохе и легкие покашливания. Мальчик не выдерживает. Подходит к Осаму и обнимает полулёжа, утыкаясь носом в бинты на шее. — Спасибо. — еле слышно хрипит он. Осаму уже заканчивает писать отчёт, как слышит дверь в ванную. Наконец-то. В комнату входит парень, которого Дазай быстро окидывает взглядом. — На диване все готово, можешь спать там. — Мужчина отправляет текст Мори. Огай знает что Дазаю лень печатать, а на все приказы босс слышал лишь "ну они же написаны, ты их читал, какой смысл в печати?" Вот чего мужчина точно не ожидал так это объятий. Обычно Осаму неприятны чужие прикосновения, особенно настолько масштабные, но в этот раз все немного по-другому. Конечно, они не кажутся волшебными, заставляющими сердце быстро биться, но.. Терпеть можно. Дазай показушно закатывает глаза, ох уж эта чувственная натура Чуи. Мафиози похлопывает по чужому плечу, наконец произнося: — Лучшей благодарностью будет освобождение моего тела из твоей хватки. — Если все получится и Чуя будет под его руководством, то первым делом отправится к врачу, а потом можно поработать над его верностью Дазаю. Накахара на это фыркает, но отстраняется от Осаму, все ещё чуть улыбаясь. Лицо выглядело гораздо свежее, как и весь Чуя. Он даже не был похож на наркомана. Ну, почти. Его выдавали следы на венах, излишняя худоба, расчесы на руках и ногах, и дерганность в движениях. Правда, перчатки, даже мокрые, все ещё были на нем, что наверняка со стороны странно. Он ложится на диван, закутавшись в плед и прикрывает глаза. Усталость брала верх над парнем, Чуя заснул быстро. А потом.. Снова. Снова этот Чертов сон. Всё вокруг горит ярко-красным пламенем, вокруг летают черно-красные шары, вроде чёрной дыры. Люди кричат, бегут, но от него никто не спасётся. Он — это он сам. Это Накахара. Накахара без перчаток, с пустым неосознанным взглядом, которого поглотило собственное проклятие. И имя этому проклятию — Арахабаки. Монстр в его обличии подлетает к Чуе, смеясь. Он начинает поглощать подростка. И в этот момент Чуя просыпается от собственного крика, заливаясь слезами, сжавшись на углу дивана в комок. И, словно мантру, повторяя лишь одно имя. Арахабаки. У Дазая есть одна проблема. Очень чуткий сон. Жизнь в мафии заставила просыпаться от любого шороха или источника света. Ночью комната Осаму напоминала тихую и непроглядную тьму. Поэтому, услышав странные звуки от парня на диване, мужчина проснулся, недовольно моргая. Он надеялся что Чуя замолчит, но тот лишь начал сильней кричать. Дазай, замученно вздохнув, вылез из тёплой постели, выходя из комнаты, направляясь к дивану. Он встал в тени, со спины Накахары и слушал, что тот говорит. Его хриплый голос резко разрывает чужое бормотание. — Арахабаки? Это язык Чуй? — Мужчина подошёл к подростку, сонно смотря в глаза. Неужели он подобрал ребёнка наркомана, к тому же верящего в богов? — Успокоительного? Мафиози поднял бровь. Взгляд его суров, а голос грубый из-за сна. Он положил руку на чужое плечо, показывая что парень уже не спит. — Арахабаки. — повторяет вновь Чуя, более осознанно, нахмурившись, а после поднимает взгляд на Осаму взгляд. И эти глаза словно это был вовсе не Чуя. Он выглядел испуганным, склонил голову. — Снился. — поясняет он, немного успокаиваясь от руки на плече. На несколько секунд мальчик прикрывает глаза и после все приходит в норму. Теперь Чуя вновь похож на самого себя. — Да, пожалуй. — мальчика все ещё трясёт, но вот стоит Дазаю скрыться из виду, как Накахара понимает, что отпускать того сейчас было ошибкой. Подросток хнычет, в голове те кошмарные крики, а вокруг него появляется свечение способности. Чуя машет головой, взвыв и пропуская между пальцев рыжие волосы. Почему? Почему он был в обличии Арахабаки? Кто такой вообще Арахабаки? Что с ним происходит? О, нет, такое происходило всегда, когда он трезв, кошмар был с ним ещё с детства, но он пугает не меньше. Осаму никогда не делает что-то из эмоций или ради других, вот и сейчас рука на чужом плече была лишь проверкой. Да, его способность аннулирования точно сработала. Значит, отпускать парня спать одного нельзя или из-за кошмаров тот разнесет дом. Раньше его сдерживали наркотики, но теперь позволять употреблять в своей квартире мафиози не собирается. Он все же приносит успокоительное для вида заботливого человека. Посидев ещё некоторое время рядом Дазай зевает. Затем идёт к себе в комнату, махнув рукой: — Идёшь со мной. Мужчина лёг в постель, ожидая Чую. Накахара не заметит если Дазай начнёт сдерживать его способность. Но для этого придётся трогать парня всю ночь, что не является чем-то приятным для Осаму. Он ненавидит прикосновения. Когда подросток все же ложится рядом, Дазай кладёт свою руку на чужую грудь. Наверное для Чуи это кажется жестом поддержки. Осаму не привык спать с кем-то рядом, поэтому ещё долгое время лежит молча, смотря на Накахару и размышляя о нем. Юноша очень красив внешне, даже мафиози может признать это, а он подобное делает не часто. Характер и умение работать с людьми в норме. Значит что-то сломало его в детстве. Надо выяснить что, чтобы в дальнейшем использовать. Накахара действительно ничего не замечает. Он воспринимает все жесты Осаму как заботу и это что-то новое, к чему опасно привязаться, что обжигает не хуже огня из кошмаров, но, Как же, блять, хочется привязаться к этому и забыться, раствориться в своём спасителе. Чуе так тепло и хорошо ещё не было, наверное, никогда. Ни в вечно холодном доме, ни в неприветливом приюте, ни тем более на улице. Но сейчас. Сейчас он даже немного чувствовал себя счастливым. Мальчик засыпает быстро, а во сне не выдерживает и обнимает Дазая. Крепко, прижимаясь всем телом. Неосознанно. И, боже, такого спокойного сна у него тоже не было ещё никогда. Кошмару словно что-то мешало, не позволяло присниться. А Накахаре было правда спокойно. Вот только утро начинается явно не с самой хорошей ноты. Он ворочится на кровати, весь чешется и мычит. Кости сильно, неприятно ломит. Это чувство было хорошо знакомо Чуе. И впервые его хотелось пережить, вместо того, чтобы закинуться. Неужели Осаму вселил в него столько надежды? Но. Стоп. А где он вообще? Чуя раскрывает глаза, хмурясь и приподнявшись на кровати. Ладно, как он оказался тут он помнит. Но что было потом? Ночью все же удалось поспать, даже не думать о чужих конечностях, которые, казалось, были везде. Утром, около девяти часов, Осаму проснулся от моторов машин вдалеке. Он осторожно поднялся на руках, сбрасывая с себя парня. Несколько минут он просто смотрел на лицо Чуи, такое сонное и бледное. Рыжие пряди высохли и теперь были разбросаны по подушкам, чужим щекам и даже на глазу, Дазай аккуратно убрал одну с чужого лба. Да, так парень не кажется лохматым нечто. Мафиози встал с кровати, тихо протягиваясь, он ушёл в ванную, а затем на кухню. Если Дазай хочет сильного защитника, необходимо привести тело Накахары в норму и только потом учить пользоваться способностью. У него уже есть опыт в роли наставника, один из его учеников, Рюноске Акутагава, успешно выдержал давление со стороны Дазая и теперь является гордостью мафии. Осаму ждет пока закипит чайник, а сам достаёт остатки от пиццы, ставя их в микроволновку. Им почти два дня, свежие. Готовить мафиози никто не учил, а тренироваться самому мужчина даже не пытался, считая это глупой тратой времени. Дазай садится на серый, как и вся мебель, стул, и читает газету с новостями. Ему их приносят как знак уважения. "Обнаружены сгоревшие останки людей, считается несчастным случаем", "уровень преступности резко снизился..", "крупного наркобарона арестовали за попыткой убийства". Ничего нового или интересного. Чуя тем временем зевает, вставая. Его чуть пошатывает, но это дело обычное, мальчик идёт по уже знакомому пути в ванную, где пытается расчесать нечто на голове. Да, это уже совсем не то, что было, но он заснул с мокрой головой. А волосы у него вились и пушились от всего, когда были чистыми. М-да, с расческой приходится повозиться долго, зато какой результат! Аккуратные рыжие пряди, собранные в небрежный пучок! Накахара не может не улыбнуться отражению. Выходит он умытый и довольный, почёсывая руку выше локтя. Дазай же находится на кухне, которую приходится поискать. Подросток садится на стол, все ещё глупо расчесывая то место, что уже раскраснелось, даже несмотря на перчатки, сглаживающие общую картину. Он завистливости смотрит на аппетитную пиццу и думает. Стоит ли рассказывать Осаму, что мучает его с самого детства? Стоит ли рассказать кем он является? — Доброе утро. — нервно произносит Чуя, притянув колени к себе. Осаму поправляет волосы рукой, откладывая газету. Мужчина заваривает себе кофе и чай Чуе, а затем подходит к парню. Он грубо берет чужую руку, рассматривая синяки, места уколов и покрасневшее от чесотки место. Затем выходит из комнаты, шурша тапочками куда-то в сторону спальни, возвращается он с небольшим пакетом в руках. Достаёт вату, обеззараживающее и пластыри. Подвинув стул, уложив чужую руку на своих коленях, он приступает обрабатывать каждую царапину. Молча, не сильно торопясь, вскоре обе руки были покрыты пластырями, кое-где перебинтованы, но в основном выглядели лучше. Дазай сложил все обратно, поставив пакет на столешницу. Он присел обратно и принялся завтракать, попивая кофе. — Через пару часов выходим, до этого времени можешь найти приличную одежду. Гардероб напротив ванной комнаты. — чтобы не вгонять Чую в ещё большую апатию этим серым утром, Дазай включил старое радио, играло что-то тихое и не раздражающее. Мужчина хотел как-то помочь с нервным состоянием парня и делал это своим способом. Осаму посмотрел на Накахару, ломка начинается, тошнота от голода не отступает. Для Чуи сегодня будет сложный день, надо дать организму лёгкую пищу. Но что? Кефир или йогурт? До ближайшего магазина идти минут тридцать, только в одну сторону, но ещё и надо вернуться домой. Доставка? Ждать час. Мужчина подошёл к холодильнику, изучая содержимое. Молоко, лимон, хлеб и старые овощи. Немного поразмыслив Дазай берет продукты, выкладывая их на столе. Он отрезает кусочек лимона, протягивая Чуе. — Нюхай, поможет избавиться от тошноты. Затем, завязав какой-то коричневый кухонный фартук, приступает наскоро резать хлеб. Через полчаса после Чуей стояло что-то напоминающее гренки, стакан молока и совсем чуть-чуть салата. — Самое лёгкое для переваривания, ешь. Чуя негромко шипит, когда Осаму хватает его за руку, но терпит. Нет, сейчас рассказывать опасно, сейчас Дазай все ещё может его спокойно выгнать, а вот если Накахара станет частью мафии то, наверняка, все будет уже не так просто. По крайней мере, Чуя искренне надеется на это, выдыхая. На том и решил рассказать обо всем под конец дня. Все же, Дазай казался пока единственным, кому Накахара мог доверять. Опасно и рискованно, но Чуя в отчаянии. Он не сможет по-другому, даже если сам мужчина ему не доверяет. Подростка удивляет, что Осаму сам готовит для него, но это даже приятно, что ж. Вот только брови сводятся к переносице, он жмурится. Блядская ломка. Ест быстро, почти не прожевывая, ибо усидеть на месте спокойно больше не может. Его подташнивает, но это было мелочью по сравнению с тем, как же неспокойно ему было. Так много всего навалилось всего за пару дней, так теперь ещё и наверняка ему не позволят принимать. Когда последняя вилка салата оказывается у него в желудке, Чуя вскакивает, бросая Дазаю, что идёт подыскивать одежду. Сосредоточиться сложно, перед глазами все плывет, тошнит, пока тело трясётся. Он больше ходит из стороны в сторону, сдерживая скулеж. Это пройдёт. Нужно всего лишь немного подождать и станет легче, спокойнее, сердце не будет так биться, страх отступит. Мальчик ходит туда-сюда все быстрее, пока не запинается о какой-то ботинок, с грохотом повалившись прямо в вещи Осаму, которые так и не рассмотрел. Чуя все же скулит, подбирает колени к лицу, дрожа. Пройдёт! Пройдёт, пройдёт, пройдёт! Станет легче! Мужчина собирал документы, когда услышал грохот из гардероба. Он сразу понял в чем дело. Дазай вошёл в комнату, не сразу заметив сжавшегося в комок парня. Он подошёл, аккуратно приподнимая того за спину. Помахав рукой и пытаясь вернуть Чую в реальность, Дазай приобнял того, прижимая к груди. — Подожди немного, — мафиози оставил Накахару на месте, а сам ушёл в спальню, вернувшись затем со стаканом воды и раствореннным в ней чем-то. Дазай крепко обхватил парня, заставив сесть на его коленях, прижав локтем чужие руки, а кистью открывая рот, вливая жидкость. — Через несколько минут станет легче, если начнёшь чувствовать чрезмерную эмоциональность сразу иди ко мне. Понял? Дазай держал парня в объятиях, ожидая пока тот успокоиться. Иногда он заставлял делать ещё глотки принесенной воды, пока стакан не опустел окончательно. Мужчина знал на что подписывается и теперь готов помочь подростку пройти через это. Появление Дазая стало для него глотком воздуха. Чуя шмыгнул носом и прижался к нему, старясь вдыхать запах мафиози. Он все ещё не особо осознавал где находится и что происходит, но чётко слышал слова и указания Осаму, кивая. Вода была выпита, а Накахара немного успокоен. И действительно, помогало. Становилось легче, боль отступала, а тревога отходила на второй план. Подросток раскрывает глаза, сглотнув и глянув на Дазая. — Что это было? — хрипло спрашивает он, кашлянув, а взгляд невольно падает на кое-что позади Осаму. Там, на полке под потолком, была чёрная красивая шляпа. Накахаре она понравилась. Он обязательно возьмёт вещицу потом. Сейчас он категорически не хочет менять положения, прижимаясь к тёплой груди. Мальчик-то тактильный и ранимый оказался. Кто бы мог подумать. Ноги начинали затекать, кажется Накахара уже пришёл в себя, так чего продолжает лежать? Дазай провел рукой по голове парня, проверяя наличие возможных синяков после падения, наблюдая за реакцией Чуи. — Успокоительное. Тебе лучше? Когда парень полностью пришёл в себя и был готов самостоятельно встать, Осаму помог подняться и сам стал выбирать себе одежду. Домашние штаны и кофта легко спали со стройного тела, полностью замотанного в бинты. Где-то, на пустых участках кожи, виднелись шрамы и ожоги. Дазай не видел смысла что-то скрывать или уходить в другое место чтобы переодеться. Вкусы в одежде у него не менялись вот уже двадцать лет, в основном чёрные цвета, только носки оставил ярко красные. — Буду ждать возле входной двери. Не долго. — Мужчина вышел, оставив подростка одного. Удивительно, но лекарство помогло практически сразу. Возможно это из-за хрупкости и не особо большого веса Чуи. Интересно, Дазай сможет поднять его на руки? Он хмыкнул своим мыслям, с чего такие вопросы? Чуя не может оторвать взгляд от тела Дазая. Не хочет. Шрамы вовсе не пугают его, мальчик сам весь в них. Жаль только, фигура скрыта от глаз под бинтами, но какой же красивой та была. Как и весь Осаму, кажись. Вот только Дазай одевается и уходит, а Накахара пялится несколько минут в одну точку, немного подрагивая. Но после выбрать одежду все же приходится. Чёрные брюки, белая рубашка, перчатки, портупея — откуда она у Дазая? — и та самая шляпа. Стыдно признать, но пришлось использовать способность, чтобы достать до неё. Это Осаму тут шпала, а он ещё растёт! Волосы приходится переплести в низкий хвост, дабы шляпу можно было надеть. И в таком виде подросток в итоге выходит к Осаму, чуть хмурясь под его взглядом. — Куда меня денут? — тихо спрашивает он, спускаясь вместе с Дазаем к его машине. — в смысле.. Эм, я смогу видеться с тобой? Мафиози заканчивает возиться со шнурками, когда выходит парень. Осаму окидывает его быстрым оценивающим взглядом, чтож, вкус Чуи не плохой. Что-то радует. Дазай пропускает вперёд Накахару, закрывая за ним дверь. Сев за руль мужчина отвечает: — Как ты покажешь себя боссу. Если проявишь себя полезным и верным, то тебя переведут под чье-то руководство. Я поговорю с Мори о моей кандидатуре, но не уверен что он послушает. Стиль вождения Дазая сильно отличается от его внешнего вида, спокойный и рассудительный взрослый человек, но машина гонит на огромной скорости, обгоняя остальных участников движения, пару раз проехав на красный. Осаму нечего терять, он давно ищет смерти, а все штрафы оплачивает организация. Если они вообще приходят. Останавливаются они возле большого здания, для незнающих - офиса компании по продажам. Войдя через главную дверь Дазай кивает охране, придвинув к себе Чую. Мужчины с ружьём осматривают Накахару, проверяя карманы и только потом пропуская внутрь. Осаму идёт на второй этаж. Внутри прохладно, кондиционеры не выключают из-за многочисленной техники. Мафиози проходит мимо многих людей, с интересом смотрящих на них с Чуей, и заворачивает в один из кабинетов. — Это моё рабочее место. Здесь меня можешь не искать, я тут не сижу. Скоро тебя вызовут, до этого времени делай что хочешь. — Осаму вышел и отправился в другой кабинет. На двери висела именная вывеска "С.Ода" Взгляды немного напрягают Чую, он вжимается в бок Осаму, не привыкший к такому вниманию. Но он понимает, что здесь мафия. А мафиози не будут церемониться с ним. И показывать страх Накахара старался только Дазаю. Его приводят в кабинет и также быстро уходят, пока Чуя растеряно наблюдал за удаляющимся Осаму. Возможно, стоило пойти за ним, но.. может и нет. Во всяком случае, подросток хмурится, сглотнув. Он решает осмотреться. М-да, на первый взгляд кабинет и правда мало «обжит». Мебели почти нет, за исключением пары шкафов и стола со стулом. Стол был забит бумагами. Что ж. Накахара решает порыться в них. Убийство, грабеж, наркоторговля, устранение вражеской организации… Арахабаки. Что? Мальчишка быстро берет дело, нервно сглатывая и садясь на стул. Он открывает его. Суримачи? Неизвестный взрыв, создавший город? Причины? Так, стоп. К делу прикреплено фото. Большой, ало-красный купол. Блять. Блять, блять, блять. Да быть того нахуй не может! Пазл потихоньку складывается. То, что юыло внутри купола — его сон. Его кошмар, преследующий его ровно столько же, сколько прошло со взрыва. Накахара бледнеет, прижимает дело к себе, жмурясь. Нужно найти Дазая. Срочно. Мальчишка выскакивает из кабинета, спрашивая о Осаму какого-то сотрудника, что, сглотнув, указал на дверь напротив. «С. Ода»? Что ж, чёрт. Ладно, он не справится один. Подросток без стука врывается в кабинет, взаправду застав там Осаму, беседующего со странным мужчиной. Нервно, Чуя подходит к тому, кинув дело Дазаю на колени. — Что это? — как можно более спокойно спрашивает он, сжимая руки в кулаки и сглатывая. — я имею в виду.. — Накахара неловко смотрит на чужого мужчину, выглядящего крайне заинтересованным, рассматривающим его. — я имею в виду, что за дело с Арахабаки? Как он причастен к взрыву? Были выжившие? — он осекается. — нет, Арахабаки сжёг всех. Пламя было адовым и везде. Выжил только он сам. Ой. Чуя осознаёт, что сказал, только когда чувствует на себе уже два прожигающих его взгляда. Блять. Осаму, искренне улыбаясь, рассказывал про свои красные носки, подаренные Одасаку. Он активно жестикулировал, в целом выглядя довольным. Верно, с Сакуноске любая тема имеет цену. Вдруг идиллию разрушает неожиданный посетитель, Дазай убийственно поворачивается на дверь, готовясь прибить вошедшего. Но его пыл остывает стоит ему заметить Чую. В грудь прилетает дело о Суримачи, город призрак без истории. Дело, ставшее первым не раскрытым Дазаем. Прошло почти восемь лет, но мафиози по сей день иногда пытается понять, что именно тогда случилось. Рандо дал понять что это была чужая способность, но вот чья? Дазай переводит взгляд на Чую. Он складывает все странности в голове. Сны Накахары, его ночное бормотание, нервозность. Да, надо уменьшить дозу антидепрессантов. — Твоя способность управлять гравитацией, говоришь. Мужчина медленно поднялся с кресла, складывая бумаги с делом на столе. Он подошёл к Накахаре, обойдя и встав со спины. Вдруг Одасаку кивает Дазаю и тот вздохнув снова садится на свое место. Они о чем-то тихо переговариваются. Осаму прячет лицо в руке, смотря затем на Чую. — Поздравляю, ты помог раскрыть мне это дело. Поведение Дазая настораживает его, заставляя напряженно поджимать губы. Но Осаму отходит после кивка незнакомого ему мафиози и мальчик тихо выдыхает. — Раскрыть дело? Дазай, о чем ты? — он неуверенно мнётся, не отводя взгляд с мужчин, тихо сглатывая. — Мальчик, присядь. — выдыхает Одасаку, указывая на место рядом с Осаму. Напряжение между этими двумя сейчас ужасно чувствовалось. Да, по Дазаю этого вовсе не скажешь, но Сакуноске знает того слишком хорошо. По крайней мере, больше остальных. — Город Суримачи возник в последствии взрыва, восемь лет назад. И тогда, как ты точно подметил, никто не выжил. Кроме.. тебя. — Ода окидывает Накахару взглядом. — ты управляешь гравитацией? Это помогло тебе выжить? — мужчина знал, что ситуация несколько иная, однако подросток слишком нервничал. Пусть расскажет как он видит это. Чуя выдыхает. Его прорывает. — Я плохо помню жизнь до своих восьми. Мне шестнадцать. — сразу уточняет он. — это поверхностно, помню избивающих меня родителей, помню, что они пили, но это всё. Всё началось с восьми. Отец кинул бутылку в меня, а дальше я не помню. Помню только крики, Сирены скорой. Я тогда проснулся в больнице, а мне сказали, что меня отправляют в приют и ещё мне выдали перчатки. Сказали никогда не снимать, — подросток хмурится. — а мне страшно их снимать. Я не люблю свою способность, у меня постоянное чувство, что я не контролирую ее, что если я переборщу, последствия будут ужасны. И, можете смеяться, перчатки меня правда успокаивают. Они словно правда сдерживают меня. — Чуя опускает взгляд в пол, поджимает губы. — А ещё с той ночи мне постоянно снится один кошмар. Это взрыв, смерти людей, огонь и я в центре всего этого ужаса. И, родители с детства твердили мне, что я Арахабаки. — испуганный взгляд поднимается на мужчин. — но это же неправда? Я же только во сне являюсь им? Рассказ был сбивчивым, быстрым, Накахара перескакивал с темы на тему, стараясь уделить внимание всему, пока может. Возможно, потом ему придётся рассказать все подробнее, но сейчас.. мыслей в голове слишком много, а Чуя не делился этим ни с кем за все восемь лет. И он откровенно заебался держать эти ужасные вещи в себе. Нет, Чуя, конечно, понимал, что скорее всего, это не так. Однако, нет, он же не является Арахабаки? Неужели сон правда? Чёрт, как же много вопросов. Он запутался, загнанно задышав, а вокруг