Patronage or Love

Тёплое солнечное утро, Тэхён нежится в своей постели под лучами солнца, что проникают в комнату через незашторенные окна. Это его единственный выходной в неделю. День, когда он может позволить себе ничего не делать и просто валяться в постели, не спеша гулять по окрестностям, взять себе горячий шоколад в ближайшей кофейне и, наконец, отдохнуть от суеты и общения с людьми. И, казалось бы, нет ничего, что может помешать ему насладиться отдыхом, но внезапно телефон разряжается противной трелью звонка. — Добрый день, господин Ким? — спрашивает голос на той стороне трубки. — Добрый день. Да, это я, — отвечает Ким в надежде, что это рекламный прозвон и он сможет просто повесить трубку. — Меня зовут Пак Кёнсу, я из юридического агентства «Гардарика»… — Так, и что вы хотите? — не понимающе спрашивает Тэхён. — К сожалению, вынуждены сообщить Вам плохие новости. Ваша дальняя родственница Ким Минджи скончалась несколько дней назад. Похороны состоятся завтра в двенадцать в похоронном доме «Последний путь», в Тэгу, — юрист говорит спокойно, сообщая печальные новости. Только вот он не учитывает, что Ким Тэхён толком и не знаком с этой самой Ким Минджи, которая была второй женой его троюродного дяди, с которым впоследствии развелась. И видел он её один единственный раз на свадьбе какой-то дальней родственницы, с которой общалась его мать. Он, если уж быть совсем честным, после смерти родителей думал, что у него и вовсе не осталось родственников. Никто из них ему не звонил, не писал, никто даже на похороны не пришёл. Там были только коллеги и друзья семьи. И данный факт абсолютно не печалит Тэхëна. Он строит карьеру, бизнес, не ищет отношений, удовлетворяясь перепихоном с кем-то, кого подцепит в баре. — А от меня Вы что хотите? Простите, я не понимаю, какое отношение смерть Ким Минджи относится ко мне. Я её видел-то всего один раз за всю жизнь, — на той стороне юрист тяжело вздыхает и переходит к сути. — Вы являетесь её единственным живым родственником, кроме сына. Всё её имущество переходит ему, но… — Но что? Пусть переходит сыну, я здесь при чём? — откровенно не понимает Тэхён, зачем этот Пак Кёнсу ему звонит и чего он тянет кота за причинное место, чтобы сообщить новости. — В общем, понимаете, её сын — он ещё не совершеннолетний, ему всего семнадцать. Ему нужен опекун, или же он отправится в приют и будет жить до совершеннолетия там, — наконец, юрист сообщает настоящую цель звонка. — Так, я, кажется, понял. Вы хотите, чтобы его опекуном стал я? — Да. — А оно мне надо?! Я этого мальчишку и не видел-то ни разу в жизни. — Тэхён возмущён таким предложением. Какое ему вообще дело до какого-то мальчишки, которого и родственником назвать язык не поворачивается. Так, седьмая вода на киселе. — Вы поймите, это всего на полтора года. Джин хороший мальчик, отлично учится, готовится к сдаче сунына и поступлению в университет, у него все шансы поступить в Сеульский Национальный. Если мы его выдернем из привычной жизни сейчас, то лишим шанса на хорошую жизнь. Вы же наверняка понимаете, что условия в приютах так себе, да и попасть туда в семнадцать отнюдь не лучший вариант. Мало ли что там может произойти с таким, как он, — юрист явно намерен отстоять право на опеку для Джина. — «Таким, как он» это каким? — Тэхëна смутил этот акцент интонацией, поэтому он переспрашивает. У Джина какие-то отклонения? ДЦП? Паралич? Или с головой что-то? Расстройство аутистического спектра? Версии появлялись в голове у Тэхëна одна за другой, пока их не прервал голос юриста, доносящийся из телефона. — Вы так не переживайте, физически он абсолютно здоров, у него немного другое отклонение. — Да говорите уже, — Тэ откровенно злится, — сколько можно тянуть? У меня единственный выходной, а Вы и так уже отнимаете у меня слишком много времени. — Хорошо-хорошо, нечего так кипятиться. Сокджин открытый гей. Он не раз уже попадал в неприятности из-за этого, поэтому его поведение может быть немного проблемным. Всë-таки гормоны играют в таком возрасте. Сами понимаете, Вы же