Не дразни

Воздух вибрировал от напряжения. Стоило бы догадаться, что так случится, когда Фурина по каким-то неведомым причинам напросилась с Нёвиллетом за компанию в крепость Меропид. Она обычно предпочитала там не появляться, да и не то чтобы в этом была необходимость — Нёвиллет мог и без нее обсудить все, что его интересует, с господином Ризли. Но не отказывать же ей. Она молчала первые пару минут, пока лифт вез их вниз. Нёвиллет мысленно перебирал возможные причины сбоя в Оратрис — можно ли вообще было считать вынесенный вердикт сбоем или он просто недосмотрел, не заметил, не принял во внимание? Наверняка он что-то упустил, наверняка… Что-то мелькнуло совсем рядом. Нёвиллет кинул взгляд в сторону Фурины — та улыбалась, но смотрела на него провокационно, вздернув подбородок и кокетливо накручивая прядь волос на палец. — Все в порядке? Фурина кивнула, будто бы пристыженно уставившись в пол. Нёвиллет вздохнул. Ее выходки сводили его с ума чаще, чем нужно, и цепляли настолько, что иногда казалось — дальше только в Бездну. В Бездну, в другие миры, куда-нибудь, где все это перестанет иметь значение. Но каждый раз Фурина же возвращала его обратно. Когда ее настроение из игривого становилось спокойным, когда она смотрела и видела суть, а не то, за чем эта суть скрывалась. Но сейчас игривость брала верх, и объяснять — снова — что место и время неподходящие, Нёвиллет не стал. Это было бесполезно. И к тому же, ему нравилось. Пальцы Фурины скользнули по ее щеке, замерли на броши, сдерживающей воротник, ногтем зацепили край, немного оттянув. Дышать стало тяжелее, а она ведь даже не касалась Нёвиллета, стояла в трех шагах от него. Он молчал, и его молчание Фурина восприняла как вызов — вторая рука легла на бедро, два пальца забрались под перекрестье ремней, прижавшись к коже. Нёвиллету, конечно, хотелось дотронуться самому. Почувствовать ее тепло собственными ладонями, может быть, прижаться щекой к тонкой полоске кожи между ремнем и шортами. Выдохнуть, зная, что Фурина закусит губы и потянет его за волосы, вынуждая коснуться в другом месте и другим способом. Но их ждали дела. Времени не было. Правда, Фурину это никогда не останавливало. Она снова оттянула ремень. Пальцы с воротника поднялись до губ. Вкус черной кожи ее перчатки Нёвиллет почти ощутил в своем рту. Он сглотнул тяжело, наклонил голову. — Чего ты добиваешься? Фурина облизнулась — язык обвел палец, оставив влажный след, поблескивающий в тусклом свете ламп, — и невинно пожала плечами. — Ничего. — Голос ее звучал вопросительно. Она играла — и игралась с ним. И в этой забаве не было никаких правил. — На твоем месте я бы этого не делал. Фурина усмехнулась. Хотелось подойти к ней ближе. Сжать ее талию ладонями, забравшись под жилет. Она бы подалась вперед, прильнула грудью, выдохнула бы протяжно и сладко. Если бы они были не в лифте, Нёвиллет бы так и сделал. Но лифт одновременно безжалостно и маняще скрывал их ото всех, даря иллюзию единения и не позволяя этим воспользоваться. — А то что? — Обе ладони Фурины теперь лежали в опасной близости от ее небольшой груди. Пальцы замерли на лацканах жилета, будто она собиралась его расстегнуть. Она дразнила — в лоб, открыто и явно, — и заводило это почему-то до подрагивающих пальцев. Нёвиллет дернул Фурину на себя за ремень на бедре. Она хихикнула, ловко сделала шаг вперед, оказываясь в его объятиях. От нее пахло лилиями — нежно, но резковато, и такое описание шло ей как нельзя лучше. Она уткнулась ему в грудь. Проворные пальцы огладили лопатки под пальто. — Так и что же, господин Нёвиллет? — Фурина приподнялась на носочках и выдохнула прямо в губы. Нёвиллет зажмурился на секунду. Вслепую нашарил панель на стенке лифта. Через мгновение они вышли на ближайшем этаже и по коридору разнесся перестук каблуков. Когда за ними закрылась дверь, Нёвиллет больше ничего не спрашивал, а Фурина и вовсе зажала рот руками, чтобы не проронить ни звука. На встречу к господину Ризли они, на удивление, не опоздали.