wait for your love

      Хао чувствует себя ревнивым нытливым подростком, когда смотрит на Ханбина и видит, что он занят другими. Почему и как его Ханбин занят кем-то ещё? Он стоит у него за спиной, знает, что даже если его не видят, его чувствуют, и сверлит спину взглядом, потому что… Потому что сколько можно? Сколько ещё своих драгоценных мгновений вне работы Ханбин собирается посвятить не ему?        Это несправедливо, пожалуй, они оба постоянно в работе, постоянно в делах. У Ханбина будто в сутках не 24 часа, а целых 72, так он выпахивается. Хао знает, Хао всё понимает, сочувствует, искренне сожалеет, он и сам работает на износ (и в остаток времени расходует силы на насылание поноса всей верхушке ВейкВана и их ебанутому расписанию для них), НО. Но Ханбин уже его, Ханбин уже выторговал у Хао эти два года на попробовать и сейчас, когда они оба устали донельзя, всё, чего Хао по-настоящему хочется, так это упасть на постель и подлезть в любимые объятия хотя бы на пару часов, но Ханбин чёртова социальная бабочка, а ещё до пизды ответственный лидер, поэтому, конечно же, он заходит к Юджину попатпатать его по кудлатой головушке, ловит в обнимашки на кухне Гювина и, честно говоря, Хао устает следить за его передвижениями в тот момент, когда Ханбин цепляется языками с Мэтью, поэтому он почти что обиженно уходит в комнату (Ханбина, конечно, и в его же постель укладывается).        Ханбин приходит минут через двадцать, когда Хао уже задремал и расслабился и это… Ну, когда Хао чувствует, как его обвивают уже ставшие родными руки, он ластится сначала, как котёнок, а потом вспоминает, что его вообще-то разбудили и даже снов добрых до этого не пожелали. Он недовольно возится в объятиях, пытаясь демонстративно поудобнее устроиться спиной к Ханбину, но хватает его только на пару подёргиваний, после чего Хао снова начинает проваливаться, причём в этот раз куда быстрее (ему нравится думать, что он просто уже сонный, а не что ему дико уютно, когда его обнимают). На грани сознания он слышит какой-то шёпот Ханбина, но, честно, мозг уже не переваривает информацию от слова совсем, поэтому Хао откровенно забивает.       Просыпается он часа через три. По ощущениям, на самом деле он понятия не имеет, потому что до телефона тянутся далеко, а он как бы, ну, спит, ещё и его придавило тёплым телом к самой стенке. Хао не то чтобы против, так ужасно тепло и уютно, а он всегда отличался мерзлявостью, но в этот раз его что-то разбудило. Что-то опознается далеко не сразу. «Что-то» оказывается очень-очень тихим, но противно-настойчивым будильником, который, как оказывается, лежит прямо под ухом Ханбина, который выглядит так, будто его не то что этот будильник не разбудит – пушка проиграет его недостатку сна.       Хао выключает будильник и сразу же ещё три, которые будут после него, определяя заодно, что поспал он даже не три часа, а два с половиной и приземляется обратно, смотря прямо в уставшее лицо спящего парня. Очень уставшее и, судя по всему, Ханбину уже снова куда-то надо. Это бесит. Он ни спать, ни есть не успевает, только работает-работает-работает: выступает, дает интервью, решает проблемы с группой и внутри группы, МСишит, учит новую хорягу с группой, контактирует со стаффом и руководством, снова решает проблемы и так до бесконечности. Хао до зубовного скрежета раздражает это расписание и вообще ВСЁ это. Так не должно было быть.        Когда они с Ханбином перед самым финалом заперлись в прачечной и целовались до распухших губ, а после пришли к договорённости, как всё будет, они предполагали не это. Джиун должен был дебютировать и стать лидером – математика простая, как дважды два (на крайний случай они ожидали в этой роли Хветэка, но, честно, все понимали, что он не дебютировать сюда пришёл). Джиун должен был стать лидером, это было понятно до финала, после объявления, это было ЯСНО, потому что это было правило всех мнето-вейквановских групп. Так почему в их случае всё пошло не по плану?        Они оба были не уверены насчёт того, стоили ли вообще отношения того, но Ханбин сказал: «У нас контракт на пару лет, если всё действительно не выйдет, мы сможем безболезненно друг друга отпустить». Хао рассчитывал на пару лет, когда соглашался на отношения, а не на крохи тепла Ханбина, которому уже вот прям щас надо бежать на что-то в очередной раз. Это разочаровывало до безумия, да, но… Даже сейчас, глядя в такое уставшее почти осунувшееся лицо Ханбина, Хао ощущал, что сделал правильный выбор, согласившись попытаться, потому что, думая так, смог бы он держаться подальше от Ханбина после всего, что было?        