Ночь, губы и боксеры.

Ночь. Прекрасная тишина. Тёмный переулок, что освещается лишь полной луной. Говорят, что ночью вылазит вся нечисть, выбираясь из земли, расползаясь по всей земле. Антон с этим высказыванием категорически не согласен. Парень вообще очень любит ночь, когда на тротуарах ни души, на дорогах ли одной машины. Та и городок у них маленький, ведь они не живут в каком-то Санкт-Петербурге, Москве или Новгороде. Шастун идёт по селу, что находилось в близ Кавказа в районе Каспийского моря. Свежий воздух, приятный ветер, что так бессовестно забирается под футболку, поглаживая пресс, рёбра и, в общем-то, кожу парня. Волосы немного взлахмачивают потоки невесомого, прозрачного воздуха. Антон с наушниками в ушах степенно передвигает красивые конечности, никуда не торопясь. На лице улыбка, а тело немного пританцовывает в такт музыке. В голове играют лишь слова знакомой, уже заученной наизусть песни. Никаких посторонних мыслей, никаких загонов. Где-то в дали кричали сычи, общаясь между собой на личном языке. Но парень этого не слышал. Он идёт куда глаза глядят. И нет, у него всё нормально, просто захотелось сходить и прогуляться по ночным улицам. Заворачивая за угол, Антон не обращает внимания на тёмный, длинный, широкоплечий силуэт с электронной сигаретой. Шастун на автомате потянулся за телефоном, чтобы выключить музыку в наушниках. В воздухе витал приятный, еле ощутимый запах, кажется, ягод. Нахмурившись своим ассоциациям с определённым парнем, проходит дальше, не опасаясь силуэта. А может надо было? Определённо. —Опа, принцесса, привет. Куда же ты пошёл, не узнал что-ли? — в голосе чувствуется явный стёб и ухмылка. Антон понял кто это. Ассоциации были верны. Он останавливается на месте, звонко чиркая пяткой, прокручивая тело на ней же, смотря в сторону Попова. —Я тебе сейчас ебало разобью. В тот раз не хватило? Что доебался то? Я же тебя сейчас по асфальту размажу, — низким тембром голоса пытается предупредить и запугать парень. Они с Арсением в не очень одобрительных отношениях. Почему? Ну, как-то на работе один подколол другого и пошло поехало. Пару раз была даже драка в офисе, за что их обоих почти не уволили, но всё обошлось. За что оба очень благодарны начальству. Арсений с ухмылкой на лице, во всём черном, с капюшоном на голове, медленно приближался к парню, что непоколебимо стоял, не отступая. Раз уж наехал, так стой на своём до конца. —Тош, ну что же ты злишься? Ты такой бука, — строит гримасу Арсений, складывая брови "домиком". Как только он подошёл ближе к парню, так тот сразу почувствовал резкий запах алкоголя. Попов пьяный. М-да. —Фу блять, ты где нахуяриться успел? — с отвращением произносит Антон, корпусом отводя лицо как можно дальше от мужчины. Не то, чтобы парню это было интересно, вовсе нет, просто он хотел показать мужчине то, что от него нехило так несёт и этот факт заметил сам Антон. Арсений же, на удивление очень резко, хватает парня за талию, притягивая за неё к себе и врезается в пухлые губы Антона своими, не углубляя поцелуй, а лишь посасывая сначала верхнюю, а позже нижнюю части с редким причмокиванием. Антон стоит в шоке от такого. Сказать, что было неожиданно - это послать такого человека куда подальше. Но насторожил Антона лишь один факт. Что парню не хотелось отталкивать мужчину, что ему было приятно, что не было отвратительного ощущения. А самое главное, что внизу живота вязко и сладко тянуло, завязывая нервы в один крепкий узел. А может если Антон сейчас оттолкнёт Арсения, то такого момента больше не будет? Не один факт получился. Это ещё больше настораживало парня. Потеряв контроль над собой, мужчина запускает одну руку под футболку парня, а второй прижимает всё ближе к себе за лопатки. Чужие пальцы блуждают по пояснице, спине и талии, почти нежно поглаживая, вызывая армию мурашек, что в свою очередь превращают обычную кожу в "гусиную". У парня явно ощутимый стояк, что из-за тонких и лёгких штанов сильно упирается в тазовую кость Арсения. Мужчина оставляет одну руку под футболкой парня, а второй дразняще медленно спускается от пресса к паху, не сильно сжимая