Принцесса и придворный шут

Снейп стремительно шел по коридорам. В другой раз он бы с удовольствием наслаждался отголосками магии от древних стен, которые излучали волшебство, накопленное веками, но сегодня его переполняло желание отомстить. Мужчину раздражало всё: нелепый костюм в черно-изумрудную полоску, созданный специально для него, колпак с бубенчиками, которые позвякивали с каждым шагом, но больше всего то, что он снова был слугой. Всего лишь придворным шутом. Да, нынешняя госпожа намного лояльнее двух других господ, между которыми ему приходилось метаться раньше, но даже ее приказы, облаченные в просьбы, бывали сумасбродны. Например, как эта дурацкая шапка, от которой он не мог избавиться. Взмах руки — и тяжелые двери медленно отворились. Северус не входил, позволяя капризной принцессе увидеть, кто к ней (не) спешит. Впрочем, она и так знала, ведь сама его позвала. Настраиваясь на нужный лад, мужчина привел мысли в порядок, оглядывая помещение, как если бы действительно был всего лишь шутом. Внутри большого зала для приемов не было никого, и Снейп не понимал, стоит принять это за хороший знак или нет. Опасное решение, не свойственное принцессе, которая чересчур озабочена репутацией, пресекает нелепые слухи и постоянно контролирует личную безопасность. Почему для него сегодня сделано исключение? Почему она решила пообщаться с ним наедине? Мужчина изящно скользнул в залу, но тут же поморщился — чертов колпак не позволял передвигаться бесшумно. Только истинной сумасбродке могло прийти в голову сделать его шутом, но у принцессы было своеобразное чувство юмора. Впервые Северус заметил это, когда попытался спустить злость на кого-то из присутствующих в свойственной ему саркастичной манере, и с удивлением обнаружил, что принцесса ухмыляется каждой его едкой шпильке, по-видимому, наслаждаясь. Как наслаждалась властью над ним. Уверенно ступая, Северус решительно приблизился к ее трону. Даже здесь она была сумасбродна, предпочитая золоту книги. Древние фолианты были сложены друг на друга, формируя высокое устойчивое королевское кресло, на котором уверенно восседала девчонка. Взгляд безразлично скользнул по платью: кружевной корсет на грани приличий, легкие рукава, скрывающие руки до запястий, юбка из мягкой шелковой ткани с разрезом до линии талии. Что-то темное внутри него ревностно рычало при мысли о том, что кто-то из слуг мог видеть, как подол раскрывается при ходьбе. По всем меркам Гермиона стала молодой женщиной, но воспринимать её так сейчас — значит позволить себе лишние мысли, а уродские брюки не скроют его интереса. Снейп медленно кивнул и опустился перед ней на колени, чрезмерно раскинув руки. Слава Мерлину, его шутовское положение позволяло многие дерзости, чем он, естественно, пользовался. Мужчина уперся руками в пол перед королевским импровизированным троном, который больше напоминал брошенные на барахолке друг на дружку книги, и, преувеличенно почтительно склонившись, поцеловал ткань её мантии — непристойно близко к прелестной ступне в тоненьких ремешках, которые почему-то назывались предметом одежды. Впрочем, даже такое унижение было вознаграждено: девица, расслабившись, сидела абсолютно не по-королевски, закинув ногу на ногу, и, приподнявшись на одно колено, Северус разглядел нежную полоску кожи над резинкой чулка. Бёдра у неё были что надо, такие хотелось гладить, трогать, ощупывать, закидывать на плечи. Порочная улыбка расползлась по его губам, и, притормозив разыгравшееся воображение, Северус решил, что может себе это позволить, когда обратился к принцессе: — Ваше Величество, ваш покорный слуга явился, чтобы развлечь вас остроумием и сделать вечер менее томным своими сомнительными выходками. — Если бы не притворное подобострастие, я бы даже поверила, — ухмыльнулась девушка, и Северус ухмыльнулся в ответ. По легкому прищуру карих глаз мужчина видел, насколько Гермиона наслаждается тонкой гранью между его дерзостью и правилами приличий. Все-таки он был искусен в словесных баталиях. — Поднимись, — властно махнула рукой девушка в его сторону, разрешая встать с колен. Северус подчинился, не отказывая себе в удовольствии скользнуть взглядом по стройным ногам, выпирающим коленям и выше, к той самой запретной мягкой коже, ощутить которую смогут лишь счастливчики. Он хотел бы быть этим счастливчиком. Прямо сейчас. Его горячий взгляд метнулся к мягким девичьим губам, а затем встретился с другим, насмешливым. Их переглядки стали особым секретом, как и его отчетливое желание. В запретности их отношений было что-то особенное. Горькая мысль о том, что их пути когда-то могут разойтись навсегда, отдалась тупой болью в груди, а мимолетные сцены, как другие руки скользят по шелковой ткани чулок, касаются чувствительной кожи бедер, крепко и болезненно сжимают упругие груди, вызвали лишь ярость. Он никогда не был тем, кто получает от жизни всё, но её Северус сегодня получит любой ценой. Мужчина внимательно смотрел, и в этом взгляде было столько всего, что Гермиона сглотнула. Даже в обычном шутовском костюме Северус выглядел настолько влиятельно и властно, что она терялась словно девчонка. Только он разглядывал так обжигающе. Даже если собрать всех волшебников Британии в одном месте, она бы почувствовала каждой клеточкой своего тела, когда на неё посмотрел именно Снейп. Девушка бессознательно дотронулась до короны и пришла в себя. Сейчас она здесь главная, и ему придется выполнять все её приказы. Ощущение власти над сильным мужчиной пьянило не хуже шампанского, и Гермиона поднялась с трона, нежно погладив корешки книг на подлокотнике. Она стояла на пару ступенек выше и чуть свысока смотрела на мужчину, который во многом превосходил её: возрастом, опытом, интеллектом и даже способностями, но сейчас вела Гермиона — а он лишь следовал. То, как его скучающий взгляд скользил по её телу, было непозволительным. Северуса однозначно стоило поставить на место. — И чем ты собираешься меня развлечь, мой верный слуга? Она медленно спустилась и обошла его, цокая каблуками. Мужчина казался уверенным, однако Гермиона отметила, что он напряжен — весь как натянутая струна. Девушка не удержалась: легко дотронулась до его спины кончиками пальцев и почувствовала, как он вздрогнул. Северус не был ценителем касаний, особенно если учесть, кому он служил до неё. Первые недели, как Снейп появился рядом с Гермионой, попытки дотронуться до него превращались в катастрофу. Сейчас, после стольких лет, он стоически переносил нежности и касания — как недовольный кот, которого хозяйка хочет