***
19 апреля 2024 г. в 19:22
Гранд-мастер Ордена джедаев Йода всегда любил Силу и уважал ее превыше всего.
И поэтому, когда она подтвердила, что для юного Оби-Вана Кеноби была уготована судьба джедая, он поверил этому. Когда она сказала, что уже выбрала ребенку определенного мастера, Йода прислушался к этому и мягко отказал нескольким мастерам и рыцарям, которые пришли спрашивать о юнлинге, так как они не были выбраны Силой.
И даже когда по прошествии времени он сам заинтересовался столь ярким учеником и его любовью к акробатике во время тренировок, всегда, когда он начинал мечтать, он говорил себе те же слова, что сказал однажды мастеру Джиитту: «другого мастера Сила ему обещала, уверен, чувствуешь ты это тоже. Посему одобрение мое не могу я дать, чтобы юнлинг этот падаваном твоим стал».
Но когда пошел последний год пребывания Оби-Вана в Храме в качестве младшего джедая, Йода начал беспокоиться. Правильно ли Силу он понял? Не впервые такое возможно.
Понимая прекрасно, что и он может совершать ошибки, но все так же нервничая, словно юный рыцарь, что собирается впервые просить юнлинга стать его падаваном, Йода принял решение наконец сделать то, что он запрещал себе последние пару лет.
Но его надежды на то, что апартаменты вновь оживут после появления нового ученика быстро погасли, так как Сила решила все же поведать ему имя мастера, которому суждено было стать наставником юного Кеноби. И поэтому ради Силы, ради своего гранд-падавана Йода вновь подчинился велению Силы. В конце концов Ян всегда должен был остаться его последним учеником. И кроме того, если Оби-Ван был возможностью возвращения и исцеления Квай-Гон Джинна и возрождения того великого мастера-джедая, которым он был когда-то, Йода должен радоваться этой возможности, а не печалиться о той цене, что придется заплатить за это и мастеру, и его будущему падавану.
Но, несмотря на попытки убедить себя, его не отпускало чувство тоски. Тоски от желания стать тем, кто обучит мальчика, поможет расцвести его таланту в Единой Силе, покажет, как отпускать свои эмоции, не давая им контролировать себя, и вновь отправиться бороздить просторы галактики с Оби-Ваном рядом. Он уже десятилетиями не испытывал такого порыва и желания.
Но Сила никогда не подводила его. И поэтому он постарается не подвести ее в ответ. Он попытается успокоиться тем, что ребенок все равно будет частью его линии преемственности, пусть и не более того.
Поэтому когда Квай-Гон воспротивился велению Силы во время турнира, увидев в юнлинге слишком много ярости и гнева, Йода прислушался к голосу Силы, которая уверяла, что несмотря на то, согласен или нет Квай-Гон Джинн, сейчас настало время наконец чуть надавить и помочь этой паре сформироваться. И поэтому вместо следования протоколу, когда западня младшего джедая Чана и его открытая ложь были обнаружены, Йода намеренно проигнорировал факт того, что Оби-Вану еще не исполнилось тринадцать, опустил тот факт, что мальчик еще не был на консультации у совета по распределению, закрыл глаза на то, что этот самый совет едва ли отправит Оби-Вана в Агрокорпус, и уговорил своих товарищей отправить провинившегося юнлинга на Бендомир, надеясь на лучшее.
И его ставка сыграла, спасибо Силе.
Но вот прошел год обучения этого яркого ребенка, который мог быть его падаваном, и Йода отметил, что яркая аура стала тускнеть, а связь между мастером и падаваном была хрупкой, какой не должна была быть, несмотря на усилия, приложенные с обеих сторон.
Но довольная и уверенная оставалась Сила.
Когда другие магистры Совета предложили отправить пару на поиски мастера Тал на планете Мелида-Даан, Йода забеспокоился.
Слишком рано.
Квай-Гон Джинн еще не поправился, и ему нельзя было доверить принятие сложных, но верных решений, особенно в ситуациях, когда потакание своим чувствам и привязанностям могут обернуться катастрофой для всех окружающих. Но большинство членов Совета посчитали, что в данном случае привязанность самого Йоды к падавану влияет на его решения, а близость Квай-Гона и Тал делали его кандидатуру самой подходящей для этой миссии. И он подчинился их решению.
Но впервые Сила была затуманена и полна сомнений.