чужой член через ткань, на что получает протяжный стон в губы. Антон наплевал на всё. Он хочет Арсения здесь и сейчас и похуй, что они враги, похуй, что пиздят друг друга. Сейчас это становиться на второй, а то и третий план. Длинные руки кладут на широкие плечи, а на поцелуй начинают яростно отвечать, больше похоже на борьбу, ведь никто не хотел уступать друг другу. Сквозь сомкнутые губы Антона проталкивают чужой язык в рот, исследуя им каждый миллиметр. Из губ вырывается тихий стон, на который рука Арсения проскальзывает под штаны парня и сжимает упругую ягодицу. —Я... Я не буду здесь... — разрывая связь между губам, с перерывами на стоны говорит парень, еле выдавливая из себя хоть какие-то слова. С тела пропадают руки, а Арсений отстраняется от Антона на один шаг, сразу же хватая за руку парня и резко трогаясь с места с неизвестном направлении, чуть ли не бегом добирается до подъезда, а за ним еле поспевает Антон с розовыми от смущения щеками. Они не помнят, как зашли. Не помнят, как поднимались в лифте. Не помнят, как Арсений пытался попасть в замочную скважину ключём, пока губы парня с его собственными танцевали ламбаду. Арсений грубо запихивает парня в дверь, заходя за ним, не заботясь о замкнутости двери, что лишь захлопнулась, не представляя возможности заприметить парней в неловкой ситуации. Мужчина буквально налетает на Антона, вводя того в пошлый, грубый, полный похоти и разврата поцелуй. Руки блуждают по телу, спине, ягодицам. Антон же пытается расстегнуть пуговицы на чужой рубашке, но пальцы не хотели подчинятся с первого, второго, пятого раз. Арсений зло хватает руки парня, прижимая их к стене над головами. Юркие пальцы быстро справляются с мелкими пуговицами, вмиг скидывая с мускулистых плеч тонкую ткань. Тело Арсения рельефное, гладкое. Ярко выражен пресс, бицепс, а косые линии, что уводят к бугорку на джинсах - завораживают. Попов так же быстро справляется с чужой футболкой, что отлетает куда-то в сторону рубашки. Пальцами сильно сжимает бока парня, грубо притягивая к себе. Антон стонет в голос, когда его разворачивают на девяносто градусов и спиной вперёд ведут в спальню. Арсений подхватывает под бёдра светловолосого и усаживает на талию, держа за ягодицы, сжимая их до синяков, а в ответ снова стон. Кое-как они добрались до кровати и завалились на ту. Джинсы уже лежали на полу, оставляя на хозяине лишь тонкое бельё, которое настолько натянуто стойком, что, кажется, сейчас порвётся. Антона перевернули животом вниз, подкладывая под таз подушку, дабы ягодицы красиво были подняты. Накачанное тело ложится на Антона, а губы стали покрывать шею засосами, пока пальцы играли с сосками, вызывая яркие и громкие стоны блаженства. Мужчина кусает парня в загривок так, что с мест клыков сочится кровь. Антон от нетерпения толкается ягодицами в бугор на джинсах, позже медленно ведя ими вверх-вниз. Арсений буквально рычит на ухо парня так, что кожа снова покрывается мурашками, а мужчина хватает парня за волосы, приподнимая лицо, впиваясь в губы. Разрывая поцелуй, засосы спускаются вниз, проходя лопатки, чуть ли не вылизывая хребет. Попов останавливается лишь на пояснице, резко разгибается и с громким хлопком опускает ладонь на ягодицу, оставляя горящий красным цветом след и колющие ощущения. Стон вырывается из пухлых, уже искусанных в кровь губ Антона. В воздухе витает запах двух возбужденных тел и алкоголя. Широкоплечий достаёт из тумбы маленькую, блестящую упаковку и баночку с классическим лубрикатом, кидая их куда-то рядом с собой. Штаны с треском разрываются. —Я тебе хоть тысячу таких куплю, солнце, — томно шепчет мужчина, грубо стягивая с парня ошмётки ткани вместе с боксерами. На пальцы попадает немалое количество смазки, капля которой уже слетела на постельное бельё. Размазав его по колечку мышц, Арсений решил предупредить Антона: —Малыш, сейчас будет неприятно, потерпи, моё солнышко, — хриплый голос срывается с губ мужчины, а руку кладут на поясницу, чуть упираясь на неё. Во внутрь вводят сразу два пальца, начиная быстро двигаться и раздвигать стенки, имитируя ножницы, а от нижнего слышатся лишь болезненные, протяжные стоны. — Да сделай ты это уже! — взвывает через некоторое время Антон, прося о большем, сам насаживаясь на длинные пальцы, приподнимая таз. А Арсений специально останавливается. — Блять, ты издеваешься? — Проси лучше. Моли, чтобы я тебя выебал, — шепчет мужчина, раскатывая презерватив по набухшему кровью половому органу, снова засовывая пальцы в колечко, поглаживая внутренние, горячие стенки. —Прошу тебя, Арсе... — с губ срывается громкий стон, когда пальцы не сильно надавили на комок нервов.