А было следующее. Ханбин умудрялся находить его ладонь и сжимать её каждое мгновение, что они даже случайно оказывались рядом. Ханбин внимательно считывал все его эмоции в каждый момент, когда Хао хоть на мгновение чувствовал себя неуверенно. Ханбин скользил костяшками пальцев по его шее, когда благодарил за заботу, даже вырубаясь. Ханбин так трогательно оказывал ему знаки внимания, при этом никак не переступая черту, что Хао был тем, кто не выдержал и в конце концов затащил его целоваться в прачечную в то самое мгновение, когда осознал, что это может быть их последний день вместе, потому что, честно, никто из них не был застрахован от вылета в последний момент. И именно Ханбин, задыхаясь от долгих поцелуев, срывающимся голосом нашёптывал ему идеальную картинку того, как они будут вместе, насколько это беспроигрышный план и когда они поймут, что действительно созданы друг для друга, по окончанию контракта они продолжат, что бы с ними за это время не произошло.        Сейчас Хао думает, что всё это были пустые фантазии, потому что по факту они загнанные ради призовых денег лошади. Он ли всё порушил? Нет, конечно, Хао на сто процентов уверен, что его вины в этом ни грамма, но тем не менее. Компания гонит их вперёд изо всех сил, заминает скандал за скандалом, смывая всех недовольных волной контента только ради того, чтобы за два с лишним года получить с них как можно больше денег и Ханбин страдает от этого всего сильнее всех, потому что, заставляя его прикрывать все дыры, компания буквально рвёт его на лоскутки, оставляя от самого нежного и обаятельного парня на свете тусклую копию себя. Ханбин даже перестал пытаться прикрыть репутацию их группы, прося мемберов остановиться в нужный момент, теперь просто позволяя всему идти своим чередом, потому что взгляд у него уже уставший до крайности и ему бы самому не сорваться при упоминании компании.        Хао смотрит на Ханбина перед собой и тот Ханбин, которого он год назад встретил на шоу… Был таким же. Загнанным, но пытающимся улыбаться, только тогда эта усталость была не хронической, не отпечаталась в морщинках вокруг глаз и синяков, которые консилером уже скрыть трудновато. Хао меньше всего хочется будить Ханбина сейчас, но он понимает, что если не сделает этого, то расплачиваться опять придётся Ханбину за это, поэтому он сдаётся и мягко начинает поглаживать его по щекам, аккуратно целуя в уголки губ. Так, наверняка, приятнее просыпаться, чем от будильника.        Ханбин просыпается ужасно медленно, дышит чуть чаще, а потом приподнимает веки, смотря на Хао и в этот момент он такой… Ужасно красивый, но безумно уставший, что Хао хочется поцеловать его в каждое веко и попросить спать дальше. Так, увы, нельзя, поэтому он в последний раз целует его и шепчет:       - У тебя будильник уже обзвенелся, сделай что-то с этим.        Ханбин распахивает глаза шире и резко садится, тут же хватаясь за телефон. Конечно же там нет никаких уведомлений, но зато видно время и Хао видит, как его парень паникует, а потому приподнимается следом и обнимает за плечи, чтобы прижаться на мгновение и послать умываться, пока он будет заниматься завтраком.        Ах да, вот ещё чем Ханбин теперь пренебрегает на фоне стресса – едой. У него были трудности с тем, чтобы сбросить и теперь, боясь сорваться снова на непозволительно высокую цифру, тем более что компания изо всех сил долбит им по макушкам, что им нужно быть легче, стройнее, лучше, Ханбин не просто забывает поесть, он этого не делает, так что они договорились, что хотя бы раз в день едят вместе. В обратном случае Хао обещал с ним не разговаривать не то что целый день – неделю. Они оба знают, что угроза не пустая, поэтому что Хао может, если это принципиально, а это принципиально.        Хао готовит завтрак, выставляет его на сто и смотрит, как Ханбин вылетает в кухню умытый и уже с менеджером на связи, очевидно, срочно обсуждающий все срочные дела. Он мгновенно заглатывает завтрак, оставаясь Хао должным ещё один приём пищи сегодня – совместный – об этом он напомнит ему позже. А потом выскакивает из-за стола и влезает в свои кроссовки, на прощание чмокая Хао в щеку. Хао хочется возмутиться, насчёт того, всё ли это, но потом Ханбин действительно останавливается, прикрывает назад дверь и оборачивается к нему, серьёзно глядя в глаза.       - У нас с тобой годовщина сегодня, - торжественно роняет он шёпотом, а потом делает шаг ближе и утыкается лбом в лоб Хао. – Завтра я собираюсь украсть тебя с расписания на несколько часов. И посмотри под подушкой, хорошо?        После чего убегает, а Хао, горя любопытством, возвращается в комнату и правда нашаривает что-то под подушкой. Коробочку с парными браслетами, которые следующими станут источником конспирологических теорий их фанатов и новой причиной злости их компании, но кому какое дело, правда? Хао цепляет браслет на запястье и залезает в кровать Ханбина досыпать, пока его половина постели ещё тёплая и пахнет им.        Сегодня будет тяжёлый день, у него есть ещё всего пару часов, но он собирается прожить их на одном только обещании и осознании: Ханбин знает, что ему нужно и даже со своим безумным расписанием найдет время персонально для Хао.