ты везде

      Бомгю любит звезды. Он часто смотрит на них из открытого окна, сидя на подоконнике в позе лотоса и глотая дешевый энергетик. Наушников рядом в такие моменты нет. После целого дня, состоящего из попыток заглушить мысли музыкой, к вечеру голова тяжелеет, и любые звуки становятся невыносимыми. Из-за тишины вокруг он надеется ощутить то же и внутри, но образы прокручиваются перед глазами бесконечной каруселью.       Бомгю любит звезды, но когда вспоминает, почему, хочется закрыть окно со всей силы и укутаться в одеяло с головой, чтобы не видеть их больше.       Енджун влюбил его в ночное небо своими глазами. Он глядел ими, полными восторга, на серебристую россыпь. Его взгляд тогда мерцал ярче самих звезд, думал Бомгю. Он и сейчас так думает. Но вместо радостного тепла внутри, ощущает противную пустоту.       Почти каждую ночь Енджун приходил и тихо стучал по окну. Бомгю спрыгивал с первого этажа и чувствовал себя подростком из типичного американского фильма. В целом, отличий было немного. Они поднимались на крышу местного кафе, в котором Енджун подрабатывал, и, честно, там было веселее любой вечеринки с бассейном у Тиффани.       — Что выберешь? — спросил в одну из таких ночей Енджун. — Луну или звезды?       Бомгю пожал плечами:       — А зачем выбирать?       — Многим нравится луна. Красивая, освещает дорогу в темноте, но слишком яркая. На ее фоне мелкие звездочки меркнут для большинства людей. Но я их замечаю. И люблю больше.       Он поднял лицо к небу и улыбнулся, а произнесенные слова остались у Бомгю в голове. Он захотел стать одной из этих звезд для Енджуна. Чтобы тот так же его замечал, несмотря на всю бледность и перекрывающих его лунных людей.       На некоторое время Бомгю и правда почувствовал себя самой яркой звездой, особенной. Но правда ли это было так, если расстояние между ними в итоге только увеличилось?       Такие теплые воспоминания, воспоминания о самом начале оставляют горько-сладкое послевкусие. Бомгю хочет вернуться обратно, вновь испытать все и не воспринимать это как должное. А еще он ненавидит время, движущиеся стрелки часов и сменяющиеся сутки. Он бы навсегда хотел остаться в тех ночах, всю жизнь соткать из них и ничего больше не видеть. Пара часов, проведенных с Енджуном, кажется намного ценнее всех ждущих впереди Бомгю лет.       — Знаешь, а я купил тот винил. Я так сильно жалел денег, но ты всегда говорил, что если вещи могут сделать нас счастливее, на них можно потратить хоть все сбережения.       Совсем тихо в комнате. Звуки ветра проникают внутрь.       — Правда, слушать его не могу, — Бомгю приглушенно смеется. — Все песни, которые ты мне показал… они…       Он вздыхает и замолкает. Енджуна рядом нет, а сказать нужно так много. Но еще больше хочется спросить.       Бомгю, закрытый и отстраненный, почему-то сразу Енджуну открылся. Он легко рассказывал обо всем, что творилось в голове. Казалось, гипноз или магия, но на самом деле, отсутствие осуждения. Енджун внимательно слушал, не выставляя Бомгю глупым. Давал советы, говорил о себе, и вот тут… Енджун много говорил о себе, но Бомгю так и не смог его узнать. Слов было недостаточно, и подступить ближе все никак не удавалось.       Бомгю закрывает окно и падает на кровать. Спать не хочется, ничего смотреть или слушать тоже. В последнее время вообще мало чего хочется, особенно общаться. Бомгю закрылся ото всех с тех пор, как от него закрылся Енджун, и что-то делать с этим состоянием он пока не собирается.       Только вспоминает, вспоминает, вспоминает. И своими же мыслями приковывает себя к кровати.       Енджун везде: в ночном небе, плейлисте, прилавках в магазинах, фильмах и книгах, но не рядом. Енджун заставил Бомгю открыться, пока незаметно отдалялся. Создал иллюзию близости, уверил в этом Бомгю и все разрушил после.       Енджун заставил Бомгю полюбить звездное небо и его.       Заставить Енджуна открыться и довериться Бомгю не смог, сколько бы не пытался.