погладить в самый неподходящий момент. — И я надеюсь, ты понимаешь, если мне не понравятся шутки, то придется тебя наказать. Девушка вернулась на свое место и демонстративно закинула ногу на ногу. Кружево чулок чуть приоткрылось, но Гермиона не стала поправлять юбку. Северус, как хорошо вышколенный пёс, прекрасно понимал: можно смотреть, но не трогать. Она всё-таки была очень щедрой принцессой. Королевский шут чувствовал, что выдержка медленно покидает его. Сложно было оторвать взгляд от слегка раскрывшегося платья, нежной кожи, видневшейся сквозь легкое кружево. Зрелище заставило сердце учащенно биться, а член дернуться, и это было непозволительно — только не сейчас, когда их небольшая игра в самом разгаре. Принцесса начала с козырей, но и ему есть чем удивить. Северус выпрямился и театральным движением фокусника из рукава в ладонь вытряхнул три небольших шара. Глаза Гермионы удивленно распахнулись, и мужчина позволил себе усмехнуться. Легко подкинув мячи в воздух, Снейп начал жонглировать. Движения точны и умелы, несмотря на легкое волнение, которое струилось по венам. Он хотел впечатлить её. Покорить её. Удивить её. Когда это стало доставлять ему удовольствие? Северус видел, как принцесса едва заметно высунула розовый язычок, облизала губы, и фантазия о том, каково было бы бросить все мячи, кинуться к ней, опрокинуть на спину и жестко овладеть её телом, чуть не испортило всё. Мужчина вовремя перехватил шар и отметил: — Уверяю вас, принцесса, я полон талантов. — Да ты не перестаешь меня удивлять! — воскликнула Гермиона, наблюдая за тем, как ловко летают в воздухе мячи. Она радовалась как девчонка, нетерпеливо подпрыгивая на троне и охая каждый раз, когда ей казалось, что Северус вот-вот всё уронит. Мужчина, пользуясь моментом, поглядывал на желанное тело, отмечая, как подол раскрывается все шире с каждым беспокойным движением. Снейп озорно ухмыльнулся: её наивный восторг растекся по венам силой и возбуждением. Это было лучше, чем Феликс Фелицис, и если бы ему удалось сотворить зелье с таким эффектом — оно произвело фурор. Рядом с ней он действительно был принцем, и это ощущение не смог бы передать словами. Закончив трюк, Северус аккуратно остановил мячики — они зависли в воздухе и по взмаху руки испарились, — а затем повернулся к Гермионе и низко поклонился. Серебряные бубенцы на колпаке тихо звякнули, напоминая обозначенное ему место. — Вы очень любезны и благодарны, принцесса. Девушка покраснела, но восхищенно похлопала. — Я и вправду удивлена, никогда не наблюдала за тобой скрытых талантов. Думаю, верному слуге полагается награда. Что бы ты хотел? — Боюсь, вы не оцените моих желаний, — предупредил Северус, хищно рассматривая девицу. — Нет, правда, — со всей непосредственностью поинтересовалась принцесса, — чего ты желаешь? Ты сам понимаешь, я не смогу освободить тебя, мы связаны, — она понизила голос до шепота, — магией. Но, может, я могу подарить тебе что-то еще? — Да, — уверенно сказал Северус, и его громкий ответ эхом разнесся по залу. — Позвольте прикоснуться к вам, моя госпожа. Девушка тряхнула головой — кудряшки качнулись из стороны в сторону как живые, словно тоже не могли поверить в такую дерзость. Её щеки зарумянились, и она холодно приказала: — На колени. Ну что ж… Интуиция подвела его в очередной раз. Северус подошел ближе к трону и уныло опустился на колени. За дерзость его наверняка ждет наказание, и мужчина изо всех сил надеялся, что это будет не недельное заключение на хлебе и воде. — Ближе! Он придвинулся ближе, ожидая удара, но никак не того, что изящная босоножка уткнется ему прямо в живот. Северус недоуменно посмотрел на Гермиону: разрумянившаяся, она выглядела смущенной, но решительной. — Сними её. О, ему не нужно было повторять дважды. Северус приподнялся на одно колено, чтобы было удобнее. Её самоуверенный приказной тон жутко раздражал, но это стоило стерпеть хотя бы ради того, чтобы расстегнуть тонкий ремешок туфель и аккуратно освободить прелестную ступню. Он никогда не думал, что его возбуждают ноги, и тем более не уделял пристального внимания ногам Гермионы, но сейчас Северус наслаждался моментом, разглядывая аккуратные пальцы. Даже в этом она была настолько правильной: пальчик к пальчику образовывали косую линию от большего к меньшему. Его ладонь скользнула по ступне, и он услышал легкое хихиканье. Что ж, чувствительная и боится щекотки, это мы запомним. Поглаживая и лаская, его пальцы поднялись выше и обхватили тонкую лодыжку — настолько тонкую, что подушечки большого и указательного сошлись, когда Северус сжал основание щиколотки. — Да, — нервно сказала девушка, — мне говорили, что они костлявые. Снейп удивленно посмотрел ей в глаза: — Они прекрасны. Гермиона зарделась и попыталась вырваться, но мужчина держал крепко. К тому же исследование он еще не закончил. Его пальцы скользнули вверх, массируя щиколотку, и участившееся дыхание стало для Северуса лучшей наградой. Сейчас ему позволяли касаться, и он пока довольствовался лишь этим, но, как слизеринец, знал, что получит всё. — Те, кто упустили тебя, — просто дураки. — Разве я разрешала так к себе обращаться? — насмешливо спросила Гермиона, стараясь не стонать от того, как приятно мужская рука поглаживала коленку. — Если честно, дорогая, — мурлыкнул Северус, придвигаясь ближе дозволенного, — мне наплевать. Он резко потянул её за ноги на себя и поцеловал чуть выше колена. — Да как ты?!.. — возмутилась Гермиона, но мужские пальцы накрыли губы, останавливая поток слов. — Побереги свой прелестный ротик. — Ладонь скользнула ниже по телу, а затем сильные руки обхватили её под коленями и развели ноги широко в стороны, открывая мужскому взгляду нижнее белье. Гермиона полулежала на троне, вцепившись изо всех сил в подлокотники, пока слуга выцеловывал внутреннюю поверхность бедер, и это было так прекрасно, что она растерялась. — Такие мягкие. Восхитительные. — Северус поднял на неё взгляд, и Гермиона, завороженная, загипнотизированно уставилась в дьявольски черные глаза. — Те, кто не оценили твои прекрасные ноги раньше, потеряли всё. От удивления девушка чуть приоткрыла рот. Северус Снейп открыто восхваляет её?! Это дорогого стоит. — И я не уверен, что смогу отказаться от тебя, попробовав раз. Гермиона попыталась отодвинуться, но шут крепко держал её за ноги. — Не сопротивляйся. — Его голос парализовал, заставляя покориться, мёдом разливался по хрупкой женской самооценке. Мужские губы поднялись по бедру неприлично высоко, и если кто-то войдет… — Ты тоже этого хочешь. Я уже чувствую запах