Мегапод по имени Джон

            Тапочки Линча волочились по плитке пола на кухне. Было едва больше пяти утра, а солнце еще не взошло. Он не выглядывал из-за горизонта примерно до половины седьмого, и тогда желтые и оранжевые лучи застилали деревья. Но сейчас, когда он выглянул в окно, там было темно.       Он начал с того, что потянул шнур к верхнему светильнику, который освещал небольшую кухню на полпути. Свет освещал его усталую фигуру, закутанную в белую, слегка пушистую мантию. Под мантией на нем были только шелковистые боксеры. Его угольно-черные волосы были растрепаны и нуждались в расчесывании, но и не выглядели ужасно.       Он не всегда считал себя самым потрясающе выглядящим мужчиной на планете, особенно в пять утра. Он редко получал комплименты по поводу своей внешности. Иногда люди дразнили его, говоря, что не могут определить, мужчина он или женщина. В этом-то и заключалась его особенность: у него были черты лица, не похожие на какой-то определенный пол. С короткими волосами и в типичной мужской одежде он выглядел мужественно. Но он знал, что если осмелится отрастить волосы длиннее кончиков ушей, то будет выглядеть женственно. В этом виноваты его невероятно яркие зеленые глаза, нос среднего размера и полные губы. Потом был его подбородок. Это было заметно. Он выступал намного дальше, чем подбородок большинства мужчин. Однажды, несколько лет назад, случайный незнакомец сказал ему, что у него ведьмин подбородок. Он продолжал называть этого парня идиотом, но больше никогда не видел свой подбородок прежним.       И то, что он был ведьмой, не означало, что он хотел, чтобы его называли таковым. Даже колдуном. Оба термина он нашел уничижительными и предпочел «волшебник». В нем описывалось, чем он зарабатывал на жизнь, но при этом не звучало так, будто он должен быть опорой на чьей-то лужайке перед домом во время Хэллоуина.       Сильно зевая, он открыл холодильник и достал банку с кофе. Снова зевнув, хотя на этот раз не так сильно, он поставил банку на стойку и схватил кастрюлю с кофеварки. Линч напевал про себя мелодию, открыл кран и наполнил кастрюлю почти полностью. Его голос смешивался с тяжелыми криками ворон, которые жили на дереве прямо возле его дома. Линч вылил всю воду в заднюю часть кофеварки, а затем поставил кастрюлю обратно на плиту. Он положил полторы мерной ложки гущи в пластиковый фильтр, а далее захлопнул крышку, включил машину и пошел в гостиную, чтобы устроиться в кресле. Он сидел тихо, слушая бульканье заваривающегося кофе. Сегодня утром ему нужно было выполнить пару поручений, и он должен был успеть. Все нужно было закончить к девяти, потому что девять — время кормления. К несчастью для него, рынки в городе открывались только в восемь, так что у него не было другого выбора, кроме как сидеть и ждать.       Спросите, почему он встал так рано? Это было неизбежно. Он всегда просыпался в пять, независимо от того, во сколько ложился спать. Просто так работал его мозг, так он определял цикл сна. Единственный раз, когда он мог спать дольше пяти, это было, если он был абсолютно измотан.       Как только кофе был готов, Егор встал, чтобы налить себе чашку. Он смешал свои любимые сливки со вкусом шоколада и малины и пару пакетиков подсластителя, после чего размешал светло-коричневую жидкость ложкой, сделав быстрый глоток. Вкусно.       Линч вернулся в гостиную, опустился в кресло и в тихом молчании выпил кофе. Если не считать криков ворон и пения некоторых других видов птиц, там, где он жил, не было особого шума. Он был этим совершенно доволен. Наконец солнце начало подниматься, и свет проник в окна. Парень вышел на заднее крыльцо со второй чашкой кофе и посмотрел на горизонт. Верхушки деревьев были желтыми и оранжевыми. На небе было довольно много пухлых облаков, и нижняя сторона каждого облака светилась красным и оранжевым. Вся эта сцена отражалась на поверхности огромного озера всего в ста футах от его дома.       Кофеин помогал снять усталость. Накануне он успешно переплыл с одного берега озера на другой и обратно. Учитывая, что длина этого озера составляла полмили, для него это был настоящий подвиг. Это также придало ему уверенности, когда он узнал, что сделал это без какой-либо помощи или отдыха. Он часто плавал, поэтому у него даже не было боли или дискомфорта, ему просто хотелось выйти за рамки.       