Двое джедаев отправились на миссию.
Двое джедаев вернулись в Храм.
И впервые за очень долгое время Йода почувствовал чистые ярость, скорбь и предательство.
«Видишь, что натворила ты?», — мысленно спросил он Силу, сильнее сжав в ладонях свою тросточку, слушая одиноко стоящего мастера, чья аура в Силе металась между теплыми волнами привязанности при каждом упоминании мастера, которую их отправили спасать, и острыми осколками предательства при каждом упоминании его падавана. «Так и задумала все происходящее ты?»
— Падаван с тобой отправился, Квай-Гон, — заговорил он, прерывая рассказ мастера об его успешной миссии на полуслове, отчего собравшиеся члены Совета удивленно посмотрели на него. — Но не здесь он сейчас. Почему?
Квай-Гон Джинн расправил плечи и выпрямился во весь свой немаленький рост, словно готовясь к битве не на жизнь, а на смерть. Йода в ответ вскинул подбородок, с легкостью смотря на мастера перед собой сверху вниз, отчего последний интуитивно сделал шаг назад.
— Оби-Ван больше не мой падаван. Вы были правы, отправив его изначально на Бендомир, — выдавил он. — Он не создан для жизни джедая, и доказал это, решив покинуть Орден после того, как необоснованно подверг жизнь мастера Тал опасности и действовал неподобающим джедаю образом. Он поддался искушению чувств и принял поспешные решения, которые могли иметь негативные последствия для всего Ордена.
И пусть голос его гранд-падаван был наполнен скорбью, Йода не смог удержать смешок, сорвавшийся с его губ. «Он поддался искушению чувств», — мысленно передразнил он.
— Отчет мастера Тал отличается от вашего, мастер Джинн. Там нет упоминания того, что ваш падаван подверг ее жизнь какой-либо опасности, — прервал ход мыслей Йоды баритон другого мастера.
— Скорее всего небольшая разница толкований, мастер Винду, — Квай-Гон хотя бы ради приличия изобразил на лице сожаление. — Она едва ли была в удовлетворительном состоянии, и в ее отчете отсутствуют важные детали, которые имели место быть вне ее поля зрения, — он вымученно вздохнул. — И хотя целители в Храме уверили меня, что мои предположения не имели оснований, на тот момент я подумал, что ее глаза можно спасти, покинь мы планету как можно быстрее.
— Вы подумали? — медленно повторил Мейс, и в его голосе зазвучали стальные нотки.
Квай-Гон резко отпрянул, словно получил пощечину от своего друга детства, но после с его лица исчезли все эмоции — так он всегда готовился отстаивать свою позицию перед Советом или каким-нибудь нерадивым политиком до последнего, не делая ни шагу назад.
— Да, я так подумал, — подтвердил он. — Это был вполне обоснованный вывод, основанный на тех скудных запасах медикаментов, что у нас были, и ограниченных условиях выживания. Посему возможность того, что инфекция в итоге отберет не только ее зрение, но и жизнь, была вполне реальна.
— Я с трудом вижу связь между этими доводами и тем, что Кеноби принял решение покинуть Орден.
Маленький магистр с интересом встрепенулся и подался вперед. То, что Мейс взял инициативу в этом случае, было хорошо — таким образом суждения самого Йоды не будут подвергнуты сомнениям из-за его собственной привязанности к упомянутому падавану. Он коротко встретился взглядом с новоизбранным членом Совета и едва заметно наклонил в благодарности голову.
— Он обратил свой световой меч против меня, — выдавил Квай-Гон, а Йода без труда окончил предложение: «Как и Ксанатос».
Волна эмоций, накрывшая мастера, похоже, была слишком сильной, и он не смог с ней совладать — он замолчал, закрыл глаза и провел кончиками пальцев по второму свисающему с его пояса световому мечу. Йода опустил на него взгляд, и его пальцы мертвой хваткой обхватили набалдашник трости. Как он раньше его не заметил?