твоего возбуждения. Признай, хотела моего внимания? Гермиона резко всхлипнула, когда его пальцы невесомо провели по ткани трусиков. — Хотела? — повторил Северус, чуть надавливая на вход во влагалище через белье, и она кивнула, подаваясь бедрами навстречу. — Вслух, — командует мужчина, и против воли у Гермионы вырывается совершенно не то, что она планировала сказать. — Почему ты всегда меня игнорировал? Она испуганно прикрыла рот и увидела, как с его лица стираются все эмоции, возвращая надменно-скучающее выражение. Северус не любил таких разговоров, и Гермиона ощущала себя идиоткой, которая всё испортила, но она не сумела сдержать сбивчивого пояснения: — Я всегда чувствовала, что являюсь для тебя пустым местом. Кем-то, кто не заслуживает твоего внимания. — Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? — равнодушно спросил Снейп, и от ощущения нежеланности этого разговора грудь изнутри сковало тревогой. — Да, — решительно призналась Гермиона. — Ты абсолютно не считался со мной, я даже крала ингредиенты безнаказанно. Пока мальчишки ходили на отработки, меня просто не существовало. — Детская обида выползла наружу, давая знать о себе намеком на слезы в уголках глаз и пощипыванием носа. — Даже сейчас мне нужно надавить на твое мужское эго, чтобы ты меня заметил?! Снейп посмотрел на нее нечитаемым взглядом, а затем ответил: — Я уже давно не замечаю никого, кроме тебя. Гермиона всхлипнула. Горечь смешалась с облегчением в странный эмоциональный коктейль, приправленный вишенкой возбуждения. Она потерянно смотрела на мужчину, который расположился между ее разведенных ног, и не могла понять, чего она хочет добиться этим разговором. Извинений? Признаний? Хорошо, что Северус знал лучше. Он подался вперед, ласково погладил её щеку, а затем целомудренно поцеловал в лоб, оставил поцелуй на виске и в уголках глаз — плакать расхотелось. Гермиона неуверенно смотрела на него, и он нехотя признался: — Я не любитель говорить о чувствах, если за столько лет ты этого не поняла, — ухмыльнулся Северус, и она робко улыбнулась уголками губ в ответ. — Жизненный опыт показывает, что слова чаще всего ничего не значат. — Он провел носом по шее, вдыхая запах, оставил поцелуй на грудной клетке, полюбовавшись упругой грудью, затянутой в корсет, потерся щекой о живот. Желание переполняло его, и Снейп бы с удовольствием лишил её всей одежды взмахом палочки, но сегодня он будет терпелив. — Я предпочитаю поступки. Разве не показатель моего признания то, что я стою перед тобой на коленях? Слышала о волшебниках, которые удостаивались этой чести до тебя? — Косвенно, — улыбнулась Гермиона сквозь слезы. Мужчина кивнул, его порочная ухмылка сводила с ума. — Но есть большая разница. Стоять на коленях перед тобой я выбрал добровольно. У девушки перехватило дыхание, и она поняла, о чем пишут в книгах: как будто тебя ударили под дых, выбив весь воздух, но боли не было — только ощущение своей уникальности. В её жизни хватало признаний и комплиментов, но услышать именно это от него после долгих лет непростых взаимоотношений словно вознесло Грейнджер на вершину мира. Прирученный Северус Снейп — это ощущение опьяняло. — Отлижи мне, — хрипло сказала Гермиона, шире разводя ноги, и в пустой зале женский голос разнесся словно усиленный сонорусом. — Я приказываю. — С удовольствием, моя госпожа, — ухмыльнулся мужчина, звякнув колпаком, и спустился ниже. Его не нужно было просить дважды, и Гермиона застонала, когда горячие губы накрыли вульву через тонкую ткань белья слишком порочно и эротично. Мужчина что-то прошептал, и трусики исчезли, обнажая её. — Эффектно, — хмыкнула Гермиона, Северус пальцами раздвинул половые губы, раскрывая, большим пальцем второй руки проводя вверх-вниз, размазывая смазку и легко надавливая на вход. — Восхитительно, — хрипло прошептал он, глядя ей прямо в глаза, и Грейнджер ухмыльнулась, подаваясь бедрами ближе к нему. — Не мешкай, пока я не передумала. И он не мешкал: два пальца уверенно скользнули внутрь, а язык обрушился на клитор, Гермиона застонала, притягивая его голову ближе к себе за дурацкую шапку. Маленькие бубенчики тряслись в такт движениям, сливаясь с женскими стонами в единую симфонию, которая казалась Северусу совершенством. Он чувствовал, как плотно стенки влагалища обхватывают его пальцы. Гермиона подумала, что на её памяти это был самый быстрый оргазм, и когда мужчина сменил движения языком, бурно кончила, вцепившись в спинку трона. Северус довольно смотрел, как изящные пальцы хватались за дерево, представляя, насколько хорошо они бы ощущались на его спине. В целом вид раскрасневшейся Гермионы перед ним с широко разведенными ногами и набухшими розовыми половыми губами, блестевших от смазки и его слюны, был тем, что он хотел сохранить в памяти. Мужчина мысленно щелкнул фотографию на память и достал из кармана черные тонкие веревки. Шепнув заклинание, он отпустил их на пол, и те поползли по креслу, пощекотав женские щиколотки, резво скользнули по подлокотниками и, обвив запястья, притянули женские руки к импровизированным книжным столбикам трона. Принцесса распахнула глаза. — Что это? — взволнованно спросила она. — Не знал, что такая прилежная девочка всего лишь похотливая шлюшка, готовая отдаться своему слуге, — ухмыльнулся Северус, оставляя вопрос без ответа. Он чувствовал, как штаны неприятно давят на твердую эрекцию, но пока игнорировал это. В его голове много планов, и все они осуществятся сегодня, нравится ей это или нет. Мужчина вернулся к воспоминаниям последних лет: Гермиона временами была капризна, сумасбродна, а от её менторского тона хотелось застрелиться. Ей точно нужен урок послушания, который почему-то до этого ей не преподали. Северус полез в карман, вытащил маленькую бархатную коробочку и осторожно открыл ее, чтобы показать пару серебряных наручников внутри. Он приподнял их, чтобы принцесса могла увидеть, что запланировано специально для неё. — Как легко было усыпить твою бдительность, притворившись прилежным, — ухмыльнулся мужчина, снимая колпак с головы и отбрасывая. Пригладив волосы, он продолжил, проводя холодным металлом по горячей внутренней поверхности бедра: — Неужели ты думала, что я так легко подчинюсь тебе? Ох, Гермиона, — ребро наручников легко скользнуло по клитору, вызывая женский стон, — твоя наивность не перестает меня удивлять. Шут подался вперед, наваливаясь на нее всем телом. Грубый атлас брюк коснулся вульвы, и Северус толкнулся вперед — пусть чувствует, насколько сильно его желание. — Твои игры, принцесса, — прорычал он ей на ухо