Проклятие Зеркала

Всё началось с того, что Кайто разбил зеркало. Нелепая случайность, с кем не бывает. Но последовавшее за этим события изменили его мнение о произошедшем. В миг, когда стекло разлетелось на осколки, он ощутил будто бы прикосновение к чему-то внутри себя, но оно мигом забылось из-за ярчайшей картинки, вспыхнувшей перед глазами. Причудливой формы ростовое зеркало – сразу понял, что зеркало, хоть оно ничего и не отражало. А когда снова смог видеть реальность, ощутил сильнейшую тягу к увиденному предмету. Чувствовал, что станет легче, если узнать, где оно находится, а ещё лучше – прийти и взглянуть на своё отражение. Да, этого хотелось. Сила ощущений спала, вернув возможность мыслить. Притяжение без вектора осело монотонным зудом на подкорке: раздражающим, но не подавляющим волю. Не успел осознать и хоть как-то отложить в голове произошедшее, как настигло ещё одно странное ощущение. Как будто по щеке скатилась слеза. Пощупал – пальцы сухие, в уголке глаза тоже ничего не было. Привычно бросив взгляд в зеркало – осколок, оставшийся висеть на стене – никаких слёз не видно. Зато ощутил, как возросла тяга в сторону предмета из видения. По аналогии, на своё отражение вообще смотреть не стоит. Не только зеркала, но и все остальные отражающие поверхности. Во избежание. Слишком всё это походит на проклятие… Раз так, стоит проконсультироваться с ведьмой. Свиделись в школе. Акако, едва завидев Кайто, брезгливо поморщилась, но подошла сама. На вопрос что происходит и что за предмет он видел, та попросила чуть времени, по истечении которого показала карандашный набросок на тетрадном листе в клетку. Явно рисовала по памяти, присутствовали мелкие неточности, но в целом – это была та самая вещь. Прямоугольное, выше человеческого роста, зеркало имело по краям волнушки, будто его лепили, а не отливали. Или же лепили после отливки. Кроме волн, вроде оборки, похожей на изгиб крыла ската, только идеальной полукруглой формы, имелись ещё несколько вроде как арок из того же зеркального материала, похожих на протуберанцы. Один от края до края верхней стороны, под ним – «плавник ската». По бокам симметрично расположены «арки» поменьше: от углов до четверти длины боковой стороны, без ничего внутри, похожи на ручки для переноски; а между ними ещё по два «плавника», визуально деля боковины на ровные четыре части. «Вершина Всемогущества», – произнесла девушка полным отвращения голосом, увидев узнавание на его лице – «Думал, семь лет неудач при разбитом зеркале – это шутки? С простым человеком так бы и случилось». «А чем я непрост?» – осторожно спросил. «Тем, что в тебя верит огромное количество народу. Тысячи, десятки, может даже сотни тысяч людей по всему миру. И не только те, кто воочию видел твои представления, даже сидящие у экранов, посылают тебе свою веру, поддержку и пожелания удачи. Просто восхищаясь, сами того не осознавая…». «Это ты так намекаешь, что я – Кид?» – неприязненно уточнил, готовясь в очередной раз доказывать обратное. «Не три глаза!» – сбила весь настрой та, прикрикнув, когда парень в очередной раз потянулся смахнуть слезинку, которой не было. И правда не стоило – уже натёр так, что покраснение видно невооружённым глазом. Но уж больно реально ощущение, рука так и тянется убрать, инстинктивно. «Вот, самое лучшее доказательство», – провела по его щеке, стирая ощутимую на коже слезу и показала совершенно сухой и чистый палец. Очевидно, она видела то, что показывала. Оно было видимо только ей или ведьмам вообще. Не дожидаясь вопросов, стала объяснять дальше: «Говорят, в каждом человеке есть частичка бога-творца, позволяющая созидать, отвечающая за творческое начало. Не знаю, так ли это, но накапливать в себе веру может каждый. Когда в тебя верят родственники-коллеги-друзья – это обычное положение дел. Вера расходуется так же быстро как поступает. Это, что касается обычных людей, которые находятся в состоянии баланса между приходом и расходом. Но когда в тебя начинают верить сотни и тысячи – траты на повседневные нужды оказываются меньше, не успевая «съедать» всё поступающее. И вера накапливается. Только вот вера должна быть положительной, а не как в политиков и прочих