него всё слабо засветилось красным. Дазай слушал их разговор, совершенно не показывая эмоций, лишь читая дело. После, увидев состояние парня, он неохотно встал с кресла, подходя ближе. Мафиози взял чужое запястье, рассматривая перчатки. Нет. Это совершенно обычные перчатки, а не чья либо способность. Значит Чуя мысленно убедил себя в "волшебности" куска ткани. Дазай посмотрел в чужие глаза и сказал: — Чуя, — послышался шлепок, мафиози дал пощёчину, не сильную, но достаточную чтобы вернуть парня в реальность, — Ты - Арахабаки. Это ты убил тех людей и создал взрыв. Здесь тебя научат пользоваться способностью, а теперь соберись. — Дазай использует жёсткие методы, бесспорно. Но это мафия, подобное промедление может стоить жизни Накахаре. Мафиози не могут дать волю эмоциям при раскрытии дел, тем более таких серьёзных. В кабинет постучали и на пороге возникла приятная на вид девушка. Она подошла к Дазаю, что-то прошептав на ухо. Мужчина взял Чую за руку и пошел прочь, на прощание кивнув Одасаку. Шлепок неожиданный, но действительно отрезвляющий, выдергивающий из бесконечного потока мыслей. Накахара держится за щёку, слушает Дазая и верит ему. Потому что Осаму хочется верить. И противиться этому Накахара совсем не в состоянии. Чуя понимает — факт того, что он и есть Арахабаки нужно просто принять. Да, на это потребуется время, но сейчас, очевидно, показывать растерянность было нельзя. Он лишь идёт за Дазаем, сжимая руку мафиози в своей. Они поднимаются на самый верхний этаж и останавливаются напротив двери, на которой висит явно совсем недавно вывешанная табличка, новая и глянцевая. «Мори Огай». Что ж. Пути обратно у него нет, а потому Накахара проходит вслед за Дазаем, сощурившись и сильнее сжимая его руку. Подросток, в случае опасности, готов защититься. Босс Портовой мафии окидывает его взглядом, рассматривает и изучает. Это смущает. Его усаживают на кресло напротив Огая, а мальчик лишь сжимает руки в кулаки. — Накахара Чуя, верно? — склоняя голову спрашивает он. — способность управление гравитацией… полезно. — рассуждает он. А Накахара чуть растеряно глядит на Дазая, не понимая, что ему говорить вообще. Дазай спокойно входит в кабинет и, не здороваясь, идёт к небольшому стулу рядом с боссом. Мужчина выглядел расслаблено, сложив руки за голову. Он слушал рассуждения Мори с закрытыми глазами, а когда Огай затих, то лениво повернул к нему голову. Босс смотрел на него, мужчины будто общались в мыслях, Дазай кивнул. — Будет лучше перевести его под мою опеку, — натыкаясь на усмехающийся взгляд Осаму добавил, — наркозависимость, переходный возраст и Арахабаки. Он приблизился к боссу, показывая документы. — Видите, это фотография с места событий. Взгляните на силуэт. А теперь сюда. — Оба мужчины переговаривались, иногда смотря на Чую. Под конец Мори хмуро смотрел на Накахару и ухмыляющегося Осаму. Дазай знает, что после правды о Арахабаки никто из сената не возьмёт парня, к тому же не все смогут научить его пользоваться силой. Только у Осаму получилось сделать машину для убийств, без эмоций и нужд. Но и убить Чую будет не выгодным, если у мафии получится сделать его верным организации, то в дальнейшем Накахара сможет стать сильнейшим исполнителем и хорошей угрозой вражеским организациям. А сейчас Мори может отправлять его на разборки с бунтующими шайками прошлого босса. Но. Он все ещё не верит Дазаю. Хотя не так, он не верит и не будет верить. — Хорошо, я вручаю его тебе. Но, — Мори улыбаясь произнёс — Любая его ошибка - твоя ошибка. — Дазай кивает, совершенно не испугавшись очевидной угрозы. Осаму встал со стула, подойдя к Чуе. — Мы выделим Накахаре отдельный кабинет. Деньги получишь после двух успешных заданий. — Мори обращался к Чуе. Накахара прекрасно видит, как напряжен Мори и как расслаблено манипулирует им Дазай. Он восхищается мужчиной, думает, что на месте лидера хорош был бы он. Чуя наблюдает только за Осаму, отрываясь только когда Огай обращается к нему. — Да, спасибо. — выдыхает он, а сам благодарно смотрит только на Осаму. За то, что взял к себе. Все же, к другим не хотелось категорически и мальчик понимает это только сейчас. Они выходят из кабинета босса Портовой мафии и Накахара берет его за руку. Так было спокойнее. Он не знал почему, но действительно спокойнее. — Ты не считаешь Огая угрозой? Ты вообще его не уважаешь. — говорит о своих мыслях Чуя, честно, после прошлого раза уже не ожидая услышать ответ от Осаму. — Куда мы сейчас? — следом спрашивает он и выдыхает. Так. Теперь он в портовой мафии. Под руководством Дазая.. вроде как все не так уж и плохо, верно? Осаму кажется мудрым, хорошим наставником. Дазай выходит из кабинета приложив два пальца к голове и улыбаясь, но сразу прекращая когда дверь закрывается. Мужчина чувствует прикосновения к своей руке, хочется убрать её, но он может и потерпеть. Когда они отошли достаточно, чтобы никто их не слышал, Осаму поворачивается к Чуе. — Не строй из себя влюблённого дурачка, — его голос звучит строго, — Мори видел твой взгляд в мою сторону, это может плохо закончиться. На лице читается омерзение. Дазай предвидел, что парень построит в голове образ идеального мужчины из-за отсутствия отцовской любви. Но всё равно оказался не готов. Люди всегда делают поспешные выводы, видя лишь то, что им хочется. Дазай пошёл дальше. И продолжил говорить: — В комнату для тренировок, у нас ночное задание. Тебе надо подготовиться. Когда парни прибыли на место, Осаму снял чёрный плащ и встал напротив Чуи. Его кулаки обмотаны эластичным бинтом. Он встал прямо, раскинув руки. — Нападай. Можешь применять гравитацию. Чуя не считал, что у них могут возникнуть проблемы. Драться он умел ещё с детства, да и гравитация. Что вообще может пойти не так? Разве что, ломка вернётся в самый неподходящий момент. Но ничего, он просто ускорится. Накахара хмурится. Использовать гравитацию? Нет, он же может навредить Дазаю. Этого сейчас хотелось меньше всего, особенно если ночью у них будет задание. Чуя выдыхает. Он нападает резко. Он был быстр и ловок, для него не составило труда попасть ногой Осаму прямо по лицу. Накахара поджимает губы, увидев кровь, но понимает, что надо продолжать. Следующий удар, тоже ногой, приходится в бок мафиози. Накахара все же подсвечивается красным, собираясь немного взлететь для нанесения ещё одного удара. Дазай решает проверить реакцию парня, ожидая заторможенные движения и слегка удивляясь резкости. Он запоминает как нападает Чуя. Удар сильный, но этого не достаточно против настоящих врагов. Оставив на своём теле парочку синяков, Дазай решил действовать. Он хватает парня за волосы, ударяя в живот, не позволяя использовать гравитацию. Затем с силой бросает голову Чуи в землю. Он часто вырубает противников таким способом, сейчас он просто показал, что с Накахарой могут сделать на настоящем поле боя. Дазай отходит, стирая кровь с лица. Его голос возвращает Чую в реальность. — Недостаточно. Тебе нужно больше тренироваться. Когда меня нет будешь драться с моим прошлым учеником. Рюноске Акутагавой. — Осаму ждет пока парень поднимется, отмечая с какой скоростью Чуя приходит в себя. Он запоминает все, от движений до времени для совершения удара. Вся эта информация поможет управлять Накахарой. Дазай без предупреждения нападает, ударяя в пах, специально давая возможность увернуться. Мужчина помнит как ему приходилось самостоятельно учиться драться, он запоминал все движения противников, боксёров из видео и побои от уличных бродяг. Зато сейчас мафиози обладает почти самой высокой выдержкой, молча и спокойно перенося пытки, избиения и выстрелы. Он не смог воспользоваться гравитацией? Что? Так неужели Дазай все же эспер? Пазл потихоньку складывается. Неужели спокойствие рядом с Осаму вызвано тем, что он нейтрализует его способность? Блять. Чуя теряется, из-за чего получает по яйцам и гневно смотрит на Осаму. Удар ниже пояса, эй! Тем не менее, теперь он злится. И если Дазай дерётся в полную силу, то так будет делать и Чуя. Накахара подбегает к нему, быстрыми, резкими движениями наносит удары. Получается далеко не все, он часто промахивается, но удар в грудь откидывает Дазая в стену, а сам Чуя при этом подбегает к нему для нанесения еще одного удара. Он был насторожен, на всякий случай следя за каждым движением потенциального врага, готовый заблокировать удар или уклониться. С ним шутки шутить тут не будут, не побоится оставить синяки, даже если потом собственноручно обработают. От удара со стеной мужчина якобы падает на пол, на самом деле хватая чужие ноги, заставляя потерять равновесие. Затем сев на парне, держа за волосы. — Неплохо. Дазай встаёт и отходит. Он осматривает себя, белая рубашка в крови. Нос и губа разбиты. Затем он оценивает состояние Чуи и произносит: — Создай небольшую чёрную дыру. Следи за одним местом, концентрируя гравитацию там. — Осаму сложил руки на груди, наблюдая за подчинённым. С момента начала тренировки прошёл час, за это время Дазай понял как двигается и атакует Накахара. Теперь интересно посмотреть его умение пользоваться силой. — И сними ты чёртовы перчатки. Чуя выдыхает, старается сконцентрироваться и послушаться Дазая, однако.. не выходит. Совершенно ничего не выходит, он не может. А потом мужчина просит снять перчатки. И, блять, ослушаться его нельзя. А снять страшно. — Эй, Дазай, послушай.. — начинает он. — этого делать не стоит, правда. — Накахара сглатывает. С другой стороны, Осаму ведь в случае чего сможет его сдержать? Если Чуя правильно понял его способность. Накахара выдыхает, аккуратно стягивает одну перчатку. Руки, на удивление, выглядят очень даже хорошо. Без грязи под ногтями, аккуратно отстриженные, явно вчера постарался. Чуя нервничает. Создаёт чёрную дыру. Однако вместо маленькой, появляется крупная, размером едва не с Осаму, отчего мальчишка нервно отскакивает, пока на теле появляются языки собственного проклятия. Он не знает, как это контролировать, но с каждой секундой сознание всё сильнее уступает богу. Дазай только выглядит недалеким, расслаблено наблюдающим за попытками Чуи. На самом деле он осознает всю ответственность, следит за состоянием парня. Как только Накахара покрывается странными метками, а глаза становятся стеклянными, мужчина быстро подходит ближе, беря подростка за руку. — На сегодня хватит, — Дазай не отпускает парня, пока не убедится что тот пришёл в себя. Мафиози выходит из комнаты, не став помогать Чуе. Только так Накахара станет сильнее. Он должен научиться самостоятельно справляться с состоянием после порчи. Дазай переодевается у себя в кабинете, ожидая Чую. Мафиози заказал себе и парню небольшой обед, состоящий из салатов, роллов и кружки чая для Накахары. Мужчина сидит в кресле, дописывая отчёт, когда в голову приходит идея. Чуя не приходит долго. Он загнанно дышит, пытаясь принять то, что произошло. Его тело точно не справится с Арахабаки. Он не сможет это контролировать и, блять, как же это пугает. Он надевает перчатки, зажимается где-то в углу, стараясь выровнять дыхание. Факт того, что он и есть Арахабаки воспринять за реальность очень сложно. Но ему это и правда вбивали с самого детства. Он сам отказывался в это верить. А сейчас выбора нет. Накахара потирает больной бок, которым ударился при последнем падении. Он поджимает губы, тяжело выдыхает. В кабинет Осаму он приходит несколько раздосадованный, но старающийся скрыть это. — А где хоть моё рабочее место? — решает уточнить он, сняв шляпу и положив ее на край стола Дазая. Чуя распускает хвост, а огненные волосы разлетаются по плечам. Он садится на стул, напротив Осаму, чуть хмурясь. Ломка вновь давала о себе знать, движения становились дергаными. Дазай продолжает писать отчёт, не обращая внимания на посетителя. Он кивает на еду, покусывая ручку. Мужчина задумчиво выдаёт: — Напротив моего кабинета. Через несколько минут все готово и мафиози может, наконец, отставить бумаги в сторону. Дазай смотрит на Чую, замечая нервозность. Значит из-за Арахабаки все реакции в организме протекают быстрее и действие антидепрессанта слабеет. Осаму достаёт вату и перекись. Он подходит ближе, подвигая кресло и садясь рядом с Чуей. — Надо обработать. — Дазай аккуратно протирает чужой лоб, щеки и руки. Да, Накахара определённо красивее, когда не в крови. Осаму позволяет себе быть ближе чуть дольше чем нужно и в итоге откидывается на спинку кресла. Он негромко произносит: — Нам пришла угроза. Поэтому сегодня в двенадцать необходимо проследить за доставкой нашего оружия, в случае чего защитить без шума. Потом с часу до трех выяснить кто стоит за нападением. Если устал лучше иди домой. Вообще-то мафиози не имел право отпускать Чую с задания, но сейчас он хочет дать отдохнуть парню, чтобы переварить события последних дней. Для себя он оправдывает это как способ привязать Чую, казаться хорошим в его глазах. Хотя с каких пор Дазая волнуют подобные вещи? — Ешь. Чуя чуть хмурится, тихо шипит, а после забирает у Осаму ватку, как только тот заканчивает. — Я не хочу домой. — честно говорит он. — не пойми неправильно, но сейчас не то время, когда я хотел бы оставаться один. — Накахара поднимает взгляд на Дазая, сглотнув. После таких новостей, после начинающейся ломки, только одному ему сейчас не хватает остаться. Все же, мальчику куда спокойнее в компании Осаму. — Какая у тебя способность? — и все же, знать точный ответ Накахара хотел бы, не тяготя себя мыслями об этом. — И, я не хочу. — он смотрит на еду. — меня подташнивает. Накахара зевает. Этот день, начиная ещё с самого утра и кошмаров, сильно вымотал его. По идее, отдых бы парню совсем не помешал бы, но нет. Не получится. Остаться наедине с собой, со своими страхами и мыслями.. это того точно не стоило. Да и странное желание быть рядом с Осаму преследовало его сегодня весь день. Кажется, Чуя начинает по-настоящему привязываться к мафиози. Дазай пожимает плечами, решив поесть самому. Чуя странный, но в этом весь он. — Перед выездом все равно поешь. Сегодня мы будем мало спать. Моя сила - неполноценный человек, я могу нейтрализовать силу другого эспера посредством физического контакта. Все остальное время до начала миссии прошло относительно спокойно. Дазай уснул за рабочим местом, заведя будильник на девять часов и запретив заходить в кабинет всем, кроме Чуи и Оды. Когда мужчина проснулся то был не очень доволен этим, пожелав заснуть вечным сном. Шея затекла, спина не хотела разгинаться, а голова болела. Но, несмотря на непослушное тела, мафиози быстро собрался, надев на себя пояс с ножами и взяв пистолет. Он накинул плащ и подошёл к Накахаре. — Ты поел? Волнуешься? Для Чуи, в отличии от Дазая, это время проходит нервно. Но больше из-за все сильнее надоедающей ломки, заставляющей едва не локти кусать. Мальчик хмурится, когда проснувшийся Осаму к нему подходит и выдыхает. — Скорее надеюсь не сожрать сам себя. — фыркает Чуя. — да, поел. — ну, пару ложек салата же тоже считаются? Во всяком случае, Накахара голоден не был и это лучше, чем если бы его тошнило. Он вновь заплетает волосы, однако уже в косу. Чуя всегда любил баловаться с прическами, это расслабляло его. Шляпа оказывается на месте, а коса на плече. Что ж. Накахара лишь надеется не сильно напортачить. Он вместе с Осаму выходит из кабинета, накинув на плечи чёрный плащ, нагло украденный у Дазая утром. Невольно возникает мысль, что они неплохо смотрятся вместе и мальчик краснеет, решив замять это вопросами о миссии. — Что от меня требу-.. — парень оборачивается, а Осаму в этот момент вновь ускользает в кабинет с подписью: «С. Ода». Это злит! Раздражённый, он влетает следом, бесстыдно дав Дазаю подзатыльник. — Я с тобой разговаривал, вообще-то! — возмущённо восклицает он. Дазай решает не слушать надоедающие вопросы, вместо этого зайти к Одасаку. Он тихо проскальзывает от парня за дверь, раскинув руки шутя с другом. Ему нравилось вот так забегать сюда перед миссиями. — Во сколько ты освободишься? Может по стаканчику? Мужчина широко улыбается когда Одасаку соглашается. Но подзатыльник портит всю атмосферу. Дазай уже знает кто это, в мафии только один наглый человек способен на такое. Чуя. — Слизняк, я тоже сейчас разговаривал, если не заметил. Чего без стука? — Осаму в отместку снял шляпу с чужой головы, подняв её повыше. Мафиози закатил глаза, жалобно произнося: — Вот видишь, Одасаку, за что мне такие страдания? — Дазай положил вторую руку на Накахару, как на подставку. Ему комфортно. Даже если в их с Одой компании есть кто-то ещё. Чуя возмущённо восклицает, когда шляпу забирают и предпринимает неудачную попытку дотянуться до неё. Но после первого провала планирует использовать гравитацию, которую, впрочем, сразу нейтрализуют. Общество другого мафиози его почему-то совсем не смущает, тот словно кажется своим. Да, возможно. Чуя раздраженно фыркает, прыгнув, чтобы дотянуться до шляпы наконец. Но чёрт бы побрал изворотливого Дазая! — Отдай! — подросток все продолжает пытаться, из-за чего оба в итоге падают на пол, а сам Накахара соприкасался носом с носом Осаму. Возникает странное желание поцеловать, однако.. Дазай тогда точно его убьёт. И вместо этого Чуя лишь краснеет, но отстраняться не спешит. Сакуноске же наблюдает за этим, выгнув бровь. Что ж.. стоит признать, эти двоя совершенно точно стоят друг друга. Ода прекрасно понимал, что будь это кто другой, даже Акутагава, Дазай бы уже не чувствовал себя так расслаблено и комфортно. А сейчас он наблюдает весьма комичную картину, тихо посмеиваясь, а когда эти двое падают, цокает. Ещё кабинет ему разнесут! Дазай смеясь машет рукой со шляпой в разные стороны. Вся сонливость исчезла, оставив приятное опустошение. Мафиози смеялся, но вдруг почувствовал что земля уходит из-под ног, а на груди оказывается чужое тело. Дазай потирает затылок и, открыв глаза, замечает Чую. Близко. Мафиози хитро улыбается, положив руку на чужой затылок, а в следующее мгновение уткнув лицо парня в шляпу. Мужчина быстро переворачивается, меняя их местами. — Один-один, малявка. Осаму встаёт, смеясь, и опирается на плечо Одасаку. Сейчас так легко. В голове нет странных мыслей или планов. Рядом люди с которыми комфортно. Стоп. Дазай замолкает, осознав о чем подумал. Когда Чуя стал для него комфортным? Похоже это сила гравитации Накахары, притягивать людей против их желания. Мужчина кашляет в кулак, уже серьёзно произносит: — Нам пора. Он попрощался с Одасаку и вышел из здания. Сегодня они поедут не на его машине, в целях безопасности их отправляют на одной из одноразовых машин мафии. На таких обычно ездят люди за покупками в магазин или к знакомым. Идеальный вариант для секретного задания. Все происходит в мгновенье. Сначала новоиспечённого мафиози тыкают носом в шляпу, а после переворачивает, выбивая воздух из лёгких. — Мне шестнадцать! — возмущается Чуя, поднимаясь. — и я ещё расту! Он отряхивается и слушает смех Дазая. Такой приятный и легкий, он расслабляет и Накахару, выдохнувшего. Чуя не может злиться на Осаму, когда тот кажется таким особенно красивым. Красивым? Отгоняя эти мысли подальше, он тоже прощается с Сакуноске и идёт вслед за Дазаем к выходу. Оказавшись на улице мальчик невольно вздрагивает. Было очень холодно. Страшно представить, что с ним случилось бы, будь он сейчас бродяжкой. Кхыкнув что-то жалобно, Чуя садится на переднее место, рядом с Дазаем. Он зевает, уткнувшись взглядом в окно и кутаясь в пальто Дазая. Машина ещё была не прогрета и морозный воздух не отступал. — И все же, что мне нужно делать? Дазай садится за руль, не особо радуясь, когда чувствует под руками вместо тёплой обивки ледяную кожу. И ему придётся всю дорогу держать эту ледышку? Почему перед миссиями не греют машины? Мафиози обиженно откинулся на сиденье. Им ещё не пришла команда выезжать, есть время на прогрев. — Следить, в случае чего защищать машину. Но без указаний чтобы не действовал. Всё понятно? — Осаму смотрит на Накахару без угрозы, как раньше. Теперь это больше наставление, чем приказ. Когда на одноразовый телефон мафиози приходит сообщение, тот ломает его и резко выворачивает руль. Машина с оружием выехала. До места встречи ехать пять минут если вжать педаль газа, но необходимо не выделяться. Поэтому Дазай медленно плетется по улочкам, слушая тупое радио. Ему до сих пор непонятно, почему Мори просто не выкупит видео из камер, а всех неугодных не заставит замолчать. Тогда можно будет ездить на любой скорости, не волнуясь о том, что кто-то заметит это через запись. — Ты помнишь, что делал когда выходишь из состояния порчи? Накахара после вопроса задумывается. Что он делает для выхода из состояния порчи? И что чувствует? Хороший вопрос, впрочем. — Дазай, я не уверен. Это было всего один раз и все, что я помню, это как боялся спать после взрыва. Я тогда списал это на то, что все произошло как раз после того, как я заснул. — Накахара чуть расслабляется, согреваясь и выдыхая. — и ещё, было больно. Меня словно на части разрывало. Но я правда не знаю как я вышел из этого состояния. Чуя прислушивается к себе, к своей силе, поджимая губы. Он не может смолчать. — И, я не смогу ее контролировать. Мое тело не выдерживает такой нагрузки. — и это было чистой правдой. Ни разу ещё во сне, оказавшемся реальностью, ничего его не останавливало. Ничего, кроме смерти. — Я не хочу умирать, Дазай. Что ты задумал? — чуть напряженно произносит мальчишка и поворачивается к Осаму. Мужчина внимательно слушает, наконец следуя за целью. На вопрос Чуи он отвечает не сразу, подпевая песне из радио. — Go ahead and cry, little boy. Nobody does it like you do. Хочу научить контролировать. — Он смотрит в глаза Чуе через зеркало. — Если у нас получится, ты станешь сильнейшим исполнителем. — Дазай говорил это улыбаясь, он не верит что у них получится. Он хочет чтобы Чуя верил, ему это на руку. Мафиози уже не удивляется когда говорит "мы", за короткое время Накахара стал кем-то вроде приятного знакомого. Вдруг Дазай резко отворачивается в другую сторону, машина ускоряется. Они выехали на трассу, тут люди часто не соблюдают правила дорожного движения, теперь то Осаму может делать что хочет. Он открыл окна, гоня вперёд и радуясь как ребёнок. — Как тебе, Чуя? Прямо сейчас мы можем разбиться! — Ветер заставлял брелок в машине бешено вертеться, а вечно меняющая направление машина трясла пассажиров. Чуе приятно это Дазаево «мы». Более чем приятно. Это согревает душу, вызывает улыбку. И Накахара не может не поверить Дазаю. Он очень хочет не верить, хочет упереться, но