насколько, всего лет на десять его старше? — Да, на десять. Но это не важно. Что от меня требуется? Тэхён всë-таки решает взять опеку над Джином. Отчасти юрист прав в том, что в приюте ничего хорошего не происходит, особенно, если ты отличаешься чем-то. А уж Джин, Тэхён уверен, отличается кардинально. Так же в разговоре выясняется, что Тэхëну придётся регулярно посещать Тэгу, так как служба опеки первое время будет приходить с проверками и контролировать процесс адаптации опекаемого с опекуном. Выходной день безнадежно испорчен. Договорив по телефону с юристом, Тэхён экстренно собирает совещание в своей компании. Уже в кабинете он сообщает о том, что вынужденно уходит в отпуск по семейным обстоятельствам и уезжает в Тэгу. Раздаёт указания на предстоящую неделю, экстренно доделывает всё, что от него зависит, а оставшееся передаёт заместителю и секретарю. Вернувшись домой, Тэхён смотрит на часы — уже за полночь. Он идёт в душ, быстро ужинает тем, что осталось от вчерашней доставки, собирает небольшой чемодан и ложится спать. Но заснуть не удаётся: мысли как рой пчел, кружатся в голове. Из раза в раз Тэ прокручивает в памяти время своей юности. — Эй ты, педик! — кричит парень у выхода с территории школы, и все его подпевалы начинают смеяться над Тэ. — А ты в душ идëшь последний. Не хватало, чтобы у тебя ещё встал на кого-то из нас, — в общей раздевалке после уроков физкультуры Тэхëну доставалось особенно сильно. — Сладкий, будешь мою конфетку? — парень из параллельного класса, которому Тэ признался в симпатии, кричит на весь коридор и указывает на свою ширинку. Дети жестокие, гнобят всех, кто хоть сколько-нибудь отличается, а Тэхён хоть внешне и не сильно выделялся, но некая манерность и любовь ко всему эстетичному сначала стали поводом для стёба, а уже после Тэхён понял, что в этих «шутках» есть доля правды. Принятие ориентации не стало чем-то, что потрясло его до глубины души. Ведь с признанием нетрадиционной ориентации всё как будто стало на свои места. Пазл сложился. Но от этого не стало легче переживать насмешки одноклассников. Думая о ситуации, в которую попал Сокджин, Тэхëну уже хотелось о нём позаботиться. В каком-то смысле он видел в Джине себя и оттого хотел защитить от всех проблем. Пролежав так до самого утра и уснув только за час до будильника, после пробуждения Тэ чувствует себя как выжатый лимон. Пара чашек кофе и тарелка гранолы с молоком действуют как реанимационный набор. Самочувствие стало куда лучше, и Ким выдвигается на своём внедорожнике в сторону Тэгу. Первым делом он встречается с Кёнсу в его офисе, подписывает необходимые бумаги на принятие опеки и уезжает в похоронный зал, где проходят похороны его дальней родственницы и где его должен ждать Сокджин. — Добрый день, я ищу Ким Сокджина, сегодня похороны Ким Минджи. Подскажите, куда мне пройти? — Тэ уточняет у администратора, в какой из залов ему пройти. — Добрый день, зал номер четыре. Проходите, пожалуйста, — девушка за стойкой мило улыбается и указывает рукой в сторону одного из залов. Тэхён аккуратно заглядывает в двери зала, внутри он видит постамент с фотографией тёти Минджи, украшенный белыми цветами. Тэ проходит внутрь, подходит ближе к телу, кланяется ему и только после этого подходит к парнишке с чёрными нарукавными повязками. Судя по всему, это и есть его будущий опекаемый. — Добрый день, примите мои соболезнования, — Тэхён протягивает пуэ Сокджину, кланяется и пожимает руку. — Добрый день, — Джин принимает помощь и отвечает на рукопожатие. — Вы знали маму? — Я бы так не сказал. Мы виделись разок, на семейном мероприятии, но больше не общались. — Тогда я не понимаю, как вы тут оказались, — на лице Сокджина читается полное недоумение. — Я сейчас всё объясню, — Тэ очаровательно улыбается Джину и похлопывает по плечу. — Меня зовут Ким Тэхён, со мной связался Пак Кёнсу с просьбой об опекунстве. Ты же в курсе событий? — Он что-то говорил, но, если честно, я не очень понял, в чëм суть. — Пока ты несовершеннолетний, тебе нужен опекун, единственным твоим родственником