и прикусил мочку, — невероятно притягательны. Просто ты забыла, что я играю в них на двадцать лет дольше. — Поэтому тебе нужно связывать девиц, чтобы затащить их в постель? — звонко ответила Гермиона, гордо смотря ему в глаза. — По своей воле туда никто не идет? Северус ухмыльнулся и резко сжал ее сосок, заставляя вскрикнуть. — Слабо, принцесса, но я уверен, что ты сможешь поднять оценку до «удовлетворительно». Если постараешься, конечно. — Обращайся ко мне «Ваше Высочество»! — зло прошептала она. — И сейчас же сними веревки! — Знаешь, я тут подумал. — Мужчина отклонился, чтобы еще раз осмотреть женское тело. Гермиона попыталась свести бедра, чтобы прикрыться, но он уверенно надавил на ее колени, оставляя ноги разведенными и закинутыми на подлокотники. — Возможно, стоит приковать твои лодыжки к ножкам трона, чтобы ты не дергалась, — мягко промурчал Северус, наслаждаясь видом. — Хочу рассмотреть тебя получше. Только представь, легкое перо ласкает клитор, зажимы на сосках, а я сижу напротив, разглядывая, как из твоей узенькой щелки сочится смазка. Гермиона вспыхнула и покраснела: — Ты! Просто наглый ублюдок! Немедленно отпусти меня! И вообще, как ты смеешь предлагать такое будущей королеве? Северус злобно ухмыльнулся, чувствуя, как в нем нарастает всепоглощающее чувство возбуждения и желания. Он знал наверняка, что принцесса одновременно напугана и немного возбуждена от мысли быть связанной и обнаженной перед ним, и наслаждался. — Где же ваши манеры, Ваше Высочество? — насмешливо спросил Снейп. — У меня возникла идея получше: может быть, мне просто пристегнуть тебя сейчас? — предложил мужчина, иронично наблюдая за попытками освободиться. — И оставить тебя здесь, беспомощную. Утром кто-нибудь из слуг появится, чтобы подготовить зал к приему гостей, и найдет тебя — связанную, усталую и, кто знает, может, даже с засохшей спермой на этих милых розовых складочках, — хмыкнул Северус, проводя пальцем по вульве. Гермиона свирепо смотрела на него, пытаясь развязать веревки, но те притянули запястья к спинке намертво. — Ты не посмеешь, — прошипела она, сопротивляясь, но Северусу было все равно, казалось, он был поглощен мыслями, аккуратно снимая с нее чулки. Стянув один, её слуга рассеянно бросил: — Не волнуйся, моя дорогая, я не причиню тебе вреда. Его наглость поразила девушку — он? Причинит ей вред? Да кем Снейп себя возомнил! — Даю тебе последний шанс, развяжи меня и немедленно убирайся, а я, так и быть, благодушно сделаю вид, что ничего не было, и даже не прикажу бросить тебя в темницу. Так сказать, за предыдущие заслуги. Мужчина аккуратно сложил чулки и сунул в карман камзола. В целом они еще могли пригодиться. Ох, Гермиона выглядела так развратно, ему всегда нравилось немного выводить ее из себя. Его член болезненно напрягся, и Северус поправил брюки, глубоко вздыхая. Крепко схватив девичьи колени и с силой сжав, он удовлетворенно отметил, как она поморщилась. — А теперь внимательно послушай моё предложение, несносная ведьма, и оно тоже будет последним. Сегодня я хочу узнать, каково это — проникнуть в каждую из твоих дырок, и только от тебя зависит, будет это добровольно или принудительно. — Что, и в уши мне членом тыкнешь? — гневно бросила девушка, и Северус раздраженно закатил глаза. Гермиона абсолютно не умела проигрывать. — А тебе бы хотелось? — ухмыльнулся он, демонстративно поглаживая член сквозь брюки, которые выбрали на её вкус. Очередное унижение и демонстрация власти: засунуть его в обтягивающие тряпки, которые Снейп никогда бы не выбрал сам. Но сейчас Северусу это было на руку — возбужденный орган было сложно не заметить под тесными штанами. — Юмор — это прелестно, но сейчас я бы предпочел обойтись без него. Он придвинулся ближе; наручники свисали с его пальцев, задевая тонкую кожу груди. Наклонившись, Северус с удовольствием провел по шее кончиком носа, глубоко вдыхая манящий запах. Его горячее дыхание щекотало её чувствительную кожу. — Ты знаешь, я могу заставить тебя сделать всё, что захочу, — пробормотал он, — и прямо сейчас сопротивление лишь усугубляет желание видеть тебя беспомощной и беззащитной. — Никогда такого не будет! — уверенно заявила Гермиона. Она потеряла тонкую грань между их словесной игрой и тем, что Северус думал на самом деле. Действительно ли он планировал взять ее силой? Судя по тому, как жадно ласкал её тело, — да, шансы выйти отсюда нетрахнутой безудержно малы. Тогда почему ей так это нравилось? — Я — твоя госпожа, а ты всего лишь придворный шут! Северус мрачно ухмыльнулся, услышав вызывающий ответ. Глаза заблестели смесью веселья и желания, потому что она лишь подогревала его темные желания. Он знал, что ей нравится их извращенная игра, даже если Гермиона не до конца понимала глубину его намерений. Мужчина слегка отступил, потянувшись к карману и позволяя ей отдышаться. Бархатная коробочка распахнулась, и он отправил наручники внутрь — сегодня ему пригодится совсем другой предмет. Достав небольшую вещь, он увеличил её в размерах. Гермиона испуганно смотрела на то, как Северус с удовольствием проверяет гибкость тонкого кнута для верховой езды. — Что ж, — холодно отметил мужчина, — если ты не подчинишься добровольно, тогда, полагаю, у меня нет выбора, кроме как заставить тебя подчиниться, наглядно продемонстрировать, кто на самом деле обладает здесь властью. — Я единственная, кто обладает здесь властью! — рыкнула Гермиона, оттолкнув его ногой. Подтянувшись на троне, она посильнее сжала бедра, проклиная неуемное желание и тот факт, что выбрала именно Снейпа. — Неужели? — пренебрежительно хмыкнул Северус и поднялся с колен. Обойдя трон сбоку, он кончиком кнута провел по мягкой щеке, отметив, как строптиво она отвернулась, затем по ключицам, внезапно отстранился и отступил назад, задумчиво разглядывая девчонку и заставляя её нервничать от осознания уязвимости и беззащитности. Играться с ней было приятно. Особенно когда откликалась Гермиона так отзывчиво. — Не представляешь, как долго я ждал момента преподать тебе урок, — властно произнес мужчина, угрожающе взмахивая стеком перед её лицом, прежде чем слегка отступить. — Ты просто несносная девчонка, которая выросла в молодую особу. Все скачут вокруг тебя на задних лапках, восхваляя Золотую девочку, но я знаю, кто ты есть. — Северус подался вперед, концом кнута приподнимая ей подбородок и заглядывая в глаза. На мгновение он заколебался, раздумывая, а затем взмахнул рукой — и веревки сползли с тонких запястий. — За твоим образом сильной и независимой женщины, которая планирует управлять