слова Осаму так убедительны, они заставят повестись любого. Дазай определенно умел уговаривать людей, умело манипулировал ими. Но сейчас думать об этом не хотелось. В карманах пальто подросток нащупывает сигареты с зажигалкой, достаёт все. Чуя не стесняется закурить при Осаму, откинув голову и выдыхая едкий дым в потолок. Однако тот сразу ускользает в открытое окно. Большая скорость, они почти одни на ночной трассе, обгоняют одинокие редкие машины. Слова Осаму вызывают почти безумное веселье и Накахара хмыкает, улыбается. Он делает затяжку, выдыхает дым Дазаю в лицо. С Осаму хорошо, особенно сейчас, когда обоими движет странное безумие, заставившее Чую позабыть о болезни, заглушающее ломку. Он едет убивать людей, но это вызывает лишь веселье, Чуя знает, что соскучиться ему не дадут, как и погибнуть. И Накахара смеётся. Смеётся хрипло, срываясь на почти истерический смех. Ему хорошо. Громкий смех Чуи сливался с тихим хихиканием Дазая и музыкой. Мафиози чувствовал себя хорошо, даже не смотря на едкий дым в лицо. Было в этом что-то такое. Родное? Но у хорошего есть свойство заканчиваться. Они подъехали к месту засады, тихо выходя из машины. Дазай пошёл вперёд, тихо приказав держаться за его спиной. Из засады было видно как люди из мафии выгружают оружие, проверяя качество и оплачивая покупку. Стояла тишина, но Дазай вдруг дёрнул Чую и пальцем указал на какого-то мужчину. — Это не наш сотрудник и не поставщик. Дазай пригнувшись положил Чуе на плечо руку: — Посмотрим что он будет делать, начнёт шуметь прикончи. Чуя внимательно слушал Дазая, прижимаясь спиной к его плечу и чуть расслаблено выдыхая. Так хорошо. С Осаму было спокойнее, Чуя мог расслабиться. Вот только мужчина вдруг начал что-то бормотать, после говоря уже чуть громче. Накахара вопросительно смотрит на Осаму, но когда неизвестный достаёт оружие. Что ж, Чуя справляется очень быстро. Один взгляд, рывок. Сначала вокруг головы мужчины появляется слабое красное свечение. Но сразу после та взрывается. Кусок мозга и капли крови прилетают выглядывающему Накахаре прямо в лицо и он фыркает, прячась обратно. Накахара глядит на Осаму, тяжело дыша. — Это всё? — склоняет голову он, не спеша ничего оттирать, лишь дёргано заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. Стыдно признать, но Чуе вновь понравилось. Он знает, что не убьёт своих и не убьёт просто так. Но вот тяга к убийствам врагов.. мм, да. Чувство вседозволенности заполнило разум и парень облизнулся. Дазай успел заметить красный свет, затем перевести взгляд на сосредоточенного Чую, как почувствовал капли крови на щеке. Он слегка поражённо смотрел на парня. Как тот нервно заправляет волосы, облизывая губы. Дазай завораженно наблюдает за этой картиной, вдруг приблизившись. Впервые он почувствовал это, странное желание дотронуться до чужих губ. — Хорошая работа, малявка — Осаму резко кусает чужие губы, стараясь углубить поцелуй. Ему это нравилось. Руками блуждать по чужому телу, в итоге остановившись на волосах. Мафиози прижался ближе, сжав кулаки. Стало жарко, весь мир сжался до Чуи. Для Дазая существует только Накахара. Хотелось продлить момент, но нужда в кислороде и крики людей заставили отпустить парня. Голова кружилась, мысли перескакивали одна на другую. Осаму чувствовал как краснеет, будто какой-то ребёнок. Для него это впервые. Он уже целовался, но в этот раз Дазай не знает что делать или говорить. Поэтому мужчина отвернулся, скрыв лицо за воротником плаща. — Хорошая работа. Чуя такого… не ожидал. Но странно захотел продолжить. Он отвечал на поцелуй рьяно, сжимая Дазая в объятиях и чуть склоняя голову. На лбу выступила испарина, подросток тяжело дышал. Но прерывать поцелуй не хотелось, он лишь активно углубил его, прикрывая глаза. А потом все резко заканчивается. Также резко, как и началось. И, блять, Накахара чувствует тепло. Тепло в груди, желание прижаться к Осаму и целовать, целовать, целовать. Целовать долго, целовать страстно, целовать нежно и чувственно. Это странно. Чуя не понимает, что это такое. Чуя хочет спрятаться от самого себя, закрыться или забыться. Но вместо этого он лишь быстро утыкается в грудь мафиози, замарав его рубашку кровью прямиком с лица. М-да. Это было не то, чего он ожидал. Но это ему безумно понравилось, заставило парня покрыться румянцем. Их безумие связывало души. Блять, но нельзя. Нельзя было задарживаться, отвлекаться от миссии, Чуя не хочет подвезти босса. Хотя нет. Чуя не хочет подвезти Осаму. Именно Осаму. — Ты хочешь забыть об этом или я могу сделать это ещё раз? Осаму уткнулся носом в руку, отчаянно краснея. Да что такое? Почему следующий босс мафии, демон мафии, Дазай Осаму сейчас не может справиться с эмоциями? Над вопросом Накахары мужчина серьёзно задумывается, хотя стоило сказать забыть. — Миссия, надо закончить миссию. Мафиози выбирается из чужих рук, тихо выглядывая, чтобы рассмотреть происходящее. Дыхание ещё не вернулось в норму, а щеки горят. Нет, не время думать об этом. Работники мафии и поставщики быстро закончили работу, разбежались по машинам, стараясь как можно быстрее покинуть место преступления. Тот кто подослал того человека явно не будет сейчас показываться. Дазай, вздохнув, следует их примеру, не смотря на Чую. По пути обратно он не гнал машину. как обычно это делает, в голове много мыслей. Не самых хороших. Мужчина нашёл свое слабое место. Оставаться рядом с Накахарой опасно. Лицо мафиози сильно напряжено, челюсть сжата. Рука крепко держит руль. Дазай сразу поехал домой, отчёт может подождать. Всю оставшуюся миссию Чуя был словно на иголках. Он чесался, хмурился и беспокоился. Он не хотел забывать о их с Дазаем поцелуе. Он хотел продолжения, хотел повторить это. И не сдержался. По приходу домой Накахара вжимает Осаму в стену, сжимая рубашку у того на груди. Он целует. Целует яростно, не позволяя отстраниться, закрыв глаза. Целует со всей страстью, чувственно и глубоко, хмуря брови. Чуя не хочет поднимать глаза, не хочет видеть взгляд Осаму, не хочет знать, что тот чувствует. Отстраниться приходится, глотая ртом воздух. Блять. Что он наделал? Накахара срывается с места, убегает от Дазая. Убегает прямиком в ванную, закрывая дверь на замок. С глаз срываются горькие слёзы, Чуя откидывает шляпу, снимает портупею и рубашку, чтобы дышать наконец стало легче. Но легче не становится. Чуя испуганно смотрит на своё отражение, шмыгая носом. А потом бьет. Зеркало разлетается на мелкие кусочки, впиваются Чуе прямиком в руку. Но похуй. Он бьет и бьет, удар за ударом, пока алая кровь стекает по ладоням, капает на пол, на раковину. Она везде. И Накахара в эпицентре этого всего задыхается, скатывается на пол, не слыша посторонних звуков. В бок впивается осколок, но он не чувствует. Он истекает кровью на холодной плитке, но было все равно. Все равно на всех. Накахара подбирает большой осколок, смотрит на себя. Лицо в крови. Чужой и своей. Глаза красные, дыхание загнанное. Он, блять, ужасен. Поразмыслив пару секунд, подросток со всей силы кидает осколок, а маленькие части летят обратно, прямо в него. Накахара закашливается, харкает на пол кровью. Мальчик сворачивается на полу. Дверь в квартиру с грохотом открывается, Дазай не успевает ничего сделать когда его грубо вжимают в стену. Приходится нагнуться чтобы не сломать шею. Губы опять обжигают чужие. Осаму пытается ответить, что плохо получается под напором Чуи. От цепкой хватки и давления Дазай позволил себе короткий стон. Вдруг всё прекращается. Осаму считает что им нужно поговорить об этом, но юноша сразу скрывается за дверью в ванную. Чтож. Мужчина может и подождать, пускай Чуя соберётся с мыслями. Мафиози уходит в сторону кухни. Пока они были на работе, Дазай приказал одному из сотрудников мафии занести ему домой кое-что, что он купил в тайне от Чуи. В красной коробке лежал плюшевый гусь. Он был большой, где-то метр в длину. Осаму решил помочь Накахаре справиться с бессонницей и купил игрушку для объятий. Мужчина сам не до конца понял почему решил это сделать. Чуткий слух уловил странные звуки из ванной комнаты. Это не похоже на воду или человеческую деятельность в целом. Дазай быстро подошёл к двери. — Ты в порядке? — В качестве ответа послужил звук падающего стекла и всхлипов. Осаму быстро стал пытаться открыть дверь методом поворота ручки, но после задушенного кашля мафиози просто грубо ударил дверь ногой. Перед глазами предстала ужасная картина. Чуя, весь подавленный и сжавшийся, лежит на полу в луже собственной крови, тихо всхлипывая. Дазай подбежал ближе, аккуратно, боясь причинить боль, приподнял парня за спину. Мужчина сел рядом, не боясь порезаться и стал осматривать чужие раны. — Чуя, что происходит? Ты меня слышишь? — голос звучит спокойно, но его обладатель сильно нервничает. Дазай поднял парня на руки, унося к ближайшей мягкой поверхности. То, что Дазай без особых проблем ворвётся к нему в комнату, неожиданностью не было, однако мальчик все равно пытается ускользнуть от взгляда мафиози, закрывает лицо руками и трясётся в тихих рыданиях сначала на руках Осаму, а после уже на кровати. Вот ведь. Теперь стало стыдно. Потому что чем он был движим в этот момент, подросток не знает. Возможно, его психика не выдержала такого количества новостей без возможности выплеснуть эмоции, может так сказалась обострившаяся ломка, а может и все вместе. Чуя сжимает руки в кулаки, из-за чего кровь на костяшках начинает течь быстрее. Он сплёвывает кровь и наконец поднимает взгляд на Дазая, увидев в его глазах.. беспокойство? Накахара сглатывает, всхлипнув. — Блять, Дазай. — хрипит он. — прости… чёрт, прости, я не знаю что на меня нашло.— становится тревожно. — я.. я просто опять все порчу. Я не могу. Слишком много всего. — мальчик прячется за ладонями. Стыдно. Осаму невыносимо слушать чужие оправдания. Он итак все понимает. Мужчина достаёт из тумбочки аптечку, похоже от жизни с Чуей ему придётся расширять её. Мафиози садится рядом, беря чужую руку. — Лежи молча. Ты не виноват в этом. — Дазай обрабатывает порезы, щипцами доставая остатки стёкол. Иногда он предупреждает о возможной боли, иногда лишь ласково поглаживает пальцем чужую ладонь. Он сидит молча, придумав текст для Мори. Когда все раны на лице и руках обработаны и забинтованы, Осаму переходит к боку. Мужчина аккуратно достаёт стекло. К счастью оно вошло не глубоко, но шрам останется. Мафиози пришлось снять с себя повязку, чтобы освободить второй глаз и лучше обработать эту рану. Он вздыхает, прикладывая лёд, делая перевязку. Дазай что-то печатает на своём телефоне, а потом возвращается к Чуе. Садится рядом на полу, положив голову на край кровати. Слушать дыхание Накахары было бы приятно, если бы не хрипы. Мори согласился провести полный медицинский осмотр Чуи за счёт организации. Завтра они должны вызвать парня к себе в корпус. Дазай вдруг дернулся и пошёл на кухню. Он вспомнил, что Чуя ничего не ел. Специально заказанная утром еда стояла в холодильнике. Йогурты, салаты и рисовые блюда. Мафиози быстро подогрел все необходимое, вернувшись с подносом и едой. Он помог Чуе присесть, поддерживая спину. Руки парня полностью перебинтованы, а после недавних повреждений ещё болят. Поэтому Дазай вместо того чтобы отойти сел рядом, взяв палочки. Он не виноват. Не виноват. В это вновь абсолютно не хочется верить, но это говорит Дазай. Дазай это не тот случай, когда у него есть выбор этого. А потому Накахара искренне старается успокоиться, вытирая слёзы и поджимая тонкие губы. Успокоиться сложно, но зато после этого чувствуется очень приятное опустошение, позволяющее задышать полной грудью. Ну, почти. Он поперхнулся воздухом, сплюнув на пол кровь. — А я думал ты слепой. — фыркает Накахара почти бесцветно, увидев абсолютно здоровый глаз Дазая. Тот отходит, возвращается с едой и Чуя прикрывает глаза, шипя от боли в боку и руках. Перчатки пришлось снять, они безнадежно испорчены и от этого тревожно. Хочется отвлечься. — Зачем ты носил ее? — продолжает тему с повязкой Накахара, выглядя удивленным, когда Осаму начинает кормить его. И, тем не менее, подросток ест. Дазай подносит палочки с рисом к чужому лицу, ему кажется странным такое проявление близости, но можно потерпеть ради Чуи. Ему необходимо поесть чтобы пользоваться гравитацией. Осаму смотрит на Накахару как на дурака и скептически поднимает бровь. — Он был поврежден, уже прошёл. Если присмотреться можно заметить что он темнее. — Это правда, это особенность глаз Дазая. С самого детства один был темнее второго. Многие уличные бродяги и завистники в мафии старались почему-то попасть именно в этот глаз. У одного получилось, причём довольно серьёзно повредив. Дазай тихо рассказывает это все, чтобы Чуя ел не задумываясь. Мужчина часто использует этот способ. А когда еда закончилась, мафиози поднял палец сказав: — У меня есть подарок. Он собрал посуду, спустившись к кухне и взяв большую красную коробку с гусем. Дазай аккуратно нёс её к Накахаре, стараясь не прислонять к телу, испачканному кровью. В голове возникали возможные варианты реакции Чуи и на каждый такой Дазай улыбался. Он совсем забыл что сегодня хотел встретиться с Одасаку. Забыл что должен написать отчёт, но рад что смог сделать приятно подростку. Чуя сначала тушуется под взглядом Дазая, но когда тот начинает рассказывать, становится легче. Накахара не чувствует себя идиотом, мирно поедая блюдо с рук Осаму, успокаиваясь все больше. Он даже чуть улыбается. Ему приятна такая близость, ему не хочется прекращать это. Чуя вглядываются в глаза Осаму, дивясь. — У тебя очень красивые глаза. — выдыхает он и слегка приобнимает того. А потом Дазай говорит о сюрпризе. И тут становится интересно. Он хлопает глазами, непонимающе глядя на него, но тот лишь уходит. А возвращается с огромной коробкой и мальчику даже страшно представить что там может быть. Она была огромной! Настороженно подходя к коробке, Накахара открывает ее. И видит гуся. Плюшевого, большого гуся. Глаза загораются и Накахара вешается на шею Дазаю, сразу же зашипев от боли. Он даже о ранах забыл. Обиженно насупив нос, мальчик чуть отпускает мужчину, но сразу забывает о боли и с благодарностью смотрит на Дазая. Он чуть приподнимается на носочки, но целовать не спешит, позволяя решить Осаму. Все же, боль подумерила пыл. Дазай самодовольно упирается руками в бока, видя что подарок Чуе понравился. Ему льстит реакция парня. Он ловит Накахару руками когда тот падает на его шею, зашипев. И игриво смотря на его заминку с поцелуем. Дазай складывает руки на груди, отодвигаясь. — Нет, Чуя. Не за что. — мафиози не хочет что-то торопить или в принципе развивать, поэтому решает остановиться на простой заботе. Усталость даёт о себе знать, но надо убрать стекло в ванной. Дазай похлопав Чую по плечу идёт за всем необходимым. Он осматривает объем работы, тяжело вздыхая. Если после такого Накахара не поможет свергнуть босса, то Осаму повесится с гримом клоуна. Стекло быстро оказывается в пакете, а одежда на полу. Дверь тоже придётся чинить, но это завтра. Сейчас Дазай просто хочет отдохнуть в горячей ванне, даже с открытой дверью. Во время уборки он поцарапал руку, а когда помогал Чуе сел на стекла, поранив ноги. Теперь же в горячей воде расплывались кровавые следы, а раны жгло. Но Осаму казалось не замечал этого, думая лишь о недавней истерике. Стоит ли давать мальчику антидепрессанты? Что делать если это повторится? Что делать со своими внезапно проявившимися чувствами? На отказ Чуя выдыхает, поджимает губы. Опять расстроился. Ну что ж такое-то. Почему ему вдруг не все равно? Раньше было легче. Накахара сглатывает вязкую слюну, снимает штаны, напялив футболку Осаму. И только потом, убедившись, что никак не испортить подарок, мальчик берет его в руки, отмечая объем и улыбаясь. Он ложится с ним на кровать Осаму, крепко обнимает игрушку, закинув одну ногу на неё. И понимает, уже почти сквозь сон. Он влип. Влип конкретно. Дазая хотелось не просто целовать и обнимать, Чуе хотелось постоянно быть с ним, Чуе было интересно слушать любой бред от него, Чуе было слишком комфортно. Он засыпает. Накахара Чуя крупно влип, влюбившись в Осаму Дазая. Вода остыла, но мысли и не собирались. Дазай, тяжело простонав, опустился с головой на дно ванны. Рост не позволяет полностью находиться внутри, так что ноги забавно упирались в стену. Пролежав так ещё секунд тридцать, он резко вынырнул, хватая воздух. Вот бы уметь так делать с мыслями. Мужчина неспеша оделся и пошёл в спальню. Там он обнаружил спящего Чую, такого хрупкого и уязвимого. Дазаю стало тошно. Он сам не знает от чего. От чувственных мыслей или того что он хочет лишь использовать парня. Мафиози провел рукой по чужим волосам, укладываясь рядом. Наверное не стоит давать Накахаре повод для надежд, но говорить об этом сегодня явно плохая идея. Это сильнее ударит по подростку. Мужчина придвинулся ближе, аккуратно касаясь чужого плеча. Мафиози на удивление быстро уснул. Утром, как обычно, встав первым. Утренняя рутина утомляет, особенно когда осознаешь всю тяжесть наступающего дня. Врач, работа, одиночная миссия, работа. Дазай сжимает чашку кофе, в целом выглядя уставшим. Ночь для Чуи проходит более гладко. Кошмары снятся, но лежащий рядом Дазай спасал его одним лишь своим присутствием. А утром.. Утром тяжело. Мальчик сначала быстро моется в душе, а после чуть испуганно выходит к Дазаю, в одних штанах и без бинтов. — Дазай! Перчатки! — испуганно говорит он и шмыгает носом, показывая испорченную ткань. Глаза болят, лицо опухшее, волосы мокрые, да ещё и перчатки безнадежно испорчены! Ох, отвратительное начало дня. Подросток вздыхает и садится на соседний стул рядом с Осаму, заламывая руки. Он очень устал. Устал от этого всего. Постоянная, вновь наступившая ломка заставляла заскулить, впиться ногтями в собственные руки. Вот вроде что-то и менялось, вроде ему готовы были помочь, но Чуя все равно чувствовал напряжение. Слишком все быстро и легко. Настораживает. И единственный, кто у него был — Дазай. Дазай, сидящий сейчас рядом. Дазай протянул парню сигарету, докуривая свою. Кофе на половину выпит, а за окном идет снег. В комнату проникает приглушеный свет, в помещении пахнет чем-то шоколадным. А на кухне сидят два парня, в одних штанах. Все же есть в этом что-то. Осаму, не отрываясь от книги, произносит: — Мне нужно наложить повязку на глаз. Помоги. Мафиози кивает на бинты на столе. Он все приготовил и хотел было самостоятельно забинтоваться, но решил предоставить это парню. Нет, он не хотел чужого внимания, лишь учил заматывать раны.. так ведь? Дазай подвинулся ближе, подставив лицо. Ему нравилось рассматривать Чую будучи так близко, можно заметить мельчайшие детали, бледность кожи и глаза. Они прекрасны, как океан. Если бы в них можно было утонуть Дазай бы так и сделал. Лучшее самоубийство. Чуя немного теряется, поперхнувшись дымом сигареты, которую вручил ему Осаму. Помочь забинтовать глаз? Что ж. Это заставило щеки Накахары поалеть. — И зачем ты только носишь ее, если глаз зажил. — ворчит он, но бинт берет. Мальчик придвигается к Осаму ближе, аккуратно касается его щеки, наматывает повязку. Он действует осторожно, но натягивает бинт достаточно, чтобы тот не слетел. И в конце подросток не удерживается. Чуя склоняется над лицом Дазая, кладёт руки на щёки и аккуратно целует в уголок губ. — Мне нужны перчатки. — произносит он со скрытым смущением. Мужчина прикрывает глаза от нежных прикосновений. Он знает что Чуя сделает это, поэтому не был удивлён почувствовав прикосновение к своим губам. Он снова смотрит в чужие глаза. Уверенно говоря: — Тебе не нужны перчатки. Я верю, что ты сильнее гравитации. — Мужчина звучал серьёзно, его лицо полностью подходило тону. Дазай встал со стула, потягиваясь, он направился к гардеробу. Взяв самое красивое что нашёл. А именно чернильно-синюю блузку от Fabiana Filippi и полуклассические брюки от wanted. У мафиози есть планы на вечер, точнее на ночь. У него завтра выходной, а это прекрасная возможность провести время где-нибудь с прекрасным алкоголем. Причесавшись, он вышел к Чуе. На руке часы, а от мужчины пахнет чем-то терпким. Он оценивающе посмотрел на парня и выдал: — Собирайся, надо тебя собрать. Дазай ожидающе сел на стул, отказываясь пока что рассказывать куда и зачем отвезёт Накахару. Чуя вновь давится. Теперь уже воздухом. Это, блять, что? — Дазай, совращать несовершеннолетних плохо. — не удерживается Чуя, внимательно рассматривая мужчину, одетого невероятно. Тот был статен, такому Дазаю хотелось подчиняться только сильнее, сидя у него в ногах. С таким мужчиной Чуя даже готов побыть верным пёсиком. И что-то подсказывает, что мальчик должен Дазаю соответствовать. Он кивает, идёт в гардероб. Накахара выбирает себе бордово-алую блузку с большим вырезом, штаны на высокой талии, идеально подчеркивающие его фигуру. Блузку тот заправляет, но оставляет свободной, руки тянутся к коробке на той самой полке, где он нашёл шляпу. Что-то подсказывало, что там можно найти что-то интересное. Так и выходит. Он открывает одну из коробок и замирает. Ахуеть. Откуда это всё у Осаму? Накахара достаёт тканевый чокер со шнуровкой прямиком на кадыке, завязывая бантик и сглатывая. Вау. Тут так много всего и всё Накахаре так нравится! Следом он достаёт полупрозрачные перчатки. Хотя, перчатками это назвать сложно, те скрывают лишь пару пальцев, застегиваясь ремешком. Что ж, это не замена его старым, скорее аксессуар, но Дазай же сказал, что он сильнее? Значит это действительно так. Следующим и последним становится чёрная подводка, которой Чуя рисует едва заметную стрелку, выражая хитрость взгляда, делая его чуть более прищуренным. И Накахара с удивлением понимает, что ему очень нравится как он выглядит. Подросток выходит к Осаму, поправляя выбившуюся прядь волос, заплетенных в низкий пучок. — Как думаешь, надеть шляпу? — невинно склоняет голову он, ехидно улыбаясь внимательному взгляду. — откуда у тебя это все вообще? Мужчина заканчивает набирать сообщение, когда к нему выходит парень. Дазай без стеснения рассматривает его, отмечая как хорошо смотрятся штаны на талии. Он хотел поездить по магазинам, купить Накахаре одежду, но какое-то ревнивое чувство решило оставить все как есть. Мафиози признает, ему нравится когда Чуя носит его вещи. Он улыбается, скалясь. — Надень. Жизнь в мафии и миссии под прикрытием, малыш. — Дазай вспоминает как переодевался в женские костюмы, совращал стариков, затягивал корсет. Да, были времена. Сейчас его