***
Октавия устало подняла голову в его сторону. Столас лежал на лестнице рядом с дочерью, бережно укрытый алым пледом. У крыльца были разбросаны пустые бутылки (некоторые — разбиты). — Мда, впервые вижу его таким, — пробормотал Блиц, подходя к совам. — Я тоже, — тихо буркнула Октавия, бросив взгляд на отца, а затем посмотрев на Блица. С недоверием, исподлобья. — А ты и правда приехал. — Да-да, вот такой я пиздатый! Можешь винить себя в том, что разбудила, выдернула из восхуительных снов и восхуительно тёплой кроватки. (Это всё, разумеется, ложь, ведь бессонница крепко держала Блица в своих когтях уже не первые сутки, а про кровать и речи быть не могло) — Спасибо… — пробормотала Октавия, опустив взгляд. — Да чего уж там. К тому же, тут и правда дубак, — Блиц поёжился и устало вздохнул. — Итак, давай попробуем дотащить этого пьяницу. — Пойду открою все двери, чтобы не пришлось на это отвлекаться, — сказала Октавия, вставая. — Попробуй пока его поднять. Если что, я помогу как вернусь. Вместе точно донесём. — Окей. Октавия распахнула двери и скрылась в особняке. Бес глянул на лежащее тело и размял руки. Держать на руках Столаса ему приходилось крайне редко (а нести на большие расстояния — никогда). В силу роста обычно было наоборот. Однако принц был легче, чем Блиц мог бы подумать — длинные ноги цепляли лестницу, но это не сильно мешало, и бес вполне уверенно сделал несколько шагов вверх. Пахло перегаром. Очень сильно. Но даже сквозь этот запах можно было почувствовать такие до боли привычные нотки лаванды. Столас застонал. — Нет… не хочу. — Ага, мало ли, чего ты не хочешь, — буркнул Блиц, медленно поднимаясь. — Не хочу… отец, не надо… не запирай меня, я больше не буду… там так скучно… Бес замер. Лишь на мгновение, затем слегка мотнул головой и продолжил путь — отвлекаться ещё на пьяный лепет! После лестницы идти было легче. Столас как будто пытался пошевелиться — возможно, чтобы вырваться, но либо не было сил, либо тело его совсем не слушалось — он лишь немного качнул головой и уткнулся Блицу в плечо, что-то тихо бормоча. Навстречу в зал выбежала Октавия. — О, кажется, помощь тебе не нужна? — Не, всё норм, мы дойдём, — отозвался Блиц, выдыхая. — Да, точно. Путь в спальню ты наверняка знаешь даже лучше меня, — фыркнула Октавия. — Вместо того, чтобы язвить, принеси-ка туда ведро или что-то типа того. Тряпки может какие на всякий случай. Возможно, твой папаша как следует проблюётся. Лишь бы блять не на мою новую куртку… Октавия моргнула, — видимо, такая мысль не приходила ей в голову (вряд ли она вообще когда-либо сталкивалась с подобным), но тут же кивнула и без лишних вопросов скрылась в одном из длинных коридоров. Столас притих ровно до того момента, как Блиц слегка не встряхнул его, чтобы перераспределить вес в своих руках. Он снова застонал. — Да тише ты, сучка, всё в порядке, — зашипел Блиц, заходя на лестницу. — Какого хуя твоя грёбанная спальня на втором этаже, мажор ты проклятый! — Не хочу… — пробубнил Столас, жмурясь. В какой-то момент Блицу показалось, что он вот-вот откроет свои бездонные алые глаза, но принц так и не проснулся, продолжая бормотать в пьяном бреду: — Почему… не могу выйти? Хочу уйти… не хочу… всю жизнь… замок… одинокий… — Ох блять, этого мне ещё не хватало, — однако неосознанно он прижал Столаса к себе ближе. — Почему я не могу увидеть Блицо, отец?.. Я хочу… ещё разок… увидеть Блицо… отпусти меня, отец… ещё разок… последний раз, прошу… хоть раз… «Это пиздец неловко», — подумал бес, выдыхая после лестницы. Осталось совсем немного. Благо спальня была не в самом конце коридора. Блиц с облегчением сбросил пьяное тело в кровать. Часть его хотела смыться прямо сейчас — он сделал, что нужно, об остальном позаботится Октавия («где, блять, носит её пернатую задницу?!»). Другая его часть… не могла оторвать взгляд от столь уязвимого выражения лица. Бес часто любовался спящим принцем. Просто лежал и смотрел, пока не мог уснуть после «контрактной ночи». Спящий Столас всегда был таким умиротворённым и как будто недосягаемым в своей возвышенной королевской безмятежности. А сейчас он казался скорее… несчастным? Разбитым? …Раненным? Столас нахмурился (Блиц вновь испугался, что он сейчас откроет глаза, но этого не произошло). Затем вдруг выдохнул и снова забормотал: — Моя судьба… один… я совсем один… так и умру… Блиц моргнул и в неверии приблизился к Столасу, присев у кровати на корточки и глядя на принца снизу, как будто исподтишка подглядывая за чем-то запрещённым. — Блиц… не придёт… Стелла… ненавидит… отцу… не нужен… я никому… не нужен… умру… именно так… судьба… Столас вдруг всхлипнул и перевернулся на бок, сжимаясь в комочек. Впервые в жизни он был так… близко для Блица. Бес был в нём столько раз, столькими разными способами. Они были в этой кровати едва ли не во всех возможных и невозможных позах. Бывало, даже лежали в обнимку после секса, и абсолютно всегда принц всё равно оставался