деятелей. Люди, поднятые толпой над собой, получают шанс прикоснуться к Вершине Всемогущества». «Ты заметил, как стал более удачлив с тех пор, как впервые надел костюм?» – вспомнив, что они в школе, где много лишних ушей, Акако выразилась иносказательно. Кайто кивнул, и правда замечал. «Это твоему отцу было сложно поначалу, в тебя же, стоит только дать объявление, куча народу начинает верить заранее, авансом. Эта вера, расходуясь, поддерживала тебя в первые разы. Потом уже сам наловчился. И сейчас накопленная вера покидает тебя… по капле», – взглянув в лицо, передёрнулась. Полезла в сумку и через пару минут раскопок протянула простую бутылочную крышку. Кайто с сомнением принял. А коснувшись, понял, что это только видимость. В его руках оказался изящный флакон с тонким горлышком. «Возьми в руку и подопри ею подбородок», – инструктировала ведьма, «Главное, чтобы ближе к глазам, положение не важно. Вот так», – кивнула, когда он выполнил, «Зеркальные слёзы выглядят отвратно» – поделилась, «Но являются ценным ингредиентом. Вот уж не думала, увижу и получу твои». «Ещё не получила», – хоть чуть взбрыкнуть, показать характер, а не покорно выполнять и со всем соглашаться. «Не заблуждайся, я тебе не помогаю», – отрезала Акако, «Это сделка. Ты собираешь мне бесценный ингредиент, сколько получится, а я предоставляю всю информацию о Вершине Всемогущества. Когда накопленная вера закончится, ты станешь простым человеком и вступит в действие закон о семи годах неудач». «Погоди, ты так отзывалась об этой Вершине… оно мне точно надо?» – невозможно не усомниться после того её тона. «О, хочешь поговорить об альтернативе? – оживилась ведьма, загадочно и коварно ухмыляясь: «Как только ты перестанешь удовлетворять требованиям артефакта, то на эти семь лет потеряешь способность накапливать веру. Это часть проклятия неудач и главный механизм его реализации. Без веры и происходящей из неё удачи, тебя поймают на следующий же раз». «Впрочем, прикоснуться к этом древнему и невесть кем созданному артефакту ненамного лучше. Он потому так и называется, что даёт возможность получить всё, что угодно. Без исключений. Достаточно движения мысли… Рай для безответственного. Что, как мы знаем, не о тебе. Ведь у всего есть свои последствия, которых не избежать в любом случае. Конечно, свои можно нивелировать так же просто… но мысли полностью контролировать не получится. Это очень скучная жизнь, наполненная чувством вины и сожаления о желаемом. Тем более за людьми, получившими всемогущество, охотятся специализированные охотники. Я бы советовала тебе перестать быть Кидом и как-то пережить эти семь лет, но думай сам». «Я не могу», – ответ был дан без колебаний, Кайто и правда не мог оставить это дело. «Знала, что ты так скажешь. Вот место и время, где ты сможешь встретиться с ведьмой, владеющей сведениями об артефакте», – с этими словами Акако, написав несколько строк в тетради, вырвала листок и протянула Кайто. Перед тем как уйти, добавила: «Носи флакон везде с собой, поближе к голове и глазам. Там ёмкость на несколько десятков литров, столько ты при всём желании не наплачешь. Отдашь потом, по завершении. Каким бы оно ни было… Ты уже понял, как активируется проклятие-благословение Вершины Всемогущества», – на этот не-вопрос парень кивнул. Это следовало из видения, требовалось всего лишь увидеть себя в нём. «Найдёшь артефакт и сделаешь что-нибудь. Пусть я не вижу оставшегося количества веры, но тебе в любом случае стоит поспешить и определиться. Чтобы успеть выполнить необходимое до того, как вера кончится. Время утекает. Вернее, капает», – рассмеялась собственной шутке и ушла, оставив его с квадратной от мыслей головой. Вера сотен тысяч людей, о которых болтала Акако не могла быстро закончиться, на сколько-то её должно хватить, но беспокойство не отпускало. Чтобы дать себе больше времени на раздумья, Кайто решил пополнить запас веры и дал предупреждение о каком-то маловатом для Пандоры камушке – чисто чтобы не слишком выбиваться из ряда своих обычных целей. Кстати, о Пандоре. После обретения всемогущества можно пожелать, чтобы она исчезла. Один из аргументов «за» воспользоваться артефактом. Их было много с обеих сторон и никак