являюсь я, как и ты моим. Так что с сегодняшнего дня я твой опекун. — Но я вас совсем не знаю! Зачем мне вообще опека, я стану совершеннолетним уже через год. — Сокджин крайне возмущён. Если исходить из слов незнакомца и представить, что это всё не бред сумасшедшего, то получается, этот Ким Тэхён станет его родителем. А обзаводиться новым сразу после смерти матери в его планы не входило. — Вообще-то полтора, — уточняет Тэ. — Господин Пак мне всё рассказал. К тому же, тебе придётся смириться с этим, если ты не хочешь оказаться в приюте. — В приюте?! В смысле в приюте? Они не могут меня запрятать туда! Мне есть где жить! Я могу о себе позаботиться… — возмущению Джина нет предела, он уже сильно повышает тон, переходя на крик, и администраторы похоронного дома заглядывают в двери на случай, если нужно будет вмешаться. Буквально одним визитом Тэхён сейчас ломает все его представления о своей дальнейшей жизни, а ведь больше нет никого, кто мог бы за него постоять и защитить его интересы. Теперь он один, сам за себя. Голос Джина начинает дрожать, а в глазах появляются слëзы, но он всё еще зол, хотя злость эта больше направлена на несправедливость, нежели на самого Тэ. — Так, давай ты успокоишься, и мы поговорим, когда всё закончится? Я подожду тебя в зале для поминок. — Тэхен подходит ближе к Сокджину и начинает рукой поглаживать его по плечу и руке, а затем и вовсе слегка приобнимает, пытаясь успокоить. Джин опускает голову ему на плечо, и вся выдержка, которая у него была, куда-то испаряется, и он словно распадается на мелкие кусочки в объятиях Тэ, становясь меньше, хотя он на целую голову выше своего нового опекуна. Они стоят так достаточно долго, всё это время Тэ продолжает поглаживать его по спине и нашëптывать слова о том, что всё будет хорошо. Он как никто понимает, в какой ситуации оказался Джин и как сложно пережить смерть родителей. Пусть он сам и был старше лет на пять, когда его родители погибли в автокатастрофе. Когда Сокджин, наконец, успокаивается, Тэ размыкает объятия и медленно выходит из помещения. Освобождается Джин только тогда, когда последние соболезнующие покидают похоронный дом. К этому времени Тэхен уже успел решить текущие рабочие вопросы, по которым требовалось его вмешательство, поэтому его вечер, а судя по времени на часах, ночь, были абсолютно свободны. Тэ встречает Джина на выходе и предлагает подвезти до дома. — Спасибо, не стоит. Я доберусь на автобусе. — Сокджин вежливо отказывается, всë-таки этого мужчину он видит сегодня впервые. — Ты время видел? Автобусы уже не ходят. — Ну значит, доеду на такси, — Джин настаивает на том, чтобы добраться домой самостоятельно. — Переживаешь, что незнакомец приглашает тебя сесть в свою машину? — Тэ проницателен, он и сам бы не сел к незнакомцу в машину без веской на то причины. Джин смущённо прячет взгляд и неохотно кивает, подтверждая слова Тэхена. — А в такси с незнакомым водителем безопаснее? — Джин неловко улыбается, принимая поражение. Тогда Ким Тэхён разворачивается и идёт в сторону своей машины, снимая ту с сигнализации и открывая для Джина дверь на переднее пассажирское сиденье. Когда они оказываются в машине, Тэ уточняет адрес и вбивает его в навигатор, а затем повисает неловкое молчание, прерываемое лишь женским голосом из навигатора. Когда до пункта назначения остаётся не больше пяти минут езды, Джин всë-таки начинает разговор. — Извините, Тэхён, правильно? — неуверенно спрашивает младший Ким. — Да, Ким Тэхён. Друзья зовут меня Тэ. И давай сразу обойдёмся без формальностей, можно на ты, хорошо? — Да, хорошо, спасибо. Можете… — запинается. — Можешь рассказать, что будет дальше? Вы, то есть, ты говорил что-то про опеку. — Джину неловко называть незнакомца сразу на ты, всё же мама его воспитывала совсем иначе, но он уважает просьбу старшего. — Кхм. — Тэ прокашливается, ему предстоит много рассказать мальчишке. — Вчера мне позвонил Пак Кёнсу, юрист вашей семьи. Сообщил о смерти Минджи, дате и времени похорон. А ещё сказал, что у неё остался сын, то есть ты. — Джин