королевством, скрывается всего лишь маленькая сучка, которая мечтает о том, чтобы сильный и властный самец заполнил все её дырки горячей спермой. Ты жаждешь передать контроль, ждешь момента, когда все проблемы, грузом лежащие на твоих плечах, станут ничем, потому что важно лишь одно — насколько жестко горячий твердый член проникает в твое влагалище. Звук пощечины был настолько звонок, что эхом разлетелся по огромному залу. С невиданной силой девушка отпихнула его от себя, вскакивая на ноги. — Да как ты смеешь! — возмутилась Гермиона, её щеки пылали. Он говорил непристойные и грязные вещи, но в глубине души что-то всколыхнулось, желая попробовать всё, что Снейп мог предложить, и это разозлило ещё больше. Северус шагнул к ней, полный решимости увидеть, как мятежность и строптивость в карих глазах сменяет смирение: взмах хлыстом, звонкий удар по ее бедру, резкий вскрик боли. — Не испытывай мое терпение, — прорычал мужчина, — не одна строптивая лошадка стала объезженной после этого кнута. — Отвратительные шовинистские метафоры, — прошипела Гермиона, крайне обозленная его сравнениями. Она воинственно смотрела на него снизу вверх и чувствовала себя крошечной, понимая, что ему ничего не стоит одолеть её, но продолжала сражаться, потому что не привыкла отступать. — Отвратительные, как ты. Северус холодно рассмеялся над вызовом, в душе восхищаясь её решимостью сопротивляться. Опыт подсказывал, что Гермиона боялась, и этот страх лишь усугублял ситуацию, подталкивая показать ей, на что он способен. Его внутренний хищник заприметил добычу и уже ни за что от неё бы не отказался, дрожа в предвкушении. Сегодня её границы и представления станут шире, его тьма покажет, как боль может граничить с удовольствием. Он знал, что девушка втайне жаждала доминирования, даже если не принимала в себе это. — Несколько минут назад, когда я тебе отлизывал, ты считала иначе, — ухмыльнулся Северус, отметив, как гнев красными пятнами попозл по женской шее и груди. О, то, как Гермиона боролась с эмоциями, которые испытывала, пытаясь понять, что чувствовать можно, а что нельзя, было восхитительным. Она ошиблась лишь в одном: иногда стоит не бороться с чувствами, а отдаться им. Мужчина снова отступил, потратив несколько мгновений на то, чтобы полюбоваться её стройными ногами и румянцем возбуждения, окрасившим щеки, прежде чем заговорить снова. Его голос был опасным и низким. — Предупреждаю последний раз, ты ведешь себя прилично и проявляешь ко мне должное уважение, а я, так и быть, сделаю процесс приятным для нас обоих. Северус прищурился. Он слишком давно её знает и видит, как упрямством пропитывается каждая черточка хорошенького личика. Они стоят друг напротив друга, сцепившись взглядами в напряженной борьбе за власть, и в её поведении, языке тела, в каждом неровном вдохе — вызов. Гермиона играет в опасную игру, которая легко может привести к тому, что он потеряет контроль и возьмет ее против воли, о чем он временами фантазировал. В нем растет желание заявить на нее права, не спрашивая разрешения, и показать, кто на самом деле держит бразды правления в их отношениях. — Иначе что? — вызывающе бросила Гермиона, и два слова выстрелили как спусковой крючок. Дикое сумасшедшее желание заставить её подчиниться полностью овладело им. Хлыст полетел на пол, а он без предупреждения бросился на нее, валя на трон. Коленом он раздвинул ее ноги, располагаясь удобнее, пока его рука крепко держала запястья над головой. Принцесса испугалась, и он зло ухмыльнулся, ведь несколько раз предупреждал чертовку, что та играет с огнем, и не его вина, что Гермиона не услышала предупреждений. Северус видел, как пульсировала венка на гибкой тонкой шее, и не смог удержаться: невесомо прикоснулся к ней губами, чувствуя быстрый ритм — адреналин тек по телу его жертвы. Гермиона пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Попытки вырвать запястья из его хватки никогда не увенчивались успехом. В глубине души она давно хотела этой конфронтации и шанса увидеть, как далеко Снейп готов зайти, чтобы утвердить господство над ней. Что ж, очевидно, сегодня она прочувствует это на себе. Северус наклонился так, что их лица оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Его свободная рука потянулась, чтобы нежно погладить Гермиону по щеке, пока вторая крепко сжимала хрупкие запястья. — Теперь слушай внимательно, — тихо рыкнул он. — Я даю последнюю возможность извиниться за неуважительное поведение. Так и быть, если будешь умолять меня, я позволю снова стать моей принцессой. — Ещё чего! — упрямо прошипела Гермиона. Северус мрачно улыбнулся вызывающему ответу, его рука скользнула по девичьей шее, а затем спустилась ниже и с силой сжала грудь. Коленом он шире развел девичьи бедра, а шустрые веревки-змейки скрутили ее запястья вместе, фиксируя к спинке трона. Не церемонясь, он проник в неё двумя пальцами: девчонка всхлипнула, хотя между ног мокро. О том, почему правильные девочки тянулись к подонкам вроде него, Северус может написать целую книгу. — Ты даже сейчас пытаешься угодить мне. Обильная смазка, которая из тебя сочится, тому доказательство. Но тебе пора понять… — Его свободная рука переместилась с поглаживания ее щеки на шею сзади и крепко обхватила. Слегка откинув ее голову, Северус интимно заглянул ей в глаза. — …что игра в доминирование и подчинение бывает опасна. — Прошу, — всхлипнула Гермиона, глядя на него широко распахнутыми глазами, и совесть задумчиво спросила, не перегнул ли он палку. — Не делай этого. Это… Это конец моей репутации. Если кто-то узнает… — Ой, да брось, — ухмыльнулся Снейп, приспуская брюки и облегченно выдыхая. Его член был болезненно тверд, но мужчина знал, что решит это в ближайшие пару минут. — Только самый последний дурак в Британии поверит, что принцесса дожила до тридцати лет и осталась девственницей. Даже если так — сейчас мы это исправим. Он отклонился и сильными руками схватил ее за бедра. Немного магии в помощь — и мужчина без предупреждения перевернул Гермиону на живот и расположился у нее между ног. Его эрекция прижалась к заднице. Северус сжал бедра так крепко, что девчонка вскрикнула. Наверняка останутся синяки, но ему было наплевать, намного важнее притянуть тело ближе, потому что ему не терпелось проникнуть внутрь. Фантазии грубо овладеть ею так, чтобы крики наполнили зал, захлестнули сознание, и мужчина сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Северус здесь не ради насилия: он вообще не уверен, что у него бы встал, если бы теперь нужно было взять женщину силой. Его