не получалось определиться. Потому и хотел потянуть время в надежде, что всё как-то само решится. Тем более, что на записке ведьмы стояло только место и время, с пометкой «ежедневно». То есть приходи, когда хочешь. Он придёт. После уточнения местонахождения артефакта, тяга должна ослабнуть… или она, наоборот, станет сильнее, получив направление? Тогда как сейчас она была как бы рассеянна, рассредоточена о всем направлениям, не зная куда указывать, деля его таким невнимательным. Это, да ещё и начавшая сбоить удача – о чём Акако забыла упомянуть, признавшись только на следующий день – стали причиной того, что его дважды едва не ловили. Флакон закрепил за шиворотом пиджака – так хоть ощущение бегущих по щекам слёз не отвлекало. Беспокоясь об ускорении «оттока веры», периодически отводил от головы флакон. Но всё было в порядке, слёзы стекали по щекам с прежней частотой. Его «капающее время» не начало утекать быстрее – хоть что-то хорошее и успокаивающее. Но само ощущение было весьма тревожным и Кайто быстро возвращал ёмкость на место. Так чувствовал только немного скапливающуюся в уголках глаз жидкость – и больше ничего. Как зеркальные слёзы изымались прямо оттуда – даже думать не хотелось. Хуже то, что опозорился не только перед Накамори, Хакуба тоже там был. Своего дилетантства было откровенно стыдно. Никому ведь не объяснишь, что это не он сам, а отсутствие удачи… хотя, если раньше всё делал только на одной удаче, то и правда никудышний… Выбрасывать тягостные мысли из головы прямо посреди представления удавалось только прилагая определённое усилие. Следующим утром детектив был в школе и видел перебранку с ведьмой, которая «забыла» сказать, что удача уже начала сбоить. Заметил, запомнил и не поленился проследить. Иначе не объяснить, как оказался в том же ресторане, куда пришёл Кайто встретиться с ведьмой, у которой была информация. Села женщина, сел он, а вынырнувший невесть откуда Хакуба заставил потесниться, сдвигая его ближе к окну. Сел с краю, перекрывая пути отступления. Стол и диван упирались в окно с видом на ночной город – окно со слишком прочным стеклом, да и не решился бы использовать этот путь побега сейчас: без крыльев, да ещё и с удачей, работающей через раз. А ещё спинки у диванов были такими высокими, что получался чуть не отдельный кабинет – запросто не перемахнёшь. Сразу узнал в этой женщине ведьму – пусть и не смог бы объяснить как именно. Может именно из-за попыток это понять и разглядывания идущей навстречу женщины, «съевших» всё внимание, и не заметил этого… занозу. «Так вы вдвоём в этом деле? – ничуть не удивилась та. Ни его появлению, ни «довеску». «Да», – твёрдо ответил детектив, уже одним этим вгоняя в ступор. Знает хоть на что подписался?! Даже сам Кайто этого не знал. Вот чего хочет этот?.. Этот!.. Приняв от ведьмы адрес на бумажке, прочтя и посидев несколько мгновений переваривая новые ощущения, он поблагодарил и поднялся, намереваясь уйти, чтобы не мешать даме наслаждаться поздним ужином. К чести одноклассника, тот поднялся сразу же, выпуская его. Отойдя на пару десятков метров от входа в ресторан, учинил допрос с пристрастием: «Что ты здесь делаешь?!» – вопрошал строго. «У тебя проблемы», – миролюбиво отозвался Хакуба. Так, будто бы это всё объясняло. Они ни разу не друзья, чтобы подобное было чем-то обычным или очевидным! Видя негодование, тот стал объяснять: «Пусть я и не понимаю сути, но это что-то серьёзное. Твоё вчерашнее выступление…» – в своём стиле, отзываясь о его бытии Кидом как о чём-то доказанном и не подлежащем сомнению, очевидном настолько, что упоминалось вскользь, как об основополагающих законах бытия. Было само собой подразумевающимся. Стандартное отрицание детектив просто проигнорировал, продолжив так, будто он ничего не говорил: «Оно отличалось от обычных. Да и в школе… ты плакал», – последнее произнёс так осторожно, что злость вспыхнула на порядок сильнее. «Я не плакал!» – рявкнул в ответ, «Просто глаза натёр, чесались!» – вдохнув-выдохнув несколько раз, чуть успокоился и признался честно: «Знаешь, как бесит, когда помогают из жалости!» – отчасти оправдываясь за свою вспышку. Не желая видеть выражения лица одноклассника отвернулся