Крысы должны жить парами

Со стороны этих двоих точно нельзя было назвать друзьями. Феликс сидел на маленьком заборчике, укутанный в миллион тёплых одежек и накрытый сверху курткой, напоминавшей овчину. Он отчаянно улыбался и выглядел таким чистым, что его нахождение на залитой слякотью и реагентами улице вызывало тревогу. Он, должно быть, летал или телепортировался, ничем другим белоснежная обувь не объяснялась. Холодный мокрый ветер кусал за ладони, оставляя на них трещинки, поэтому Феликс подрагивал и пытался сильнее раствориться в одежде и сумерках, наплывавших за гранью света от только что зажегшегося фонаря. Чан звякнул Зажигалкой и затянулся тонкой сладкой сигаретой так сильно, что звук от неё пробежался по ближайшим кустам, припорошенным мокрым снегом. Он никогда не надевал шапку по-человечеки, из-под неё всегда торчали уши. А Феликс любил, приворившись что пытается поправить её, натягивать на глаза и бежать, потому что дальше точно следовал оплеух от Чана. Какое-то время пока ещё не привыкший Феликс, глядя на друга в лёгкой осенней ветровке, пытался поделиться с ним своей курткой - "Да у меня же ещё три свитера!" - но каждый раз замерзал, пока так и не одевшийся Чан не возвращал её назад. -Сигареты у тебя пидорские какие-то. Тонкие. - Феликс перекатил эту мысль по зубам и спрятал за щеку. Несмотря на количество одежды, он казался не толще дыма от сигареты и, вероятно, даже одной конкретной. Уже наполовину скуренной. -Ты бы за базаром следил, - Чан усмехнулся, перехватив сигарету, чтобы стряхнуть руку и спрятать в карман. - Сидишь в радужной вязанной шапке вообще. Че жуешь? -Леденцы, - Феликс, подрагивая от холода, торопливо стащил шапку с головы и стал переминать её ворс в руках. - Мятные. У Чанбина стащил. -Балбес. -Я притащил тебе медиатр, кстати. - Феликс нервно улыбнулся, потому что Чан смотрел на него самым подозрительным взглядом, какой только мог выдать. -На улице нашёл. Честно. **** Феликс свалился на голову вместе с первым снегом ровно год назад. Чан ночью работал над проектом для учёбы, собирал звуковые библиотеки, кажется, и решил выскочить в ларёк за банкой другой энергетика. В ларьке работал дядька южных кровей с огромным круглым животом и мощными усами. Чан часто забегал за чем-нибудь по ночам, и иногда дядька отряхивал свой старый вязаный свитер, накидывал потертую кожанку, аккуратно натягивал восьмиклинку на седую голову и выходил покурить с ним. Обычно они курили молча, но иногда дядька с сильным акцентом по-отцовски рассказывал какую-нибудь притчу о любви и чести, выбрасывал сигарету в снег и желал спокойной ночи на своём языке. Чан сонно потирал переносицу, привычной дорогой подходя к ларьку, когда дверь в магазинчике распахнулась, выплескивая на синюю от холода улицу поток теплейшего света и удиравшего со всех ног полупрозрачного юношу. Дядька кричал вслед что-то на незнакомом языке, но было ясно, что это явно не пожелания спокойной ночи. "Я догоню!" - Чан бросился за вором и на самом деле поймал его чудом, потому что тот поскользнулся меньше чем в квартале от ларька. Чан думал проучить засранца, пока не увидел, что тот стырил два чебурека и пакетик вискаса. -Ты серьёзно? - Чан крепко схватил за капюшон пытавшегося отдышаться паренька, из-за чего тот походил на нашкодившего кота, который стащил со стола кусок колбасы. -Тебя ебет? - заваленный снегом Феликс потер взъерошенную белую макушку. На секунду Чану показалось, что вискас этот блохастый стащил себе. Как самый настоящий бродячий кот. Его такого невозможно было оставить на улице, хотя Чанбин и ворчал, что не стоит домой "крыс всяких помойных таскать". Лучше всего Феликс по-кошачьи царапался и кусался, поэтому язвительный ответ в Чанбина прилетел сразу же. -Ну, у нас тоже с едой не густо, макароны с тушенкой будешь? - виновато спросил Чан, глядя, как Феликс прикладывает пачку пельменей к синей словно покрашеной гуашью лодыжке. -Буду, - чуть отогревшийся и успокоившийся Феликс уже больше напоминал человека. -Здорово, потому