не возбуждали крики от боли, разрывы и тем более кровь. Намного приятнее упиваться властью над строптивицей, которая полностью зависит от него в выборе удовольствия или боли. Северусу нравилась сама идея дразнить ее обоими способами, заставляя податливое тело дрожать от предвкушения, пока Гермиона ждала его следующего шага. Мужчина легко провел пальцами по чувствительной коже ее поясницы, прокладывая нежные узоры и вызывая мурашки. — Нежность, грубость, — пробормотал он, — для меня это не имеет значения. В любом случае ты будешь полностью моей. Он отпустил нежную шею. Рука скользнула ниже, обхватила мягкую ягодицу и слегка сжала, а затем два пальца медленно скользнули в горячее истекающее смазкой влагалище, пока большой палец дразнил ее клитор. — Что со мной не так? — проскулила Гермиона, повернув голову и посмотрев на него через плечо, когда Северус удобнее встал между бедер, готовый войти в неё. — Почему я должна ненавидеть тебя, но вместо этого возбуждаюсь и нетерпеливо жду, когда смогу почувствовать твой член? Я просто ненормальная, — прошептала девушка, и он увидел, как в карих глазах словно потух огонек воинственности. — Все девушки фантазируют о нежном сексе с любимым, а я возбуждаюсь оттого, что меня изнасилует слуга. Не выходя из роли, Северус холодно усмехнулся в ответ на умоляющий вопрос Грейнджер, находя ее уязвимость и отчаяние трепетными и невероятно возбуждающими. — Все с тобой нормально, просто мы так устроены: превращаем боль в удовольствие, чтобы не сойти с ума. То, что ты фантазируешь о насилии, не делает тебя ненормальной. Вспомни чокнутую психичку, она отобрала контроль над твоей жизнью и телом, и с тех пор ты стремишься все держать под контролем еще сильнее, чем было до того момента, порой даже не замечая. Темная часть его души дернулась в предвкушении, настаивая не болтать, а заняться делом, получить желаемое как можно быстрее: он хотел заявить право на нее и её тело так основательно, чтобы все в их королевстве без сомнений понимали, кому Гермиона принадлежит. Но Северус знал, что сейчас нужно поступить иначе и объяснить, что с ней все было в порядке. — Воображая насилие, ты возвращаешь контроль, потому что управляешь болью, которую я тебе причиню. К тому же, — дразняще пообещал Снейп, проводя головкой члена по вульве и размазывая смазку, — не переживай, я тебя потом как следует оближу и поцелую. В моих планах сделать так, чтобы Вашему Высочеству захотелось возвращаться ко мне снова и снова. Но сначала давай убедимся, что ты точно понимаешь, кто здесь главный. С этими словами Северус проник в неё, медленно и глубоко заполняя, наблюдая, как смесь боли и удовольствия пронизывает черты любимого лица. Звук резкого вдоха Гермионы и внезапное напряжение тесного влагалища, когда она полностью приняла его, — мужчина ловил каждую мелочь, упиваясь осознанием, что её мучительное удовольствие — его заслуга. Толчок, еще один. Жесткий, безжалостным ритм не оставлял ни у кого сомнений в том, кто здесь главный. — Теперь ты моя, — угрожающе прорычал Снейп, — и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить это. Сочетание боли и удовольствия Гермионы только усиливало его возбуждение, мощные толчки захлестывали их обоих ощущениями, сближая физически и эмоционально. Принцессе явно нравилось не только руководить, но и подчиняться: Северус чувствовал тонкий запах женского возбуждения, слышал хлюпающие звуки, ощущал, как дрожат бедра, видел девчонку, с удовольствием прогнувшуюся в пояснице — она принимала его как настоящая королева, подчиняющаяся своему королю. Продолжая входить в нее сзади, Снейп запустил пальцы в мягкие волосы, слегка потянул за пряди, прежде чем намотать их на кулак и еще больше запрокинуть голову, подставляя уязвимую шею под укусы. — Моя, — угрожающе прорычал Северус, оставляя засос на нежной шее, — и я планирую показать тебе, как сильно мне нравится трахать такую красивую и послушную принцессу. Мужчина чувствовал, что оргазм стремительно нарастает. Она полностью под его контролем, и он намеревался в полной мере воспользоваться редкой возможностью предаться извращенным фантазиям, не опасаясь отказа или сопротивления. Сложно сдержать себя, когда тело под ним такое желанное и податливое. Северус с удовольствием насаживал ее на себя снова и снова, наслаждаясь тем, насколько она тугая. Женские хриплые стоны и всхлипывания лишь подталкивали его к тому, чтобы кончить, но он слишком жаждал ощутить, каково это — когда ее мышцы влагалища сокращаются от оргазма, плотно сжимая член. Рука оставила ее волосы и обхватила одну из грудей, твердо сжимая. Гермиона терялась от этих контрастов: насколько нежно Северус вылизывал ее несколько минут назад, настолько же жестко и агрессивно врывался в нее сейчас. Мужская ладонь властно удерживала бедра, не позволяя ей податься назад. Его мощные толчки были размеренные, с каждым из них Северус словно вбивал в нее: «Ты принадлежишь мне». — Тебе понравится быть моей сексуальной игрушкой, — хрипло прорычал он, прижимаясь ближе и меняя угол проникновения. Пошлый, порочный стон вырвался из нее, но Грейнджер было наплевать, потому что ей нравилось. Так абсурдно: подчиняясь ему, она чувствовала себя свободной. — Я планирую использовать тебя для развлечения, — грубо сказал Снейп, — чтобы заставить тебя делать все, что я прикажу. И сегодня вечером я хочу, чтобы ты умоляла наполнить твои прелестные маленькие дырочки спермой. Мужчина наклонился и нежно прикусил шею, наслаждаясь вкусом нежной кожи. Его член безжалостно вонзался во влагалище, сводя ее тело с ума от удовольствия и желания. Гермиона чувствовала, как поджались пальцы на ногах, а все мышцы напряглись в ожидании разрядки. — Только представь… — бросил Северус, чувствуя, как стенки влагалища туго обхватывали его член. Грейнджер было близка к тому, чтобы кончить, и он нашел пальцами ее клитор, подталкивая к оргазму. — Властная и жесткая на людях, готовая казнить и помиловать, но ночью ты превращаешься в мою личную шлюшку. — Гермиона застонала, сильнее двигая бедрами навстречу. — Я буду трахать тебя, когда сочту нужным. Только я буду знать, насколько ты тугая и тесная, и ты будешь сидеть на своих чертовых встречах, думая о том, что всего через пару часов будешь скакать на моем горячем члене. Это мужской мир, Грейнджер, а ты — всего лишь игрушка для моего удовольствия. С громким вскриком Гермиона кончила и обмякла в его руках, как тряпичная кукла, и Северус сделал еще несколько толчков и глубоко вошел в нее, заполняя влагалище горячей спермой. Она лежала под