и быстро зашагал в сторону выходу. Тот пошёл следом, объясняясь: «Я не из жалости. С тобой что-то происходит. Я, может, и не могу помочь, но хотя бы просто пойду с тобой. Мы же идём по тому адресу, который дала эта…» – заколебался с определением. «Ведьма», – помог договорить Кайто, «И всё же я не понимаю зачем ты здесь. Следил за мной?». Ответ был ожидаем: «Следил. Уж больно необычно для себя ты выглядел. Серьёзно так, почти отчаянно… А насчёт причин… Да, сначала я заинтересовался тобой в первую очередь как Кидом, потом же…» – решил больше не возникать по поводу знака равенства между собой и Кидом, стоящего в голове Хакубы. Куда лучше сбить с мысли… Однако, когда до сознания дошёл глубинный смысл прозвучавшего, стало резко не до отведения подозрений: «Я тебе что, нравлюсь, детектив-заноза?» – произнося «нравлюсь», тем самым опасливым многозначительным тоном, котором говорят о чувствах. И только договорив фразу, опомнился – забывшись от удивления назвал так, как прозвал Кидом. Слишком уж удивительно было слышать такое от этого человека, да и тон… ну совершенно нестандартный. Причём тот не заметил «прокола» с именованием, сразу начал отвечать – заметив, наверняка придрался бы. «Ты мне небезразличен, если ещё не понял. И нравишься как человек, как личность», – чтобы услышать ответ, Кайто даже остановился и обернулся, потому увидел, что тот не покраснел и выглядел предельно серьёзно. Похоже на правду. «Не хочу, чтобы ты был один в этом… деле», – закончил. Посмотрев ещё долгие несколько секунд на твёрдо уверенного детектива, кивнул, соглашаясь с такой компанией и двинулся дальше по коридору. Уже спокойным шагом. Всё же заставлять гнаться за собой было неправильно, даже если очень хотелось сбросить раздражение. И не видеть жалости в глазах соперника-противника. Но на вечно бесстрастном лице ничего подобного не было и в помине. Лишь толика участия и беспокойства. Это успокоило. Если бы тот жалел – он сам себя уважать перестал бы. С таким помощником Кайто готов был мириться. Когда раздражение рассеялось, даже почувствовал радость от его наличия. Всё же не одному… Замедлив шаг ещё больше и не откладывая в долгий ящик, поравнялся и тихо произнёс: «Спасибо». Тот кивнул, принимая благодарность, дальше они шли уже рядом. С того самого мига, как адрес стал известен, Кайто начало тянуть в строго определённом направлении. Умом не знал, где расположено то место на карте, а вот тяга знала. Хоть вместо компаса используй – направление притяжения смещалось при поворотах, точно указывая куда-то в одну точку. Ощущение было сильным, требовательным, что тоже добавляло раздражения. Как и необходимость отводить взгляд ото всех зеркальных поверхностей. Лишь единожды случайно бросив взгляд в витрину и испытав усиление зова, зарёкся так делать. Шагающий рядом Хакуба, разумеется, замечал, как он чуть ли не шарахается от стёкол, но вопросов не задавал. Не мог не испытывать любопытства, но молчал, за что ему были благодарны. Если думает, что его просто терпят и он не имеет права интересоваться, то он неправ. И Кайто стал негромко живописать свои невзгоды. Поначалу чуть удивившийся детектив быстро вернул себе профессиональный вид и даже в блокнотике что-то записывать начал. Пусть пишет, всё равно никто не поверит, даже если кому расскажет-покажет. До момента, когда они вышли из здания, где происходила встреча с ведьмой-информатором, немного похожего на лабиринт, успел рассказать почти всё. В такси, конечно же, пришлось прерваться в беседах о потустороннем, артефактах и проклятиях. Самозванный помощник над чем-то усиленно размышлял и был совсем не против перерыва, чёркая что-то в своём блокноте. Расследует что ли?.. Удивительный человек. В заброшенный район долгостроев и уже откровенных руин, где располагалось нужное место, таксист заезжать отказался. И им соваться не советовал, дурной славой эти места пользуется, мол. На пути к своей цели они никого не встретили. По указанному адресу находился большой дом, заброшенный, уже начавший разваливаться, но ещё сохранивший часть прежней красоты. Былое величие ещё угадывалось, проглядывало изящными очертаниями подо мхом и плющом, захватившими здание. Крыша давно заброшенного