— Он попытался угнать наш корабль, чтобы оказать Молодым огневую поддержку с воздуха. Официальные представители Мелида-Даан не обращались к нам за помощью в урегулировании их конфликта. У нас не было полномочий, чтобы вмешаться, и мы должны были действовать в рамках порученной нам миссии, которую Оби-Ван должен был держать в приоритете с самого начала, — Квай-Гон скривился, и его голос произнес последнюю фразу с горечью. — Поэтому я поставил его перед выбором. Либо он убирает свой световой меч и поднимается на борт вместе со мной и Тал, или он остается на планете. Я решил, что этого ему будет достаточно, чтобы пойти за мной. Но в конце концов, он сказал мне, что нашел более благородную цель, чем та, за которой нас изначально послали туда, и по собственному желанию остался на планете, — закончил мастер, высоко подняв голову и окинув окружающих холодным взглядом.
— Поправьте меня, если я понял что-то не так, мастер Джинн, — взял инициативу Ки-Ади-Мунди, обратившись к джедаю напротив в характерном монотонном тоне, которым говорил с коллегами, которые особенно выводили его из себя. — Вы бросили маленького ребенка…
— Ему тринадцать! — воскликнул Квай-Гон.
— И это довольно юный возраст для представителя человеческой расы, — парировал Мейс, махнув рукой, и Йода направил благодарный поток в Силе в его сторону, а Ки-Ади-Мунди продолжил:
— Вы бросили маленького ребенка сражаться на охваченной войной планете, которая, по вашему мнению, давно потеряла всякий смысл, потому что данный ребенок хотел отложить ваше возвращение на Корусант в связи с необходимостью помочь остановить войну? Как такое вообще возможно?
Квай-Гон нахмурился и с легким свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы, а его присутствие в Силе словно затуманилось в ответ на возражения Совета.
— Как я вам уже сказал, он сделал осознанный выбор.
— Выбор? Вы сами в это верите? Вы предложили мальчику, который в своей жизни практически ничего не знал и не видел помимо защищенной жизни в Храме, ультиматум: выбор между жизнью одного существа и множеством жизней. Вы убедили его, что за все последствия он сам будет нести ответственность, и вам кажется, что вы вполне хорошо справились с данной ситуацией? — Ки-Ади-Мунди явно был взбешен, он часто дышал, но медленно вернул себе самообладание. — Вашему падавану всю его жизнь повторяли, что умереть ради благого дела, это честь. Что миссия всей его жизни — помогать другим. Что мир — это наша цель, к который стремится каждый член Ордена. И это ваша обязанность, мастер Джинн, в таких обстоятельствах научить падавана ценить и собственную жизнь тоже. Это ваша задача объяснить ему разницу между идеалами и реальностью, и что самопожертвование не всегда сможет что-то исправить. Вы прекрасно знали, что он без зазрения совести в случае необходимости расстанется со своей жизнью. И, если я правильно помню, именно это заставило вас все же взять его в падаваны.
— Вот только падаван — это большая ответственность, мастер Джинн, — проговорила Стасс Алли, когда стало явно, что Ки-Ади-Мунди закончил мысль. — Родители доверяют нам жизни своих детей на абсолютных условиях, что с ними будут хорошо обращаться и о них будут заботиться. А не будут бросать и оставлять на смерть при первой же проблеме на пути. Вы хотя бы попытались объяснить ребенку, почему именно вы не можете помочь этим людям, или предложили возможные альтернативы помощи, чтобы вы оба могли покинуть планету? Что если бы Молодые обратились в Орден за помощью, мы, опираясь на ваш доклад, полный доказательств неотложности ситуации, смогли бы отправить кого-нибудь на помощь в срочном порядке?
— Да! — тут же ответил Квай-Гон, но его глаза тут же расширились, и он замер. — Нет…
Йода услышал рядом шелест одежды и повернулся к Сайфо-Диасу, который подался вперед в своем кресле, положив голову на руки.
— Как прекрасно, — раздался в зале его саркастический голос, но глаза оставались закрытыми, — если бы все мастера бросали и отрекались от своих падаванов с той же частотой и скоростью, как вы, мастер Джинн, то я боюсь, Орден бы вымер еще многие века назад из-за отсутствия юнлингов.
Прежде чем Квай-Гон смог прервать почтенного мастера, который, кажется, именно в данный момент наблюдал неконтролируемое видение, вмешался Йода.
— Напоминает мне ситуация эта о другом падаване, который не так давно обучался.
— Другом, магистр Йода? — Квай-Гон попался на крючок, язык его тела стал более расслабленным, но свое присутствие в Силе он все еще тщательно скрывал.