ним распластанная и растрепанная, и у него хватило сил лишь отстраниться и сесть на пол рядом с троном, кинув под себя мантию. Он оперся на руки позади себя и наслаждался видом расставленных ног. Из входа по вульве сочилась сперма, и это было восхитительно. — Я еще с тобой не закончил, — хмыкнул мужчина, протянул руку — и волна магии стащила девушку с трона на пол перед ним. У Гермионы даже не было сил, чтобы возмутиться, в голове было пусто. Снейп оказался прав: она контролировала боль и могла в любой момент ее остановить. И боль оттого, что она жестко проехалась коленями по полу, прежде чем упасть перед ним, не казалась смертельной — девушка призналась себе, что в этой ситуации она считает ее приемлемой. А место на полу у ног мужчины показалось по-странному правильным. Северус насмешливо наблюдал за ней, словно понимая, о чем она думает. Впрочем, для него ее мысли никогда не были секретом. Он словно жил в ее голове, хотя первое время искусно притворялся, словно не понимает, что означают взгляды, робкие прикосновения, редкие вздохи. Мужчина приподнял бровь и ехидно кивнул головой в сторону вялого члена, и Гермиона, не сомневаясь, подползла ближе. Юбка платья шуршала по полу, он даже не удосужился ее раздеть, взяв мимоходом, его брюки были спущены до лодыжек, и все это было так порочно — трахаться на полу в приемном зале. Оттопырив задницу, она наклонилась, приподнимая вялый член рукой и с удовольствием втягивая головку в рот. Принцесса вылизывала ствол члена, чувствуя терпкий вкус спермы вперемешку со своей смазкой, и это было приятно и правильно, потому что так хотел он. Гермиона делала это настолько старательно, что член мужчины чуть затвердел. — Расслабь, — хрипло сказал Северус, двумя ладонями обхватив кудрявую голову. — Ты напрягаешь мышцы, и челюсть устает. Грейнджер подняла на него непонимающий взгляд, и Снейп, закатив глаза, легко шлепнул ее по щеке, а затем чуть приподнял подбородок. Губы плотно обхватили член, и Гермиона почувствовала, как ослабло давление на челюсть. — Ты здесь ничего не решаешь, — бросил он, опуская ее голову на член и подаваясь бедрами навстречу. — Напомню, ты — всего лишь игрушка для моего удовольствия. Нежность и привязанность? Северус прекрасно знал, что это и как это работает, но его понимание нежности было иным. И проявлял он её по-другому. Его руки опускали и приподнимали кудрявую голову. — Расслабь плечи. Перестань упрямиться. Вот так, дорогая, видишь, как приятно быть послушной? — простонал мужчина, заметив, насколько Гермиона отпустила ситуацию. Пусть чувствует, каково это — быть под контролем другого. До полного подчинения ещё далеко, но позволить ей расслабиться — вот в чем заключалась его нежность. — Со мной ты в безопасности. Гермиона робко простонала, наслаждаясь тем, как глухо звучат звуки с членом во рту. Северус так искусно понимал, что она хочет услышать, что обыденные слова действовали на нее лучше возбуждающих зелий. Гермиона так устала. Устала добиваться своего и устала постоянно бороться. Устала доказывать свою важность и значимость, но сейчас все это не имело значения, потому что она не была принцессой, которая планирует стать королевой, а была всего лишь женщиной, ублажающей мужчину. Она, всегда осуждавшая сексистов, сейчас с удовольствием отсасывала Снейпу, наслаждаясь ролью игрушки, и это было настолько странно и грязно, что возбуждало. Все мысли и переживания, обычно роем кружившие в голове, исчезли, пока сильные мужские руки приподнимали и опускали ее голову. Северус ухмыльнулся гриффиндорскому стремлению доставить ему удовольствие, чувствуя, как его член стал болезненно твердым при мысли об её усердном служении. Он знал, что принцесса сделает для него все, каким бы унизительным ни оказалось его желание, и ему нравилась идея раздвинуть ее границы еще шире. — Достаточно, — скомандовал мужчина, и девушка приподняла голову, вопросительно смотря на него. Ниточка слюны протянулась от ее губ к кончику члена, и он провел по губам большим пальцем, стирая ее. Жестом фокусника Северус взмахнул кистью, и темный бутылек оказался в его ладони — его он и протянул Гермионе. — Ты знаешь мои желания, — спокойно сказал Снейп. Девушка вглядывалась в его черные глаза, пытаясь найти ответ, а затем испуганно прошептала: — Но… Я никогда не делала этого раньше, и мне… — она покраснела, — мне нужна подготовка. В меня ничего не проникало, и я не хочу болезненных разрывов. — Ага, а еще ты сегодня пыталась убедить меня, что девственница, — хмыкнул Северус, поглаживая член. — Или делаешь это самостоятельно, или это сделаю я. Выбор за тобой. — Но… — попыталась возразить Гермиона, растерянно смотря на бутылек в ладони, когда мужчина ее перебил. — Что мы говорили о послушании? Повернись задницей ко мне — или нужно преподать тебе ещё один урок?! Принцесса обиженно посмотрела на него, но повернулась. Когда сильная рука обхватила ее за талию, а вторая пробежалась по груди, она испуганно взвизгнула от неожиданности. Мужские руки нажали на плечи, и Гермиона опустилась на четвереньки. Давление не прекратилось. — Ниже, — скомандовал Северус, — прижмись плечами к полу. Гермиона зажмурилась, но опустилась ниже, выставляя себя напоказ и прогибаясь в пояснице. Мужские руки скользнули по спине и погладили ягодицы. Было неудобно и немного некомфортно, но разве не этого она хотела? Девушка послушно приподняла юбки, позволяя видеть задницу и набухшие половые губы, выдавила гель на ладонь и осторожно проникла в себя одним пальцем у него на глазах, размазывая смазку внутри. Она никогда не вела себя так пошло и распутно, но сейчас, когда слышала его тяжелое дыхание, ей было безумно приятно: Северус возбуждается, смотря на неё. Он отодвинулся, позволяя ей оставаться нагнутой и обнаженной перед ним, и провел ладонью по члену вверх-вниз, наслаждаясь тем, как сосредоточенно Гермиона проникает в анус пальцем, словно решала очередную задачку. — А вы развратная и похотливая мисс, кто бы знал, что в вас скрываются такие таланты? — хрипло бросил мужчина. — Я наполню тебя спермой и заявлю права на каждую часть твоего тела. — Я не твоя собственность, — возразила девушка, проникая в анус уже двумя пальцами. Северус ухмыльнулся смелому заявлению, оценив ее неповиновение и решимость отстаивать независимость. Он знал, что принцесса пыталась сохранить некоторое чувство автономии и контроля, но в конечном счете она все еще находилась под его властью, и он находил это забавным. — Вам нравится, сэр? — простонала Гермиона. — Нравится смотреть, как я трахаю свою попку