—...ний, трахни меня! Умоляю, пожалуйста!— скулит под мужчиной парень, ёрзая задом, стараясь улечься. Арсений клыками кусает мочку уха. —Как скажешь, малыш, — хрипит мужчина, вытаскивая пальцы из разгорячённого парня и резко входит в тело по самые яйца с сопровождением крика нижнего. Не предоставляя возможность хоть немного привыкнуть, мужчина начинает вколачиватся в бледное тело, не щадя Антона и его нежные стенки. Светловолосый то и дело лишь поспевал набирать воздух в лёгкие, с каждым толчком не по своему желанию выпуская кислород. Глаза закатываются под веки, а стоны так и вырываются изо рта Антона. По комнате раздаются громкие хлопки, звуки поцелуев в лопатки, стоны, хрипы, тяжёлое дыхание и биение кровати о стену. По началу Антон кусал подушку и сжимал в кулак простынь из-за боли, а теперь от наслаждения. Ноги Антона трясутся, будто на парня напала лихорадка. Арсений резко отстраняется от чужого тела, что поскуливает из-за пустоты внутри. Ладони пропадают. Чувствуется лишь продавленный под весом матрас. Сильные руки вырывают из под парня подушку, а тело грубо переворачивают на спину. Раскрепощённый Антон лежит с красными от смущения и возбуждения щеками и мокрой чёлкой, что прилипает ко лбу. С каждой секундой, что Арсений рассматривает тело Антона, тот её больше заливается яркой краской. —Перестань пялиться, — требовательно приказывает Антон, притягивая тело мужчины за плечо, втягивая его в пошлый поцелуй, сжимая за загривке короткие волосы. Арсений хмыкает в чужие, влажные губы и хватает парня за ляжки, сжимая кожу в ладони так, что могут остаться гематомы, чем вызвал стон. Член снова проталкивают в Антона, который гортанно мычит в поцелуй. Медленно двигаясь, разорвав поцелуй, Арсений ставит руки по обе стороны от Шастуна, и быстро наращивает темп, выбиваясь в тело парня. Но от такой скорости Антону больно. Больно настолько сильно, что невозможно терпеть. Из глаз скатываются два ручейка слёз. Как минимум было слишком мало смазки. — Стой, пожалуйста! — кричит нижний и толкает в плечи мужчину, что в свою очередь чуть сбавил темп, а когда приоткрыл глаза вообще остановился, заметив слёзы на щеках. — Мне больно, —шепчет парень, жалобно разглядывая черты лица, которые можно заметить в темноте. —Тихо, тихо, малыш. Ты просто настолько прекрасен, что у меня разум теряется, извини. Я постараюсь быть нежнее, — кое-где порыкивая, хрипит мужчина, затягивая Антона в поцелуй и вытаскивая из него член. Язык мужчины выхаживает по чужому рту, проводя по ряду ровных зубов, переходя на десну. Правая рука осторожно массирует талию, а позже поясницу. Антон чувствует крышесносные ощущения. Будто он хотел этого мужчину настолько долго, что можно с ума сойти. Внутри немного стихла боль, но всё равно покалывали стенки, а в душе поселился страх повторения боли. Мужчина разрывает контакт губ, выцыловывая капли и дорожки слёз, будто слизывая их. Правая рука переползает к чужому паху, нежно перебирая в ладошке яйца. Антон громко стонет от перепада температур, ведь рука была прохладная. В унисон со стоном мужчина начинает носом что-то вычерчивать на шее светловолосого. Арсений сдерживал возбуждение как только мог, ведь если он перестанет это делать, то просто напросто будет безжалостно трахать парня, не думая о его чувствах и не обращая внимания на вопли нижнего. Губы выцеловывают шею парня, чуть кусая и сразу же зализывая, будто извиняясь. Арсений на ощупь находит подушку и подкладывает чуть ниже поясницы, приподнимая зад Антона выше. Губы вместе с хозяином опускаются ниже, целуя уже плоский живот