фигура не подходит под эти задания, но вот Чуя идеально бы смотрелся в платье. Осаму после таких мыслей приравнивает себя к тем старым извращенцам. Мужчина пропускает Чую вперёд, выходя следом и закрывая квартиру. В машине мафиози завязал разговор по пустякам. Иногда смеясь и рассказывая о его похождениях в одежде из гардероба. Но при здании мафии Дазай не остановился, проехав чуть дальше к белой многоэтажке. — Мы на месте. Тебе устроят полный мед осмотр. «Малыш». Дазай назвал его малышом. Щеки заалели лишь сильнее, Чуя заправил за ухо рыжую прядь и все-таки надел шляпу, выходя вслед за Осаму. С каждым днём ему было все легче общаться с Дазаем, все приятнее находиться в его компании. Он совершенно точно влюблялся в Осаму и совершенно точно с каждым днём эта любовь становилась все сильнее и сильнее. Легкость на душе заглушила страх перед врачами, однако, несмотря на это, Чуя все равно схватился за руку Дазая. Он все ещё боится разнести что-нибудь, не справиться с гравитацией. Да кого он обманывает. Накахара Чуя хочет быть максимально близко в Дазаю Осаму. Они вместе проходят в здание и подросток хмурится при виде врачей, вцепившись в мужчину. — Мне бы сейчас твоих тех успокоительных. Мало того, что врачей не люблю, ещё и ломка начинается. — устало выдыхает он, глядя на приближающегося к ним врача. Мужчина крепче сжимает руку. Сейчас он понимает что Чуе это необходимо. — Я не могу их тебе дать. Это наркотические вещества, а ты будешь сдавать кровь. — Эта больница полностью подчиняется мафии, а значит и Дазаю, даже если у Чуи выявят что-то подобное в анализах, без ведома исполнителя это никуда не уйдёт. Но Осаму хочет видеть результаты сдачи крови без добавок в виде антидепрессанта. Врач уважительно пожимает руку, говоря что-то по-итальянски и передавая Дазаю пакетик. Мужчина преклонного возраста уводит Накахару в кабинет, попросив старшего остаться снаружи. Внутри врач заставляет раздеться, проверяет реакцию, заставляет нарисовать часы и задаёт вопросы : — Когда употребляли в последний раз? Ведёте ли половую жизнь? Как питаетесь? — и прочие прочие, пока Чуя отвечает, итальянец быстро берет кровь из вены и пальца, а потом ставит баночку. Накахару заставили бегать по разным врачам, всего это заняло около четырёх часов. Все это время Дазая не впускали в кабинет к Чуе и мужчина задремал на одном из диванчиков. Под конец осмотра Чуя чувствует себя невероятно замученным и уставшим. Его заставляли делать многие вещи, которые он делать не хотел, не стеснялись сделать больно. К Дазаю Накахара выходит с кругами под глазами. Он чуть воровато оглядывается по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, бессовестно залезает на Дазая, начиная трясти, чтоб тот проснулся. Хочется отомстить и выплеснуть эмоции. Чуя смотрит на него игриво, позволяя себе ребятчество. Обнять и плакать, ей богу. Накахара ложится прямиком на Осаму, хитро ухмыльнувшись. — Знаешь, некоторые были несколько недоброжелательны, но когда я сказал, что ты мой парень.. ты бы видел страх в их глазах! — наглым образом врет Накахара. Его там мучали четыре часа, а мужчина просто спал! Ну нет, пусть попереживает за статус теперь. Осаму окружала тьма, было тепло и уютно, но вдруг всё задрожало, а перед глазами возник расплывчатый силуэт Чуи. Мужчина мало спал последние дни и не то что бы такого не было раньше, просто он утомился. От мыслей, событий, передвижения, от жизни точнее. Он не сразу понял где находится и что с ним делают, а потому положил голову на чужое плечо. Дазай продолжил засыпать, обняв Чую. Чужой голос прозвучал как сквозь пелену. Это сон? Давно у него не было снов. — Мгм, будут уважительно к тебе относиться. — Осаму зевнул, прижавшись сильнее и только потом осознал что это вовсе не сон. Чуя слишком твёрдый, материальный для плода его воображения. Дазай резко отвалился, удивлённо смотря на парня. Он уже и забыл что они находятся в больнице. — Чуя? Что ты тут делаешь? Дазай имел ввиду свои колени, а потом появился вопрос поважнее. — Ты что.. Кому именно из врачей? — Осаму выглядел серьёзно, в голове сразу возникли разные сценарии. От того что это шутка, до вынужденных угроз медикам. Мафиози уже достал телефон, готовый обзванивать работников больницы. Если эта новость дойдёт до Мори, то весь план рухнет. Чуя улыбается, обнимая мужчину лишь сильнее, потеревшись головой о грудь, не обратив внимание на упавшую на пол шляпу. Злорадство захватило его, заставляя хитро улыбаться. — Хм, знаешь.. та медсестра казалась сплетницей. Я слышал, пока возвращался сюда, как вся больница шепталась о нас с тобой. — продолжает он, расслаблено выдыхая. Нет, он обязательно скажет, что это лишь шутка, но потом. Определенно потом. Сейчас он поглядывал на напряжённое лицо мафиози, зевнув, но после лишь дёрнувшись. Ломка давала о себе знать, на месте сидеть не хотелось совершенно, это было почти физически невозможно. — Знаешь, а это приятно, когда тебя уважают. — продолжает как ни в чем не бывало Накахара, чуть напрягаясь. А Осаму же точно ничего с ним не сделает? Хотя, пф, чего это. Дазай хмурится, набирая сообщение, связываясь с Анго. Мужчина часто прикрывал Осаму, помогал избавляться от слухов и заметать следы. В этот раз тоже не откажет. Мафиози тяжело вздохнул, сильно сжав руку на чужой талии. Дазая опять смутила поза в которой они находятся. — Озабоченный. Мужчина сталкивает с себя парня, читая ответ от Анго. Отдел по безопасности мафии решит этот вопрос. Дазаю нравится эта система, быстрый запрос и быстрый ответ. — Что сказал врач? Осаму вновь выглядит серьёзным, смотря прямо на Чую. У его нет времени на такие пустяки как ругань, надо выяснить в каком состоянии подчинённый. А потом рассказать о одиночной ночной миссии. — Это была шутка. — как ни в чем ни бывало пожимает плечами Чуя, фыркнув, когда Дазай его скидывает и зевает. На вопрос отвечает не сразу, устало глянув на Осаму. — Тяжелая наркозависимость, какой-то там процент поражения легких, внутренние разрывы и недовес. — Накахара хмурится. — ну и еще что-то с психикой, я не вникал. В общем, ничего смертельного. Было даже как-то стыдно. Парень почувствовал себя проблемным. — Послушай, я пойму, если.. — Чуя сглатывает. — если ты не захочешь со мной возиться. Я понимаю, со мной слишком много проблем и, Дазай, мне жаль. — Накахара опускает голову. — иногда я думаю, может лучше было разойтись еще там, в баре. Просто трахнул бы меня. Чуя по-настоящему задумался, а заслуживает ли он всего этого? Достоин ли он того шанса, что ему дали? Дазай широко поднимает брови, выглядя возмущённо. Он снова пишет Анго, приказав замять уже эту шутку. Он ударяет рукой по лицу, драматично произнося: — И заработал бы СПИД. Что за бред ты несёшь. Хочешь сдохнуть? Могу помочь. — Дазай не может поддержать так, как это делают другие люди, но сказать свои мысли вполне способен. Он складывает руки на груди, вставая и хватая Чую за плечо. Он с силой сажает того в машину, выглядя при этом неоднозначно. Машина выезжает на основную дорогу. Осаму молчит, игнорируя рыжего. Его злит ситуация в больнице, почему-то он не чувствовал себя так когда Накахара назвал его своим парнем, но когда это оказалось шуткой, а Чуя признался что жалеет о их встрече, Дазай был вне себя. Но есть кое-что из-за чего он все ещё рядом с парнем и они направляются не в офис. У него был целый план на этот день, а из-за глупой шутки все отменить будет глупо. Машина остановилась возле большого здания, торгового центра. Осаму выпускает Чую со словами: — Мы на месте, принцесса, прошу на выход. — слышался явный сарказм, лицо скривилось в неестественной улыбке. Когда парни шли ко входу, Дазай вдруг прижал Чую за талию. — Сегодня у меня миссия, а до этого времени ты будешь развлекать меня, мой парень. Мафиози решил отомстить. — Дазай, я не-, — его прерывают, грубо тащат в машину, усаживая на месте. Он не это имел в виду. Он просто не хочет быть обузой для Дазая, ему просто его жаль. Подавленное состояние бесит и Накахара выдыхает, глядя в окно машины. Вот чего-чего, а злить Осаму совсем не входило в его планы. И зачем Чуя только пошутил так? Только в торговом центре мальчик понимает, что Дазай, кажется, злился не на шутку. И теперь Накахара и вовсе не понимал мужчину. Рука на талии обжигает, ощущаясь очень приятно, позволяет Чуе чуть расслабиться. И все же, мужчина спасал. Всякий раз даже своими самыми простыми действиями, Дазай спасал утопающего Накахару. И Чуя был благодарен тому за это. По-настоящему благодарен. — Миссия? И без меня? — склоняет голову Накахара. Играется, очевидно. — и как тебя развлекать? Доктор запретил заниматься сексом. — Чуя дует губы, глянув на Осаму. — но поцеловать могу! — и, прямо при всех, Накахара утягивает Дазая в ленивый, тягучий поцелуй. Дазай сжал руку на чужом теле, не сильно, скорее предупредительно. Он отстранился, язвительно смотря в глаза. Осаму хмыкнул, он думал что подросток растеряется и не сразу поймёт что происходит. Произойдет вообще что угодно, но не поцелуй. Мужчина отстранился, спрашивая: — Ты голоден? Тут есть прекрасное кафе без жирной и жареной еды. Мужчина повёл парня дальше, идя просто рядом, не касаясь. Он рассказывал о предстоящей миссии. Ему, Осаму, придётся притвориться эскортником, проникнуть в дом одного из депутатов, выкрав бумаги о договоре вражеской организации. Это даст нам поводы для шантажа и лёгкой манипуляции их боссом. Дазай, казалось, выглядел отстранённо, но в голосе звучало едва заметное предвкушение. Парни проходили мимо магазинчика с одеждой, когда Осаму вдруг произнёс: — Пойдём, поможешь выбрать, потом поешь. — Мафиози долго продил вдоль стендов с женской одеждой. Он прикладывал разные смешные, по его мнению, наряды и строил лицо. Ну пиздец у Дазая миссии конечно. Чуя невольно думает, что справился бы не хуже. Так или иначе, ему не впервой. Становится на какое-то мгновенье мерзко от себя. Он же шлюха. Просто, блять, шлюха. Вот только от мыслей заставляет отвлечься Осаму. Осаму, визуально примеряющий платье. И, вот блять, это выглядело невероятно возбуждающе. И в мыслях возникает картина самого себя в платье. Представляя себя в красном, обтягивающем платье, сетчатых колготках и на каблуках Накахара выдыхает. Ему, блять, нравится. Он хочет предстать в таком виде перед Дазаем, хочет походить так где-нибудь. Ну пиздец. Подросток краснеет, смеётся на кривляние Осаму, а сам засматривается на каблуки, склоняя голову. Чёрт. Нужно валить отсюда. — Дазай, я голоден. — врет Накахара, заправляя за ухо прядь волос. Мужчина смеётся, ведёт себя как ребёнок, а сам внимательно следит за Чуей. Он уже понял, что считает того одним из комфортных людей. С кем не хочется быть холодным, демоном мафии или гением. Хочется просто улыбаться, смотреть, возможно жить. Дазай старается понять Чую, замечать мельчайшие детали, недоступные остальным. Люди называют это дружбой? Но для них это не совсем подходящий термин. К тому же Одасаку Осаму относится по-другому. Так кто для него Чуя? Дазай заметил как поглядывает на каблуки Накахара, как краснеет и неискренне признается в голоде. Он хочет их? Или хочет видеть Осаму в них? Нет. Даже ради Чуи он не наденет их. Но вот что насчёт самого Чуи? Дазай понимает что такое "сексуально" только теоретически, сам он никогда не чувствовал подобного к кому-либо, но теперь ему кажется что это очень подходит к Накахаре на каблуках. Мужчина ещё некоторое время смотрит на платья, снимая, наконец, короткое чёрное, облегающее, с открытыми бёдрами. К нему покупает чёрные чулки с кошачьими лапами. Он знает как люди на них реагируют. Дазай с отвращением сравнивает таких людей с зоофилами. Осаму берет те самые каблуки, но на несколько размеров меньше своей ноги. Он знает все параметры Чуи, у него собрано целое досье. Этот небольшой набор одежды вышел в круглую сумму. Но высокая должность в мафии позволяет такую роскошь. Осаму ведет Чую в крыло с разными кафе, далее показывает какие подходят под его диету и ждёт решение Накахары. Пускай сам выбирает что будет есть, Дазай ему не няня. Чуя покупку Дазая не видел. Он увлёкся разглядыванием короткой чёрной юбки с высоким посадом, встречаясь с Осаму уже лишь на выходе из магазина. А вот в кафе Накахара выбирает себе диетический тост, понимая, что это достаточно рискованно. Хлеб, пусть и не самый обычный, более легкий, все ещё мог оказаться для его желудка достаточно тяжёлой едой, но.. Попробовать стоило, даже несмотря на то, что ему советовали есть такое только через неделю минимум. Он маленькими кусочками поедает тост, переодически запивая его зелёным чаем с добавлением свежих яблок. — То-есть сегодня будешь старичков соблазнять? — выгибает бровь Накахара. — а мог бы меня, любимый. — теперь Чуя уже играет бровями и хмурится, убирает и наполовину недоеденный тост. Его начало тошнить. Ну вот. Чуя вздыхает, думает о своём странном влечении к женской одежде. Почему? Откуда это взялось? Но, впрочем, наверное, неважно? Да, пожалуй. Вскоре они уходят из кафе, а после и из торгового центра, а Накахара понимает, что совсем скоро он окажется без Дазая. Впервые за несколько дней, не считая больницы. И, блять, его сковывает страх. — А меня куда? — спрашивает мальчик в машине. Дазай довольный садится в машину, на улице уже темнеет, скоро начнётся закат. Он хотел завершить их поездку как-то особенно, поэтому едет к мосту, он соединял две части города, но люди часто ходят там по вечерам, любуясь рекой и золотым небом над ней. От вопроса Чуи мужчина выгибает бровь: — Куда хочешь, ко мне в квартиру, на улицу, в офис. У тебя сегодня нет работы, иди и делай что хочешь. Или ты собираешься всю жизнь подавлять свой абстинентный синдром мною? Дазай хмыкает, сворачивая на, обычно людный, но полностью пустой сейчас, мост. При въезде их останавливает мужчина в чёрном, но увидев Осаму сразу пропускает. Мафиози паркуется как попало, скорее просто бросает машину на дороге и бежит к ограде. Солнце только начало уходить за горизонт, а ветер заставлял воду в реке с плеском ударяться о берега. — Хотел показать тебе. Твои волосы часто напоминают мне закат. — Хочу быть рядом с тобой. — выдыхает Чуя и бежит за Осаму, хмурясь. Что происходит? Подросток останавливается вместе с Дазаем, посреди моста, удивленно глядя на закат. Потом на Дазая. Его волосы? Чуя моргает пару раз, а после, одним движением руки расплетает небрежный пучок, снимает шляпу. И без того вьющиеся волосы сейчас казались почти кудрявыми, Накахара, склоняя голову, словно сравнивает. — Разве похоже? — почти невинно спрашивает он, пока огненные волосы пляшут и горят под лучами закатного солнца. Но ему нравится. Действительно нравится слышать такое от Дазая. Этот момент, прямо сейчас, был столь интимным, сейчас существовали только они, сейчас мир был только для них. Накахара поднимает взгляд на Осаму, тянет руку к его лицу, поглаживая щёку, не скрытую бинтом. — Можно снять его? — завороженно спрашивает подросток. — твои глаза горят на солнце. Осаму не знает что красивее, горящее красное небо или парень рядом. Он останавливает взгляд на Чуе, позволяя снять бинты. Появилось странное чувство, что преследует его в последнее время. Он не знает как это назвать и есть ли вообще название тем ощущениям что переполняют его. Хочется обнять Чую, но в то же время не трогать, словно произведение искусства. Дазай отворачивается, терзаемый сомнениями. Он не должен давать шанс Чуе или себе. Это не приведёт к хорошему. Осаму молча смотрел на небо, зря он устроил эту прогулку, похожую на свидание. Сам же собирался отселить Накахару, порвать любые дружеские отношения, лишь использовать парня. А сейчас его терзают сомнения, он понял что его тянет к Чуе не просто в дружескои плане, но тянет ли так же Накахару к Дазаю? Он же не просто знает только его? Это не зависимость? Мужчина заметил как атмосфера вокруг него стала мрачнее, поэтому он быстро сменил тему. — Я арендовал этот мост до завтра. Пока меня нет можешь быть тут. Чуя немного тушуется, когда Дазай отворачивается от него. Чёрт, неужели он испортил все? Или, быть может, дело вовсе не в нем? По крайней мере, у него есть время подумать над этим всем. Сейчас момент портить откровенно не хотелось. Они стоят под закатным солнцем. Стоят до тех пор, пока последний лучик не скрывается за горизонтом. Приходит время прощаться. Прощаться ненадолго, но Накахара не знает. Не знает, чем заняться и что делать, не знает что будет дальше. Перед самым уходом Дазая мафиози обнимает его, шепчет тихое, интимное спасибо, адресованное лишь Осаму. А потом тонет. Тонет в своих мыслях, сидя на краю моста, свесив ноги за ограждение. И все же, что будет дальше? Есть ли у него шанс? Возможна ли ответная симпатия Дазая? Желание закинуться приходит само собой, в усиливающаяся ломка лишь потакает этому желанию. Он слишком мал для таких проблем, он хочет забыться. Но, Он не хочет разочаровать Осаму. Подросток скулит, прижимает ноги к груди, шмыгнув носом и тихонько трясясь. Он любит Дазая. Он хочет быть рядом с Дазаем. Хочет целовать и обнимать того, засыпать в объятиях. Чуя готов посвятить свою жизнь Дазаю, готов жить с ним. От мыслей отвлекают тихие шаги, что странно. Накахара даже слышит их не сразу, в ушах ужасно звенит. На белый снег рядом садятся. Чуя поднимает голову. — Ода? — неуверенно спрашивает он, узнав в человеке друга Осаму. Точной фамилии он не помнит. — что ты здесь делаешь? *** Дазай уезжает, предварительно объяснив Чуе как попасть домой. Ключи были только одни и мафиози отдал их Накахаре. Мужчина заехал в офис, переоделся и получил необходимые сведения. В голове есть несколько планов, по какому идти он решит по ситуации. Платье плотно облегало тонкую фигуру, бинты пришлось снять, чтобы бледная кожа выделялась. На острых ключицах лежала цепочка, а на ногах надеты чулки. Мафиози приехал на место где в последний раз видели депутата, точнее в ресторан. Чтобы не привлекать лишнее внимание он остался ожидать на улице в тени. Как только мужчина вышел, Дазай подошёл ближе, сделав голос выше, прижимаясь и потираясь о чужую ногу. — Не желаете провести ночь в моей компании? — звучало по-блядски. Осаму тошнило от себя и чужих рук на теле, но задание несло за собой большую выгоду самому Дазаю. Престарелый мужчина отвёз парня к себе домой, по дороге вылизывая чужой рот, лапая в самых интимных зонах. Единственное что успокаивало, так это чистоплотность богатых людей. Депутат ушёл принять ванную, оставив Дазая в комнате, полной камер и охраны. У Осаму не более тридцати минут. Быстрым движением он обезвредил одного крупного охранника, отобрав оружие. *** Чуя переживает. Он действительно переживает за Осаму, хотя понимает, что для того то наверняка не впервой. Но Накахара по себе знает какого быть шлюхой. Знает как ощущаются на себе грязные, мерзкие прикосновения, неважно, богатеев или нет. Он знает, что от этого не отмоешься, даже если то было обычным заданием. Даже если все не дошло до конца. А Одасаку.. Одасаку было просто жаль парня. Как бы то ни было, а привязанность Чуи к Осаму была очевидна. Чуть позже мужчина понял, что это не только привязанность. И ему было жаль Накахару. Потому что Дазай не тот человек, который будет верен, он не тот, кто подарит вечную любовь. И, даже если Сакуноске ошибается, Осаму поведал ему о планах использовать Чую. Ода видел, что Дазаю комфортно с подростком, что тот не такой, как обычно. Но мужчина ещё не до конца понял, что это. — Будь осторожнее с Дазаем. — произносит Ода, разглядывая реакцию ребёнка на это. И видит раздражённость. Предсказуемо. — Чуя, Дазай использует людей. — выдыхает он. — Но.. — Накахара поджимает губы, хмурится. — ему же комфортно со мной. — Не спорю. Но подумай получше. Твоя способность и перспективы Дазая. — даёт почву для размышлений Сакуноске, увидев застывшие в голубых глазах слёзы обиды. — Чуя, я могу ошибаться. Но будь внимательнее. — Осаму его за это по головке не погладит, конечно, но.. Мальчика жаль. А Чуя шмыгает носом, поджав губы. Он не хочет этого слышать. Он хочет к Осаму, выяснить всё именно от него. Накахара вздрагивает, чувствуя крепкие руки на спине. *** Дазай успевает убить одного охранника, депутат находится в дальней комнате, он не должен услышать выстрелы, но должен услышать переполох в доме. Осаму подсчитывает сколько у него времени. Он давно не был на таких заданиях и долго не ходил на каблуках, поэтому спотыкается. Эта ошибка почти стоила жизни. Пуля попала в руку, совсем рядом с грудью. Мужчина не издал ни одного звука, игнорируя боль и зловеще приближаться к оставшимся озранникам. Те, кто узнали в парне Дазая сразу убежали, а оставшиеся три были убиты. Мафиози стоял в центре большой золотой комнаты, в горе трупов и лужах крови. Платье порвалось и почти ничего не скрывало. Дазай сплюнул, отправившись в кабинет к депутату, по дороге стреляя в каждого кого видит. Служанки, охранники, даже собака. Вдруг перед мужчиной пробежал низкий силуэт. Ребёнок? Да, Мори говорил что у старого есть дети, но они должны находиться в другом городе. Дазай представил как выглядит со стороны. Окровавленный, с пустыми чёрными глазами и безэмоциональным лицом. Демон мафии. Дазай смотрел на сжавшегося ребёнка перед собой, на вид мальчику пять лет, ещё жить и жить. Осаму должен убить депутата, отца мальчика. Мужчина чувствует что чем-то похож на малыша, одинаковой судьбой возможно? Нет. Пускай ребёнок не страдает. Рука не дрогнула, выстрел был точно в цель. Маленькое тело упало, заливая коридор кровью. Дазай ничего не чувствует. Совершенно. Он пусто смотрит на побледневшее лицо. Вдруг живот обжигает, а в ушах слышится крик. Черт. Мафиози совсем забыл о хозяине дома. Депутат попал Дазаю в живот, но мог в голову если бы руки не дрожали так сильно. Осаму медленно оборачивается, смотря самым холодным взглядом. Хватает секунды чтобы оборвать жизнь. Ещё минуты назад эти люди думали как проведут вечер, любили, чувствовали и были тёплыми. А теперь являются поводом для выпуска новостей, о котором забудут через месяц. Дазай находит нужные бумаги, выходя из здания к двум машинам. Из одной выходит Хироцу, он забирает конверт, предлагая медицинскую помощь исполнителю. Но Осаму лишь молча садится за руль своей машины, желая уехать как можно дальше. Он опустошен, устал и хочет спать. Перед глазами плывёт, когда Дазай паркуется рядом с домом. Он теряет равновесие, падая возле двери и проваливаясь во мрак. *** Они разговаривают с Одасаку ещё долго, узнают