двумя пальцами? Северус мрачно усмехнулся, наслаждаясь видом девицы, засовывающей пальцы в задний проход. Конечно, ему нравилось. Пока она продолжала вводить два пальца в себя, он притянул ее сзади и крепко схватил за бедра. — Да, — признал он, — наблюдение за тобой доставляет мне огромное удовольствие. То, как смущенно Гермиона покраснела от легкого одобрения, теплом разлилось по телу. — Ты сильная и смелая, и я люблю в тебе это, — признался Северус, щедро размазывая смазку по члену. — Ты можешь думать, что способна сопротивляться мне, — мягко сказал он, — но в конце концов ты всегда будешь подчиняться. Ты и сама знаешь, что растягиваешь задницу, чтобы доставить мне удовольствие. Потому что я приказал. Прижимая возбужденный член к влажной вульве, Снейп убрал пальцы Гермионы и заменил их своими, дразня ее чувствительные внутренние мышцы и заставляя задыхаться от удовольствия и предвкушения. Он осторожно направил набухший член к узкому входу. Ему хотелось, чтобы первый опыт анального секса стал для принцессы если не приятным, то хотя бы безболезненным. Северус не торопился, аккуратно надавливая головкой на упругое колечко ануса, позволяя привыкнуть. Когда он, наконец, вошел, то ненадолго остановился, чтобы дать Гермионе привыкнуть к ощущениям. — Расслабься, — успокаивающе прошептал мужчина, — и позволь мне позаботиться о тебе и твоем удовольствии. Гермиона всхлипнула. Член Северуса был немаленький, и новые ощущения были необычны и неожиданны, как будто ее плотно растягивает изнутри. Девушка вспомнила все, что когда-то читала об анальном сексе, и постаралась расслабить мышцы. Она слышала, как еле слышно постанывает мужчина, наслаждаясь тугим проникновением, и отдала бы все, чтобы он прикоснулся к ее клитору. Продолжая вгонять член глубоко в тугую попку, он слегка наклонился вперед, чтобы еще больше усилить ее ощущения. Её желания осуществились: мужское тело прижалось к спине, ладонь скользнула по бедру вниз, к вульве, Северус нежно сжал ее клитор между большим и указательным пальцами — именно так, чтобы усилить удовольствие, не причиняя чрезмерного дискомфорта. — Это восхитительно, — простонала Гермиона. — Ты восхитителен. Его рука не переставала массировать клитор, делая его набухшим и чувствительным, гарантируя, что каждый толчок посылает дрожь удовольствия по телу. — Ты моя, — собственнически прорычал Северус, не в силах сдержаться. Он увеличил темп и глубину проникновений, еще глубже вводя член, проверяя ее возможности и предел выносливости. Принцесса хныкала и умоляла, сама не зная о чем, и темнота в нем встрепенулась, намереваясь выплеснуться, показать нахалке, какой он на самом деле. И Северус позволил ей выйти наружу: движения стали резкими и жесткими, пальцы умело поглаживали клитор — ему хотелось довести ее до беспамятства, хотелось заставить кричать. Гермиона громко простонала, мышцы с силой сжались, и ей казалось, что чувства настолько сильны, что она сейчас потеряет сознание. — Давай, Грейнджер, — рыкнул Северус, — кончи для меня. Её звонкий крик эхом разнесся по залу, и Северус наслаждался каждой секундой этого, упиваясь осознанием того, что довел ее до яркого оргазма. Он замер, восхищаясь тем, как пульсируют мышцы, и несколько толчков позволили ему выплеснуть сперму внутрь. Когда Гермиона рухнула на пол, измученная и уязвимая, он вытащил обмякший член из ее трепещущего заднего входа, оставляя след липкой спермы. Взмах ладонью — и черная мантия под ними превратилась в упругий кривоватый матрас. Трансфигурация никогда не была его сильной стороной. Принцесса пыталась отдышаться. Казалось, ее тело распалось на атомы и не собиралось обратно, не было даже сил открыть глаза. Ей хотелось воды, объятий и немного спать. Северус отклонился и сел, наблюдая, как Гермиона лежит в состоянии посторгазмического блаженства, пытаясь отдышаться и восстановить некое подобие самообладания. Он знал, что она была измотана сильными эмоциональными и физическими нагрузками. Оторвав пуговицу, он превратил ее в стакан и, наполнив с помощью Агуаменти, передал девушке, наслаждаясь тем, как жадно она пьет. Затем он сел рядом с ней на кровать, обнял за талию и притянул ближе к себе, так, что их тела соприкоснулись, разделяя тепло и уют в этот редкий момент передышки. Положив подбородок ей на макушку, Северус наслаждался теплом и уютом, которые они делили на двоих. Он не мог не чувствовать прилив удовлетворения, увидев ее обнаженной и неприкрытой, раскрывающей те стороны себя, которые она обычно прятала глубоко внутри. — Люциус просил отдать ему ключи от замка завтра, — хмыкнул мужчина. — Уверена, чтобы оттереть до блеска все поверхности, которых я касалась, — язвительно буркнула Гермиона и вытянула руку. — Акцио, плед. Что-то за троном звякнуло, и плотное лоскутное одеяло вылетело, а затем накрыло их. — Когда ты перестанешь таскать с собой безразмерную сумку? — непринужденно спросил Северус, втайне ожидая ответа. Его беспокоила ее тяга к контролю, в том числе военные привычки. — Когда мир превратится в цветущие поля с бабочками и единорогами, — зевнула она, прижимаясь к его груди. Северус хмыкнул, но не стал перечить, нежно поглаживая ее по волосам и погружаясь в мысли. — Кстати, про поверхности, — вспомнив, сказал он. — Мы больше не покупаем книги до конца года. — Почему это? — встрепенулась Гермиона и попыталась поднять голову, чтобы посмотреть на него, но Северус прижал ее к себе крепче. — А кто собрал все фолианты с полок в трон? Я видел, как пару капель смазки вперемешку со спермой коснулись обложки. Ты хоть представляешь, что можно сделать с людьми, используя… — И ты еще меня называешь параноиком? — усмехнулась Грейнджер. — Уверен, с нашим везением это будет самый дорогой фолиант в библиотеке Малфоев, который нам придется выкупить. Снейп позволил руке переместиться ниже, коснуться поясницы, продолжить гладить ее волосы, чувствуя странную смесь покровительства и желания к этой женщине. Паранойя или нет, но он никогда не подвергнет ее опасности. — Гермиона, — мягко позвал он, слыша ее сопение. — Мм, — хмыкнула девушка. — Я был не слишком груб? — осторожно спросил мужчина. Она замерла, а затем честно ответила: — Нет. Я не чувствовала обиды. Я же знаю, как ты ценишь и поддерживаешь меня. А это всего лишь игра. — Гермиона помолчала. Сон засасывал ее, и сообразить было сложно. Северус крепко прижимал ее к себе. Его руки были источником комфорта и защиты, и, сдавшись, она погрузилась в сон. — Спокойной ночи, моя дорогая, — тихо прошептал он, — я присмотрю за тобой, пока ты спишь.