Он прислонился к перилам и сделал большой глоток. Пузыри собирались на поверхности озера и поднимались вверх, пока поток воды не брызнул вверх. Это всегда было забавным зрелищем, за которым волшебник любил наблюдать и в ответ говорить: «И тебе доброе утро!».       Линчу очень хотелось прыгнуть в воду и пойти еще раз искупаться. Однако, во-первых, он недостаточно проснулся и недостаточно разогрелся. Во-вторых, у него были дела, о которых ему нужно было позаботиться. Так что с плаванием придется подождать. Поэтому Линч просто улыбнулся озеру, наблюдая, как растворяются пузырьки, а затем вернулся в дом, чтобы подготовиться.       Уже спустя некоторое время Линч был полностью готов, одетый в свободную белую рубашку, технически прозрачную, если присмотреться к ней достаточно внимательно. На нем были обтягивающие черные брюки, облегающие изгибы его подтянутых ног, на которых к тому же были любимые ботинки угольно-серого цвета, доходившие до середины икр. В них были заправлены его штанины, отчего весь его наряд выглядел особенно неординарно, относительно простолюдин. В эти дни он любил выглядеть так, особенно для того особенного человека, который приветствовал его ранее.       Как только Егор прибыл в город, он остановился возле продуктового рынка. Вчера утром он израсходовал остаток своих запасов капусты, и, он надеется, заказанные им ящики сегодня наконец-то пришли. В конце концов, это был понедельник, и для крупных партий имело смысл прибыть туда в начале недели. Он осмотрелся и приоткрыл свою корзину. Было еще рано, без четверти восемь, так что у него было время ознакомиться с чем-нибудь новым. Однако он внимательно оглядел улицу. В этом городе и во многих близлежащих поселках не все были хорошими. Он был не единственным волшебником, и сила могла быть опасной вещью, когда ее было слишком много не у того человека. Вот почему он предпочитал жить в лесу.       Линч родился эмпатом. Краткое объяснение этого заключалось в том, что он мог сказать, каковы намерения человека, что он чувствовал, когда бы он ни сосредоточился на них. Он не мог объяснить, как он концентрировался, это было что-то на инстинктивном уровне. Его глаза останавливались на цели, тело нагревалось, и внезапно он знал и чувствовал все, что ему нужно было знать. Иногда он встречал очаровательных людей, которые были такими же неуверенными в себе, но полными надежд, как и он. В других случаях он встречал людей, которые были хулиганами, жестокими или, что еще хуже, серийными убийцами.       Он прислонился спиной к дереву, чувствуя мимолетные прикосновения муравьев, ползущих по нему. Кафе-мороженое напротив было открыто. Ему хотелось, очень хотелось начать свой день с чего-нибудь вкусного и аппетитного. Он не удосужился приготовить себе завтрак, а после перехода через озеро почувствовал, что заслужил его.       Через несколько минут Егор вышел из кафе-мороженого с рожком, на котором была шарик шоколада. Поверх мороженого было немного помадки и радужной посыпки. Он отошел в тень, неспеша присел на скошенную траву и принялся с удовольствием завтракать, пусть и не самой полезной утренней едой натощак. Парень по-прежнему внимательно следил за людьми, гуляющими взад и вперед по тротуару. За всю свою жизнь он ни разу не встречал другого эмпата (насколько ему было известно), и ему было интересно, каково это людям, которые не могут читать чужие эмоции. Как они могли просто бродить вокруг, не чувствуя необходимости знать, что происходит в головах других. С другой стороны, его способности были жутко агрессивными, и ему не всегда было необходимо вглядываться в каждого человека, который хотя бы взглянул на него.       Закончив с мороженым, он посмотрел на часы. Было всего несколько минут девятого. Ему нужно было поторопиться. Он вскочил на ноги, облизнул пальцы, на которые стекло мороженное, и пошел прямо на рынок.       По прибытии, Линч подошел прямо к стойке информации, в восторге от того, что в очереди никого не было.       — Привет, — Поздоровался Линч с милой улыбкой.       Молодая девушка, ее звали Вивьен, посмотрела на него и улыбнулась в ответ. Ее шелковистые волосы, заплетанные в толстую косу, красиво отбрасывали лучи солнца. Она едва окончила среднюю школу, еще не определилась с колледжем и была одной из самых приятных людей, которых он когда-либо встречал.       — Привет, Егор, как дела?       — Хорошо, правда, немного тороплюсь. Заказанная капуста уже пришла?       — Позволь мне проверить, я быстро! — Девочка улыбнулась и начала просматривать журнал поставок за то утро. — Да, три ящика свежей капусты. Тебе еще что-нибудь нужно?       — Нет, это все, спасибо.       Линч, как обычно, использовал одну из их ручных тележек, чтобы перевезти ящики домой. Они были довольно тяжелые, но его драгоценный партнер стоил затраченных усилий. Как только он закончил, он накинул капусту брезентом, чтобы защитить ее от непогоды и всех, кто мог подумать о том, чтобы стащить ее. Линч действительно волновался и не допускал, чтобы кто-то украл капусту, как бы глупо ни было поднять овощ с чужой корзины.       А далее Егор направился на рыбный рынок. Он ненавидел запах этого места, но выбор у них был замечательный. Он пошел прямо к прилавку, где нашел утренний улов. У них были красивые лосось и тунец, выстроенные в ряд, целые, даже еще не выпотрошенные. У него дома еще хранилось много тунца, но он хотел угостить своего любимого человека.       — Могу ли я получить несколько ваших свежих лососей? Самых крупных, которые у вас есть, — попросил Линч.       Мясник кивнул и начал упаковывать для него лосося. Линча не волновало, сколько они будут весить и сколько будут стоить. Его не волновало, что он едва мог себе это позволить. Он заработал на продаже своих заклинаний, чар и зелий ровно столько, чтобы купить все, что нужно его парню.       Да, парню. У Линча был парень, который жил в его озере. Который ел капусту, сырую рыбу и все, что попадалось ему под руку, каждый божий день. Указанный парень был, безусловно, величайшим «человеком», которого он когда-либо встречал. Самый лучший партнер, который у него когда-либо был. Он никогда не игнорировал его, никогда не смотрел на него как на непривлекательного или странного и никогда намеренно не ранил его чувства. Это существо приняло его и оценило таким, какой он есть.       Линч катил тележку, полную капусты, вдоль лодочного причала. Еще у него на капусте лежало ведро лосося. Этот причал для лодок был немного забавным, потому что он не хотел владеть лодкой, но решил оставить ее себе после того, как туда переехал жить его партнер. Он идеально подходил для раннего утреннего кормления. Добравшись до края, он взял ведро и скрылся из виду. Лосось должен был быть последним. Если бы Линч накормил их первым, то его парень не стал бы есть капусту и, возможно, даже закатил бы истерику. Его припадки были милыми, все, что он делал, было милым, но он не хотел, чтобы тот чувствовал себя грустным и голодным только потому, что получил угощение слишком рано.       — Джон? Давай, дорогой! — Нежно позвал Линч, собирая капусту. Это имя было американским, Линч видел его во многих книгах и оно всегда симпатизировало ему, поэтому черноволосый решил, что это имя подходит ранее безымянному существу. Один за другим он бросал кочаны капусты в воду. Каждый ударил с легким всплеском, и через несколько мгновений вода забулькала.       Линч продолжал бросать капусту за капустой, пока тачка не опустела. Он подождал несколько минут, чтобы убедиться, что Джон все съел. Затем он взял ведро и сел с ним на самый край причала. Его ботинки погружались в прохладную воду, и он чувствовал холод в пальцах ног. Егор опустил одного лосося в воду так, чтобы все его туловище, кроме хвоста, было погружена в воду. Через несколько секунд он почувствовал рывок и отпустил, так что его затянуло под поверхность.       Линч засмеялся, когда поток воды взметнулся вверх.       — Боже, ты такой нетерпеливый! — Вновь засмеялся парень. Он знал, что существо опять игриво дразнит. Каждый раз, когда Джон извергал такую воду, это означало, что он не хочет ждать еды. Только потому, что он знал, что это сойдет ему с рук, Линч очень медленно поднял еще одного лосося и опустил его в воду. В течение секунды лосось исчез почти мгновенно. Собиралось еще больше пузырьков, на этот раз у края причала. Егор теперь знал, что Джон находится прямо под ним, и, что удивительно, ему не терпелось. Он никогда раньше не читал такого рвения, и это было интересно.       — А ты меня любишь? — Спросил Линч заинтересованно тихим голосом, поглядывая на воду исподлобья и аккуратно болтая ногами. Он знал ответ. Эту любовь, которую он мог чувствовать, никто другой не мог выразить так прекрасно, как Джон.       Линч положил последнего лосося в воду и в миг тот был съеден. Его парень явно был доволен утренним обедом.       Одна из рук Джона осторожно поднялась из глубин озера. Она было очень похоже на головоногого моллюска, за исключением того, что он не был обычным осьминогом. Его нельзя было считать кракеном, так как этим именем называли огромных кальмаров, обитающих в самых глубоких частях океана. В обществе люди называли его вид Мегаподами, что было всего лишь еще одним способом сказать, что он был гигантским головоногим моллюском.       Рука, темно-красного цвета, с нижней стороной, покрытой коричневыми присосками, мягко двинулась вдоль правого бока Линча. Он был таким сильным существом, что мог легко ранить кого-нибудь меньшего, по сравнению с ним, но его прикосновения были похожи на перышки и были аккуратно направлены.       В ответ Линч обнял Джона за руку. Эта рука змеилась вверх и прижалась к правой стороне человеческого лица напротив. Единственная присоска прижалась к его щеке, а затем отодвинулась, издав влажный хлопающий звук. Эти присоски были сильными и могли оставить после себя темно-красные следы и даже синяки, если хватались слишком сильно. Но единственным следом, оставшимся на щеке человека, было небольшое кольцо воды и немного слизи. Линч повернулся и мягко поцеловал его в мышцу руки. Его рука ласкала его влажную и скользкую кожу вверх и вниз. В конце концов рука двинулась за его затылок, затем обвила левую сторону лица и зарылась в волосы. Джон всегда любил так, но сегодня его движения казались немного поспешными. Они были такими и вчера, и вообще всю прошедшую неделю.       — Почему ты такой взбешенный? — Недоумевающе спросил Линч.       Это было далеко от того, как все началось три года назад. В тот день, когда Егор нашел Джона, он был крошечным животным. Настолько маленький, что он не мог обхватить руками туловище человека, как сейчас. Джон, до того как он получил свое имя, подошел к Линчу из любопытства. Сначала он немного опасался человека, нерешительно подплывая вверх, а затем отступая. Линч мог сказать, что он Мегапод, по множеству коротких белых игл, украшавших его голову. Эти иглы использовались для защиты, и хотя они были тупыми, было бы неприятно получить от них удар. Учитывая это, он просто держал руку протянутой, терпеливо ожидая, пока маленькое существо подойдет к нему, когда он будет готов. Вскоре, после некоторого времени игривой проверки границ, кроха Джон сел на его предплечье и крепко обнял его.       Каждый день Линч сидел на мелководье и ждал своего нового друга. Маленькое существо прижималось к его ноге или карабкалось по руке. Когда он начал расти, он подкрадывался к магу сзади и обнимал его руками за грудь и верхнюю часть живота. Линч оберегал его словно мамочка своего ребенка, плавал с ним так, как будто он был живым рюкзаком.       Но чем больше рос Джон, тем больше Линч замечал, что рыба в озере исчезает. Спустя несколько месяцев ни одной рыбы найти не удалось. Черепах тоже не было. Любое животное размером меньше мегапода, которое подходило слишком близко к краю озера, было схвачено и утащено под воду, где его ждала ужасная судьба. И по какой-то причине, которую Линч тогда не понимал, его так и не сожрали.       К концу первого года все дикие животные узнали, что это озеро запрещено использовать в качестве водопоя. Джон наконец-то заслужил свое имя: его тело и конечно были длинны настолько, насколько полагалось его виду. Каждый раз, когда Линч подходил к кромке воды или садился на причал, Мегапод булькал, пускал пузыри и тянулся, чтобы погладить его. И Линчу очень нравилось отвечать на прикосновения.       