Другой...

       Хьюго не помнил, как они пришли к их теме разговора. Изначально он был один. Этой ночью его поставили дежурить, и парень планировал провести время в компании какой-нибудь книги. Но в один момент из палатки вышел Вэриан. Оправдавшись бессоницей, он подсел рядом. Какое-то время они молчали, но беседа завязалась сама собой и теперь длится уже что-то около часа-полтора. — Один добрый поступок… — тихо произнес Вэриан, не отрывая глаз от горящего огня. — Вдохновляет на новые…       Хьюго слегка нахмурился на такое заявление, его взор оценивающе метнулся по всему Вэриану: от веснушек, до мелких пятен на рукавах рубашки. Взгляд вновь остановился на лице Вэриана, свет огня весело играл на его щеках, лбе, волосах. В какой-то момент показалось, будто его прядь грязно-бирюзового цвета ярко засияла лазурным. — Что? — очнулся от забвенной дремы Хьюго. — Мне так говорил мой папа, — инженер Короны неуверенно и неловко улыбнулся. — Постоянно говорил… — парень ненадолго замолчал, улыбаясь, пока не поднял глаза на собеседника. — Знаешь, я слышал, что в Индустриальном Королевстве не как в Короне. Там… Там будто никогда и никто не видел обычной человеческой доброты. — Пфф, — Хьюго закатил глаза, слегка откинувшись назад. — Тебе лишь так кажется. Корона почти ничем не лучше любого другого королевства, возможно, даже Индустриального. Люди всегда делают что-то лишь и корыстных побуждений — блондин сказал это с некой нотой огорчения в голосе, после чего уперся лбом в руки, зарывшись пальцами в волосах, заправив их чуть назад. Он продолжил говорить, но уже с легкой хрипотой в голосе. — Любой готов помочь, но только если в том есть выгода для него самого. И никто не будет вкладывать больше, чем хочет взять. — Хьюго стал разглядывать свои руки и многочисленные рабочие шрамы на них. Будто вспоминая что-то страшное, что-то, что когда-то принесло огромные страдания и муки, он нахмурился, закусив губу. — А если ты не приносишь выгоды или какой-либо пользы… Если твои навыки и способности больше не нужны… Тебя постараются бросить как можно быстрее… — он отвернулся от Вэриана. Будто не хотел, взглянув на юношу, увидеть тень непонимания в перемешку с разочарованием и стоящий немой вопрос: «И ты тоже?». Хьюго ждал, что Вэриан об этом спросит напрямую, если тот не повернется к нему, но вместо этого почувствовал лишь легкое прикосновение руки о плечо, такое аккуратное и неуверенное, можно подумать, что Вэриан боялся спугнуть сопутчика этим движением. По спине пробежались мурашки, и Хьюго не мог сказать, были они от облегчения или от страха. — Ты пережил немало мрака в своей жизни, Хьюго, но, понимаешь… — душевную речь Вэриана неожиданно прервали, будто и не слушали его. Будто все, что сейчас было необходимо — высказаться. Открыть юному алхимику все свои тени, все переживания и чувства. Обнажить всю душу, вывернуть ее наизнанку, выпотрошить, чтобы столкнуться со взглядом, говорящим: «Господи… Как же тебе удаётся так ловко это прятать?..» В какой-то момент даже захотелось заплакать от огромного груза на плечах, от несправедливости, от вечной боли, которую приходится скрывать от всех глаз, чтобы, не дай бог, кто-то вновь смог этим воспользоваться против Хьюго. Жизнь учила его раскрывать ложное нутро, выдавая это за слабость, которую если и попытаются использовать, то потом удивятся, как это не ранит. Тогда в выигрыше останется лишь Хьюго. Но сейчас все было совсем иначе. Будто единственный его мир сейчас был не в нем, а рядом с ним. Весь мир сидел рядом, положив руку ему на плечо, позволяя рассказать обо всем, что ему не дает такого обычного и мелкого, но такого до безумия нужного покоя. Впервые Хьюго почувствовал себя действительно нужным. Словно он и вправду не просто предатель, а часть этой команды. — Мне было около десяти или одиннадцати. Я и пара моих приютских дружков искали какую-нибудь мелкую лавку, чтобы выкрасть чего-нибудь съестного… и немного денег. — Хьюго поймал на себе взор Вэриана, но не осуждающий воровство, что было бы ожидаемо, а наоборот, взор полный самого искреннего сожаления и понимания. — И нашли. Забрались внутрь, вынесли нашу добычу. Мы уже собирались уходить, но, как это бывает с неопытными и неуклюжими ворами, нас заметили. Началась погоня… В панике мы забыли, что нужно смотреть, куда бежим. Зашли в тупик. Две стены между нами, а напротив сетчатый забор. Конечно же, мы начали перебираться. Как самый старший, я помог перелезть остальным, а пока лез сам… — Хьюго