друг друга ближе и делают один точный, определённый вывод. Чуя от Дазая уже никуда не денется. Чуя Дазая действительно любит и это совершенно точно не является простой привязанностью. Накахара возвращается домой в компании мужчины, немного опечаленный, но все же подбадриваемый Одой, идущим рядом. А потом, Все происходит быстро. Сначала Чуя слышит крик Сакуноске, вздрогнув, а после и видит это сам. Осаму лежит на пороге дома, без сознания, в луже собственной крови. Они оба срываются с места. Чуя не успевает за событиями. Мгновенье — они уже в машине Дазая, следующее — Осаму у него на коленях, Ода за рулём. Пятиминутная поездка, возгласы врачей и Сакуноске словно сквозь толщу воды, носилки, яркий больничный свет, знакомые, но размытые лица, операционная. Все это проходит быстро, пока Накахара лишь испуганно оглядывает всех, при этом будучи даже более Бледным, чем обычно. Что с Дазаем? Когда и как это произошло? Почему? Неужели подросток потеряет близкого? Он опять останется один? Чуя загнанно дышит, успокаиваемый лишь Одасаку, дожидающегося вместе с ним. Страшно. Больно. Тяжело. Чуя не готов остаться один. Он хочет к Дазаю. И его пускают к нему, пускают лишь после того, как вкололи успокоительное, заметив, что подросток совсем на взводе. Это не успокоило душу, но тело немного. Накахара сидит на коленях перед койкой Осаму, держа его за руку. Он не услышал что с ним. Он знает, что тот жив. Он тихо всхлипывает, плачет до опухших глаз и раскрасневшегося лица. Его вырубает под утро. И сон совсем неспокойный. Темнота. Вот что вечно. Свет потухнет, оставив тень. Эмоции покинут, оставив мрак. Всё всегда заканчивается пустотой и темнотой. Так спокойно. Но вспышки света режут глаза, а боль в голове и ранах возвращает в реальность. Дазай пытается пошевелиться, это так трудно. Тело тяжёлое и неповоротливое. Мужчина бросает попытки встать, рукой наткнувшись на что-то мягкое. Дазай тяжело поворачивает голову и видит рыжие волосы. Знакомый запах. Осаму хочется плакать. Да. Он тоже обладает чувствами. Тоже человек. И сейчас он разбит. Вина гложет, давит изнутри. Почему Чуя здесь? Дазай не тот, кто заслуживает кого-то рядом с койкой. Он привык просыпаться в пустой больничной палате, без волнующегося рядом человека. Мафиози сдерживает слезы, перед глазами снова темнеет от переизбытка чувств. Единственное что он может сейчас это спать, восстанавливаться. На это уйдёт не меньше недели, все это время придётся думать, думать, думать, думать. О Чуе, о его отношении, стоит ли рассказать о плане? Чуя спит тревожно, но крепко. Слишком крепко, чтобы проснуться от едва ощутимых прикосновений к волосам. Зато утром он подскакивает испуганно, глядя на Осаму. Мальчик тихо шипит от боли, потирая шею и вскрикивает от голоса Дазая. Блять. Накахара не заметил, что тот не спал. — Осаму.. — шепчет он и вновь не сдерживает слез. Он очень испугался за мафиози. Он испугался, что вновь будет один, а потому сейчас, растрёпанный, с больной спиной, тихо рыдает в плечо мужчине, тыкается носом, словно ища поддержки. Такое было для него впервой и Накахаре было стыдно за это. Но успокоиться сейчас казалось слишком сложной задачей. Рубашка сполза с плеча, лицо опухло, волосы растрепались, подросток выглядел откровенно уставшим. Хотя, каким ещё ему быть после часов трёх сна от силы. Он все ещё сидит на полу, боясь подняться, боясь сделать Дазаю больно. — Только все начало налаживаться.. — сквозь всхлипы говорит он. — и тут это, — Накахару потряхивает, воздуха начинает не хватать, но отстраняться он не спешит. Дазай с трудом кладёт руку на чужое плечо, он не хочет показать что ему больно от чужих прикосновений. Но будет ещё больнее если Чуя отстранится. Осаму хочет выглядеть сильным в чужих глазах. Но слабый голос вовсе не помогает: — Такое часто бывает, лучше поезжай домой. Дазай попросил Чую прочесть ему новости о расстреле семьи депутата. Он выглядел серьёзно, даже в таком уязвимом состоянии пытался звучать строго. Глаза закрывались против его воли, тело восстанавливалось и хотелось спать. Но Дазай упрямо оставался в сознании. Он смотрел на Накахару и вдруг произнёс: — Подвинься ближе, ещё и ещё. Когда лицо Чуи оставалось в сантиметрах, Дазай из последних сил поднялся и поцеловал Накахару. С этого дня смерть будет постоянно дышать в затылок и если это последний день когда он живёт, он хочет быть близок к Чуе. Вдруг в кабинет постучались и Осаму рукой оттолкнул парня, разрешив войти. Это был Мори. Он строго, но с улыбкой сказал что должен поговорить с Дазаем. В одиночестве. — Как я могу оставить тебя здесь одного?! — возражает Чуя и наклоняется к лицу Осаму все сильнее и сильнее, до конца не веря в то, что тот собирается сделать. Но потом он чувствует чужие губы на своих и на мгновение замирает. Однако потерять шанс было бы глупо. Спустя легкие мгновенье Накахара очень аккуратно отвечает на поцелуй, дрожа от легкого восторга. Прерывает их стук в дверь. Гребанный стук, заставивший их отстраниться друг от друга. Чуя пыхтит, злобно стрельнув глазками на Мори уже около самого выхода. В коридоре тяжелее. Он все ещё переживает за Дазая, за его состояние и за то, что скажет ему Огай. Подросток ходит из стороны в сторону, вновь зачесав одно место, теперь уже открытое, на шее. Без перчаток было легче, он и не заметил, как расчесал себя почти до крови в тихом ожидании, когда же он сможет зайти обратно и вновь не отходит от Осаму. Дазай уставше смотрит на Мори. Пока тот присядет, разложив бумаги, легко улыбнётся копируя лицо Осаму. Хотя может они слишком похожи и это Дазай копирует поведение и мимику Огая, как единственного ростившего его мужчину. — Миссия выполнена, но не так как мы договаривались. Наследник убит, ты поднял шум и пострадал сам. Дазай, о чем ты думал? — Огай звучит легко, склоняя голову в бок. Он понимает что строгий тон или жесты не подействуют. Слишком хорошо он знает Дазая. — Я знаю о чем. Точнее о ком. Все знают о ваших отношениях. Огай приблизился к Осаму и практически прошептал: — У меня есть видео материал из разных мест, например трогательный поцелуй из торгового центра, ещё бумаги о аренде моста, покупки и чеки из кафе. — Мори снова сел прямо, сзади появилась Элис и взяла шприц из кармана халата босса. Она подошла к трубке с капельницой Дазая, взяв её в руку. — Предлагаю тебе спокойно делать свою работу. Я в курсе, кто разжигает конфликты среди моих подчинённых. Только один человек знает так много и может действовать на преспешников прошлого босса. — натыкаясь на холодный взгляд Дазая, Мори вздохнул. — Подумай как отреагирует Чуя если зайдёт и увидит тебя мёртвым. — Огай свёл брови, приставив ладонь ко рту. Он снова улыбнулся, отозвав Элис и отходя к двери. — Место босса мафии было передано мне. Осаму выглядел болезненно. Бледная кожа, синяки под глазами и пустой взгляд. Мори знает о них с Чуей. Это было ожидаемо, флирт на публике быстро дошёл бы до Огая. Проблема в том что Дазай не знает что теперь будет с Накахарой. Боссу выгодно оставить его в живых, но вести слежку. Так проще управлять им, Дазаем. Томительное ожидание казалось ему вечностью. Ужасной, зудящей под кожей вечностью. Но вот, Мори выходит, глядя на Накахару свысока, а Чую в свою очередь это злит. Он все ещё не воспринимает Огая как собственного босса. Он не хочет уважать того. Чуя лишь залетает обратно в палату, к Осаму, а злость сразу сменяется беспокойством. — Как ты? — шепчет Чуя, подходя ближе к Дазаю, садясь на край кровати. — что он говорил? — при упоминании босса глаза на секунду выражают злость. Наверное, это выглядит комично. Если учесть зареванный вид Чуи, так точно. Мальчик прекрасно видит как напряжен Осаму, он аккуратно кладёт свою ладонь поверх его, сведя брови. — Клянусь, я убью этого ублюлка, если он сделал что-то. — рычит Чуя. Дазай сжал руку в кулак, выглядя очень серьёзно. Он вдруг подорвался, пытаясь встать. Приборы запищали, а лицо скорчилось когда игла капельницы выскочила. Одна рука была слишком тяжёлой, поэтому свисала без движения. Дазай, опираясь на плечо Чуи, поднялся на ноги. — Мне надо идти. Он, пробираясь сквозь врача, медсестёр и Накахару, шёл к выходу. Больно, но ему надо быть кое-где прямо сейчас. Дазай выглядел очень серьёзно, приказывал всем оставаться в больнице, не докладывая остальным. Осаму промолчал смотря на Чую. Мужчину мучали сомнения. Он не дал никаких команд подростку, пускай сам решает на чьей стороне быть. Мафиози сел за руль, все тело болело, но если Дазай решил что-то сделать, он это сделает. Чуя возражал, он пытался вернуть Дазая на койку, переживая, но Осаму гребанный упёртый баран. И Накахара не может его бросить на произвол, особенно когда тот в таком состоянии. — Я тебе это припомню. — хмурится подросток, садясь в машину рядом с Дазаем. Ну нет. Он будет на стороне мужчины, в каком бы положении тот ни был. Чуя за Дазая, определенно. Даже не зная, что тот собирается сделать, он доверяет ему. — Может объяснишь хоть немного, что происходит? — спрашивает Накахара, внимательно наблюдая за действиями мафиози. Чуя, во всяком случае, готов его подстраховать, готов взять вождение на себя, если Осаму не сможет, если собьётся. Не то, чтобы он особо сильно умел водить, но мафия, вроде как, оплатит все штрафы. Иначе почему Дазай ещё ездит в своё удовольствие? Но мужчина справляется. Они останавливаются у моста и Накахара напряжённо смотрит на Дазая. — Если решишь скинуться я тебя достану. — уверенно произносит он и берет Дазая за руку, слегка сжимая. Дазай пошатываясь вышел из машины, идя к мосту. К руке вернулась чувствительность и подвижность, хоть она и была невыносимо тяжёлой. Дазай, сжав рану на животе, остановился, смотря на берег. Скоро. Мужчина повернулся к Чуе, он никогда никого не посвящал в свои настоящие планы или цели, даже Одасаку. Но Накахара. Ему можно верить. — Я стану новым боссом мафии. Мори не может меня убить пока есть бунтующие, я единственный, кто видел его восхождение. Низшие слои мафии являются основой, из-за меня они недовольны Огаем. Сейчас внизу появится ребёнок. Он не может управлять своей силой и становится оборотнем. Нам нужно забрать его. Дазай снова стал внимательно смотреть вниз. Откуда он все это знает рассказывать долго. Но Осаму смог узнать что ждёт их в будущем. Крысы, Смерть небожителей и, самое главное, книга. У него получилось узнать её местонахождение. Внизу брел тощий силуэт, глаза уже теряли надежду, а конечности силу. Беловолосый парень упал на колени, оглядываясь по сторонам. Дазай сказал Чуе ждать здесь, а сам пошёл вниз, к берегу. Мальчик был напуган увидев мужчину в больничной одежде, с синяками и шрамами, но все же слушал. Спустя десять минут разговора Осаму протянул руку, строго смотря в чужие глаза. Юноша долго колебался, но в итоге несмело принял помощь. И все же, Дазай гений. Самый настоящий гребанный гений. Стоило задуматься, а правда ли Осаму лишь обнуляет способность? А то мало ли, предвидит ещё что-нибудь как-нибудь. И, честно, Накахара восхищён Дазаем. Ему бы впору испугаться, но не может. Это же Осаму. Осаму не навредит ему. По крайней мере, Накахара в это верит. В конце концов, Сакуноске сказал, что мужчина никогда не просвещает никого в свои планы, даже самого Оду, а тут Дазай сам вкратце рассказал что-то, что, кажется, не было ложью. Он удивленно смотрит на мальчишку внизу, потом опять Дазая, уже стоящего рядом с оборотнем. Они долго разговаривают, а после Дазай протягивает руку, а беловолосый ее принимает. Для Накахары это словно разрешение. Он быстро спускается вниз, с помощью гравитации, кажется, напугав оборотня. Чуя фыркает, берет Дазая за руку. Он не особо рад новой компании, ему не хочется делить Дазая ни с кем. — Я Чуя. Накахара Чуя. Его парень. — он протягивает оборотню руку, надеясь, что тот догадается что делать. После рукопожатия же, они оба устремляют взгляд на Осаму, ожидая дальнейших объяснений. И если Чуя смотрит доверчиво, то Ацуши с опаской. Нет времени думать над "его парень", поэтому Дазай ведёт всех к машине. Показывать Ацуши мафии нельзя, Мори сразу поймёт и начнёт действовать. Поэтому Осаму отвёз парней к себе в квартиру. Огай часто ставил слежку за его машиной и домом, но мафиози всегда был на шаг впереди, подкупив шпионов. Поэтому теперь они могут свободно перемещаться. Уже внутри Дазай наконец присел, отдыхая. Ацуши отправили в ванную. Курьер должен скоро доставить еду. А пока нужно позвонить Анго. Осаму долго говорил по телефону, а когда закончил выглядел уставше. Мори ещё не знает о побеге Дазая, все в больнице боятся идти против исполнителя, но ещё больше боятся босса мафии. Совсем скоро кто-то все же сообщит о пропаже, а до тех пор необходимо привести тело в порядок. Дазай приказал Чуе принести весь медицинский набор, что у них есть. А сам сел обдумывать дальнейшие шаги. Он не нервничал, но руки сами сжимались. Мафиози не заметил как сжал руку Чуи. Так было спокойнее что-ли? — Больше половины мафии сейчас в смятении. Если у нас получится сломить верхушку, то Мори ничего не остаётся кроме как сложить обязанности. С Хироцу будет сложно, а Кое уже предвзято ко мне относится. — Осаму смотрит на Чую, — Но к тебе нет. Подросток видит всю суету Дазая, в ответ сжимая его руку и чуть улыбнувшись. Приободряюще, надеясь, что это поможет. — Осаму, я верю в тебя. — Произносит он. — мы знакомы не так давно, но я уже не могу не верить в твой изворотливый ум. Уверен, у тебя всё схвачено. Когда ты собираешься свергнуть Мори? — Накахара поглаживает ладонь мужчины большим пальцем, пододвигается чуть ближе. Хочется быть рядом, помочь, поддержать. Чуя не верит, что у Дазая не получится. И, может, Мори и был бы хорошим боссом, но.. он не справится с этим лучше, чем Осаму. И это то, что подросток знает точно. Чуя уверен в Дазае слишком сильно, возможно, больше чем нужно. А ещё приятным теплом в груди отзывалось то, что касательно его парня Осаму не стал отрицать. Да, очевидно, было не время и не место, но если бы того это правда волновало, Дазай наверняка бы сказал. Руки тянутся к лицу мужчины, он оглаживает его щеки, чуть склонив голову, словно спрашивая разрешение. Все тело покрыто шрамами и порезами, оставленными как врагами, так и самим Осаму. Мужчину не волнует видит их кто-то или нет, он носит бинты чтобы вести диалог с людьми было проще. Они внимательно рассматривают не скрытые одеждой шрамы, отвлекаясь. Но Чуя продолжает слушать, хоть и поглядывает на следы на теле. Дазаю это нравится. Мафиози подставляется, позволяя перебинтовать себя и проверить раны. Пока Чуя делает свою работу Осаму тихо рассказывает: — В скором времени на мафию нападёт американская организация. Гильдия. Им нужен оборотень, которого мы подобрали. Мори уже знает о его существовании, скоро поймёт где он находится. Надо как можно скорее организовать переговоры. С этим нам помогут знакомые из правительства Японии. Мафиози напряжен, он может оставить Ацуши и использовать как личного пса. Мальчик поможет вырезать всех бунтующих, а любого кто захочет отобрать место лидера у Дазая убьёт. Способы жестокие, на воспитание из Накаджимы в убийцу уйдёт немного времени, если использовать те же методы что и с Акутагавой. Чуя ещё не знает каким жестоким может быть Дазай, а тот в свою очередь не хочет показывать эту сторону Накахаре. — Знакомые из правительства Японии? — выгибает бровь Чуя, фыркнув. Ну охуеть теперь можно. У Дазая ещё и такие знакомые есть. Хотя, впрочем, наверное, удивляться уже нечему. — И зачем оборотень тебе? Я понимаю, он наверняка силён и всё такое, но.. враги наверняка убьют его. — Накахара жмёт плечами. Жаль ребёнка конечно, но лучше ли это, чем жизнь в мафии? По сравнению с тем, что было возможно, но все же. Сейчас Чуя заканчивает бинтовать грудь Осаму, поднимаясь на носочки, обняв Дазая за шею. — И что, мальчишка жить будет тут? — Накахара чуть склоняет голову, щурится, явно не очень то довольно. Все же, чужих людей видеть в доме не очень то хотелось. Но, возможно, все и не так плохо. Сейчас не время для истерик, не время для нервотрепки, сейчас от него требуется собранность и уверенность. Уверен ли был Чуя? Возможно, но только в том, что у Дазая есть рабочий план. В себе уверенности не было никакой. — Ода сказал ты используешь меня. — и все же, он не может не поговорить об этом. Дазай прижимает Чую рукой, вдыхая знакомый запах. Успокаивает. Мужчина хочет продлить этот момент, утонув в чужом теле. Но приходится отстраниться, чтобы продолжить говорить и чтобы Ацуши не застал их в таком положении. — Они будут использовать его в своих целях. Мы можем сделать Накаджиму двойным агентом. — Дазай думает, что ему не следует рассказывать все подробности кому-то, даже Чуе. Поэтому он замолкает. Последний вопрос падает как груз на плечи, Осаму долго смотрит в глаза. — Да, сначала все так и было. — Он не собирается продолжать, сейчас не подходящий момент. А наступит ли он вообще с их жизнью? Неважно. Дазай остранился, взяв телефон. В скором времени нынешний глава Гильдии, Фрэнсис, должен встретиться с Мори, а Джон Стейнбек отправится на встречу с Осаму якобы забрать оборотня, а на самом же деле поговорить о разделе власти над организацией. Джон давно тайно ненавидит Фицджеральда. Если все пойдёт так как задумал Дазай, то Гильдия в скором времени договорится с Мори о встрече, где Осаму убьёт босса с помощью Стейнбека и поможет Джону свергнуть Фрэнсиса. Оборотень отойдёт на задний план и потом, когда Джон вернётся за ним, Дазай переведёт Ацуши к себе на сторону, сделав двойным агентом. Таким образом власть над мафией и Гильдией перейдёт ему. И тогда никто не сможет манипулировать и вредить Чуе. — Раньше.. — задумчиво выдыхает Чуя, поджав губы. Может ли это стать надеждой для него? Накахара считает, что да, вполне. Подросток подходит к кровати, взяв игрушку гуся. А взяв, садится в позу лотоса, прижимая ее к себе. Он внимательно слушает Дазая, стараясь вникнуть в его рассказ. Сложно, но, как бы то ни было, гениально. Но его все ещё волнует то, что между ними. Они не встречаются, да, но они явно и не друзья. Все происходило слишком быстро, мальчик не успевал за событиями. Проблемы словно окружили его, давя со всех сторон. Накахара понимает, что позже станет легче, но точно не сейчас. — Ты убьешь меня, если я приму? — слетает с губ прежде, чем сам Чуя понимает, что сказал. А после он напряженно смотрит на Осаму. На нем сейчас столько всего, а тут ещё он со своей ломкой. Отвратительной, заставляющей сжимать несчастную игрушку в руках, ломкой. Хныкнув, Накахара глянул на зашедшего Накаджиму, чуть нахмурившись. — Дазай-сан, спасибо вам! — произносит Ацуши, сглотнув. Дазай резко переводит взгляд на Чую, но не успевает ничего сказать из-за Ацуши. Мужчина медленно поворачивается в его сторону, хмурясь. — Тебе нужна работа, так? Иначе как ты отплатишь за помощь? — Осаму хитро смотрит на парня, у него нет времени на душевный разговор о том почему Ацуши стоит устроиться в мафию. — Я научу тебя защищаться и контролировать тигра. От вопросов о том, откуда Дазай знает о тигре, спас курьер. Мужчина уходит за едой, а по возвращению предлагает поговорить после еды. Дазаю не трудно переносить все что навалилось на них, но для парней, особенно для ничего не понимающего Ацуши, это сложно. Осаму все время бросает хмурые взгляды на Чую, хотя за столом старается вести мирную беседу. Спрашивает о жизни, рассказывает о мафии и придумывает историю о ужасном боссе Мори, что мучает людей и заставляет приюты выбрасывать детей. Осаму звучит очень правдоподобно и искренне, знает что Ацуши поверит. А Ацуши и верит. Он верит словам своего спасителя, пропитываясь неприязнью и страхом к Мори. Мальчик конечно знал, что босс портовой мафии хорошим быть не может, но это.. это слишком даже для мафии! Или это он мягкотелый? А Чуя же фыркает от вида наивно верящего мальчика, но сам.. о, Боже, он весь чешется. Есть становится почти невыносимо, он делает это медленно, но в итоге так и не доедает своё блюдо, отставив от себя тарелку с меньше, чем половиной содержимого. Он старался держаться, не показывая Накаджиме своего состояния, но знал, что Дазай точно все понял. Дазай, что недовольно поглядывал в его сторону, не мог не понять. Особенно после его собственных слов о наркотиках. После трапезы Чуя почти вскакивает и идёт в ванну. Им с Осаму нужно это обсудить, а потому, сидя на бортике и расчёсывая руку, он ждёт именно мафиози. Дверь приглашающе приоткрыта, разговор приглушит шум воды, а сам Накахара, несмотря на нездоровую бледность, выглядит довольно уверено. Дазай даёт Ацуши перерыв на нормальный сон, укладывая на диване, а сам направляется к Чуе. Они больше не могут откладывать этот разговор. Остановившись возле двери и вдохнув Дазай входит внутрь, закрывая дверь. Осаму молча останавливается напротив парня, смотря сверху вниз. Он сложил руки на груди, не зная как начать. Обычно ему не сложно говорить с людьми но с Накахарой все по-другому. Дазай боится сказать что-то не то. Он пытается начать: — В последнее время произошло слишком много всего, я никак не мог этого сказать, хотя точно должен. Прости, Чуя. — Осаму выглядит уставшим, он пытался оттолкнуть парня и управлять им, но лишь создал больше проблем. Всем. — Если ты захочешь уйти из мафии я помогу, тебе никогда не станут напоминать об этом, у тебя будут деньги и квартира. — Что? — Чуя хмурится, он глядит на Осаму словно тот последний идиот и выдыхает. — вот почему когда надо, гении такие тупые. — ворчит он, а сам подходит к Дазаю ближе, оплетая торс руками. Близость тела рядом очень успокаивала, но следовало быть аккуратнее, чтобы не потревожить раны. — Дазай, я боюсь и переживаю. Переживаю за тебя. Но это не значит, что я сию же секунду захочу свалить из мафии, это не так работает. — Накахара выдыхает родной аромат, расслабляясь. — я помогу тебе и не хочу уходить. Я хочу быть рядом с тобой, Осаму. Очень хочу. Я люблю тебя, Дазай Осаму. — не выдерживает он. Хранить чувства в тайне трудно. — Я боюсь сорваться. Боюсь вернуться к старому образу жизни, боюсь предательства. Я правда боюсь, что останусь без тебя, Дазай. — Накахара поднимает голову, чуть склонив ее. — ты говорил, сто раньше использовал меня. Что ты чувствуешь сейчас? Осаму чуть вздрагивает когда чужие руки касаются его тела. Он пристально следит за Чуей. Не хочет уйти? Дазай не привык к такой верности. Мужчина никогда не был в приоритете у остальных, даже у Одасаку есть люди важнее. А то, с какой нежностью Чуя произносит его имя заставляет забыть о том, что происходит в мире. Дазай хмурится и отводит взгляд. Черт, а это смущает. — Я никогда не предам тебя. Давай вместе пройдём через это, ты и я. Я люблю тебя, Чуя Накахара. — мафиози прижимается, ему страшна близость, но он готов перебороть это ради Накахары. Парень показал, что компания человека может быть терпимой и даже приносящей удовольствие, подросток доказал что будет рядом. Этого достаточно. — Ты хотел сказать что-то ещё? — Да, мне больно. — произносит Накахара и отстраняется от Осаму, приподняв рубашку, демонстрируя расчесы на теле. И это все лишь за день. — мне казалось, что сейчас не время. Но, блять, Дазай, я хочу вырвать себе глаза. Меня пиздец как ломает. — Чуя опускает одежду, пристыжено глянув в пол. — а ещё. Осаму, ты станешь моим парнем? Да, момент Накахара выбрал отличный момент. Говорить сначала о ломке, а после о таком, возможно, было не лучшим решением. Но другой момент может наступить нескоро. Он может и вовсе не наступить. В груди до сих пор трепещет приятное тепло от слов Дазая. Чуя предполагал, что может нравится Осаму, конечно, но тот сказал, что любит его. Обещал не предать. И это.. вау. Накахара ещё никогда не чувствовал себя так хорошо. Ну, почти хорошо. Боль в костях мешала общей картине. Осаму внимательно слушал. Это..