строения провалилась внутрь и окон не было, растительность покрывала стены, но от чего-то при взгляде на всё это, упорно появлялась толика благоговения. Или это из-за усиления зова и разливавшейся внутри надежды, на освобождение от раздражающего, уже почти мучительного притяжения? На лице детектива брезгливое выражение: «Что я тут делаю?», но он без слов лезет следом в разваливающуюся постройку. В прямом смысле слова – не только крыша, но и межэтажные перекрытия провалились. Дом был двухэтажным, устояли только стены, «костяк» здания и самые прочные места – по углам. В пустоту на месте потолка проглядывала луна, давая освещение… Под ногами тоже был провал, виднелось помещение подвала. Именно туда нестерпимо влекло притяжение. Стоило обойти дыру в полу первого этажа по кругу – у стены, где однозначно было крепче, ведь сверху сохранился уголок крыши – как с определённого ракурса стало видно… Артефакт он узнал с первого взгляда, пусть тот лежал отражающей поверхностью вниз и был частично засыпан мусором. А узнав, испытал сильнейшее побуждение приблизиться. Помнил, как рванулся на зов, помнил чужую ладонь, ухватившую за плечо, рывок назад… и больше не помнил ничего. После мгновенного провала в памяти, Кайто пришёл в себя утыкающимся в воротник пиджака одноклассника. Чужие руки с силой сжимают плечи… Похоже, его спасли от глупейшей участи свернуть шею при падении с высоты. Дёрнувшись, был отпущен из импровизированных объятий. Детектив беспокойно вглядывался в лицо, не спеша покидать его личное пространство. «И что ты там увидел?» – пробормотал с толикой испуга в голосе. Немудрено, после такого-то. Ещё немного посмотрев и убедившись, что он больше не планирует делать глупостей, рискнул отойти. Осторожно наступая на скрипучие доски пола, взглянул под тем же углом и отметил: «А, теперь я тоже вижу». Почему эти простые слова вызвали острый скачок прежде сдерживаемого притяжения, Кайто даже себе не смог объяснить. Шаг обратно Хакуба сделал не в пример быстрее и безо всякой осторожности – может, потому и успел. Память за последние несколько секунд снова отсутствовала. И в себя Кайто приходил уже в более неприятном положении, чем в прошлый раз. С болью в заломленных за спину руках и утыкаясь носом в лучше всего сохранившийся угол первого этажа – по счастью, самый дальний от провала в полу. Помощник снова удержал, самим этим фактом порождая тёплую благодарность в душе спасённого вот уже второй раз. Оценив отсутствие сопротивления, приняв это за осознанность, детектив ослабил свой захват. Но не отпустил, в чём его мысленно поддержали – когда не можешь доверять себе, только и остаётся, что положиться на другого. Может увеличение расстояния до вожделенного зеркала так сработало, а может отсутствие зрительного контакта – но Кайто был уверен, что помешательство не отпустило бы просто так. Не видя признаков буйства, его совсем отпустили, но стоя так, чтобы перекрывать обзор на дыру в полу – за что отдельное спасибо. Уже ни в чём не уверен, может и этого хватило бы. Растёр руки – хватка у этого занозы стальная, явно не только мозгами своими занимался. Да и по захвату видна полицейская выучка – минимум начальная подготовка за плечами. Взгляда не поднимал – ни малейшего понятия, что говорить. Какие вообще слова могут быть уместны в такой ситуации?.. «Ты пытался броситься вниз», – почти невозмутимо поведал детектив, приходя на помощь с началом разговора. «Мне надо туда», – прозвучало каким-то чужим голосом. Тренированные связки предоставляли ещё и не такие возможности… но обычно он не говорил таким тоном. Вздрогнул, когда одноклассник уже без нужды прикоснулся к плечу и заботливо уточнил, уверен ли он. Действительно хочет себе это благословение-проклятие всемогущества? За время пути до этого дома Кайто успел рассказать остаток информации по сложившейся ситуации. Так что помощник знал всё и спрашивал с полным осознанием последствий. «Я не знаю. И ничего уже не хочу, только бы эта тяга исчезла! Сам видел, даже разум теряю. Более того, теперь я точно знаю где это, и оно будет мучить меня только больше. И неизвестно сколько к тому же, если попытаюсь отказаться. Кто знает, сколько во мне скопилось