что я уже поставил воду на макароны. Комната обычной панельной хрущевки почти не могла выдать, что ее хозяин вообще-то очень обеспеченный парнишка. Старый скрипучий шкаф, продавленный диван, пара тумбочек, протертый ламинат; плотные советские шторы - хозяйка квартиры когда-то лично стояла за ними в очереди - были наполовину сорваны; в углу стоял стол, то ли из икеи, то ли из мусора; и изюминка комнаты - мощный компьютер с двумя экранами, колонками и процессорным микрофоном, общитые паралоном стены и пара гитар, стоившие как вся эта квартира. Ещё у стены напротив дивана на небольшом столике стояла четырехэтажная железная клетка с толстой белой крысой внутри. Когда парни только ввалились в комнату, крыса лениво выглянула из крытого гамака и тут же развернулась спиной к нарушителям её спокойствия. Сейчас же Чан, пока закипала вода на макароны, пытался вытащить крысу из гамака, держа в одной руке пакетик фруктового детского питания. -Он у тебя один? - тихонько поинтересовался Феликс. -Ага, - Чан достал возмущённое животное и тут же успокоил его, открыв детское питание. Крыса принялась слизывать пюре с пальцев Чана, периодически оглядываясь, чтобы потребовать добавку. - Это Реджи. -Разве крыс можно держать по одиночке? -Ну, у него же есть я, - Чан усмехнулся, почесав большим пальцем крысье брюшко. -Нет, ты не понял. Они же должны жить парами, с сородичами. -Должны, - Чан посадил Реджи на диван, и тот сразу ринулся прятаться в покрывале. -Но этот не приживается с ними. С кем бы ни сажали в магазине, все его задирали, он весь в шрамах. С людьми тоже не очень приживается, но я его более менее приручил. Нам вообще нельзя тут животных, хозяйка не разрешает, поэтому иногда я резко прячу клетку на балкон, а малого приходится ныкать в кофте, в кармане. Феликс был абсолютно кошачьим человеком. Иногда он вёл себя так, будто его действительно вырастили кошки, бывало мог даже замурлыкать. Но больше всего кошачью природу в нем выдавало желание улизнуть в приоткрытую дверь и исчезнуть. После первой встречи он слинял в тот же день, не оставив контактов. Следующая встреча оказалась не менее случайной - Феликс буквально упал на Чана с дерева. К тому моменту прошла пара недель, снег то падал, то таял. Дворовые собаки загнали какого-то полуживого кота на дерево, и, конечно, Феликс полез его спасать. Кот к такой заботе был не готов, поэтому Феликс поцарапанный полетел вниз. Чанбин был крайне недоволен неожиданной отмене репетиции их с Чаном музыкальной группы, но с аргументом "ну че мы этого пришибленного тут бросим?" поспорить было сложно (вернее Чанбин в принципе не любил спорить), поэтому Чан потащил Феликса в больницу. Ослабленный, Феликс уже не мог так просто убежать, и какое-то время оставался у Чана. Полутемная комната каждое утро чуть оживала, и свет через коричневые шторы казался фильтром сепией на глазах, будто мир обмазало копотью. По крайней мере Феликс с сотрясением действительно так думал. По ночам он прижимался к широкой спине Чана, боясь, что тот проснётся. В клетке копошился Реджи, периодически выдавая скрежет зубами - кажется, Чан говорил, что крысы так признаются в любви или что-то такое. Феликс постоянно убегал. Неделя. Две. Три дня. Чанбин бесился, когда этот мелкий возвращался к ним, но в конце концов смирился, и иногда они даже пили чай на кухне втроём. Феликс не особо распространялся о себе и своей семье, и парни частенько думали, что его дорогие шмотки получены не совсем законным путем. Чанбину это не нравилось. Он вообще был достаточно правильным парнем, хорошо учился и не абы где, а в медицинском. Ещё и успевал играть на басу в группе Чана. Репточки правда они выбирали не самые лучшие; в таких местах, где вполне бы могли обитать беспризорники вроде Феликса. Но парни ощущали себя крутыми старыми рокерами, когда микрофоны воняли пивом и чем-то, о чем не очень хотелось думать, а тарелки были тысячу раз обрезаны. Однажды на репетиции горе-владельцы точки выдали им снейр с пружинами на рабочей