— Да. В виду имею я миссию, которую ты с Яном совершил. Пятнадцать тебе примерно было. Помнишь ли ты ее, м? — Йода не должен был ощущать такое чистое чувство возмездия при виде того, как побледнело лицо его гранд-падавана. — Похожий конфликт был там. Сложный для простой пары джедаев. Серьезно ранен оказался падаван мой бывший, помощь медицинская срочно ему нужна была. Но настаивал ты, что в одиночку покончить с гражданской войной сможешь. Оставил ли тебя твой бывший мастер тогда на планете этой?
— Но я бы никогда не покинул Орден!
— Ян никогда выбор такой перед тобой не поставил бы.
Когда Квай-Гон явно показал, что не собирается отвечать, сжав губы в тонкую линию, Йода наклонил голову в явном приказе ответить на поставленный вопрос.
— Нет, магистр Йода, — все же выдавил Квай-Гон с явным нежеланием.
— Действительно так. За шиворот он тебя здоровой рукой схватил. Назад на корабль кричащего и брыкающегося затащил, а после объяснил, что не все миссии успешно заканчиваются, и не все решить мы можем, особенно, если помощь эта одобрена правительством не была.
— Да, магистр.
И хотя голова Квай-Гона была подобающе ситуации опущена, а сам мужчина выглядел в меру подавленным, Йода прекрасно понимал, что урок этот едва ли был усвоен. Если оставить все на самотек, то уже очень скоро Квай-Гон вновь будет уверен, что невиновен в сложившейся ситуации.
И Сила не воспротивилась его заключению.
Доклад был завершен, и Йода решил пропустить дальнейшее обсуждение членов Совета и спрыгнул с кресла, чтобы последовать за Квай-Гоном.
Он едва ли сделал пару шагов в прилегающей комнате ожидания, когда Квай-Гон резко обернулся к нему, и все вежливость и почтение словно испарились. Он резко подошел к Йоде, нависнув над магистром, но тот не дрогнул, все так же расслабленно опираясь на свою тросточку в позе, которая, он знал, выглядела совсем безобидно.
— Вы, конечно, добились того, что я теперь невыездной и не могу вернуться к миссиям, но уж ментального целителя, которого, как вы все считаете, я обязан повидать, я могу и самостоятельно навестить.
— Понимать должен ты, что без разрешения мастера Антиры допущен до миссий вновь не будешь ты, мой гранд-падаван. Но не для того здесь я, чтобы на первую сессию отконвоировать тебя, — вскинув голову, чтобы встретиться с взглядом Квай-Гона, Йода сделал глубокий вдох, готовясь к следующему, и протянул руку. — Меч световой падавана Кеноби хочу чтобы отдал ты мне.
— Он больше не падаван, — начал протестовать Квай-Гон и его рука автоматически поднялась и сжала меч, висящий на поясе.
Но один только взгляд на пустые глаза древнего магистра и его опущенные уши, заставил его с отчетливым щелчком закрыть рот, и он положил оружие в протянутую зеленую руку, а все желание спорить пропало, оставив после себя лишь опустошенность и измождение.
— Свободен ты можешь быть.
С опущенной головой и плечами Квай-Гон покинул комнату, и оставалось только надеяться, что он направился в сторону залов исцеления.
Опираясь на палочку, Йода побрел назад в залы Совета, но остановился перед закрытыми дверями. Закрыв глаза он сосредоточил свое внимание на кристалле в световом мече в его руке. Голубой минерал, такой чистый, такой сильный, подернулся дымкой из-за неуверенности в себе и чувства незащищенности. Нет, ярость никогда не была проблемой Оби-Вана Кеноби. Но принятие себя самого и признание других.
Йода позволил кристаллу пропеть свою печальную песню. Тот уже скучал по своему спутнику, которого выбрал совсем недавно, и с которым думал сохранить связь до самой смерти.
Приняв решение, Йода вернулся в реальность из состояния транса, открыл глаза и увидел перед собой Сайфо-Диаса, который стоял прислонившись к косяку уже открытой двери. И хотя он устало потирал свои виски, как делал всегда после очередной волны сильных видений, но выглядел намного более расслабленно, чем за все последние годы.
— Я связался с ангаром. Вы вылетаете через час. Йаддль пока возьмет на себя ваши обязанности, — пробормотал он, а затем закрыл дверь перед маленьким магистром.
И на этот раз Сила сохраняла молчание.