веры?!» – в отчаянии вцепился в собственные волосы. «Хочу, чтобы стало как прежде…» – простонал, не в силах держать в себе переживания от ставшего по-настоящему болезненным зова и невозможного выбора. Притяжение разъедало волю, как ржавчина подтачивает металл – ещё немного и разум сломается, готовый на всё ради облегчения. Однако, сейчас он ещё держался. И держал себя достаточно в руках, чтобы не начать движение в сторону артефакта, не смотря на выжигающее нутро желание. Сказанное Хакубой: «Я поищу спуск вниз», – уловил отдалённо, занятый решением того самого вопроса. Мимолётно порадовался, что детектив предпочитает более деятельную помощь пустым утешениям, продолжил думать. Заметив, что тот продолжает стоять напротив, кивнул, соглашаясь с планом действий – что и требовалось. Отстранённо заметил, что в глазах напротив не было жалости. Это порадовало, жалость – последнее, что хотелось вызывать своим видом. Вместо благодарности лишь улыбнулся, ощущая, что получилось очень вымучено. Тот склонил голову, принимая, и направился делать. Кайто уже понял, что помощник хочет держать его подальше от лишающего разума артефакта – был согласен и благодарен за это. Стараясь сосредоточиться на чём-то другом, кроме зудящего зова, стал снова думать о выборе. И опять не мог определиться. Оба варианта не нравились, не подходили. В сторону одноклассника не смотрел, полностью погрузившись в себя. Потому от неожиданного грохота, подпрыгнул на месте. Огляделся: Хакубы не видно, спустился значит. Не пострадал ли? Это беспокоило лишь миг, в следующий тело неуправляемо содрогнулось. Из головы вылетело всё, ведь тяга исчезла! Причём так резко, что на том месте, где она была, образовалась неприятная пустота, которую хотелось почесать. Но это чувство быстро прошло. Вернулись мысли о детективе, но тот сам подал голос: «Как себя чувствуешь?» – раздалось снизу приглушённое. «Нормально. Зов пропал. Это ты что-то сделал?» – ответил, прислушиваясь к себе, догадаться было несложно. «Да, кое-что сделал» – неопределённо отозвался тот. Проверяя, не вернётся ли притяжение, Кайто осторожно приблизился к краю провала. И ахнул. Хакуба стоял над грудой обломков. «Ты разбил его!» – только и смог выдохнуть. «Да. Мне плевать на якобы древнюю историю этой дряни. Никто и ничто не смеет лишать человека свободы выбора! Или ставить перед таким», – твёрдо и зло подтвердил, отбрасывая обломок стула, очевидно, и послуживший орудием уничтожения артефакта. Ойкнул и взглянул на свою руку. Даже сверху было видно – луна стояла точно над домом – несколько крупных заноз, торчавших из ладони. Выдернул и зашипел. Встряхнув кистью, сделал шаг в сторону, но оступился на неровном полу и упал. Больно ударившись – судя по сдержанному стону. «Ты разбил зеркало. Семь лет неудач» – повторил, дополнив напоминанием, а то кто-то явно забыл. Или не забыл, а намеренно проигнорировал? Переведя взгляд на осколки, ощутил возвращение тяги, пусть и на порядок слабее, чем прежде. Из горла невольно вырвался странный звук, полный отчаяния. «Ещё не всё?» – сам себя спросил наблюдательный детектив, сразу догадавшись. Вернувшись к куче осколков, что-то сделал, вслед за чем ловко выбрался наверх. Оказалось, подобрал осколок и теперь держал его в и так уже раненной руке. Это был кусок «арки», судя по размеру – той, которая находилась сверху. «Вот, иди сюда», – позвал одноклассник, отведя руку за спину, чтобы он даже случайно ничего не увидел. Стоило подойти, обхватил свободной здоровой рукой за плечи и притянул к себе. «Смотри на меня, а я буду смотреть на тебя. Мы нарушим всё что только можно в этом ритуале», – инструктировал Хакуба, осторожно поднося осколок. Так, чтобы никто из них не увидел собственного отражения. Смотреть предлагалось в овальный скол, идеально ровный и гладкий, отлично выполняющий функцию зеркала. Видимо, как раз такое выбирал, подходящее… Глядя на фрагмент Вершины Всемогущества сбоку, Кайто не мог перестать думать, что же это за материал такой, который зеркальный везде, даже внутри. Вспомнились слова ведьмы про зеркальные слёзы. Название фигуральное или имеет какое-то отношение к настоящему виду этой субстанции? Материальное воплощение накопленной в