стороне, из-за чего Сынмин - их барабанщик, в принципе редко проявляющий эмоции, - бился в истерике со смеху. Чанбин скоро должен был съехать - у него достраивалась квартира в новом районе города. Чан в принципе был в состоянии снимать двушку, поэтому планировал заселить во вторую комнату Феликса, которого эта идея вообще-то не очень радовала. Потому что так он будет реже видеть милого крысёнка Реджи, а еще у него не будет повода прижиматься к Чану каждую ночь, просовывя под футболку замерзшие руки. Чан всегда молча складывал их в свои ладони и грел. Позволял ли он ещё кому-то такую нежность? Феликс не очень хотел об этом думать, потому что тогда вспорол бы этому кому-то глотку ржавым напильником. Ориентацию они тоже никогда не выясняли. Феликс стеснялся, а Чан был влюблён в музыку, и все остальное его мало интересовало. Когда они были вдвоём в комнате, Феликс всегда шептал. Он не боялся, что Чанбин услышит, но точно этого не хотел. Как и слышать Чанбина, который периодически напоминал соседу, что "Животных нам заводить нельзя. Тем более крыс" -Ты пахнешь как дом, - по обыкновению прошептал Феликс -Это как? - полусонно пробормотал Чан. -Сука, как помойка. Феликс постоянно кусался. Метафорически. По поводу и без, пока Чан не щёлкнул его по носу однажды. Феликс тогда задумался, что так может и перестать убегать. Но к сожалению, думать у него получалось плохо, хорошо - соображать. В моменте. Когда он был далеко от Чана. Они идеально совпадали в самом важном. Один был тот, к кому всегда можно вернуться. Второй был тот, кто всегда возвращался. *** -Да иди, пожалуйста, когда ты вернёшься, не изменится ровно ничего, Чан выкинул бычок в люк, припорошенный снегом, и немного покопался там ногой, чтобы точно попасть в щель в люке. -Как это ничего? Ты же можешь... - Феликс запнулся, - Вы же можете выстрелить как салют в любой момент, а я не увижу вашего поцарапанного обожженого неба. -Ну ты перец. - Чан рассмеялся. - Я про комнату. Свалишь или нет, я место для тебя оставлю, когда Чанбин съедет. Да и вряд ли мы выстрелим, знаешь. Собираться будет труднее, ещё и на городском фесте нас подсидели. -Подсидели? -Ага. - Чан задумчиво достал пачку сигарет, но тут же убрал обратно. - Те чуваки, с которыми мы подрались в переходе после концерта, помнишь? -А, да. Сияние, кажется? Как-то так называются? -Я об них помню только очень хреновую музыку и твою разбитую губу, всю кровать мне залил потом. -Да ладно, не так и много было. Феликс это про соображать, а не про думать. Чан это знал. Когда они подошли к их любимой репточке - к гаражу на территории старого завода - и увидели объятое пламенем здание, Чан ни секунды не засомневался, что это дело рук Феликса. Кажется, Сияние должны были репетировать прямо перед ними. "Блять, ФЕЛИКС", - парень дернулся в сторону гаража, ведь скорее всего Феликс заперся с ними изнутри, иначе они бы точно уже выбежали. Чанбин еле успел затормозить друга, почти завороженно глядя на языки пламени, облизывающие стены старого гаража. Чан уронил гитару, пытаясь все-таки забежать в объятое пламенем строение. Ноги горели от напряжения. Гараж горел от рук Феликса. *** Нет обиды, нет злости. Нет Феликса. Больше не будет Феликса. И Чан каждый день приходил на эту могилу просто напомнить себе, что в последнюю их встречу не попросил его остаться. Может, все было бы иначе? В эту ночь ему снился очень приятный сон, запомнившийся отрывками. "Это ты?" Смешок. "Опять без перчаток шарился, холодный весь." Прижался к спине. "Спокойной ночи" Чан проснулся обернувшийся одеялом и чужим запахом. Что-то неуловимое, кажется травянистое. Может, это просто корм Реджи так пахнет? *** Чанбин не очень любил грызунов. Не брезговал, но недолюбливал. Перед отъездом из их с Чаном старой хрущевки, он купил новую красивую переноску и посадил туда Реджи. Во второй такой же сидел маленький серый крысёныш. Пустые шкафы и грязные стены пахли пылью и, кажется, спиртом, а хозяйка вот вот должна делать прийти забирать три комплекта ключей.