зажмурился, вспоминая свои чувства почти девятилетней давности. — Я сильно ушибся при прыжке вниз… Я… В-ведь я просил помощи… — парень не заметил, как начал заикаться, на глаза навернулись едва заметные слезинки. Никогда прежде он не рассказывал этих историй, даже не думал, что это может быть так тяжело. — Я просил помочь, почти умолял… Они могли помочь! Я точно знаю, что могли! Но не стали! — руки сжались в кулаки сами по себе, ногти впились в ладони, подавляя нарастающий гнев. — Они меня бросили… Самые близкие люди бросили меня умирать неизвестно где и неизвестно с кем. Это… — Хьюго тяжело вздохнул, смотря на пылающий костёр. — Это был первый случай, когда я увидел, как человек раскрывает свою подлинную личину… Тогда я вынес для себя лишь один урок… — юноша вдохнул свежий холодный воздух всей грудью, закинув голову назад. — Если весь мир заведомо считает себя хитрым и бессовестным… то быть другим просто не имеет смысла… — Хьюго, — прошептал Вэриан, его голос слегка дрожал. — Но ведь. Ты другой человек… — алхимик попытался ему мило улыбнуться. Но Хьюго в его улыбке увидел не просто поддержку. Эта улыбка, эти глаза, его слова и движения… В них было что-то крайне знакомое, похожее на самого Хьюго. Сейчас он видел не просто добродушного и ранимого юношу, он видел человека с похожей болью в душе, выедающей изнутри, долго и жадно жрущей тебя и твои мысли глубокой бессонной ночью. Чертовски хотелось узнать, что хранит в себе симпатичный алхимик Короны, какие закутки он никому не показывал.       Чувство вины заполнило сердце, стоило вспомнить только что сказанные им слова «Ты другой…» — Пфффт… — прыснул Хьюго, роняя голову на руки. — Ты еще не представляешь, как ты ошибаешься на мой счет… Я такой же мерзкий, такой же жестокий и холодный. Я точно также способен на предательства… Я ничем не лучше. — Ты сам не находишь, как сильно ошибаешься. Но я понимаю, почему… Однако только действительно сильный и благородный человек способен признать свои ошибки и указать на них не просто другим, а самому себе. Признание своих ошибок это уже начало пути исправления… — Вэриан всё с той же улыбкой посмотрел в сторону палаток, где сейчас мирно спали Йонг и Нуру, потом перевел взгляд на небо. — Хитрый и бессовестный мир также не способен раскрывать свои переживания… А ты можешь, Хьюго. Ты отличаешься от них, так зачем же поддаваться на их поводу и идти по чужим стопам, которые ты считаешь ложными? — Потому что бороться, зная, что не сможешь выиграть — это бессмысленная затея. — А мне кажется, что ты опять заблуждаешься. Именно борьба определяет тебя, как хорошего человека. Если ты знаешь, что не одержишь победу, но все равно продолжаешь бороться — это признак человечности. — в глазах Вэриана отражались звезды. Смотря на них через его глаза, Хьюго сам в какой-то момент поверил в свою невинность. — Я тоже совершил за эти короткие годы ужасные… Не просто ошибки, а целые преступления… — брюнет слегка поник, нахумрившись, рассматривая землю. — Но рядом со мной оказались люди, которым я смог снова довериться, хотя мне еще чуть ранее подобное казалось самой большой моей оплошностью. И всё же они стали мне опорой и дали второй шанс. Так… — Вэриан метнул взор на сопутника и на его лице, на удивление, вновь появилась беззаботная улыбка, к которой все так привыкли. — Может тебе тоже стоит найти того, кому можно будет довериться? Кто будет видеть в тебе свет, в ком ты будешь видеть свет…       «Я уже нашел» — чуть не вылетели заветные слова с губ Хьюго, но он успел остановиться вовремя. Это была бы ложь. Частичная, но ложь. Он и вправду был бы готов довериться Вэриану. Он хотел, чтобы время замерло и они смогли бы всегда быть здесь напротив костра этой теплой ночью. Он хотел бы рассказать ему всю свою жизнь от начала и до сегодняшнего дня. Но он не мог так поступить. Не смотря на чувства, что стали медленно оживать в, казалось бы, опустошенной груди, Хьюго прекрасно понимал, что это все ненадолго. Рано или поздно, но правда вскроится, и уже тогда Вэриан не будет смотреть на него также нежно и заботливо, твердить ему о том, какой он хороший и другой. — Спасибо… — все, что смог выдавить из себя парень и наконец улыбнулся, наверное, самой искренней и мягкой улыбкой. Вэриан слегка ухмыльнулся. В следующую секунду на плече Хьюго уже находилась голова друга. Так они и сидели рядом, никто не смел вымолвить и слова, чтобы не нарушить желанную тишину, что говорила больше, чем могли бы любые фразы и описания.