совсем не то, что он ожидал. Лучше? Он не знает. Дазай не знает сможет ли выжить при выполнении миссии, а если и сможет то все свободное время будет проводить за работой. Слишком жестоко соглашаться, но оттолкнуть ещё хуже. — Я..Чуя, так я им не был? — Дазай игриво подмигнул, всем своим видом выражая согласие. — Надеюсь, ты подумал над последствиями, ведь теперь так просто не уйдёшь. — Осаму произнёс это очень серьёзно. Но продолжил обнимать, потом вдруг отстранившись и начав лазить в шкафчике. Он достал бутылочку. — Я тебе уже давал это раньше, во время ломки. Должно помочь. Мужчина протянул стакан, где размешал половинку таблетки в воде, отдав Чуе. Пожалуй он должен сказать ещё кое-что: — Ты всегда будешь важнее дел, поэтому не молчи. — Осаму ещё никогда не разбрасывался таким количеством ласковых слов. Это странно, но терпимо. — Время уходит, пора собираться. Мы поедем на разных машинах, тебя повезёт Анго в дом где мы убьём Мори. Я попаду туда позже, пока меня нет ничего не делай. Ты сможешь поехать? — Антидепрессант должен помочь, но если Чуя чувствует себя не готовым, то Дазай не будет отправлять того на задание. — Ну.. я шутил. — смущенно произносит Накахара, чуть улыбаясь. Ладно, вроде как, все более чем хорошо. Очень даже… ух, чёрт. Это было волнительно. Чуя принимает стакан из рук Осаму, смело пьёт содержимое, прикрывая глаза. Пока что легче не становится, но по прошлому разу можно понять, что через минут двадцать должно стать легче. Он важнее всяких дел, чёрт. Это чертовски смущает, заставляет щеки розоветь. А пока что он внимательно слушает Дазая, нахмурившись. Что? Сегодня? Нет, Чуя понимал, что это случится предельно скоро, но сегодня?! Однако оставить Дазая одного делать это он тоже не мог. А потому Накахара отрицательно машет головой, выглядя не менее серьезным. — Дазай, я с тобой. — уверенно говорит он, а после не выдерживает. Целует Осаму, обняв за шею. Целует чувственно, тяжело дыша. Но им пора. Чуя выходит из квартиры, садясь в машину, куда его направил Осаму. Он здоровается с Анго, чуть сжавшись. Чуя не доверял мужчине, но доверял Дазаю. Дазай отвечает на поцелуй, но не долго, приходится отстраниться. Уже возле машины он кладёт руку на плечо Чуи, а затем помогает сесть. Он долго о чем-то говорит с Анго, прежде чем недовольный Сакагучи садится за руль. Но не смотря на явно не дружелюбный настрой, он говорит спокойно: — Мы остановимся дальше от здания, чтобы не вызывать подозрений. Дазай даст знак, только тогда ты отправишься внутрь. Тем временем Дазай оперся на капот своей машины, тяжело. Раны болят, а спокойного, полноценного сна не было уже очень давно. Мафиози не может бросить все и упасть здесь, поэтому он оставляет записку для Ацуши и садится за руль. Место для переговоров с Джоном было недалеко от места нахождения их боссов. Дазай добирается туда за полчаса, ожидая парня на небольшой поляне. Американец не заставляет себя долго ждать. Оба мужчины настроены серьёзно. Обсуждение деталей плана было быстрым, Стейнбек согласен с условиями помощи. Но чтобы в дальнейшем сохранить мир между организациями приказал обязательно отдать тигра в руки Гильдии. Дазай победно улыбается внутри, снаружи состроив вид удрученный. Он соглашается. Мужчины выдвигаются дальше. В здании Фицджеральд и Мори уже заканчивали переговоры. Американец явно сильно давил на Огая, хотя оба выглядели спокойно. Врываться с шумом будет глупо, мужчины не просто так занимают должности боссов организаций. Джон и Дазай тихо прокрадываются к залу, выжидая. Фицджеральд уходит первым, за ним Стейнбек. Осаму же выходит к Мори, тот сидит спиной к парню и смотрит в окно на верху здания. — Я ждал тебя. Чуя выдыхает, стоя около машины Анго, рядом с самим мужчиной. Тот выглядит не очень довольно, но сосредоточено. Накахара понимает, что тот наблюдает. Наблюдает внимательно. Чуя же лишь видит отблеск света на самом верху здания, а после Анго говорит тому быстро долететь до того места с помощью гравитации. Выгнув бровь, подросток так и делает. Он начинает примерно понимать, что происходит, прилетает на самую крышу. Первое, что он видит, аккуратно заглянув в окно — Мори, смотрящий куда-то вдаль. Чтобы ему увидеть его, нужно поднять голову. А вот Дазай. Дазай беседует с Огаем, смотря прямо Чуе в глаза. И Накахара послушно ждёт дальнейших указаний. Идти на Мори с гравитацией… Чуя сомневается. Сомневается, что справится сам, а потому, стоит Дазаю подать знак, как Накахара разбивает панорамное окно, представ прямо перед боссом. Элис в мгновенье появляется за его спиной, но у подростка план был другим. — Даровавшие мне темную немилость… не стоило вновь меня будить. — с закрытыми глазами произносит Чуя, снимая своё подобие перчаток. А стоит глазам открыться, как становится понятно, что это вовсе не Накахара. Проклятие появляется на теле, вокруг него сильный водоворот ветра, заставляющий мебель летать вокруг, разрушая кабинет. Чуя заливисто смеётся, создавая шар собственной чёрной дыры. Действовать надо быстро. Пока Чуя занят Элис, исчезающей и возникающей снова, Дазай и Мори пристально смотрят друг на друга. Пути назад нет, стоит кому-то допустить ошибку и он будет убит. Оба не могут сражаться способностями, Дазай ранен, а Мори вынужден уворачиваться от чёрных дыр. Вдруг босс мафии делает рывок, доставая скальпель, Дазай успевает отскочить, ударив Мори в живот. Лезвие вновь летит в сторону Осаму, задевая скулу. Огай пользуется летящими в него шарами, отскакивая и направляя их в Дазая. Уворачиваться сложно, но Осаму ждал этого слишком долго чтобы проиграть. Удар за ударом и Мори вынужден отступить, Дазай специально отрезает все пути к отступлению, направляя Огая к Чуе. Тела обоих изранены, в глазах лишь холод. Огай потерял оружие, Элис слишком занята Накахарой и если прямо сейчас направить её к Осаму, то Мори будет убит. Мужчина становится прямо, вдруг с улыбкой произнося: — Ты нашёл причину жить. Вспоминается наш разговор в кабинете пять лет назад. Я так и не рассказал тебе как быстро покончить с собой. Дазай бесстрасно смотрит в глаза Огаю. Да, он тоже помнит. — Вовремя вспомнил. — Осаму звучит беззаботно. В ответ Мори смеётся, вдруг Элис возникает перед лицом Дазая, порезав правый глаз. Осаму зажмуривает его, чувствуя как кровь стекает по лицу, но он успевает заметить как губы Огая беззвучно двигаются. Чуя попадает чёрной дырой в Мори. Тело босса дёргается, лицо на мгновение выражает боль, а потом дрожа падает. Дазай быстро подбегает к Накахаре, хватая того за руку. Притягивает и произносит: — Довольно, Чуя. — становится слишком тихо, вокруг валяются обломки. Слышно даже как капает кровь с закрытого глаза Дазая. Мафиози встал над телом Огая, тихо смотря пустым взглядом. Осаму кажется будто Мори поддавался. Дазай чувствовал себя очень странно, благодарно? Нет, что-то другое. Он упал на колени, он устал. Чуя сражается. Он не особо осознаёт, что делает, он не управляет своим телом, но он продолжает сражаться. Сражаться во всю силу, истязать своё тело, в которое переодически прилетает что-то острое, заставляя кашлять кровью. А потом Осаму касается его руки и все резко прекращается. Накахару рвёт кровью, он смотрит на Осаму. Тот склонился над телом мертвого Мори. Они победили? Огай действительно мёртв? Дазай падает на колени. Чуя резко, насколько может, подбегает к нему, несмотря на сильную боль во всем теле. Уже около Осаму подросток валится, чуть приобняв его за плечи, снова кашляя. — За нами придут? — с надеждой шепчет он, поднимая усталый взгляд на Дазая. Сейчас сами они не доберутся.. Дазай дёргается от объятий. Он устало, но довольно смотрит на Чую. — Да. — Через пару минут в здание врывается Анго. Он помогает Дазаю вынести Накахару, уложив на заднем сиденье. Сакагучи взволнован говорит с Осаму вне машины. Большая часть мафии была недовольна Мори, по большей части из-за Дазая, организация будет рада новому боссу. Анго и Чуя выступят как свидетели передачи прав на должность, тело Мори мафиози перенесли в багажник. Джон вышел чуть позже, весь в крови, со сломанной рукой. — Гильдия благодарна вам за поддержку, мы берём на себя зачистку здания и возможных свидетелей. — Джон пожимает уцелевшую руку с Дазаем. Все слишком устали, поэтому разговоры не были длинными. Анго отвёз Чую в больницу мафии, а Осаму отправился в центральный офис. Передача власти требовала много времени, длинного выступления и отправки бумаг дальше, к властям. Под конец дня Осаму выглядел не просто уставшим, а убитым. Он еле поднялся к палате Чуи, падая на стул рядом, укладывая голову на грудь Накахаре. Чуя теряет сознание сразу после слов Дазая о том, что все закончено. Он погружается в мир беспросветной тьмы и это страшно. Накахара не любил тьму. Никогда не любил. Ночами смотрел на звездное небо, в приюте и дома спал при включённом свете, а если тьма настигла его, как правило, мальчик был не один. Но сейчас отвратительно. И ещё хуже становится, когда тьму сменяют собой кошмары, заставляющие Накахару ворочаться, бормоча что-то сквозь сон. А пробуждение выходит тяжёлым. Открыв глаза, он видит перед собой тьму. Эту чёртову, беспроглядную тьму. Резко дёрнувшись, Накахара шипит. Боль расползается по всему телу, а из глаз на рефлексе текут слезы. Недовольно проворчав что-то, Чуя медленно переводит взгляд на что-то, лежащее у него на груди, сковывающее движения. Осаму. Легко улыбка появляется на лице подростка, он аккуратно, сквозь боль кладёт руку на пушистые волосы. Глаза слипаются, закрываются. Но Накахара не хочет засыпать. Накахара хотел быть с Дазаем. Осаму задремал, но от прикосновений к своей голове сонно открыл глаз. Он тихо промямлил: — Как ты? — мужчина пока не заметил сле, потягиваясь. Но потом вдруг придвинулся, — Опять кошмары? Дазай вздохнул устало смотря на Накахару, поглаживая его по голове. — Лучше спи, я буду рядом. — Он взял чужую руку, прислушиваясь к дыханию столь особенного человека как Чуя. Удивительно как за такое короткое время кто-то может стать целым миром и обрести ценность. Рядом с Накахарой мужчина чувствует как становится человечнее, он не демон мафии или злой гений, лишь Дазай Осаму. Мафиози клонит в сон, он проведёт всю ночь рядом с Чуей. И только утром, в шесть часов, бесшумно покинет больницу. Чуя кивает, чуть приобнимая Осаму. Спать хотелось неимоверно. Но глупый страх все еще присутствовал Да, Осаму рядом, да, с ним спокойнее, но, чёрт возьми, после многих лет кошмаров сложно переключиться. Вот только телу все равно. Телу нужен отдых. Накахара засыпает. И впервые во тьме ему спокойно. Встречая утро, он тяжело приподнимается. Надо же, Чуя использовал порчу. Использовал по собственному желанию, доверившись Осаму. И, кажется, Чуя убил Мори. Повернув голову, Накахара вскрикивает от неожиданности, разбудив тем самым мужчину. Нет, он конечно многого ожидал, но Сакуноске, сидящего в кресле? Какого? — Что ты тут делаешь? — непонимающе хмурится подросток, зашипев от боли в голове. — и сколько я провёл в отключке? Мужчина переводит сонный взгляд на Чую. Он ровно садится и показывает на небольшой пакет с едой и фруктами. — Дазай попросил передать, а ещё я хотел убедиться что ты в порядке. Он стал новым боссом мафии, а тебя сделал главой комитета. — немного помолчав он продолжил, — Поздравляю. Ты первый кому он так доверяет. Ода посмотрел на Чую с теплом. Он действительно рад что подростку удалось. — Как ты себя чувствуешь? — Одасаку слышал что Накахара обладает очень сильной способностью, но не способен ей управлять до конца. Слышал, что это вредит телу и моральному здоровью Чуи. Вот и решил проведать. — Так Дазай все же смог.. — с улыбкой произносит Накахара, а потом замирает. — что? Я глава комитета? — Чуя чуть хмурится, удивленно глядя на Одасаку. — я знаю, что он, вроде как, доверяет мне, однако, так быстро? Серьезно? — вопрос больше риторический, а Чуя улыбается лишь сильнее. Вау. Доверие со стороны Осаму было необъяснимо приятным. — А ты? Тебя повысили? — сверкает глазами в сторону Оды Чуя, дёрнувшись и сразу зашипев. А вот следующий вопрос сбивает с толку. Как он? Ну, определенно лучше, чем вчера, но при этом все ещё дерьмово. — Арахабаки никогда не щадит меня. — жмёт плечами Чуя, дав неопределенный ответ. Наверняка ведь от Дазая понахватался этого. Он отводит взгляд от удивленного Сакуноске. Неужели тот не знал о способности Чуи? Дазай не рассказал? Тем не менее, это было правдой. Восстанавливаться ему ещё около недели точно, а ещё неизвестно, как ломка себя поведёт в таком-то случае. И все же Накахара надеется на лучший исход. — Ты не знаешь, когда меня выпишут? Или хотя бы, когда я смогу повидаться с Дазаем? — Чуя медленно тянет трясущуюся руку к фруктам, достав оттуда мандарин. Но, к сожалению, сил почистить его не было совсем. Фрукт лишь выпал из плена непослушных пальцев, заставив Накахару разочарованно выдохнуть. Хотелось есть. Ода поднял фрукт и принялся его чистить. Он не знает обо всех подробностях касающихся Чуи. Даже о названии способности гадал. — Эта больница подчиняется мафии, а ты на втором месте после босса. Ты можешь уйти когда захочешь, но лучше оставаться тут до выздоровления. Меня тоже повысили. — Сакуноске протягивает мандарин. И смотрит на дрожащего от слабости Чую, вслух размышляя: — Арахабаки.. это название способности? Ода чувствовал неловкость, пытаясь продолжить разговор. Он решил познакомиться с другом Дазая поближе. Сакуноске уже понял что отдаёт Осаму в надёжные руки. Чуе можно доверять, даже после их непродолжительных бесед становится понятно. — Если бы.. — Фыркнул Чуя и поблагодарив Оду, забрал половину мандарина себе, а другую отдал мужчине. Тот был необычным. Интересным. Он не вызывал омерзения, от него чувствовалось тепло. Чуя это ценил. — Моя способность называется смутная печаль. — прожевав дольку, отвечает он. — а состояние, которое я не могу контролировать — порча. Обычно я лишь управляю гравитацией каждого объекта, к которому прикасаюсь. — для примера Накахара чуть поднимает в воздух мандарин. Всего на секунду, после чего с шипением хмурится. — А вот активируя порчу, — Накахара вздыхает. — в этом состоянии меня контролирует Арахабаки. Я и есть Арахабаки. В состоянии порчи убиваю все, что движется, создавая чёрные дыры. Суримачи возник из-за меня. Это я устроил. Случайно, но это моя вина. — Чуя опускает взгляд. Он не любит порчу. Он не любит убивать кого попало. Хмурясь, Накахара съедает последнюю дольку и прикрывает глаза. — Во время порчи я убиваю и разрушаю, пока не умру. И я не знаю, почему после событий Суримачи я выжил. Это странно. — Чуя вновь поднимает взгляд на Оду. — надеюсь, теперь ты не начнёшь пытаться убить меня, как мои родители. Предупреждаю, в прошлый раз это закончилось событиями Суримачи. Ода внимательно слушал, он подозревал о чем-то подобном, но чтобы способность убивала владельца. Под конец речи он утешительно положил руку на кушетку и встал, направляясь к двери. — Не буду дольше тревожить тебя. Выздоравливай. — Мужчина вышел из палаты, оставив после себя небольшой сквозняк. *** Дазай весь день слушал отчёты и клятвы верности новому боссу. Сейчас ему необходимо следить за каждым своим шагом, после двух неудавшихся боссов влияние и авторитет мафии был нанесён значительный ущерб. Чтобы все вернуть в прежнее состояние потребуется максимум сил. Ацуши тренируется каждый день, Акутагава согласился тренировать парня. Накаджима долго сомневался насчёт убийства главы Гильдии, Джон казался ему хорошим человеком, но под манипуляциями Дазая он сломался. Вечером Осаму шёл в больницу навестить Чую. С собой у него был букет, бутылка вина 89 года и красивая длинная коробочка с чёрными перчатками внутри. По краю было аккуратно выведено имя "Чуя Накахара". Дазай наконец смог выбраться к подростку, с момента последнего посещения прошло три дня и мужчина за это время чувствовал раздражение без Чуи. Чуя улыбается Оде, от его посещения на душе остаётся легкое тепло, дающее надежду. Но потом он скучает. Целых два дня его почти никто не навещал, но даже это было не особо важным. Он хотел увидеть Осаму. Хотел побыть рядом с Осаму. И вот, под вечер, дверь палаты наконец открывается, а туда входит Дазай. Накахара же в свою очередь начавший хоть немного передвигаться, почти сползает с кровати, но поняв, что ноги сейчас наверняка подкосит, остаётся сидеть. Он удивленно оглядывает букет, вино и странную коробочку, склоняя голову. — Привет. — произносит он, повиснув на шее подошедшего Осаму, с улыбкой утыкаясь в сгиб шеи. — я скучал, Осаму. — шепчет Чуя. О, чёрт, он только сейчас осознал, как же ему не хватало прикосновений Дазая, его тепла, запаха. — М-м-м, Осаму.. забери меня отсюда. — просит он, прикрыв глаза и переползает на колени своего парня, зарывается в волосы. — я все равно уже просто восстанавливаюсь. День-два и смогу спокойно ходить. — подросток прижимается ближе, плотнее. — Пожа-алуйста.. мне тут без тебя одиноко. А вот это было правдой. Да, Сакуноске иногда захаживал, но Ода все равно не мог заменить Накахаре тепло Осаму, его крепкие руки. Руки оплетают хрупкое тело, Осаму утыкается в рыжую макушку, сильнее прижимая. Он тоже скучал. Определённо. Всё то свободное от работы время Дазай винил себя в состоянии Чуи, он же мог и сам справиться? Теперь приходится возвращаться в холодную квартиру по ночам в одиночестве, Ацуши выделили жилье неподалёку. — Здесь тебе будет лучше. Не спорь, — мафиози устало смотрит перед собой, хочется забрать Чую и спрятать, но какой смысл? Дазаю ежедневно докладывают о состоянии подчинённого, а за пределами больницы вряд ли парни будут часто видеться. Так что лучше дождаться полного выздоровления Чуи, — Лучше смотри что я принёс. Мужчина протягивает бутылку вина и чёрную коробочку. Это минимум что он может сделать, но ему так не хватало улыбки Накахары, что теперь он готов дарить любую мелочь, если она заставит парня сиять. — Но, — начинает уже спорить Накахара, недовольный решением Дазая, желающий уйти отсюда, однако, тот говорит не спорить. А Чуя не может. — Осаму, я уже завтра буду как новенький! — протестует он. — тут холодно и противно! Я хочу домой! К тебе! — Чуя дует губы. Да, он ведёт себя как ребёнок. Но рядом с Дазаем он может себе это позволить, несмотря на должность главы комитета. Рядом с Дазаем можно было всё. И, да, подарки привлекают внимание Накахары. В глазах плещется интерес, он оглядывает дорогое вино, коробку, чуть просияв. Но и проиграть спор Чуя не намерен, потому пока он лишь прижимает вещи к себе, стараясь выглядеть серьезным. — Осаму, да ты меня хоть в своём офисе посели, я буду в порядке. Я знаю что ты сейчас там штаны просиживаешь в основном. — Чуя фыркает. — просто выдели мне рабочее место у себя. — он чуть улыбается, проводит по груди Дазая, расстегнув верхнюю пуговицу его рубашки. — ну же, Осаму. Я слишком скучал. Вообще-то Дазай так и сделал, его кабинет находится напротив кабинета Чуи, но подразумевается что работать они будут в одном помещении. Мужчина тяжело выдыхает. — Ладно, но если замечу притворство, отправлю в больницу. — Дазай строго посмотрел на парня, ожидая когда тот откроет подарок. Осаму в самом деле с лёгкостью может отправить Чую обратно, не смотря на то что скучает, он не даст Накахаре вредить здоровью. Ему нужен здоровый исполнитель и парень. Мафиози даже думал над чтобы отправить подростка к наркологу, но понял что Чуя за это даст пинка. После согласия Осаму, Чуя сразу просиял, утянув того в поцелуй. Не особо долгий, но чувственный. Подросток откладывает бутылку вина, вновь отметив, что та явно очень дорогая. После пальцы аккуратно тянут за ленту, развязав аккуратный бантик, открывая коробочку. Накахара на несколько секунд замирает, а пальцы чуть сильнее подрагивают. Он искренне улыбается, надевая перчатки, замечая надпись. И не сдерживается. Глупо улыбается, обнимая Дазая. — Спасибо. Мафиози поднимает уставший взгляд на Чую, такая искренняя яркая улыбка. Она появилась из-за него и для него. Дазай жалеет что видит лишь одним глазом, он точно запомнит этот момент навсегда. Мужчина вздрагивает от объятий, не сразу прижав. — Пойдём домой. — Осаму расслабляется в чужих руках. Наконец-то в квартиру вернётся тепло, вернётся Чуя. Дазай все ещё привыкает чувствовать что-нибудь к людям, а потому не может сказать что дом для него везде где есть Накахара. Будь то больница, кабинет, улица или квартира без стен и дверей. Он берет чужую руку в перчатке и прижимается к запястью. — Они идеальны для твоих рук. — мафиози поочерёдно оглаживает пальцы, переходя к ладони. Потом он встаёт, помогает подняться Накахаре и ведёт того к выходу из здания. На улице холодно, небо чистое, позволяет увидеть звезды. Дазай накидывает на чужие плечи свое пальто. — Да, спасибо.. — Чуя чуть улыбается. — я просто слишком счастлив. Не смог сдержаться. — Накахара с улыбкой встает, чуть хмурясь. Было больновпто, а ноги держали неустойчиво. Благо, рядом был Осаму, придерживающий его. С горем пополам, они вдвоём выходят из больницы и Чуя сразу же содрогается от холода, жмётся ближе к Дазаю. Он прижимает холодный кончик