кивает на каждое предложение, пока ничего нового он не узнаёт, но чувствует потребность подтверждать каждое сказанное Тэхëном слово. — Я сначала вообще не понял, о ком идёт речь. Я тётю Минджи видел один раз в своей жизни. А после похорон родителей вообще думал, что никого из родственников не осталось в живых. Поэтому я этого Кёнсу сначала чуть не послал, он ещё так долго шёл к сути того, что ему от меня надо. Он сказал, что ты «не такой как все» , — Тэ тихо посмеивается, слегка прикрывая глаза и опуская голову вниз, но быстро возвращает взгляд на дорогу. — Ну я и правда немного не такой, как все, — младший Ким недоуменно хмурится. — Не пойму, что Вас так рассмешило. — Когда он сказал это, то я подумал, что ты инвалид, или у тебя ДЦП, или мозги набекрень и тебе нужен специальный уход. Он говорил это с таким ужасом. — Тэхëну становится совсем весело от нелепости ситуации. — А потом оказалось, что вот это «не такой как все» это значит гей, — они уже подъехали к дому Джина, стоят на парковке около него и разговаривают в машине. — И… и Вас это не смущает? Не раздражает? Мы всë-таки в достаточно консервативной стране живём, чтобы такое порицалось. И многие меня за это осуждают. Особенно за то, что я это не скрываю, — в голосе Джина слышится злость и обида. — Многие мои знакомые перестали со мной общаться, в школе регулярно сыпятся оскорбления. Мама была единственным человеком, кто меня поддерживал… — голос начинает дрожать, а руки судорожно теребят край рубашки. Тэхен отстëгивает ремень безопасности и садится вполоборота к Джину, рассматривая его лицо, как он закусывает губу, пытаясь сдержать эмоции. Руки, что нервно мнут подол рубашки, аккуратные длинные пальцы. Он думает о том, что Джин весьма симпатичный молодой человек, что у него не должно быть отбоя от поклонниц, вот только они ему неинтересны. Мысли Тэ утекают куда-то совсем не в то русло, он ловит себя на мысли, что рассматривает Джина не совсем как будущего опекаемого, младшего брата или ещё какого-то родственника. Сложно относиться к нему таким образом, особенно когда видишь такого красивого парня впервые в жизни и в весьма странных обстоятельствах. Ещё во время разговора с юристом Тэхёну захотелось позаботиться о Джине, но он не думал, что этот ребёнок вызовет в нём такие ощущения. Вынырнув из своих мыслей, Тэ понимает, что Джин смотрит на него и чего-то ждёт, наверное, он задал какой-то вопрос. — Прости, задумался. Ты что-то спросил? — Джин закатывает глаза, явно недовольный тем, что его не слушали. — Да, я спросил, как всё будет после оформления опеки? — Сегодня утром я съездил к юристу и подписал все необходимые бумаги на опеку. Так что не переживай, в приют тебя не заберут, — лицо Джина осветилось смущëнной улыбкой. Это первая хорошая новость со дня смерти мамы. — Твой дом, всё имущество и счета будут в твоей собственности, но распорядиться ими ты сможешь только после совершеннолетия. — А на что мне жить? Налички осталось не так много, остальное было у мамы, — переживания Джина вполне уместны, ведь он теперь сам о себе заботится, несмотря на появление в его жизни Тэхёна. — Пока оформление наследства не завершится, деньги на жизнь буду давать тебе я. — Джин уже открыл рот чтобы возмутиться. — Не перебивай. Это не обсуждается. Тебе нужно на что-то жить, а я вполне могу себе позволить кормить ещё одного человека. Твоя задача — хорошо сдать экзамен и поступить в университет. Обо всём остальном не беспокойся. А сейчас иди домой и хорошенько отдохни, хорошо? У тебя есть дома еда? Или нужно в магазин? — Всё есть, спасибо. Хорошо, да, иду. — Джин судорожно пытается отстегнуть ремень безопасности, но у него ничего не получается. — Простите, мне так неловко. Тэхён наклоняется к Джину, чтобы помочь с ремнём, щёлкает замком и возвращает ремень на место, немного перегибаясь через Джина и обдавая его ароматом своего одеколона, который, несмотря на такой долгий день, ещё не выветрился. Джину становится ещё более неловко, хотя кажется, куда ещё сильнее. Его смущение выдают только горящие алым