человеческом теле веры… Мог ли артефакт вызывать то, из чего когда-то был создан? Все мысли выбило из головы, когда они наконец взглянули друг на друга через зеркальную поверхность осколка. «Сработать не должно, но вдруг это избавит тебя…» – Кайто не хотел перебивать, но судорожный вздох вырвался сам собой, когда внутри что-то будто бы дёрнулось и оторвалось. Хакуба крепче прижал его к себе, притиснул к боку, очевидно, опасаясь каких-то неадекватных действий, вроде того же, чуть было не состоявшегося прыжка в подвал. А может, так проявлял поддержку? Или всё вместе… Оторвав взгляд от стекла, глянул в лицо самозваному помощнику и только тогда ощутил… «Всё, я больше его не чувствую!» – провозгласил радостно. Прислушавшись к себе, громко пожелал: «Хочу бриллиант размером с кулак!». Ничего не произошло. «Не сработало!» – прозвучавшее в возгласе ликование показалось неуместным, он сник, стоило только взглянуть на одноклассника. Того ведь по-прежнему ждут семь лет неудач. И его самого, наверное, тоже. Но делать выбор всё же не пришлось, выбрали за него. И как бы спасибо, но цена… «Я рад», – чуть улыбнулся Хакуба и, зашвырнув осколок обратно в подвал к остальным, предложил: «По домам?». Согласившись, попросил как следует обработать повреждения и быть осторожнее. Тот пообещал. Вернувшись к себе, Кайто долго не мог уснуть, всё думал на что теперь обречён детектив из-за него. Зато проснувшись, точно знал, что нужно сделать. «Акако, передай мою удачу Хакубе! Если там что-то осталось», – попросил, убедившись, что сам в порядке. Ведьма не морщилась при взгляде на его лицо и требовательно протянула руку за своим флаконом. Отдал и рассказал о том способе, которым детектив разобрался с этим делом. Добавил и свои опасения касательно того, как способен проклясть такой артефакт, если за самое обычное зеркало семь лет «дают». Страшно представить!.. Вообще странно, что ведьма промолчала и даже ухом не повела на словах об уничтожении древнего артефакта, позволяя ему высказываться дальше. Совершенно спокойно покивав в ответ на рассказанное, она спросила зачем ей это рассказывают, достаточно было бы просто вернуть флакон. Тут-то Кайто и озвучил свою просьбу… Ведьма рассмеялась: «Чем ты слушал, мой дорогой Кид? Проклятый разбитым зеркалом человек на семь лет и ни днём меньше лишается возможности накапливать в своём теле веру. А без веры нет и удачи. Вообще нет, понимаешь? И тем более я не могу передать веру в одного человека, накопленную в его теле, другому». «Но Хакуба…» – не мог вот так просто сдаться, «Он же будет страдать из-за меня. Ладно, не из-за меня, формально из-за собственных действий., но он-то мне помогал!». «Знаешь, когда кто-то вроде тебя попадает в такую ситуацию, когда не может выбрать, решиться на что-то, принять поворотное в своей жизни решение, то в астрал или инфосферу, если хочешь, планеты подаётся зов о помощи. Клич, поиск того, кто мог бы помочь, подсказать, направить. В нынешнем случае – того, кто взял бы на себя твои семь лет неудач. Хакуба полностью знал на что идёт, ты же сам ему всё рассказал. Он полностью осознавал последствия и наверняка предполагал, что расколотить артефакт намного хуже, чем просто зеркало. Но всё равно сделал то, что сделал. Это была его полностью осознанна жертва ради тебя. Так что он к тебе определённо неравнодушен.» «Он так и сказал», – пробормотал Кайто, пытаясь осознать масштаб жертвы, «Что мне теперь, женится на нём? Кто его вообще просил… Нет, я, конечно, благодарен, но…» – вот правда, как на такое реагировать. «Ох, прекращай», – пощёлкала пальцами перед его лицом Акако, возвращая к действительности, «Как бы мне не нравился твой убивающийся вид, это слишком далеко зашло», – неожиданно она стала очень серьёзной. «Ты должен знать…» – он напрягся, «Хакуба…» – ожидая худшего, старался во время этой паузы подготовить себя к продолжению – «Не проклят». Вот такое окончание обычным голосом и с милой улыбкой. Простое, мирное, что совершенно не вязалось с её прежним нагнетающим тоном и былым выражением лица. «Видел бы ты сейчас своё лицо!» – рассмеялась ведьма над ним, растерянно моргающим, но сразу вернулась к делу, даже напоминать не пришлось: «Начать с