носа к бинтам на шее, пока его куда-то ведут. Машина. Ох, тут так хорошо и тепло. Накахара расслаблено выдыхает, поглядывая на новоиспечённого босса портовой мафии, сейчас ведущего машину. На удивление, достаточно спокойно. Приезжают они в главное здание мафии, поднимаясь на самый верх, в кабинет Осаму. Новый кабинет Осаму. И, надо же, тут и место Чуи. Неужели подготовился? Накахара улыбается, едва не упав, стоило Дазаю на секунду отпустить его. — Что насчёт того, чтобы разделить бутылочку вина на двоих? — чуть нервно говорит Чуя, надеясь замять инцидент, садясь прямиком на колени мужчины. Долго бы все равно не простоял. Подросток рассматривает свои перчатки, продолжая немного улыбаться. Дазай следит внимательно, если парень опять начнёт падать, то мужчина немедленно отправит того в постель. Он положил руки на чужие колени, оглаживая большим пальцем, и ответил: — Я бы не позволил тебе пить одному. — мафиози чуть постучав по краям бутылки открывает её голыми руками, хвастаясь навыками. За бокалами пришлось бы встать, а для этого сгонять с коленей Чую. Осаму пришла в голову идея. Он прижался к горлышку бутылки и, не глотая, поцеловал Накахару. Он сминал чужие губы, прикусывал, не углубляя поцелуй. С Чуей хотелось нежно и чувственно, а не грубо и эмоционально, а уставшее после работы состояние только подначивало. Мягкое, с кислинкой, вино идеально сочетается с нежными губами. Дазай отстранился, путаясь пальцами в огненные пряди, и приблизился к уху, спрашивая: — Как тебе вино? — Боишься что сопьюсь без тебя? — усмехается Накахара, наблюдая за Дазаем с легким прищуром. Но, ох, следующие действия Осаму заставляют едва слышно застонать, прикрыв глаза. Он принимает вино, проглатывая, отвечаяна поцелуй. Размеренный и чувственнвй, но при этом очень нежный, долгий. Накахара почти плавился под горячими губами, руками, что вплетались в волосы. Румянец выступает на щеках, а сам Чуя сильнее прижимается к Дазаю. — Вкусное.. — шепчет он, облизывая губы. Чуя тяжело дышит, но после с болезненным стоном поднимается с колен мужчины. — Сходи за бокалами. Если мы продолжим также, я не дотерплю до половины бутылки даже. — просит Накахара, а сам, когда Дазай уходит, сбивчиво выдыхает. О, чёрт. Осаму был чертовски горяч! Чуя смущённо оглядывает свою эрекцию, чуть зажимаясь. Щеки пылали, стало жарче. Рядом с Дазаем всегда так. Осаму тихо хихикнул и отправился за бокалами. По дороге он снял пиджак, оставшись только в рубашке. В комнате жарко, не смотря на открытое окно и январь на улице. Мужчина принёс два бокала бургунди, с изящными тонкими ножками и краями. Он заметил проблему Чуи и подмигнул, в возрасте Накахары это нормальная реакция. Мафиози присел рядом с парнем, разливая вино. Он решил чуть поиздеваться над Чуей и специально закатил рукава рубашки, открывая вид на длинные пальцы, кольца на них и изгиб локтя. Осаму чуть отпил вина, наслаждаясь лёгким вкусом. Атмосфера была идеальной. Прохладный ветерок, смущенный Чуя, сладкий привкус на языке и мир под его, Дазая, рукой. — Тогда буду чаще покупать и пить сам, — Мафиози ухмыльнулся, а затем не без сарказма продолжил — Я не хочу спаивать детей. — Он состроил лицо, сведя брови. А сам медленно водил рукой по чужому колену, вверх к внутренней части бедра и обратно. То, что мужчина придёт уже без пиджака, Чуя никак не ожидал, сглатывая вязкую слюну. Но потом чертов Дазай закатывает рукава рубашки, заставляя Чую покраснеть лишь сильнее. Он чувствует, как потеет, как воздуха становится меньше, а весь мир сужается до них с Дазаем. Накахара движением руки развязывает и убирает чокер, открыв вид на изящную шею, на аккуратный кадык. Подросток пододвигается ближе, прижимается к плечу мужчины, отпив своё вино. Шелковая рубашка сползает с одного плеча, открывая ключицу. — А развращать детей по-твоему нормально? — передразнивает Накахара, тихо постанывая от приятных поглаживаний по колену. Он хмурится, отпивает вино и свободной рукой пробирается под рубашку Осаму. Оглаживает низ живота, самыми кончиками пальцев проникая под ремень брюк. Прямым касаниям мешали лишь перчатки. И впервые Накахаре хотелось содрать их, касаться голой кожи своей. И Чуя делает это. Отстраняется на секунду, чтобы аккуратно стянуть перчатки, положить на стол. Для храбрости подросток залпом допивает вино в бокале, сразу чувствуя, как алкоголь неплохо дал в голову. Чуть затуманенный взгляд падает на Осаму, Чуя перемещается на бёдра мужчины так, чтобы упираться задницей прямо в эрекцию. Собственные брюки в районе члена намокают, а сам Накахара тяжело дышит, пробираясь голыми руками под рубашку Дазая, оглаживая его тело. Хитрая улыбка сама появляется на лице стоит заметить состояние Чуи, мужчина засматривается на изящную шею, как дёргается кадык, на красную линию от чокера. Хочется оставить след на бледной коже, чтобы все знали с кем спит исполнитель. Дазай не замечал за собой столь порочные желания, но теперь сдерживаться становится сложнее. Мышцы напрягаются под холодными пальцами Чуи, мафиози поддаётся вперёд, потираясь бёдрами. — И кто кого развращает? — Дазай впивается в губы Накахары, кусает, пытается углубить поцелуй насколько это возможно. Получается влажно, смазанно, хочется больше. Мафиози смотрит с желанием в глаза напротив, а рукой пробирается под ткань штанов, потирая чужую плоть. Дазай кусает плечо, оставив след от зубов, довольно слушая стоны Чуи. Мужчина аккуратно перекладывает Чую на диван, нависая сверху. Дазай издевательски медленно стягивает рубашку, ведя руками по своему торсу, растегивает штаны и возвращается к Чуе. — Ты прекрасен, — подушечки пальцех оглаживают впалый живот, ребра и ямку под коленом. Осаму искренне восхищается хрупкостью и красотой тела под ним. Он приподает губами к соску, облизывает, кусает и посасывает, заставляя нежную краснеть. Чуя даже не почувствовал, как Дазай переложил его на диван, похныкивая от того, как Дазай нарочно растягивал момент, как оставлял метку на его предплечье. Накахара сглатывает, оглаживая бедра Осаму, плавно перемещая руки ближе к груди, но… Мужчина прикусывает сосок. И это становится отправной точкой. Чуя резко откидывает голову назад, прогибаясь, поджимая пальцы на ногах, чуть согнув их в коленях. Стон выходит очень громким, куда громче остальных. Он повторялся вновь и вновь, пока Дазай не отставал от его соска. Никто и никогда не делал ему так приятно, даже прикосновения к возбуждённому члену не ощущались так хорошо. А он, в руках Дазая, жалобно дёргается. Ох.. Накахара был безумно чувствительным, безумно нежным и отзывчивым. — Оса-аму.. — растягивая гласные произносит подросток, чуть беспокойно смотря в глаза мужчины. — ты же помнишь?.. у меня ещё не до конца все зажило. — смущенно произносит он. Стыдно, что он не может дать Дазаю то, что тому нужно, но, вероятнее всего, секс сейчас будет только болезненным. Стоны заполнили помещение, заставляя даже Дазая краснеть. Он и не думал что Чуя будет таким громким, похоже, соски у того зона очень чувствительная. Мужчина ещё раз прошёлся языком по груди, оставляя влажный след и снова посмотрел в глаза напротив. Черт, его имя произнесенное так. Штаны стали болезненно давить. Дазай помнит и из-за этого чувствует что-то обжигающее внутренности. Ревность. Но в планы мафиози не входил секс вечером, он оказался не готов, да и волновался о состоянии парня. — Я сделаю кое-что лучше. Дазай кивнул, спускаясь поцелуями вниз. Он всасывал кожу на груди, животе, кусал ребра. Одной рукой он прижал руку Чуи, вжимая запястье парня в диван. Постанывал когда касался бедрами чужой ноги. Осаму остановился над чужой эрекцией, смотря прямо в глаза, будто спрашивая разрешения. Впервые хотелось отсосать кому-то. После действий Осаму, после его стимуляции сосков, Разум Чуи поплыл окончательно, он полностью отдался мафиози, доверяя ему всего себя. С полуприкрытыми глзазами он стонет, сглатывая. Он сжимает ладони, сдерживаемые Дазаем, лениво поглядывая на него. А после Накахара кивает, даёт своё согласие, а сам содрогается в предвкушении. Никогда ещё ему никто не отсасывал. А по своим ощущениям помнит, что это не особо приятно. Особенно когда в глотку начинают грубо долбиться. Самого Чую часто рвало от этого. А потому он принимает позицию постанывать и прогибаться, но сам шевелиться боится. Вот только один случайный только бёдрами навстречу все же не удаётся сдержать. И он испуганно замирает, сглотнув. Дазай оставляет лёгкий поцелуй на члене через боксеры. Чтобы затем быстро их стянуть. Рот наполнился слюной, Осаму очень странно себя ощущает, но ему определённо это нравится. Он прижался губами к головке, помогая руками. Мужчина старался, брал как можно глубже. Теоретически он знает что делать, но на практике все оказалось сложнее. В уголках глаз скопились слезы, а собственное возбуждение невозможно терпеть. Но когда в рот толкаются Дазай поскуливает, пуская вибрации по члену. Мафиози резко толкается в чужую ногу. Это.. возбуждающе. Осаму берет за щеку, глотает, в целом не выражая неприязни к толчкам Чуи, а даже наоборот. Мафиози практически трахает ногу Накахары пока его самого имеют в рот. Всего слишком много, Дазай не ожидал такого обилия ощущений. Черт… Чуя просто не может себя сдерживать! Толчок за толчком, он трахает Осаму в рот, совершенно не сдерживаясь. Это так прекрасно, так хорошо! А ощущения того, как Дазай толкается в его ногу лишь подливают масла в огонь, заставляя подростка выгибаться. На боль, едва ощутимую, было уже плевать. Вскоре тело не выдерживает. С особенно громким стоном Чуя изливается в рот мафиози, тяжело дыша. Блять. Как же потрясающе это было. Накахару трясёт от новых, невероятных ощущений и чувств, он сглатывает вязкую слюну, тянет Дазая на себя, утягивая в мокрый поцелуй. А потом слышит тихое «кхм». И испуганно переводит взгляд на дверь, прикрываясь, краснея и прячась за Осаму. — Прошу прощения, босс. Было не заперто. — усмехается Хироцу, стоя с отчетом. Дазай сглатывает, прижимаясь к губам Чуи. Он сжимает кулаки, смяв покрытие дивана. Мафиози раздражённо поворачивается к двери, метая молнии взглядом. Осаму подвинул Чуе свое пальто, прикрывая голое тело. Он встаёт с явным бугорком в области паха, принимает бумаги и слушает о планах Гильдии. Дазай с растегнутой рубашкой и штанами, растрепанными волосами, красный и неудовлетворенный выглядит сурово, но внимательно слушает. Иногда кивает, что-то отмечая про себя. Когда Хироцу заканчивает и уходит, мафиози пускает руку в волосы и со вздохом разворачивается. Он подходит ближе, садясь на диван. — Ты как? Голоден? — Дазай волнуется о состоянии Чуи, даже немного винит себя в несдержанности. Накахара только из больницы, не сделал ли Осаму ему больно? — Я в ахуе, Дазай. — отвечает на это Накахара, выгнув бровь и со вздохом встает, чтобы одеться. — ты.. как? — с сомнением интересуется он, глядя на бугорок на брюках, что вовсе никуда не собирался уходить. Чуя подходит к мужчине, складывая руки на его плечах. Обстановка далеко не лучшая, да и продолжать после такого было странно, но Накахара не мог оставить Осаму без должного внимания! Ну хотя бы подрочить! Со вздохом подросток проникает под брюки, а после и трусы босса, сжимая рукой головку более вялого, но явно возбуждённого органа. — У тебя, по-моему, самый большой из всех что я видел. — фыркает Накахара, стараясь рассеять напряженную обстановку, ослабить гнев Дазая и расслабить его. Все же.. даже несмотря на произошедшее, это совершенно точно их с Осаму вечер, их ночь. Осаму не ожидал таких действий со стороны Чуи, поэтому несдержанно простонал, уронив голову на плечо парня и выдыхая в чужое ухо. Мафиози был довольно чувствительным из-за долгого отсутствия ласки. Но он вдруг схватил руку подростка, смотря строго прямо в глаза. — Не заставляй себя, — Дазай помнит чем занимался Накахара, мужчина догадывается сколько клиентов навещали красивого молодого парня, после такого у Чуи могла появиться неприязнь к близости. — Я могу сам. Осаму поцеловал подростка в лоб, перекладывая его руку на свое колено. Обидно конечно что не получилось кончить, но Дазай как-нибудь переживёт. Мафиози откинулся на диване, собираясь продолжить пить вино. — Дазай, я в порядке. — Чуя чуть улыбается, забота мужчины ему приятна. В голову приходит одна идея и Накахара хитро щурится, решив позже воплотить ее. Однако, в этот же день этого сделать не удалось. Хорошее вино было словно наказанием, оно полностью затмило сознание и, честно, подросток совсем не помнил как оказался дома. Утром его ждало похмелье и усмешки Дазая с этого. Но вот пока Осаму был на работе, Чуя решил таки хотя бы приобрести задуманное. А приобрести это легко, достаточно было пройти пару кварталов и обокрасть заначки Осаму. Для благого дела между прочим! По возвращению домой Чуя прячет вибробатарейки в ту самую коробку, стоящую на верхней полке в гардеробе. Вряд-ли Дазай туда залезет. А вот сам Накахара пока решает прогуляться. Надевает рубашку Осаму, пальто. Почти впервые Чуе нравится он сам. Это радует. Подросток слоняется по сомнительным переулкам, забредает в свой старый район. Блять. Лучше бы он никуда, нахуй, не уходил. Способность сейчас сильно сбоила, из-за нервов Накахара и вовсе не мог сосредоточиться, сильно жмурясь, пытаясь оттолкнуть мужика гравитацией. Но нет. У Чуи не получается. Это вводит в панику, слёзы начинают течь из глаз, а Накахара лишь жалобно всхлипывает. Блять! Блять, блять, блять! Этот мужик, он был «постоянным» клиентом Чуи. Он покупал Накахаре наркоту, взамен на секс! Грубый и жесткий. И Накахара пытается оттолкнуть того, но сил нет, а мужик крепкий. Сердце начинает заходиться в настоящей истерике, когда штаны сползают с него. Только не снова! Все же только наладилось, нет! Сука! На улице темно, кричи — никто не отыщет в этой богом забытой дыре! Забавно, что переулок вёл к месту, где они с Осаму познакомились. Чую бьют по лицу за очередную попытку вырваться и подросток не сдерживается. Плачет в голос, пока насильнику это доставляет удовольствие. Чуя хочет принять. Дазай хорошо провел время в компании Чуи, они смеялись и болтали. Но парень совсем не умеет пить, Осаму хихикнул когда увидел сонного пьяного Накахару. Он ласково провел рукой по волосам, аккуратно поднимая на руки. Домой они попали через час, Дазай помог парню переодеться и лечь спать. Рано утром мафиози уже был в офисе, он, как босс мафии, обязан присутствовать на заседаниях. А этот сбор было ещё и политически важен для организации. Дазай скучающе слушал нудную речь, подсчитывая через сколько примерно попадёт домой. Он тяжело вздыхает, пялясь на экран. Одасаку сделали частью исполнительного комитета, но не давали сложных миссий. Разные мелочи Сакуноске делал за полдня, в основном пребывая свободным. Ода обращался по этому вопросу к Дазаю, но тот лишь улыбался отнекиваясь. Он специально не заваливал мужчину работой, это Одасаку сразу понял. Мафиози не собирался пользоваться положением и брал работу у других, стараясь выкладываться на максимум, но сегодня один из детей приболел и Ода был вынужден остаться дома. Он знает что ему ничего не будет, хоть и чувствует себя слегка виновато. Одасаку решил сходить в их с Дазаем любимый бар чтобы отвлечься от мыслей. Но по дороге он услышал отдаленные крики, он быстро понял что исходят они из захудалого района, где даже низшие чины из мафии не ходят. Одасаку быстро рванул с места, уже через пять минут он понял что происходит. Мафиози с разбега ударил мужчину в челюсть, способность подсказала, что наркоман не собирается атаковать, а лишь шататься и кричать. Ода помог Чуе подняться, вместе с тем уклоняясь от жалких попыток мужика вмешаться. Сакуноске с большой аккуратностью отвёл подростка в ближайшее здание, подчинённое мафии. Подростка трясло, он тяжело дышал и переодически всхлипывал, позволяя Оде увести его, подчиняясь. Знакомый запах и тепло тела рядом немного успокоили Чую, но желание принять у него все ещё осталось. Комом в горле застряли слова, он посмотрел на Сакуноске. Во взгляде был испуг и искренняя благодарность. Но уже спустя мгновенье это исчезло, оставляя место страху. — Ода, — хрипло выдыхает он, шмыгнув носом. — спасибо, но — подросток хмурится, сглатывает. — мне пора. Я хочу домой. — с этими словами Чуя выскакивает из здания, он убегает, убегает из последних сил, не обращая внимание на окрики. Накахаре нужно побыть одному. И добыть себе наркотики. Которые, впрочем, он находит у старого знакомого, расплатившись, опять же, деньгами Дазая. С несколькими таблетками он идёт уже действительно домой, за руку с Одасаку, все же не оставившим его, с Одасаку, что, блять, как то нашёл его. Мужчина с волнением смотрит вслед уходящему подростку, он выскочил сразу за Чуей и старался не отставать. Но перепутал переходы, потеряв парня. Мафиози нервничал, будто подросток является его близким. Но это друг Дазая. Человек ради которого Осаму начал стараться, Ода не может позволить ему страдать в одиночестве. Сакуноске вернулся, начав заново исследовать каждый переулок, наконец найдя Чую. Ода взял руку Накахары, чтобы тот не убежал и с вопросами о самочувствии повёл его в квартиру Дазая. Сакуноске знает что ждёт мужика, который сделал это с Чуей, и его вовсе не жаль. Мафиози имеет ключи от квартиры Осаму, поэтому пробраться внутрь не составило проблемы. Он посадил парня на диван, не желая отходить. — Что он успел сделать? Давай я подготовлю ванную или вызову врача? — голос звучал спокойно, даже отстранённо, но в целом в поведении мужчины чувствовалась забота. Ода держал чужую ладонь в своей, он не знает во сколько освободится Дазай, а вырывать его из работы означает новые проблемы для мафии. Чуя хмурится, чуть сжимая ладонь Оды, второй рукой крепко сжав таблетки, лежащие в кармане. Все было словно в прострации, да, Сакуноске успел, но Чуя хочет к Дазаю. Чуя хочет внимания Дазая. Чуя благодарен Оде и чувствует себя с ним в безопасности, но.. нет. Это не то. Ему нужен его мужчина, который утром ушел, не сказав ни слова, не оставив даже маленькой записочки. И Накахара был расстроен ещё и этим, подросток думал, что у Осаму выходной. В конце концов, что тот не уйдёт так рано! Да, сам Чуя проснулся часов в одиннадцать, но… все же! Поджав губы, он выпускает руку Сакуноске из своей. — Ода, я в порядке. Он успел только немного побить меня и поработать пальцами. Я привык. Лучше, действительно, помоги набрать мне ванну. — нервно улыбается Чуя. Но вот когда Одасаку уходит, он не думает. Он сразу закидывает три таблетки, которые ему дали. Ох, как же давно он не чувствовал это. Стеклянный взгляд уже спустя несколько минут уставился в стену, а из головы пропали все мысли. Он снова ничего не чувствует. Мужчина кивает, уходя в ванную комнату. Он отправляет короткое сообщение Дазаю, в целом не объясняющее ситуацию, но дающее понять что что-то случилось. Мафиози находит чистую одежду, а в ванной набралось достаточно воды. Одасаку направился к Чуе, по дороге отмечая что стоит заварить чай, но резко остановился, он с порога понял что что-то не так. Взгляд бегал по помещению, все вроде в порядке, мебель та же, Чуя сидит там же, а способность не предвещает опасности. Сакуноске откинул эти мысли, помогая притихшему Накахаре встать и дойти до ванной. Ода поддерживал подростка под руку, не отводя взгляд. Что-то не так. — Тебе помочь или..