и тазовые косточки. Глаза нижнего в блаженстве закрываются, зрачки закатываются, а руки сильно сжимают постельное бельё. Губы целуют вдоль чужого члена, пока его хозяин от блаженства втягивает живот, сдерживая стон. Далее мокрые губы проходятся по яйцам, не оставляя внимания ни одному. В следующую секунду язык вязко проходится по сжатому кольцу мышц, а Антон шумно вздыхает, замерев, а глаза раскрываются в шоке, как и губы в немом крике. Рука тянется к голове мужчины и зарывается в чужие волосы, несильно сжимая, пока ноги самовольно раздвигаются ещё сильнее. С улыбкой на лице Арсений продолжает. Юркий язык лижет интимное место, а когда несильно входит вовнутрь слышится крик наслаждения. Прохладные, большие ладони обхватывают ляжки Антона, немного пододвигая ближе тело. Язык исследует горячие стенки, проходя дальше. Ягодицы парня толкаются на мужчину, пытаясь вогнать горячую, юркую плоть как можно дальше, а у Арсения такие действия вызывают лишь острую ухмылку. С интимной зоны пропадают губы с языком, а в комнате слышится расстроенное мычание. Арсений разгибается и устраивается поближе к телу между ног. На руку выливается обильное количество смазки, половина которой распределяется по члену, а половина мажется по колечку мышц тела, которое вздрагивает от холодной слизи. —Только будь нежнее, пожалуйста, —шепчет парень, кладя ладони на бока Арсения. Где-то внутри души играет страх, что мужчина может забить на чувства парня и начать безжалостно долбиться в белоснежное тело. — Кончено, малыш. Если будет больно - обязательно говори мне, не терпи, — хрипит мужчина, входя в дырочку головкой, помогая рукой. Нижний впивает в чужую кожу аккуратные, короткие коготки, царапая и выпуская из себя тихий стон. Арсений осторожно заходит во всю длину, прижимаясь телом к парню, уделяя большое внимание чужой груди и шее. Над ухом раздаются тихие стоны с поскуливанием. — Готов? — мужчину разрывало изнутри, хотелось сжимать чужое тело и грубо долбиться в него до потери пульса, но нельзя. Это первая и спонтанная ночь как никак. Арсений, кстати, почему-то стал как стёклышко. Хотя он и до этого был не сильно пьян, но всё же вся комната пропахла резким запахом алкоголя. Над ухом раздаётся скомкнутое «мгм» и Попов начинает медленно двигаться в горячем и узком парне. Наблюдая за реакцией разгорячённого Шастуна, Арсений наращивает темп, ударяясь яйцами о копчик Антона. Когда ягодицы уже стали двигаться навстречу члену и мужчине, то тот со смелостью начинает быстро биться о чужое тело. Когда Арсений нагибается к Антону целуя плечи, дабы принести больше внимания этой персоне, то Антон припадает губами к шее мужчины, всасывая кожу, оставляя после себя бордовый след. Здесь Попов в открытую застонал, не выдерживая. До этого пытаясь молчать и сдерживаться, он почему-то не позволял себе такого, но сейчас не выдержал. —Не молчи, прошу тебя, — в ухо говорит хриплый голос и Арсений вправду перестаёт молчать, в открытую начиная стонать. Теперь по квартире летают стоны от обоих, а этот факт кружит голову. Под быструю скорость Арсения, нижний бурно кончает в унисон с полу-стоном/полу-криком, пачкая живот спермой и себе и Попову. За ним поспевает Арсений, кончая в презерватив с громким выдохом расслабляя тело, укладывается на Антона, пока ноги того до сих пор бьются в блаженных конвульсиях. Губы соприкасаются между собой, лениво передвигаясь. Попов поднимается с уже родного тела, аккуратно вытаскивая из него член вместе с презервативом и завязывая, отбрасывает куда-то на пол. Арсений из тумбочки достаёт пачку влажных салфеток, вытаскивая из неё одну, вытирает сперму с животов и собственного члена, заваливаясь рядом с тяжело дышащим парнем. —Ты прекрасен, малыш, — с этими словами Арсений обхватывает горячие тело за талию, прижимая ближе, насколько это возможно, попадая губами куда-то в загривок. Антон лениво переваливается на другой бок, дабы быть лицом к лицу с мужчиной, обнимает в ответ, закидывая ногу на родные бёдра, а через минуту парень уже сопел в грудь Арсению. Вот такая неожиданная встреча, что закончилась очень интересным образом.