Самым лучшим предположением человека было то, что Джон доплыл из моря в устье реки, которое привело его в реку. Он знал, что где-то эта река впадает в подводный канал, ведущий к озеру. Это действительно было единственное возможное объяснение. И, к счастью для этого головоногого моллюска, он, похоже, смог адаптироваться к пресноводной среде. Однако, опасаясь за свое здоровье, поскольку он съел все до такой степени, что озеро фактически вымерло, Линч пошел к воде с единственным, что у него было в холодильнике: капустой. Два кочана капусты он купил накануне и собирался приготовить. Предлагать это головоногим было рискованно, но либо это, либо ничего.       Поэтому Егор наклонился над водой, присел на причал и держал капусту у поверхности. Джон протянул одну руку и мягко взял его, его рука покрыла руку человека водой и слизью. Пузырьки, покрывшие поверхность озера, были хорошим знаком. Он предложил вторую, которую подхватили и тоже потащили вниз. Линчу было жаль, что он не мог предложить большего. В свою очередь Джон фыркнул, выпустив в воздух струю воды.       «— Хочешь, чтобы я принес еще капусты? Мне нужно пойти на рынок, чтобы купить ее, но, ох, — Парень захихикал, когда рука Мегапода вытянулась и обхватила его лицо ладонями. Присоска прижалась к его щеке, заставив Линча закрыть глаза и сморщить нос, — Ты мне тоже нравишься, не волнуйся.»       Поэтому каждый день, около девяти утра, Линч приносил еду своему другу. И вскоре он перестал думать о Джоне просто как о друге. Этот головоногий моллюск держал его так сильно, так тепло, что ему казалось, будто он тает. Его мягкие глаза-бусинки пристально смотрели на каждую его черту, иногда водили по каждой из них кончиком руки, чтобы по-настоящему почувствовать форму его лица. Особенно его подбородок. Джону очень понравилась форма его подбородка.       Человек сидел на руках Джона, наполовину погруженный в воду, и просто смотрел ему в глаза. Иногда он пытался перебраться на плече и посидеть там, поглаживая чужую голову и пытаясь сохранить равновесие, но обычно падал обратно в воду. Головоногий моллюск хватал его и садил на плечи, а затем смеялся, булькая водой и подпрыгивая вверх и вниз. В других случаях Линч засыпал, лежа на присосках, которые нежно массировали его спину и плечи. И ни разу, ни разу он не ушел с малейшим следом на коже.       Егор был убежден, что если бы у каждого в жизни был очаровательный, любящий Мегапод, они все были бы намного счастливее.       Эти двое всегда касались друг друга. За три года Линч, вероятно, прикоснулся к Джону больше, чем ко всем людям, с которыми он контактировал за всю свою жизнь. И все же, это было все, что они когда-либо заходили в этом вопросе.       Джон высвободил руку из черных волос Линча и позволил им скользить по его спине. Это прикосновение было другим, оно было как всегда нежным, но в то же время очень гладким. Как будто что-то в воздухе изменилось. Он обвил рукой живот Линча, затем снова за спиной и вокруг левой ключицы. Человек что-то пробормотал и ответил на объятие, положив свои руки на руку Джона. Он чувствовал себя таким уютным, таким теплым и защищенным.       Однако Линч не ожидал, что партнер внезапно дернет его вперед. Он вскрикнул как раз перед тем, как его полностью одетое тело полностью погрузилось в воду. Джон быстро отпустил его, но затем закачался и забулькал от того, как он напугал свою возлюбленного. Другой рукой он пригладил волосы назад по коже головы — мягкое прикосновение, в котором Линч растворился.       — Я так слаб перед тем, как ты меня гладишь.       Джон немного потянул Линча вперед, а затем развернул его руку, чтобы тот мог плыть самостоятельно. Затем Джон поднял руку присоской вверх и представил ее как сиденье для своего человека. Егор счастливо сидел, его это устраивало, и он привык, что его берут на руки и передвигают. Рубашка прилипла к его телу, сквозь нее были видны мускулы и затвердевшие соски. И Мегапод смотрел на него не просто ценя его таким, какой он есть.       