того, что Вершина Всемогущества – не зеркало в полном понимании этого слова. Помнишь грохот? Не звон стекла, а именно грохот… Во-вторых, бескорыстная, от чистого сердца жертва во имя того, кто дорог может окупить почти что угодно. Тебя, твою веру и удачу выкупили, мой дорогой Кид. Можно даже сказать – саму твою жизнь, ведь попытайся стать Кидом без удачи – в тот же час был бы раскрыт, а то и убит. Ну а в-третьих… эту штуку и так разбивают время от времени». Насладившись его удивлением, Акако заключила: «Вершина Всемогущества не уничтожена, сделанное Хакубой – лишь способ сказать «нет» на предложение. Вот и в этот раз его расколотили, кто знает который уже по счёту. Если честно, неизвестно, как его окончательно уничтожить. Оно собирается обратно из кусочков, а если унести-закрыть-спрятать– они оттуда исчезают, чтобы появиться уже на своих местах». «Почему ты не сказала мне об этом раньше? Я сам мог разбить…» – попытался начать возмущаться как был прерван жёстким: «Ты себя-то помнишь в присутствии артефакта?». Вспомнил. Вопросы отпали. Даже если знай заранее – это не помогло бы. «Вот-вот, сам находящийся под воздействием человек может только посмотреться в него и всё, зов слишком силён», – назидательно повторила ведьма то, что он и так уже сам понял, «А не говорила об этом способе потому, что, если бы ты кого-то попросил – на него легло бы проклятие похуже неудач. Это должна быть именно жертва. Осознанная и добровольная». «Но он же поранился потом и ещё ударился…» – единственный вопрос, оставшийся невыясненным. «Предубеждение», – отмахнулась Акако, «Он тоже думал, что будет проклят. Кстати, не забудь его просветить. И сам не вздумай поверить», – снова проявилась строгость в её тоне, «Я потому тебе и сказала, что твоя вера, человека, наделённого таким количеством веры других – очень сильная штука. Она сама по себе способна на многое, вплоть до создания проклятия из ничего, из одной только твоей уверенности, что оно есть. Конечно, такое проклятие будет слабее настоящего, но не думаю, что ты захочешь проверять. Просто будь осторожен в том, во что веришь. Всегда», – так закончила свою речь. Вернее, это Кайто считал, что уж на этот-то раз Акако закончила, но нет. Она затронула ещё дну тему, которую он сам, признаться, упустил за обилием другой информации. «Человек, которому ты дорог настолько, что он бы решился ради тебя на такую жертву, рано или поздно нашёлся бы. Обязательно. Тот зов о помощи, о котором я говорила, усиливается со временем. Вскоре его силы стало бы достаточно, чтобы любой из твоих фанатов…» – не стала заканчивать. И так всё понятно. «Но Хакуба пришёл сразу», – мысли вслух, а за ними вывод: «Спасибо, Акако. Я понял, как мне с ним повезло. Если бы не он, я мог принять предложение Вершины Всемогущества, просто не удержавшись, когда узнал адрес. Да и вопрос было ли у меня то время, чтобы ждать «любого из моих фанатов». «Время у тебя точно было», – ответила ведьма, хотя от ней не ждали ответа, «Накопленной в тебе веры хватило бы на пару месяцев точно. Но всё закончилось бы намного раньше. Сила зова растёт довольно быстро». «А как ты?..» – договорить ему не дали, та усмехнулась и, разгадав суть вопроса, прервала ответом: «По концентрации веры в твоих зеркальных слезах. Высококачественный продукт, кстати. Хочешь увидеть? – на кивок схватила за руку и Кайто увидел похожую на ртуть, отливающую всеми цветами радуги жидкость, плещущуюся на донце красивого флакона из прозрачного стекла с узким горлышком. Представив, что вот это текло из глаз – передёрнуло. Неудивительно что Акако кривилась, видя это. Ещё раз поблагодарив за всё, вернулся на своё место. Проводил взглядом вошедшего в класс Хакубу, кивнули друг другу как настоящие друзья… Можно ли считать другом человека, который ради тебя был готов пожертвовать тем, чем рисковал этот… детектив-заноза? В любом случае им придётся поговорить. На следующей же перемене, чтобы он больше не верил, что проклят на семь лет неудач…А ещё теперь целых два человека точно знают, что он - Кид. Беспокойства по этому поводу не ощущалось, оба доказали свою надёжность, а что из этого выйдет – будущее покажет. Одно известно точно - скучать не придётся!