— Он не закончил говорить, подросток сам поймёт. Сакуноске сжимал руку Чуи, снимая грязную одежду. Ода не слушая ответ все же решил помочь, он не в первый раз видел обнажённое тело, а Чуя выглядит слишком отстраненно чтобы смущаться. Сакуноске с осторожностью рассматривал подростка. Новые синяки, ушибы и укусы, смешивались со шрамами. Не так должно выглядеть тело шестнадцатилетнего подростка. Чуя становится безвольной куклой, разве что, прячущей глаза от чужого взора. Но и это постепенно проходит, наркотик действует все сильнее, сознание уплывает окончательно. И вот, Накахара уже не понимает, кто он. Он не понимает где он, не понимает ничего. А внутри приятная пустота. Ничего не чувствуется. А потом.. потом вода. Неприятная, но тёплая, почти горячая. Он хмурится, переведя взгляд в сторону, сначала оглядывая полотенца, а потом и Оду. Он смотрит тому прямо в глаза расширенными зрачками, но не узнает. Чуя пытается выбраться из бесящей сейчас горячей воды, плескается, опрокидывает на себя какой-то шампунь и даже не реагирует на поцарапанную ладонь. Он банально не чувствует. Накахара хнычет что-то, он не понимает, что его удерживает и кашляет, когда случайно глотает воды. Одасаку предвидел резкие движения парня, а потому вовремя уклонился от летящей на него полки с шампунями. Мафиози попытался накрыть чужую голову, чтобы спасти от удара со стеной, но лишь получил рукой по лицу. Одасаку стоило не малых усилий достать парня из ванной. Только теперь он понял, зрачки были расширенны не из-за слез и парень притих не из-за шока. Но когда? Когда он успел употребить? Это сейчас не важно,Одасаку не просто так является мафиози, ему не потребовалось много времени чтобы обездвижить парня. Сакуноске перевернул Чую на живот, все же уложив не на голый кафель, а на коврик рядом. Он держал запястья подростка за его спиной одной рукой, пока другой поддерживал за голову, помогая откашляться. Накахара может легко захлебнуться если позволить ему дольше брыкаться. Когда подросток стал вести себя более менее спокойно, Сакуноске чуть ослабил хватку, чтобы не оставить синяки на запястьях. Он не знает что делать, а до Дазая сейчас не дозвониться. Даже не так. Чтобы взять телефон придётся выйти из комнаты, а значит оставить подростка в невменяемом состоянии одного с водой, стеклом, шампунями и скользким полом. Ода решил дождаться пока Чуя не успокоится, чтобы перенести его на кровать. Чуя скулит на полу, он больше не вырывается, закрыв глаза, словно смирившись со своей участью. Он шмыгает носом, а в голове сейчас возникает лишь одно единственное имя. — Осаму… — шепчет он. Сейчас подросток не понимает, кто это. Он не знает. Но едва ощутимый страх успокаивался стоило подумать о каком-то Осаму. Накахара окончательно расслабляется и хнычет, когда ему не дают пошевелиться. — Оса-а-аму, — чуть громче произносит он, растягивая гласные. Чуя не знает зачем это делает, все ещё не понимает где он и кого он зовёт, но это кажется правильным. Резкий всплеск гравитации отталкивает Оду, заставляет все с полок попадать. Последствия порчи, не осознаваемые. Он просто хотел выбраться. А как — неважно. Накахара идёт по стеночке в гостиную, не удержавшись, свалившись на пол рядом с диваном. Начинает трясти сильнее, но Чуя по прежнему не ощущает ничего. Вдруг в грудь бьёт гравитационная волна, мафиози ударился спиной и затылком об стену, ненадолго потерявшись в пространстве. Все потемнело, а голос Чуи звучал приглушенно, будто в далеке. Стало страшно. А когда картинка перед глазами стала не такой мутной, звон в голове прошёл, Одасаку попытался подняться на ноги. Мужчина понял почему Дазай хотел переманить Чую на свою сторону, манипуляция гравитацией очень сильная способность. С тихим кряхтением мафиози встал ровно, одной рукой потирая затылок, проверяя на наличие крови, а другую выставил вперёд, ищя опору. Мужчина проследовал за подростком. В голове есть несколько образов того что может с ним сделать Чуя, ни один не закончился хорошо. Нужно добраться до телефона. Но стук из коридора дал понять что Накахара еле стоит на ногах. Одасаку встал прямо, убрав руку, но все же тихо проходя мимо. Он быстро набрал Дазая, тот поднял трубку только со второй попытки. — Осаму, срочно вернись в квартиру. У Чуи проблема. Чуя, сидя у дивана, слышит отдаленным голосом, словно сквозь толщу воды, имя. Осаму. Тот самый Осаму?! Он здесь? Правда здесь? Накахара оглядывается вокруг, но в глазах все плывет, а мозг совсем отказывается работать, соображать. Он щурится, пытается встать. Но лишь падает назад, ударившись головой о угол кофейного стола. Но даже это не чувствуется, Чуя лишь чуть морщится, стирая рукой тонкую, едва заметную в огненных волосах нить крови. За всем этим подросток совсем забывает, с какой стороны ему послышался голос, назвавший заветное имя и Накахара хнычет, вновь оглядываясь в поиске неизвестно чего. Его все ещё трясёт, он тяжело дышит. А точно ли доза была правильной? Уж в его-то состоянии можно было об этом больше побеспокоиться. Нет, раньше он принимал столько наркоты разом, но с последнего такого инцидента прошло несколько месяцев и закончился он сломанной рукой и ужасным отходняком. Чуя тихо трясётся почти в центре зала, хрипло позвав Осаму. Одасаку кратко рассказал что именно произошло и по тону Дазая понял что тот в ярости. Босс мафии оставил документы на Хироцу, как своего заместителя, а сам быстро покинулглавный офис. Тем временем Сакуноске из угла наблюдал за Чуей, он не чувствует безопасность, но должен чем-то помочь подростку. Поэтому, сильно рискуя и надеясь на свою способность, он вытянул руку, медленно приближаясь и успокаивающе говоря: — Осаму сейчас придёт, пойдём со мной, я отведу тебя к нему. Ода осторожно приблизился, пока что не касаясь парня. Сакуноске присел рядом, стараясь не шуметь. Он взял ближайший более холодный предмет, а именно бутылку вина. Она не была сильно холодной, но из-за открытого окна слегка примерзла. — Всё нормально, я помогу тебе и ты увидишь Осаму. Можно? — Мафиози медленно приблизил бутылку к месту, откуда предположительно текли струйки крови. Одасаку не касался подростка, лишь выставил руку в качестве жеста смирения и держал рядом бутылку, ожидая согласие. Чуя хмурится, щурясь. Образ, ранее совсем чёрный, невнятный, представляющий опасность, сейчас начинает иметь нечеткие очертания. Очертания знакомого человека. Накахара смотрит на него волчком. Он слышит! Слышит о Осаму! Он придёт? Правда придёт? Ещё и голос мужчины такой ласковый, словно и не хочет напасть, растоптать и уничтожить. И Чуя верит. Он расслабляется, сглотнув и резким движением придвигается к бутылке, интуитивно прислоняясь к ее стенке больным местом, чуть хмурясь. Он все ещё не понимает, что происходит, где он и с кем он. А закрыв глаза, резко возникает образ того самого мужика, заставляющий резко вскрикнуть, отползти от Одасаку. Накахара тяжело дышит, теперь он выглядит испуганно, а гравитация активируется. Он поднимает несколько вещей, совсем неосознанно, заставляя тех летать вокруг. Мужчина перед ним принимает облик насильщика и Чуя отползает до самой стены, чуть паникуя. Нужно ещё! Ещё принять! Чтобы забыться! Одасаку чуть отодвигается, давая Чуе больше места. Он выставляет руку, другой медленно ставя бутылку. Его голос звучит уверенно, но мягко: — Всё хорошо, Чуя, я не причиню тебе боль. — Сакуноске не смеет приближаться, вместо этого закрывая собой выход из комнаты. Накахаре безопаснее находиться в гостиной, где полно мебели, но мягкой. Плащ грозит улететь вслед за всякой мелочью в воздухе, а волосы мешают следить за происходящим. От напряжения спина покрылась испариной. Сакуноске стоит в таком положении несколько минут, уворачиваясь от летящих в него предметов интерьера. Вдруг дверь с грохотом раскрывается, а на пороге показывается растрепанный и покрасневший Дазай. Он, тяжело дыша, подошёл к Оде, позволяя тому, наконец, выдохнуть. Осаму перевёл взгляд к подростку в противоположной стороне комнаты. Босс мафии спешно приближается, схватившись за чужое плечо. Он не обращает внимание на шум ломающейся мебели, битое стекло или сильный ветер, он лишь вглядывается в глаза Чуи, прекрасной синей радужки почти не видно. Мужчина вздохнув сжал ладонь Накахары. — Чуя, ты меня слышишь? Я рядом. Накахара смотрит на Оду враждебно, совсем упуская тот момент, когда к нему едва не подлетает растрёпанный Дазай. Но, признаться честно, это заставляет Чую крупно вздрогнуть, растеряно всмотреться в лицо напротив, но ничего. — Где Осаму? — обращает он свой взор на Оду, совсем запутавшись в происходящем. Плечо сжимают крепко, а попытки вырваться успехом не заканчиваются, Чуя лишь хнычет. Его вновь трясёт, вдохи становится сделать страшнее, а способность отказывается работать. Страх. Накахаре становится безумно, мать его, страшно. Он ведёт плечом, старается вырваться, отбиваясь. А когда рука Осаму ненароком касается болящего засоса, оставленного мужчиной из переулка парень замирает, распахнув глаза. А потом начинает отрицательно мотать головой. Он, блять вспоминал. Вспоминал все, что связано с насильником, более не оказывая Дазаю сопротивление. Лишь утыкается в голые, худые коленки и всхлипывает. Зовёт. Он зовёт Осаму. Снова. Сбивчиво шепчет о страхе, о желании быть в защите. Осаму крепко прижимает Чую, отрезая пути к отступлению. Мужчина медленно сел вместе с подростком, не выпуская из объятий. Он быстро говорил что-то успокаивающее, стараясь не задевать чувствительные зоны Чуи. Дазай обратился к Одасаку, прося принести как можно больше воды, а сам мужчина принялся одной рукой растирать ухо Накахары. Осаму выглядел мрачно, дыхание пришло в норму, а напряжение во всем теле только возросло. Мафиози скинул с себя пальто, накрывая Чую, стараясь унять дрожь в теле подростка. Дазай волнуется. И злится. На самого себя, на странного мужика, на Чую и наркотики. Люди из мафии уже ищут ублюдка, в скором времени Накахара сможет лично присутствовать на пытках. А сейчас Дазай принимает бутылку с водой из рук Одасаку. — Чуя, тебе надо выпить воды. Давай же, — Осаму не привык быть мягким, он честно старался. Но сейчас это сложно, он на грани, руки готовы начать трястись в любой момент, а капельки пота стекают по лбу. Дазай открывает рот подростку, надавливая на щеки, пытаясь хоть немного налить воды. Чуя слабо отбивается, тяжело дыша, кашляя. Он хмурит брови, старается рассмотреть мужчину перед ним. За разглядыванием он не замечает поднесённой ко рту бутылки, сквозь кашель выплюнув всю воду, что влили в него. Накахара вновь вырывается из рук, хныча, когда это не заканчивается успехом. И тогда подросток сдаётся. Его все ещё сильно трясёт, но он кутается в пальто, старается согреться. Ощущения понемногу возвращались, но лишь это. Он позволяет Дазаю поить его, почти не сопротивляясь, лишь слабо елозя на собственном месте. Ему, блять, херово. Впервые хотелось избавиться от неприятного эффекта наркотиков. Впервые ему становилось страшно не осознавать практически ничего. А потому он слушает такой родной, такой приятный голос. Он послушно пьёт, отстраняясь лишь на половине бутылке, в попытке отдышаться. Начинает тошнить и он неосознанно сильнее жмётся к мужчине, глянув на него чуть более осознанно, однако, все ещё не узнавая кто перед ним. Осаму отставляет бутылку, не заставляя Чую пить до конца. Растирание ушей и большое количество воды помогут наркотикам быстрее выйти, этому мужчину научил Мори. Дазай сжимает челюсть. Откинуть глупые мысли. Мафиози держит руки Чуи под локти, а ноги подростка упираются в ноги Дазая. Так они сидят ещё некоторое время, пока голова Осаму не падает на плечо Накахары. Его голос звучит уставше: — Почему, Чуя? Ода сочувственно подходит ближе. Он ничем не может помочь, но старается разделить все эмоции с парнями. За короткое время Чуя стал ему ближе, хотя другом его не назовёшь, но и простым знакомым тоже. Осаму опускает ладони на талию Чуи, сжимая в объятиях. Чуя постепенно узнает Осаму, приходит в себя, хмурясь и тяжело застонав. Блять. Сука. Пиздец. — Дазай.. — тихо выдыхает подросток и кладёт руку поверх мягких волос мафиози. Он все ещё не до конца всё чувствует, однако, блять, он виноват. — Мне стыдно. — честно сознаётся подросток. Может, он и не до конца понимает, насколько все херово, но чувство вины начинало потихоньку грызть, пока тошнота подкатывала к горлу. — способность… после Арахабаки она сбоит. и я не могу управлять ей.— сознается мальчик. — а тот мужик, он был первым после долгого перерыва, он.. он был груб, я не хотел. — он шепчет, шепчет сбивчиво, а сам резко отстраняется от Дазая. Накахару рвёт прямо на пол, желчью, вперемешку с водой и таблетками. Взгляд, ещё более осознанный, ещё более испуганный, глядит в сторону Оды. — Прости. — извиняется он за причинённую боль, а после его вновь рвёт. Руки еле держат, волосы в собственной рвоте. — Я жалок. Дазай поднимает взгляд на подростка когда слышит более осознаную речь. Он чуть дёргается, отпуская Чую. Он смотрит как его смысл идти дальше, единственное что вызывает сильные чувства, лучик света во тьме сейчас выворачивает внутренности после наркотиков. Смотрит как прекрасные рыжие пряди промокают, а голое тощее тело дрожит извиняясь. Паршиво. Дазай даже рад что слеп на один глаз. Одасаку присел на корточки, без чувства омерзения поднимая волосы Чуи, поддерживая за спину. Ему не в первый раз приходится это делать, мужчина понимает как сильно сейчас нуждается в поддержке Накахара. Дазай выглядит отстраненно, во взгляде пустота, он бездвижен. Когда Чуе становится чуть легче, Сакуноске встаёт, отправляясь в ванную, а затем на кухню. Осаму же молча садится ближе, хочется обнять Чую. — Да, ты очень жалок. — сжимая руки, он продолжил через некоторое время, — Но не виноват в этом. Не извиняйся. Чую трясёт. Ему страшно. Ему стыдно. Ему кажется, что он не заслуживает всего того, что имеет сейчас. Взгляд пробегается по гостиной и Накахара сглатывает. Осаму не бросит его? Ведь правда? Вот только слова самого Дазая больно режут прямиком по душе и Накахара сглатывает. Он аккуратно, словно на пробу, берет руку Дазая в свою. — Знаешь, мне впервые было неприятно. Неприятно от эффекта наркотиков. — Чуя поднимает на Осаму взгляд красных глаз и хмурит брови. — я больше не буду. Не хочу. — Да, Накахара заучит по-детски. Да, это не то, что нужно сейчас говорить, но он, чёрт возьми, всё ещё ребёнок. И мальчика никто никогда не учил, как правильно, а как нет. — Ты злишься на меня? — глядя на Дазая, спрашивает он. Дазай никак не реагирует на прикосновения к руке. Он лишь смотрит туманно на Чую, выглядя отстранённым. Осаму вздыхает, вдруг обняв парня. — Я злюсь, но не на тебя. Прости, — мужчина сжимает Накахару, не обращая внимания на намокшую одежду. Дазай зол на себя и мир, что переполнен дерьмом и грязью. Осаму помогает подняться, идя вместе с Чуей в ванную. Мафиози не оставит подростка одного в ванной в таком состоянии, все же тот не до конца отошёл от состояния аффекта. Дазай залазит в ванную к парню прямо в одежде, устраивается и кладёт на свою грудь подростка. Мужчина устал, он уверен что и Чуя тоже. Осаму сжимает плечо Накахары, о чем-то глубоко задумавшись. Сакуноске тем временем заваривает чай и из остатков продуктов готовит кари. Он укоризненно смотрит на полупустой холодильник, странно что два богатых парня не могут закупиться едой. Ода в ожидании садится на стул, на столе рядом стоят тарелки. В квартире стало так тихо и одиноко. Сакуноске уйдёт сразу как поймёт что помощь Чуе больше не нужна, он не хочет есть или ругать парней, лишь тихо ждёт. Чуя прижимается к Осаму, он благодарен, что тот его не оставил. Дрожащие руки кое-как снимают верхнюю одежду, непослушные пальцы расстёгивают рубашку, а сам Накахара тяжело дышит. Казалось, он держится из последних сил, чтобы не свалиться и.. отчасти это действительно было так. — Не извиняйся. — выдыхает Накахара, уже разматывая бинты. — ты весь промок.. — это сказано с явным сожалением, Чуя хмурит брови. На глазах блестят слёзы и он выдыхает. — Я придурок. Блять, я просто не понимаю, почему. — бинты летят на пол, далее брюки. — кажется, с моим состоянием ещё не всё так хорошо, как я думал. Ты был прав. Полностью обнажив мафиози, Чуя ложится ему на грудь, обняв за талию, разглядывая шрамы на видимой ему части груди. — Если бы не Ода, я не знаю, что сейчас было бы. Осаму молча слушает Чую, пустив пальцы в рыжие пряди. Другой рукой мафиози лениво поливает водой парня. Дазай смотрит в потолок, думая как недопустить подобную ситуацию в дальнейшем. Он любит Чую, но не привык доверять, поэтому перестраховывается. Может заставить всех дилеров внести в чёрный список Накахару, а простых барыг предупредить расправой? Идея хорошая. А если поставить за Чуей слежку? Нет, тот узнает. Дазай не замечает как тяжело вздыхает от мыслей, грудь медленно поднимется и опускается. Бинты, оставшиеся на лице, промокли и теперь неприятно липнут. Мужчина гладит Чую, ведёт ладонью по спине и волосам, словно собаку. Он сам не замечает за собой этой привычки, ему просто хочется касаться Накахары когда тот рядом. — Ода.. надо поблагодарить, — вслух размышляет Дазай. Он переводит взгляд на рыжую макушку и оставляет на ней лёгкий поцелуй. — Ты как? Чуя и не против. Чуе необходимы касания, именно касания Осаму. Он подставляется под них, едва слышно выдыхает и поддаётся. На словах о Оде он кивает, а от поцелуя едва заметно вздрагивает и кивает. — Я? — Чуя на секунду задумывается. — в ахуе. Честно. Мне все ещё стыдно, но, мне кажется, станет еще сильнее, как только эффект пропадёт окончательно. Но это преподало мне хороший урок.— честно сознается он, потеревшись щекой о грудь, а после резко приподнимаясь. Он без спроса снимает бинты с лица Дазая, поджав губы. Раньше левый глаз Осаму не был слеп, значит, это произошло действительно недавно? Но когда? Да и рана выглядит довольно свежей. — Осаму, я надеюсь..— хмуро произносит Чуя, указывая на глаз. — я надеюсь, это не я? — «сделал» встает комом поперёк горло и рыжий сглатывает, наклоняется к лицу Дазая, осторожно целуя в пострадавший глаз. Осаму удивлённо смотрит на Чую, а когда бинты срывают, открывается картина на пострадавший глаз. Радужка и зрачек были бледнее чем раньше, а от бровей по веку вниз тянулся порез, явно ставший шрамом. — Нет, чиби, это не ты, — Дазай берет руку парня в свою, тихо смеясь, — Это Мори. Ещё тогда на складе. Осаму смотрит на Накахару, он надеется что с нежностью. Проводит большим пальцем по руке Чуи. Вообще-то у него есть подарок для парня. Дазай хотел отдать его в более романтичной обстановке, но теперь ему будет сложно сдержаться. Мужчина помогает Чуе принять ванную, а когда они выходят их встречает Сакуноске. Ода оглядывает Накахару, когда Дазай вдруг уводит его в сторону. Чую отправляют на кухню, пока мужчины о чем-то разговаривают. Одасаку изредка отвечает чуть громче, слышатся фразы "не могу принять", "ты серьёзно?", а затем и вовсе полная тишина. Ода замер, молча смотря на Дазая. Хотелось много чего сказать, но слова застряли в горле, так что мафиози осталось лишь задушенно кивнуть. Мужчины возвращаются на кухню. Дазай размахивает руками, называя Одасаку большим папой. Сам Сакуноске вздыхая садится на стул. Вообще-то он собирался уйти, но Осаму настоятельно просил остаться на одно событие. Пока босс мафии хвалился успехами подчинённых, Одасаку тихо спросил у Чуи: — Ты в порядке? Чуя непонятливо хмурится. Обрывки фраз Одасаку, которые он слышит, ему не нравятся. Он обязательно расспросит об этом у Осаму. Заставит выдать всю информацию. У него есть несколько козырей. Но вот, мужчины возвращаются и их вид напрягает ещё больше. Ну и схуяли Дазай такой довольный? На вопросе Оды парень непонимающе переводит взгляд с одного на другого. — Я в порядке. — тихо отвечает он, а после все же фокусирует внимание на Сакуноске, совсем тихо прошептав: — Почему он выглядит так, словно преисполнился в своём познании? — фыркает парень, под столом пнув Дазая. — Осаму, я конечно рад, что Акутагава чуть не убил Ацуши, но.. что происходит? Секретничаете там с Одасаку, а потом приходите, как ни в чем не бывало. — подросток выгибает бровь, подняв ногу под столом так, чтобы упираться ей прямо промеж ног Дазая. Благо, под столом не видно. Ода может и будет догадываться, но доказывать вряд-ли будет. — Я требую подробностей. — щурит хитрые глаза он, давя ногой на член. Накахара лишь дразнит, предупреждает. И все же, уверенности поприбавилось. Дазай обрывается и обиженно смотрит когда получает пинок. Он театрально подносит руку ко лбу, второй размахивая в воздухе, затем хитро смотрит на подростка: — Чуя! Как ты мог заподозрить своего любимого и честного парня в секретах? Ты вообще не слушаешь мои истории! Представляешь, Одасаку — мафиози делает вид будто придвигается к Сакуноске, а сам толкается в ногу. Он вовсе не возбужден, но дразнить Чую в ответ хочется. Ода кивает, сочувственно похлопав по плечу. — Вот видишь, Чуя, даже Одасаку понимает в каких абьюзивных отношениях я состою. — Дазай обиженно начал есть. Ему нравилась эта атмосфера. Два его единственных близких человека в одной комнате, они шутят и веселятся, ужиная едой Одасаку. Осаму вдруг захотелось искренне улыбнуться. Вся тяжесть от недавнего прошла, оставляя тепло. Чуя фыркает, закатив глаза, а когда Ода поддакивает, глядит на мужчин так, словно его, по меньшей мере, прямо сейчас оскорбили до глубины души. — Ахренели. — тихо произносит Накахара, но несмотря на это улыбается, вытянув ножку, сжимая пах пальцами. У него нет цели возбудить Осаму, он лишь не отстаёт от подразниваний. Ему самому очень комфортно тут, в окружении босса мафии и мафиози. Скажи кто подростку ещё несколько месяцев назад, что его жизнь так поменяется, он бы рассмеялся в лицо этому человеку. Однако сейчас он лишь улыбается своим мыслям. — Предатели вы, уйду я от вас. — усмехается он. — не цените ме-блять! — Накахара прерывает себя на полуслове, громко матерясь и подтягивая ногу, ранее разминавшую пах Дазая, к себе. Мышцы свело и Чуя, пыхтя, пытался размять ступню, стараясь резко не шевелить ей. Он слышит смех и злобно смотрит на Дазая, пнув второй ногой. Ему тут больно, вообще-то! Дазай кивает с наглой улыбочкой каждому слову Чуи, но когда тот вдруг хватает ногу срывается на смех. Он бьёт рукой по столу, согнувшись. Одасаку старается сдержаться, пряча улыбку в кулак. Осаму ойкает, потирая больное место, все же замолкая. — Есть ещё кое-что, жертва абьюза. Дазай хихикая вышел из комнаты, что-то долго ищя. Он остановился возле двери на кухню, судорожно сжимая в пальцах небольшую коробочку. Мужчина глубоко вдохнул, прежде чем состроить беззаботное лицо и войти. Он покашлял в кулак, прося минуточку внимания. — Я выбрал не особо удачный вечер, но — Дазай подошёл к Чуе, встал на одно колено — Чуя, ты выйдешь за меня? Осаму боялся. Он боялся что Накахара не до конца отошёл от наркотиков и его решение будет сумбурным, боялся отказа, хотя и был уверен в согласии, боялся что Чуе будет некомфортно в однополом браке в Японии. Руки слегка подрагивали, впервые Осаму не контролировал это. Но отложить предложение так же не мог. Он хотел сделать это в такой вечер, когда рядом только важные ему люди. Одасаку и Чуя, на улице закат, а в квартире пахнет домашней едой. Кольцо ярко светилось при свете, а на золотой поверхности было выведено имя "Чуя" Чуя, только отошедший от сокращения мышц, угрюмо смотрит на Осаму и замирает. Он ожидал чего угодно.. в конце концов, после метрового гуся от Дазая можно было ожидать очень многого, но это? И, блять, это ахуенно. Он кидается на шею Осаму, сильно сжимая в объятиях, потираясь щекой о щёку. Подросток выдыхает, смотрит в карие глаза напротив абсолютно счастливым взглядом. — С тобой я стану размазней. — всхлипывает он. — как красна девица блять, Дазай. — он утягивает Осаму в поцелуй, вплетая пальцы в его волосы, чуть оттягивая их. Поцелуй глубокий, долгий. Накахара ясно даёт понять ответ. Но все же, оторвавшись, уточняет: — Я согласен. — улыбается он, смотрит на Оду, мол, видел какое у меня крутое кольцо и крутой мужик. Чуя видит дрожь пальцев Дазая и на его памяти это первый раз, когда он вообще видит такое от того. Накахара усмехается, даёт тому шуточный подзатыльник, стараясь разрядить обстановку. — Не тупи и надень его уже! — улыбается он. Осаму целует в ответ чувственно, прижимая одной рукой. А потом слегка корчится от подзатыльника, улыбаясь. Он с нежностью взял руку Чуи, дрожащими пальцами надевая кольцо. Теперь Накахара принадлежит Дазаю и только ему. Все мысли парня, его сердце и чувства. От этого кружилась голова, Осаму умеет контролировать свой сердечный ритм, но сейчас сердце быстро билось, не поддаваясь. Дазай не мог даже подумать что найдёт человека, которому сможет довериться или сделать предложение, а теперь смотрит на тонкую бледную кисть со сверкающим кольцом. Мафиози сжал Чую в объятиях, утыкаясь носом в чужой нос. Он внимательно смотрит в голубые, такие прекрасные небесные глаза. А затем переводит взгляд на Одасаку, тот выглядит счастливым за друга. Комнату освещают закатные лучи, пахнет снегом и свежестью. А на кухне находятся два самых близких Дазаю человека. Все смеются, празднуют, впереди много времени. Осаму не верил, что когда-то найдётся человек согласный ждать его. Теперь, возвращаясь в квартиру, мужчину ждала не пустота и холод, а рыжеволосый парень. Дазай наливает в бокалы его любимый коньяк, называя Чую слишком маленьким для больших напитков и предлагая вино.