уши и покрасневшая шея. Как только Тэ возвращается на своё место, он резко открывает дверь и собирается выйти, но путается в ногах, цепляясь одной за порог машины и чуть-ли не падает прямо на землю. Но как только встаёт ровно, то сразу закрывает за собой дверь и направляется прямо к дверям дома, попутно доставая из кармана брюк ключи. Он не замечает, как Тэхён провожает его взглядом до самых дверей. Когда дверь за Джином закрывается, Тэхён ухмыляется своим мыслям, откидывает козырёк и смотрит в зеркало. Он обращает внимание на порозовевшие щёчки и красные кончики ушей, что прячутся за волосами. Он сам удивляется своим мыслям. Сначала он думал, что чисто формально станет Джину опекуном, но его история, да и сам Джин пробуждает в Тэхёне желание позаботиться. Зайдя домой, Джин почувствовал гнетущее одиночество и пустоту. Без мамы здесь стало неуютно, хотя внешне совсем ничего не поменялось. Только больше нет вечно жужжащего телевизора, на кухне никто не суетится, свет везде выключен, хотя с мамой свет всегда был включён чуть ли не во всех комнатах, а Джин только и ворчал на неё из-за этого. Теперь ему этого не хватает. И казалось бы, что за время, которое Минджи провела в больнице, он жил один и быт по-тихоньку перестраивался так, чтобы Джину было удобно, но мамино присутствие ощущалось просто потому, что все мысли сына крутились вокруг неё: «Зайти после уроков в больницу», «Купить маме её любимые герберы», «Узнать у врача о самочувствии, ведь мама сама не расскажет всю правду». А сейчас её нет, и в мыслях только одна картина всплывает — Ким Минджи в гробу, отделанном красной тканью, вокруг белые цветы и ни одной герберы. — Нет, одному тут оставаться совсем не хочется, — бормочет про себя Джин и приоткрывает дверь, чтобы посмотреть, уехал ли Тэхён. Когда он видит машину, то, не раздумывая, выбегает на улицу и направляется к авто, останавливаясь напротив Тэхëна, и заглядывает в окно. — Я хотел спросить, Вам, то есть тебе есть где остановиться? — эта запинка с обращением на «Вы» веселит Тэ каждый раз. — Остановлюсь в ближайшем мотеле, не переживай, Джин-и. — Тэ слегка улыбается, когда использует ласковое обращение. — Не обязательно ехать в мотель, ты можешь остановиться у нас, ну… у меня получается. — Джин улыбается, но грустные глаза выдают его. — А теперь незнакомец тебя не смущает? Ещё и в дом приглашаешь? — с иронией отмечает Тэ. — Ну… Вы же в любом случае теперь будете моим опекуном, а значит, у Вас есть право быть там же, где и я. — Спасибо за приглашение, я и вправду лучше останусь у тебя, чем в каком-то мотеле. Тэхён закрывает окно, заводит машину и отгоняет её на свободное парковочное место, глушит и выходит из неё, прихватив небольшой чемодан с вещами. Уже оказавшись в доме и оставив чемодан в предложенной ему комнате, Тэхён садится на кровать и понимает, как же он устал. Бессонная ночь, долгая дорога, общение с юристами, решение рабочих вопросов по телефону, разговор с Сокджином, перед которым он должен держать лицо — всё это вымотало его настолько, что он готов отключиться прямо сейчас, не раздеваясь и не меняя положения тела. — Тэхён-хён, я могу тебя так называть? — Джин подходит к двери, но не открывает её. — Я принёс тебе постельное бельё и полотенце, чтобы ты мог сходить в душ. Я могу войти? — Да, Джин-и входи, — дверь по-немногу открывается, и Джин входит, оставляя вещи на другой части кровати. — Ужинать будешь? Есть рамен и что-то, что принесли мамины подруги, но я не рискую это есть. — Джин немного посмеивается. — Выглядит ничего так, но пахнет странно. — Было бы неплохо. Рамен, если можно. Я пока в душ схожу, хорошо? — Тэхён потягивается, лёжа на кровати, и из его брюк выправляется рубашка. Джин как раз уже выходил из комнаты, но обернулся, чтобы ответить хёну и увидел оголившуюся линию кожи, на которую откровенно залип. Он так и стоял в дверях, пока Тэхен не подошёл к нему, обеспокоенно спрашивая, всё ли в порядке. Тогда Джин пулей выскочил из комнаты и пошёл на кухню готовить ужин, пока его сердцебиение приходило в норму.