для него неприкосновенным. Но сейчас — только сейчас Блиц осознавал, что Столас перед ним обнажён совсем иначе, чем обычно. Что стоит протянуть руку — и дотронешься до него, настоящего… — Как он? — услышал Блиц голос Октавии и резко вскочил. — Какого хуя?! — вскрикнул он и тут же закрыл рот рукой, бросив взгляд на лицо Столаса, который никак не отреагировал на громкий звук. — Эм, ты чего. Старик… — пробубнила Октавия, подходя к кровати с ведром и несколькими тряпками. — В общем, вот. Знаю, что была долго, но я в итоге смогла найти кладовую. Вижу, зря торопилась. Не выглядит, будто будет блевать. — О, ты даже не представляешь, насколько внезапно это случается, малая, — усмехнулся Блиц, подставляя ведро прям к кровати, как можно ближе к голове Столаса, а затем неуверенно почесав затылок. — Ну… я, тогда, поехал..? — Да… спасибо… что пришёл. Правда, — проговорила Октавия, неуверенно сминая рукав правой руки и глядя куда-то вниз. — Мхм… — простонал Столас, сильнее сжимаясь в калачик. — Не оставляй меня… не оставляйте… меня… одного… — Ох, пап, — прошептала Октавия, садясь на край кровати и аккуратно кладя руку ему на плечо. — Я здесь, я никуда не уйду, слышишь, пап? Я с тобой. Я не поехала с мамой. Я рядом. Блиц сделал медленный шаг назад. Ещё один и ещё. Пока окончательно не вышел из комнаты и не побежал вниз. «Я здесь лишний». Вот что он почувствовал. И тем не менее… то, каким он увидел Столаса сегодня, развидеть уже не получится. Как и забыть это чувство непривычной близости с принцем. Чувство, что, может быть... «Нет, нет, нет, нахуй!» Рёв мотора и ночные огни. Октавия нечитаемым взглядом смотрела в дверной проём. Выдохнула, услышав, как отъехала машина. Она бы хотела сказать, что с облегчением, но... что-то в ней изменилось. Не принятие. Но первый к этому шаг. А Блиц, ввалившись обратно в квартиру, упал на диван и… уснул. Впервые за долгое время он смог без алкоголя вырубиться почти мгновенно. И проспать без сновидений целую ночь. Крепко прижимая к себе подушку. Скоро полнолуние.Звонок
19 апреля 2024 г. в 16:27
— Чёрт…
Звонок посреди ночи обычно не предвещает ничего хорошего.
Звонок от Столаса? И подавно.
— По крайней мере, он всё ещё хочет меня трахнуть, — угрюмо пробубнил Блиц, уставившись на фото на экране. Вновь беспомощно взглянув на время, он всё же взял трубку.
— Хэй, Столас, — проговорил бес и тут же сбился, услышав всхлип.
Осознание, что это не Столас жалобно хнычет в трубку, пришло лишь когда он услышал девичий голос:
— Хэй, эм… Б-блиц? Мне нужна помощь… с папой. Я… он… — снова всхлип. — Чёрт, что я творю. Неважно. — гудки.
Блиц вскочил с дивана, попутно набирая заново.
— Какого хуя ты сбрасываешь после подобного?! — заорал он, неосознанно испытав некое облегчение, что на звонок вообще ответили. — Что со Столасом?!
Схватил куртку и ключи от машины.
— Он пьян, и я не могу его поднять, — зло ответила Октавия, кажется, уже успокоившись. — У меня не хватает магии, чтобы поднять его, а тем более сил. Сегодня так холодно, а я могу только вынести ему одеяло.
Блиц замер на месте, так и не надев куртку до конца и зажав ключи в зубах. Октавия, услышав лишь тишину, злобно выдохнула.
— Да, знаю, мелочи. Уж прости, что потревожила, не представляю, с чего я вообще решила тебе позвонить. Мать забрала слуг на сутки. Они поругались, она… что-то там для переезда… неважно. Мы… мы тут совсем одни, и… у него в контактах больше не было никого, кто мог бы… да и ты тоже, с чего бы тебе приезжать. Забей, чувак. — и снова гудки.
— Да твою ж мать, сучка, харэ сбрасывать! — рявкнул Блиц, выронив изо рта ключи и-таки надев куртку.
Когда через мучительно длинный поток гудков Октавия всё же ответила на звонок, Блиц не дал ей шанса что-либо сказать:
— Значит так, милочка, ты НЕ БУДЕШЬ звонить мне посреди ночи, а потом просто брать и сбрасывать! Какого хуя?! Если не хочешь, чтобы я приезжал, не надо было мне вообще звонить! Я УЖЕ вышел из дома! Так что поздно, сучка, я в пути! — и сбросил, не услышав ответ. Это принесло своего рода удовлетворение. Так ей!
И лишь надавив на газ и помчавшись по ночной улице, Блиц задумался об абсурдности ситуации. Он правда тут же бросился к Столасу, только чтобы перенести этот пьяный птичий зад в его пафосную роскошную кровать? Только чтобы его дочери было неповадно звонить просто так?
Потому что, услышав её голос, бес правда решил, что Столас снова может быть в опасности? Потому что испугался за него?
Его можно ранить. Это была самая первая мысль, когда Блиц услышал заплаканный голос Октавии. Страйкер всё ещё где-то бродит, что мешало ему атаковать семейство в их собственном доме? — вот что он думал, слушая гудки, пока Октавия решалась, отвечать ли на звонок.
— Я же не блядский охранник, какого хуя это меня так тревожит?! — вспылил Блиц, сильнее надавив на газ. — И тем более какое мне дело до его бухой задницы?!
Спать не хотелось, отступать уже не было смысла.
Впереди виднелся особняк.