Спустя некоторое время Линч откинулся назад, ожидая массажа и погружения в полуденный сон. Но вместо этого поднялась другая рука и ухватила кончиком шнурки его левого ботинка. Джон расстегнул их и сдернул ботинок. Подняв ботинок, человек решил, что существо просто ставит его на причал. Но сапог над ним перевернулся, и вся вода из него вылилась ему на голову.       — Ах ты жук! — Джон, погруженный наполовину в воду головой, весело забулькал. Линч позволил жидкости вытечь через губы, одновременно расчесывая волосы. Это не имело значения, потому что Джон возился с другим ботинком, пытаясь сделать то же самое. К счастью, Линч вырвал ногу и сам снял ботинок. Он протянул ее, но не ожидал, что его парень все равно зачерпнет немного воды и выльет ее на него, как и раньше. Человек ухмыльнулся. Он сложил руки перед собой и выпустил большой всплеск, попав Джону прямо между глаз, в следствие чего заслужил гораздо больший всплеск, похожий на миниатюрную приливную волну. Он закрыл лицо руками и игриво крикнул:       — Ты сегодня такой непослушный! Что на тебя нашло? — Энергично воскликнул Линч. Головоногий перешел к носкам, сдернул их, а затем пощекотал пальцы ног кончиком руки.       Глаза Джона были такими мягкими и блестящими. В них был виден океан. Егор изо всех сил старался его прочитать, но его эмоции были абсолютным хаосом. И вдруг сердце человека забилось, как будто он жаждал чего-то большего, чем просто их теплые объятия и глупые игры. Джон протянул руку и начал пытаться расстегнуть пуговицы на рубашке Линча своими присосками. Первой ему удалось добиться, но вторая оказалась труднее. Какими бы тонкими и чувствительными ни были его руки, были некоторые вещи, которые он не мог сделать. Черноволосый самостоятельно расстегнул пуговицы, но именно его парень засунул руку под рубашку и снял ее с плеч. Это прикосновение было таким чувственным, что Линч закусил губу, глядя на своего партнера знойными глазами.       Рубашку, как и его ботинки и носки, оставили на скамье поблизости. Линч чувствовал, как глаза Джона поглощают его. Он положил руки на ряды присосок, затем наклонился вперед, скользя руками вниз.       — Чего ты на самом деле хочешь?       Джон протянул руку и присосался к воротнику и груди Линча. Он толкнул его назад к руке, на которой тот сидел, и провел присосками по горлу. Джон надавил чуть сильнее, чем обычно, подтягивая кожу вверх и каждый раз издавая более громкие хлопки. Егор приоткрыл губы, провел рукой вверх и прижался к мышцам этой руки, сближая их крепче. Другая рука потянула его за талию. Он не мог достать кнопку, поэтому Линчу нужно было о ней позаботиться. Как только его штаны были расстегнуты, он приподнялся и стянул их вместе с нижним бельем вниз по бедрам. Это было нелегко из-за того, что они были мокрыми, поэтому Джон помог их очистить.       Линч никогда раньше не обнажал так много кожи перед своем возлюбленным. Присоски слегка прижимались к нему, дотрагиваясь к его ягодицам. Они постепенно нажимали сильнее, заставляя его стонать от того, как они тянули его кожу. Внезапно они схватили его за спину и прижали к себе так сильно, что он не мог пошевелиться. Линч удивленно ахнул, а дыхание сбилось.       Джон осторожно перевернул его, положив на живот и придерживая ладонью. За исключением головы и шеи, тело Линча было полностью погружено в воду. Рука оторвалась от его спины, издав более громкие хлопки и обнажив повсюду слабые красные следы. Человек еще больше ахнул, а затем застонал, когда присоски под ним осторожно щекотали его кожу. Ему было трудно оставаться на месте, потому что они давили на его грудь, пресс и бедра. Линч раздвинул ноги так сильно, как только мог, и толкнул пах вниз, соблазняя присосок, которые постепенно нагревались, прикоснуться к своему стоящему члену.       Линч подложил под себя правую руку, чтобы он мог приподняться на несколько дюймов и посмотреть назад. Глаза Джона были полузакрыты. Осознание того, что это была самый близкий контакт в их жизни и что это будет их первый раз, сильно поразило его. Теперь он мог чувствовать, как сильно этого хотела его любовь, исследовать каждый дюйм его тела и доставлять ему удовольствие во многих отношениях. Но человек понятия не имел, как можно ответить на такую привязанность.       — Я не думаю, что смогу сделать с тобой то, что ты можешь сделать со мной. — Сказал Линч, а его голос был немного хриплым от волнения.       Джон снова открыл глаза и покачал головой из стороны в сторону. Линча трясло в его объятиях, и это было самое грубое, что он когда-либо чувствовал от своего партнера. Эта сила была такой нервирующей и такой сексуальной одновременно. Джону было немного больно, что он не мог просто сказать то, что думал. Он просто хотел сделать Линча счастливым, доставлять ему удовольствие снова и снова, и не хотел ничего взамен. Его человеческое наслаждение было также и его наслаждением.       Сердце Линча затрепетало.       — Ты идеальный. — Сказал он, наконец, поняв. — Я планирую получить от этого огромное удовольствие. Думаешь, ты справишься? — Парень подразнил, поднимая брови и ухмыляясь.       Джон слегка толкнул Линча вниз, вызвав у того приятный смех. Он повернул голову к руке и застонал, пока присоски творили свое волшебство. Они массировали каждый дюйм передней части его тела, влажно касаясь его кожи, красиво покрывая его легкой слизью. Чем сильнее они давили на него и присасывались к голове, тем тяжелее он дышал. Другая его рука безвольно свисала, пока он скулил, почти полностью затвердев. Причмокивание немного утихло, и внимание было сосредоточено на кончике руки партнера, трущейся о его губы. Линч открыл глаза и обнаружил то, чего раньше никогда не замечал: на кончике этой руки была прорезь. Когда это появилось, он не был уверен, но, скорее всего, это было неделю назад, когда начались все эти бешеные чувства.       Из кончика вытекало прозрачное вещество, и, совершенно не задумываясь, Линч вытянул язык и слизнул его. Оно было не очень толстым, но теплым и немного липким. Если бы его попросили описать вкус, он бы сказал, что на вкус он напоминает океан. Но хороший океан. Смесь соли, воды и землистости. Он схватил кончик рукой и поднес его к губам, чтобы лизнуть и пососать. Он никак не мог поместиться ему в рот, но когда он посмотрел в сторону, то понял, что это не имеет значения. Глаза Джона были закрыты, и он немного опустился.       Линч сделал паузу и сказал: «Вкусно», прежде чем вернуться. Его язык вошел прямо в щель, скользнул вверх, а затем снова опустился. Затем он пошел из стороны в сторону, а затем развернулся, заставив руку Джона задрожать. Эта прозрачная жидкость была так странно вкусна, совершенно на другом уровне, чем у других мужчин. Не то чтобы он мог ясно вспомнить других мужчин, с которыми был, поскольку это красивое существо занимало все его внимание последние три года.       Как бы весело это ни было, Джону хотелось чего-то большего. Он мягко отстранился, и Линч легко отпустил его. Он осторожно провел рукой по спине человека, щекоча его позвоночник и попутно покрывая его прозрачной жидкостью. Его тепло было приятно под прохладой воды. Мегапод провел рукой по его левой щеке, ягодицам, а затем нырнул вниз. Он раздвинул ягодицы, растирая слизистую оболочку и прозрачную жидкость по всему отверстию. Линч выдохнул, затем прижался лбом к присоскам, пока рука ползла вверх по пояснице. Он снова опустился вниз, на этот раз сильнее прижавшись к его дырке, но затем переместившись вдоль внутренней части бедра. Человек вытянул руку вверх и просунул пальцы между присосками, затем сжал кулак, когда кончик руки Джона прижался к его входу.       Наконечник медленно вошел, слегка растягивая край. Линс сильно и громко заскулил, повернул голову в сторону и уперся подбородком в левое плечо. Его рука, которая все это время висела вниз, поднялась вверх и схватила еще больше присосок, чувствуя, как они прикрепляются к его ладони, когда кончик вошел дальше. Присоски, массирующие его длину и голову, вернулись к работе, заставив его наполовину открыть глаза и из его губ вырвался резкий стон.       — Джон… — заскулил Егор, чем больше он растягивался. — Хх... Джон! — Он заскулил еще громче, а затем завизжал, когда кончик ударил прямо в его простату. Эта рука втянула в него немного воды, и в сочетании со слизью и прозрачной преякуляцией влажность внутри казалась дикой. Лицо напряглось, пальцы сгибались и сжимались от каждого прикосновения внутри него. Линч на секунду поднял голову, слегка застонал, а затем снова посмотрел под себя.       Затем присоски внутри него перестали его массировать, и начались толчки. Первое движение назад и толчок внутрь было самым странным ощущением. Мышцы текстурированной кожи Джона и присоски, которые приходилось с некоторой силой притягивать к его отверстию, привели его разум в перегрузку. Он был хорошо смазан, но трения было достаточно, чтобы почувствовать что-то менее мягкое, чем типичные прикосновения его партнера. Линч должен был признать, что ему понравилась эта перемена характера.       Он продолжал извиваться, стонать и даже дрожать, пока Джон с заинтересованностью играл с его внутренностями. Язык Линча выполз изо рта и лизнул одну из присосок. Джон вздрогнул, от чего вода загрохотала. Человек почувствовал эту тяжелую рябь и лизнул снова, вызвав ту же реакцию. Очевидно, его парню это понравилось, поэтому он продолжал лизать, заставляя существо двигаться быстрее своими толчками. Но Мегапод почти остановился, когда рот Линча полностью обхватил присоску. В этом было какое-то странное чувство юмора — сосать присоску, но Джон понимал, что его возлюбленный находится в состоянии эйфории. Мышцы его подергивались всем телом, горячий член пульсировал в случайные моменты, а тело смещалось из стороны в сторону. Выглядело до неприличия красиво.       Линч выпустил присоску из своего рта, потому что почувствовал, что приближается. Его тяжелый стон, такой громкий и первобытный, вызвал дрожь по всему телу Джона. Он снова вывернул руку, посылая присоски тереться о горячую точку человека. Было так жарко, так волнительно наблюдать, как его хороший волшебник дрожит и извивается, чередуя писк и хриплые стоны.       Человеческое сочувствие теперь работало слишком хорошо, поглощая каждое чувство, нахлынувшее в Джоне. Эта любовь, удовольствие, интрига и горячая гордость овладели его сердцем, и ему казалось, что он вот-вот взорвется. Внезапно Егор выкрикнул его имя, его тело так сильно выгнулось внутрь, что его пронзил прилив жары. Мощная пульсация пронзила его тело, как раз в тот момент, когда сам Джон задрожал и начало брызгать в него горячей жидкостью. Нескончаемый поток сладостных стонов вылился изо рта Линча, когда он тоже завершил свой оргазм излиянием собственного семени.       Дыхание Линча было таким прерывистым. Присоски все еще работали, касаясь его ровно настолько, чтобы его тело дрожало, и выжимая каждую каплю его спермы из его теперь уже расслабленного члена. Джон деликатно вынул руку из человеческого тела и опустил ее в воду. Он был силен, но у него были свои ограничения. Мегапод поднял другую неиспользованную руку, чтобы погладить Линча и расслабить его. Дыхание человека постепенно выровнялось, и дрожь утихла. Вскоре он уже лежал неподвижно с закрытыми глазами и улыбался теплым прикосновениям к его голове, шее и спине.       Линч сложил руки под голову. Теперь он был так успокоен, а также достаточно истощен всей своей энергией.       — Ты такой милый. — Сказал он и продолжил фразу легким зевком.       Если бы головоногие могли улыбаться, по лицу Джона прошла бы огромная улыбка. Его присоски отпустили плоть Линча. Рукой, которой он его гладил, он теперь подхватил его, несколько раз тепло обвив его вокруг живота. Улыбка человека не могла стать шире, даже когда его подняли и плюхнули на голову существа. Джон немного погрузился в воду и подполз ближе к мелководью, чтобы он мог как следует отдохнуть на дне озера, а Линч не оказался под водой.       Линча не волновало, что он был обнажен, он легко заснул. Воздух был теплым, а солнце поднималось выше в небе, поэтому оно хорошо освещало его. В конце концов жаркое солнце высушило его одежду на причале, поэтому Джон взял рубашку и накинул ее на большую часть спины, ягодиц и ногам. Линч даже не проснулся, потому что быть в объятиях своей любви было лучшим состоянием, в котором он мог находиться.       Джон не был заинтересован в продолжении бодрствовать. Он был утомлен, полностью удовлетворен полученным опытом и любил ту близость, которая у них сейчас была. Случайное прибытие из моря сюда было лучшим, что он когда-либо делал, потому что в его глазах Линч был идеален.